ИЗ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИРИКИ

А.Н. Апухтин

(1840-1893)

it it it

Истомил меня жизни безрадостный сон,

Ненавистна мне память былого, Я в прошедшем моем, как в тюрьме, заключен, Под надзором тюремника злого.

Захочу ли уйти, захочу ли шагнуть, — Роковая стена не пускает, Лишь оковы звучат, да сжимается грудь, Да бессонная совесть терзает.

Но под взглядом твоим распадается цепь,

И я весь освещаюсь тобою, Как цветами нежданно одетая степь,

Как туман, серебримый луною...

1872

МЛЮ

Бывало с детскими мечтами, Являлся ты как ангел дня, Блистая белыми крылами, Весенним голосом звеня; Твой взор горел огнем надежды, Ты волновал мечтами кровь И сыпал с радужной одежды Цветы, и рифмы и любовь.

Прошли года. Ты вновь со мною, Но грустно юное чело, Глаза подернулись тоскою,

Одежду пылью занесло. Ты смотришь холодно и строго, Веселый голос твой затих, И белых перьев много, много Из крыльев выпало твоих.

Минуют дни, пройдут недели... В изнеможении тупом, Забытый всеми на постели, Я буду спать глубоким сном. Слетев под брошенную крышу, Ты скажешь мне: «Проснися, брат!» Но слов твоих я не услышу, Могильным холодом объят.

1859

МУЗЕ

Умолкни навсегда. Тоску и сердца жар

Не выставляй врагам для утешенья... Проклятье вам, минуты вдохновенья, Проклятие тебе, ненужный песен дар! Мой голос прозвучит в пустыне одиноко, Участья не найдет души изнывший крик... О смерть, иди теперь! Без жалоб, без упрека

Я встречу твой суровый лик. Ты все-таки теплей, чем эти люди-братья. Не жжешь изменой ты, не дышишь клеветой... Раскрой же мне свои железные объятья, Пошли мне наконец забвенье и покой!

1883

ПАМЯТИ ПРОШЛОГО

Не стучись ко мне в ночь бессонную, Не буди любовь схороненную, — Мне твой образ чужд и язык твой нем, Я в гробу лежу, я затих совсем. Мысли ясные мглой окутались, Нити жизни все перепутались, И не знаю я, кто играет мной, Кто мне верный друг, кто мне враг лихой.

С злой усмешечкою, с речью горькою, Ты приснилась мне перед зорькою... Не смотри ты так — подожди хоть дня, Я в гробу лежу, обмани меня ... Ведь умершим лгут, ведь удел живых Ряд измен, обид, оскорблений злых... А едва умрем — на прощание Нам надгробное шлют рыдание, Возглашают нам память вечную, Обещают жизнь ... бесконечную.

1886

МУХИ

Мухи, как черные мысли, весь день не дают мне покою: Жалят, жужжат и кружатся над бедной моей головою! Сгонишь одну со щеки, а на глаз уж уселась другая, — Некуда спрятаться, всюду царит ненавистная стая; Валится книга из рук, разговор упадает, бледняя... Эх, кабы вечер придвинулся! Эх, кабы ночь поскорее! Черные мысли, как мухи, всю ночь не дают мне покою: Жалят, язвят и кружатся над бедной моей головою! Только прогонишь одну, а уж в сердце впилася другая, Вся вспоминается жизнь, так бесплодно в мечтах прожитая! Хочешь забыть, разлюбить, а все любишь силней и больнее. Эх! кабы ночь настоящая, вечная ночь поскорее!

1873

К ПОЭЗИИ Посвящается А.В.Панаевой

В эти дни ожиданья тупого В эти тяжкие, тусклые дни, О, явись нам, волшебница снова И весною нежданной дыхни.

От насилий, измен и коварства, От кровавых раздоров людских Унеси в свое светлое царство Ты глашатаев верных своих!

Позабудь роковые сомненья И, бессмертной сияя красой, Нам последнюю песнь утешенья, Лучезарною песней пропой!

Как напевы чарующей сказки, Будет песня легка и жива; Мы услышим в ней матери ласки И молитвы забытой слова;

Нам припомнятся новые годы, И пиры золотой старины, И мечты бескорыстной свободы, И любви задушевные сны.

Пой с могучей, неслыханной силой, Воскреси, воскреси еще раз Все, что было нам свято и мило, Все, чем жизнь улыбалась для нас!

1881

* * *

Черная туча висит над полями, Шепчутся клены, березы качаются, Дубы столетние машут ветвями, Точно со мной говорить собираются.

«Что тебе нужно, пришлец бесприютный? — Голос их важный с вершины мне чудится. — Думаешь, отдых вкушаешь минутный, Так вот и прошлое все позабудется?

Нет, ты словами себя не обманешь: Спета она, твоя песенка скудная! Новую песню уж ты не затянешь, Хоть и звучит она, близкая, чудная!

Сердце усталое, сердце больное Звуков волшебных напрасно искало бы, Здесь между нами ищи ты покоя, С жизнью простися без стонов и жалобы.

Смерти боишься ты? Страх малодушный! Все, что томило игрой бесполезною: Мысли, и чувства, и стих, им послушный, Смерть остановит рукою железною:

Все клеветавшее тайно, незримо, Все, угнетавшее с дикою силою, В миг разлетится, как облако дыма, Над неповинною свежей могилою!

Если же кто-нибудь тишь гробовую Вздохом нарушит, слезою участия, О, за слезу бы отдал такую Все свои призраки прошлого счастия!

Тихо, прохладно лежать между нами, Тень наша шире и шорох приветнее...» В вечер ненастный, качая ветвями, Так говорили мне дубы столетние.

1873

Е.А. Баратынский

(1800-1844)

ФИНЛЯНДИЯ

lt;...gt;

Сыны могучие сих грозных, вечных скал!

Как отделились вы от каменной отчизны?

Зачем печальны вы? зачем я прочитал

На лицах сумрачных улыбку укоризны?

И вы сокрылися в обители теней!

И ваши имена не пощадило время!

Что ж наши подвиги, что слава наших дней, Что наше ветреное племя?

О, все своей чредой исчезнет в бездне лет!

Для всех один закон, закон уничтоженья,

Во всем мне слышится таинственный привет Обетованного забвенья!

Но я, в безвестности, для жизни жизнь любя, Я, беззаботливый душою, Вострепещу ль перед судьбою?

Не вечный для времен, я вечен для себя: Не одному ль воображенью Гроза их что-то говорит? Мгновенье мне принадлежит, Как я принадлежу мгновенью!

Что нужды до былых иль будущих племен?

Я не для них бренчу незвонкими струнами;

Я, невнимаемый, довольно награжден

За звуки звуками, а за мечты мечтами.

ИСТИНА

О счастии с младенчества тоскуя, Все счастьем беден я,

Или вовек его не обрету я В пустыне бытия?

Младые сны от сердца отлетели, Не узнаю я свет;

Надежд своих лишен я прежней цели, А новой цели нет.

Безумен ты и все твои желанья — Мне первый опыт рек;

И лучшие мечты моей созданья Отвергнул я навек.

Но для чего души разуверенье Свершилось не вполне?

Зачем же в ней слепое сожаленье Живет о старине?

Так некогда обдумывал с роптаньем Я дольний жребий свой,

Вдруг Истину (то не было мечтаньем) Узрел перед собой.

«Светильник мой укажет путь ко счастью! — Вещала. — Захочу —

И, страстного, отрадному бесстрастью Тебя я научу.

Пускай со мной ты сердца жар погубишь, Пускай, узнав людей,

Ты, может быть, испуганный, разлюбишь И ближних и друзей.

Я бытия все прелести разрушу, Но ум наставлю твой;

Я оболью суровым хладом душу, Но дам душе покой».

Я трепетал, словам ее внимая, И горестно в ответ

Промолвил ей: «О гостья роковая! Печален твой привет.

Светильник твой — светильник погребальный Всех радостей земных!

Твой мир, увы! могилы мир печальный И страшен для живых.

Нет, я не твой! в твоей науке строгой

Я счастья не найду; Покинь меня, кой-как моей дорогой Один я побреду.

Прости! иль нет: когда мое светило

Во звездной вышине Начнет бледнеть и все, что сердцу мило, Забыть придется мне,

Явись тогда! раскрой тогда мне очи,

Мой разум просвети, Чтоб, жизнь презрев, я мог в обитель ночи Безропотно сойти».

1823

ЧЕРЕП

Усопший брат! кто сон твой возмутил? Кто пренебрег святынею могильной? В разрытый дом к тебе я нисходил, Я в руки брал твой череп желтый, пыльный!

Еще носил волос остаток он; Я зрел на нем ход постепенный тленья. Ужасный вид! как сильно поражен Им мыслящий наследник разрушенья!

Со мной толпа безумцев молодых Над ямою безумно хохотала; Когда б тогда в руках моих Глава твоя внезапно провещала!

Когда б она цветущим, пылким нам И каждый час грозимым смертным часом Все истины, известные гробам, Произнвесла своим бесстрастным гласом!

Что говорю? Стократно благ закон, Молчаньем ей уста запечатлевший; Обычай прав, усопших важный сон Нам почитать издревле повелевший.

Живи живой, спокойно тлей мертвец! Всесильного ничтожное созданье,

О человек! уверься наконец,

Не для тебя ни мудрость, ни всезнанье!

Нам надобны и страсти и мечты, В них бытия условие и пища: Не подчинишь одним законам ты И света шум и тишину кладбища!

Природных чувств мудрец не заглушит И от гробов ответа не получит; Пусть радости живущим жизнь дарит, А смерть сама их умереть научит.

1824