НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ПОЛЬСКОМ ВОПРОСЕ (конец 1831—1832)
Опубликовано 3. А. Каменским как фрагмент настоящего издания в ж. «Вопр. философии» (1988. N° 6) по переводу, сделанному (согласно архивной надписи ИРЛИ, ф. 334, ед. хр. 263) О.
Г. Шереметевой. Перевод сверен с оригиналом JI. 3. Каменской. Автограф статьи, написанной по-французски, был вклеен Чаадаевым между стр. 112 и ИЗ книги его библиотеки (Sismondi J. Ch. S. De 1' Histoire de franjais. P., 1823. T. 5.— Каталог. № 623). В настоящее время он выделен в самостоятельное хранение (ГБЛ, ф. 103, № 1, доп., ед. хр. 1). Комментарий В. В. Сапова, 3. А. Каменского и М. И. Чемерисской.Как видно из второго абзаца статьи, она написана вскоре после восстания, т. е. в 1831 или начале 1832 г. В это время Чаадаев, оставив свое затворничество, стал появляться в московском обществе, в Английском клубе, салонах. Польское восстание 1830 г. было одной из тем, обсуждавшихся в кругу друзей и знакомых Чаадаева. Так, А. И. Тургенев в письме к брату, Н. И. Тургеневу, от 26 сент. 1831 г. пишет о спорах вокруг достоинств «стихов Пушкина и других, кои здесь во всю неделю читались всеми,— „На взятие Варшавы" и „Послание клеветникам России". Мы пемного нападали на Чаадаева за его мнение о стихах...» (ЖМНП. 1913, март. Ч. 44. С. 21). Высокая оценка этих политических стихотворений Пушкина, данная Чаадаевым в письме к поэту в сентябре 1831 г. (Письма. № 54), становится понятной при сравнении их содержания со статьей Чаадаева: и там и здесь, в сущности, польское восстание рассматривается как «домашний, старый спор», «семейная вражда», которую иностранцам не дано «разрешить»; и в случае их вооружейного вмешательства в этот внутренний российский конфликт «есть,— по словам поэта,— место им в полях России, среди нечуждых им гробов», или, как говорит Чаадаев: Россия «в тот же час поднялась бы всей массой и мы стали бы свидетелями проявления всей мощи ее национального духа».
О вовлеченности Чаадаева в споры по польскому вопросу свидетельствует и запись в дневнике А. И. Тургенева от 9 дек. 1831 г. (см.: Пушкин в воспоминаниях ... М., 1974. Т. 2. С. 167; Гиллелъсон М. И. П. А. Вяземский. Жизнь и творчество. М., 1969. С. 219).Следует указать и на то, что в 1831—1832 гг. многие из знакомых и друзей Чаадаева откликнулись на события в Польше.
М. П. Погодин написал статью о польском восстании и предложил прочитать в Московском университете курс истории Польши; находящийся в эмиграции декабрист Н. И. Тургенев написал (по-французски) статью с таким же названием, как и чаадаевская (ИРЛИ, ф. 309, ед. хр. 1314), а также и статью с близким названием — «Несколько слов о решеппи польского вопроса» (Там же, ед. хр. 3938) Чуть позже на события в Польше сочувственно откликнулись декабристы М. С. Лунин (на совпадение взглядов Лунина и Чаадаева неоднократно указывалось в литературе.— См.: Берелевич Ф. И П. Я. Чаадаев и польское восстание. Докл. и сообщ. ист. фак-та МГУ. 1948. Вып. 8. С. 27—32: публикуемая статья была известна Ф. И. Берелевич по архивному чтению; комментарий Н. Я. Эйдель- мана // Лунин М. С. Письма из Сибири. М., 1987; по указателю) и А. II. Одоевский (в стихотворении «При известии о польской ре
ВОЛЮЦІІИ»).
Однако всего этого совершенно недостаточно, чтобы понять ав торскую самохарактеристику, данную в начале статьи: «беспристрастный и хорошо осведомленный ум». Остается неясным, как Чаадаев, поглощепнып в 1826—1830 гг. работой над ФП, к проблематике которых польский вопрос пе имел отношения, и выйдя из связанного с этой работой затворничества лишь в середине 1831 г. (и притом, что в его переписке этого времени мы также не находим даже намека на его заинтересованность польским вопросом и историей Польши), мог к концу года считать себя «хорошо осведомленным» в сложнейшей многовековой истории Польши и так свободно оперировать значительным историческим материалом. Вопрос об обстоятельствах и источниках написания Чаадаевым этой статьи (и в этой связи о его авторстве) остается открытым для дальнейших исследований
1 Руководители польского восстания 1830—1831 гг.— И. Ле- левель и А.
Чарторыйский — эмигрировали после его подавления во Францию; оба пытались добиться от правительства Франции ак тивного содействия в решении «польского вопроса». Во Франции Лелевель возглавлял Национальный польский комитет, объединяв ший демократические силы польской эмиграции; парижская резиденция А. Чарторыйского стала центром консервативно-монархи ческой эмиграции (а сам он в 1834 г. был провозглашен своими сто роннпками польским королем «де факто»).* В Париже 29 ноября 1831 г. широко отмечалась годовщина начала польского восстания. С речами в Национальном собрании выступили И. Лелевель, генерал Лафайет, Платер, Моген и др. Особенной резкостью отличались выступления Лафайета, требовавшего от правительства Франции оказать Польше вооруженную помощь (восставшие поляки избрали его почетным национальным гвардейцем). Именно выступления Лафайета во французском парламенте побудили Пушкина написать стихотворение «Клеветникам России» (см.: Францев В. А. Пушкин и польское восстание 1830 — 1831 гг. // Пушкинский сборник. Прага, 1929. С. 65—208; Черкасов П. Я. Генерал Лафайет. Исторический портрет. М., 1987; С. 162). В 1833 г. московской полицией у студентов университета была изъята тетрадь со списками «речей возмутительных, говоренных в Париже... по случаю годовщины польской революции» (ЛН. Т. 56. С. 382).
Ирония Чаадаева по поводу предложения послать флот в По- ланген (нынешняя Паланга) вызвана тем, что это курортное местечко не способно принять военные корабли, тем более флот. Кроме того, Поланген — наиболее удаленное место на Балтийском побережье от основного театра военных действий.
- Историческая граница между польским и древнерусским государствами описана Чаадаевым в общем верно, хотя и несколько сдвинута на запад. Вслед за многими историками того времени Чаадаев придерживается «норманской теории» и отождествляет варягов и руссов.
- Pacta conventa — «Договоры об объединении» Польши и Великого княжества Литовского в единую республику — «Речь Посполитую». Процесс объединения Польши и Литвы, начало которому положила Кревская уния 1385 г., завершился в 1569 г. подписанием J! юблинской унии. В составе Речи Посполитой Литва, основную часть которой, как справедливо отмечает Чаадаев, составляли западнорусские земли, пользовалась сначала значительной автономией, даже государственным ее языком был белорусский. В течение XVII — XVIII вв. эти элементы автономии были отняты Польшей. Чаадаев обращается к данным историческим фактам, чтобы показать несостоятельность требования руководителей польского восстания, поддержанного рядом европейских политических деятелей, восстановить Польшу в границах Речи Поспо литой.
? Освободительную войну украинского народа (началом ее Чаадаев считает 1651 г.) и Петербургские конвенции 1770—1790 гг. о разделе Речи Посполитой Чаадаев рассматривал как начало и конец единого процесса отделения от Польши русского населения (украинцы и белоруссы для него, как и для большинства его современников,— части русского народа).
8 По словам Ф. И. Берелевич, «это — единственный случай, когда Чаадаев нападает на католическое духовенство» (Указ. соч. С. 28).
- По решению Венского конгресса большая часть бывшего Варшавского герцогства (созданного в 1807 г. Наполеоном) была присоединена к России под именем Царства Польского. До 1830 г. на территории Царства Польского действовала относительно либеральная конституция, Польша имела свою, хотя и номинальную, армию.
- Силезия, Померания и великое княжество Позиаиское — части Польши, которые по решению Венского конгресса осіавались в руках Пруссии; Краков был объявлен «вольным городом» и в качестве такового просуществовал до 1846 г., когда был присоединен к Австрии.
- Историческое название Галиции, которая до начала первой мировой войны входила в состав Австро-Венгрии.