3.1. МАРКСИСТСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ В СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ РОССИИ

Известно, что родоначальник этой социологической доктрины К.Маркс вначале своей теоретической эволюции испытал очень заметное влияние таких немецких мыслителей как Ф.Гегель и Л.Фейербах. Разумеется имели место и другие влияния, но именно эти двое во многом определили мировоззренческий выбор и существо методологии Маркса.

Л. Фейербах, теоретический антагонист Гегеля, знаменит тем, что во-первых, восстановил в правах в философии т.н. ''здравый смысл", или то что некоторые теоретики называют "предметно-телесной реальностью". Эта мировоззренческая традиция получила также название "материализм".

Во-вторых, Фейербах концептуализировал, очень значимый для европейской цивилизации индивидуализм и назвав его "антропологическим принципом" оказал заметное влияние на европейскую традицию философского антропологизма.

Теоретические работы Маркса несомненно очень сильно окрашены этим антропологическим содержанием. "Реальным базисом", "основным принципом" коммунизма, читаем мы в 1 томе "Капитала", "является полное и свободное развитие каждого индивидуума" [Соч. Т.23, стр.605]. Это высказывание вполне отражает эту сторону его теоретического наследия. "Всякая эмансипация - утверждает Маркс, - состоит в том. Что она возвращает человеческий мир, человечески отношения к самому человеку ...Лишь тогда, когда действительный индивидуальный человек ... в качестве индивидуального человека, в своей эмпирической жизни, в своем индивидуальном труде , в своих индивидуальных отношениях станет родовым существом; лишь тогда, когда человек познает и организует свои "собственные силы" как общественные силы...лишь тогда свершится человеческая эмансипация." [Соч.

Из этого положения видно, что главным приоритетом для раннего Маркса, являлось субъективно-индивидуальное начало свободы, в то же время это индивидуальное начало, вполне в согласии с гегелевской диалектической методологией, находится в тесной содержательной связи со своим общественным содержанием. Философия Маркса вырастает из младогегельянства и заимствования из Гегеля вполне объяснимы. Однако, объективизм, как один из элементов идеала научности, которому несомненно следовал Маркс, уже в самом начале его творческой деятельности, существенным образом отличает его философию от философии Гегеля.

Теория общественного процесса, сформулированная Марксом рассматривает человека ськак предметное существо действующее предметным образом", в системе сложного конгломерата, где определяющее значение имеет производственная деятельность человека. Место человека в обществе должно определятся из его положения в системе общественного производства, а не из социальной роли, в которой общество выступает как система установившихся социальных отношений и социальных институтов. При таком подходе иллюзия субстанциональности общества (одна из основных идей социальной философии Гегеля) исчезает и общество понимается как природное образование , как система созданная прошлыми поколениями людей, как некая исторически сложившаяся система культуры, как продукт деятельности миллионов людей - истинных субъектов исторического творчества.

Другим источником марксистского мировоззрения является английская политэкономия. Маркс актуализировал и ввел в идеолого-мировоззренческий оборот систему представлений о материальной производственной деятельности людей. Основания для понимания истории и человеческого бытия у него коренятся в процессах труда и обмена.

В материальном производстве, трудовой деятельности человека марксизм видит ту фундаментальную и первичную сферу социальной жизни, в которой в первую очередь проявляет себя необходимость природы. Но объективная необходимость в этой ее исторической форме обнаруживает свою органичную связанность и зависимость от свободной и целесообразной деятельности человека.

Еще один важнейший элемент философии марксизма это традиция утопического социализма. Идеи рационально осмысленного равенства, получившие значительное распространение в европейской культуре со времени эпохи Возрождения, в виде целого ряда социальных утопий были восприняты Марксом и трансформированы в прагматическую политическую форму - международное коммунистическое движение.

Несомненно, существуют глубинные связи социальной теории Маркса с древнейшими общественными движениями, и идеалами равенства и справедливости, которые формировались на протяжении всей истории европейской цивилизации начиная с античности [336].

Это, состоящее из трех компонентов, внятное, ясно сформулированное учение и до сих пор являет из себя яркий пример системной мировоззренческой, идеологической и политической целостности и, видимо, в этом качестве выступает как нечто непревзойденное.

Сущность человека рассматривается Марксом как становящееся в процессе истории явление. Он понимал ее как продукт и предмет развития,

Как объект происходящих в процессе истории изменений и социальной дифференциации. Маркс последовательно развивает свою главную тему - принцип историко-материалистиче- ского монизма, исходя из которого человек понимается как единство природно-биологического и общественно-исторического. Только в обществе, через "вторую природу", через культуру воспроизводится единство мира природного и человеческого и происходит актуализация человека как собственно человеческого существа.

Творчество зрелого Маркса, однако, в значительной степени смещается в сторону политической прагматики и научной объективности, при которых предметом его научного интереса во все большей степени становятся большие, объективно существующие действующие закономерным образом сообщества людей. Изменив ориентацию своего научного интереса с субъективной антропологической стороны человеческого существования на познание объективных закономерностей социального бытия Маркс сформулировал несколько основополагающих принципов своей социальной философии.

• Основания общественной жизни коренятся в жизни экономической. Человек не всегда отчетливо осознает свои экономические интересы и может преследовать свои, как ему кажется, индивидуальные цели, однако действительный экономический интерес человека получает свое субстанциональное выражение в интересах того общественного класса, к которому реально принадлежит данный индивид. Отношения индивида и социума носят диалектически- противоречивый характер.
• Социально-экономическая целостность находится в состоянии постоянного прогрессивного развития. Однако, это развитие не есть постепенный эволюционный процесс. Динамику общественного развития определяют глубокие внутренние противоречия общественного развития.
• Существо этих противоречий выражаются законом соответствия уровня развития производительных сил уровню развития производственных отношений. Если развитие производительных сил опережает развитие производственных отношений возникает динамическое напряжение, которое разрешается общественным кризисом - революцией. Революции неизбежны и являются движущей силой истории.
• Именно общественные отношения по поводу производительной деятельности составляют субстанциональную основу социального развития. Как считал Маркс, главное противоречие современного ему периода истории, было несоответствие в очень высокой степени обобществленного капиталистического производства с частно- собственническим характером распределение продуктов производственной деятельности. Кризисы перепроизводства и пауперизация пролетариата с неизбежностью вели к социальной революции. С необходимостью должен был возникнуть другой общественный порядок - коммунизм.[Соч. Т.4, с. 419459] Однако, этот новый лорядок быт возможен только через промежуточный этап - диктатуру пролетариата или социализм. Маркс считал тезис о диктатуре пролетариата одним из основных своих достижений в области социологической теории [Соч. Т.28, с. 426].
• Таким образом, марксистское разрешение проблемы человека все больше удалялось от индивидуального, личност- ного в сторону тотальных социологических определений.
  Первоначальная установка на антропоцентризм все больше замешается социоцентризмом. Преобладающее положение в марксистской теории получает объективный научный подход, при котором конкретный человек во все большей степени утрачивает свое место в теории марксизма. Инструментальный, отстраненный, по существу антигуманный подход к человеку характеризует зрелый марксизм. Ценностное измерение революционной деятельности, неизбежно сопряженной с насилием и человеческими жертвами, индифферентно - рационально. Если исторический прогресс требует человеческих жертв, с ними следует смириться.
• Актуализации социологического прагматизма, в нема-

lt;-gt;              lt;-gt;              И              lt;-gt;              t 1

лой степени, содействовал также "принцип партийности' , главный аксиологический критерий, на соответствие которому проверялись практически все явления общественной жизни и общественного сознания - от деятельности производственного коллектива, до оценки того, или направления в искусстве и науке.

• Наконец, еще один прагматический элемент марксистской социальной теории - принцип "Практика есть критерий истины". "Вопрос о том, - писал Маркс, - обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления" [Соч. Т.З, с.1]. Применение этого принципа в социологической теории должно иметь свои строго обозначенные границы, в противном случае, он может преобразоваться в известное правило беспринципного политиканства - "Цель - оправдывает средства".

Принципиально важен вопрос о судьбе марксизма в России. Потому, что, именно в нашей стране произошло событие реализации, марксистской теории в реальную систему общественных отношений. Сам вопрос о возможности такого события немаловажен.

Согласно концепции Маркса пролетарская революция должна была произойти в странах развитого капитализма и должна была стать логическим завершением одной обще- ственно -- экономической формации и сменой ее другой, более

(J              (J              1              (J              Т~Ч              (J

прогрессивной, социальной формацией.

Становление марксизма в России обычно связывают с именами Г.В.Плеханова и В.И.Ленина. Мы остановимся на тех элементах социальной философии Ленина, которые характеризуют его подход к проблеме человека.

Прежде всего при решении этой проблемы Ленин предлагает отказаться от умозрительного, произвольно - субъективного решения этой проблемы и опираться на объктивно- научный подход. " Социолог-материалист, - писал Ленин, - делающий предметом своего изучения определенные общественные отношения людей, тем самым уже изучает и реальных личностей, из-действий которых и складываются эти отношения" [Соч. Т.1, с. 424]. Ленин выступает последовательным борцом за диалектико-материалистическое понимание природы человека, когда сущность человека понимается не аб- страктно, но деятельностно - практически, что вполне соответствует марксистской теории.

"Деятельность человека, составившего себе объективную картину мира, изменяет внешнюю действительность, уничтожает ее определенность (=меняет те или иные ее стороны, качества) и таким образом отнимает у нее черты кажимости, внешности и ничтожности, делает ее само-в себе и само-для- себя сущей (=объективно истинной) [Соч.,Т.29, с. 199].

Развивая идеи марксистской социальной философии Ленин делает вывод о том , что освобождение угнетенных классов невозможно не только без насильственной революции, но и без уничтожения того аппарата государственной власти, который господствующим классом создан [Соч.ХЗЗ, с.8].

Таким образом очевидно, что Ленин выступает последовательным сторонником марксистских социально - философских идей и выступает с позиций объективного социологического знания. Однако, ленинская точка зрения не была единственно, хотя и возобладала в процессе партийного идеологического строительства. Из истории марксистского движения в России мы знаем, что существовали весьма отличные от ленинской точки зрения на природу человека и социальные процессы. В среду марксистских теоретиков проникали идеи позитивизма, неокантианства, имели хождение и религиозно- идеалистические искания. Критике этих отклонений от ортодоксального марксизма была посвящена книга Ленина "Материализм и эпириокритицизм" (Соч.,Т. 18), где он критикует попытки В.Чернова, П.Юшкевича, В.Базарова, А.Богданова и др. соединить марксизм с махизмом и позитивизмом.

Из истории русской общественной мысли начала 20 века мы знаем, что теоретические усилия махистов и эмпириокрити- ков не были явлением исключительным и что помимо них имели место еще более радикальные философские течения противостоящие марксизму. Это, прежде всего мыслители "веховской" ориентации Н.Бердяев, С.Булгаков, С.Франк, М.Гершензон и др. Если рассматривать мировоззренческие процессы в России в этот период времени под углом антропо- логической'проблематики, то налицо противостояние антро- поцентристских и социоцентристских тенденций в общественном сознании. Марксистско-ленинская социоцентристская тенденция в конечном итоге возобладала, что вполне объяснимо из, отмеченной выше, общинно - традиционалистской доминанты в общественном сознании.

Однако, антропоцентризм не мог быть полностью преодолен, в противном случае тот вариант социалистической цивилизации, который был построен в России, утратил бы все сущностные начала свойственные европейской цивилизации, что не возможно в силу культурно-исторической традиции России. Поэтому наше общественное сознание должно было вновь и вновь обращаться к антропологической проблематике. Одной из таких попыток было,например, обращение к фрейдистской традиции в 20-е годы нынешнего столетия. Интересный материал об этом явлении и об участии в становлении психоанализа в России Л.Троцкого содержится в книге A.M. Эткинда "Эрос невозможного. История психоанализа в России [348] .

Тем не менее, процесс упрощения и генерализации марксистско-ленинской идеологии продолжался и, в сталинский период, социоцентризм получает в ней господствующее положение. Все иные элементы мировоззренческого творчества жестко пресекаются.

В этой связи интересно проследить становление и усиление той части советской социальной философии, в которой активно разрабатывалось теоретическое и мировоззренческое содержание понятия "идеология". Актуализация интереса к этой категории само по себе симптоматично. Известно, что Маркс критически относился к понятию "идеология'" и разрабатывал свою теорию в противоположность идеологическим взглядам немецкой философии. Ленин использовал понятие идеология достаточно часто, но делал это в политико-прагматическом смысле. Общеизвестны его положения о разделение идеологии на буржуазную и пролетарскую, и о борьбе этих идеологий. Однако, Ленин никогда не занимался теоретическим разбором этой категории. Как показал И.Яхот в своей статье "Подавление философии в СССР (20-30-е годы)", теоретический анализ понятия "идеология" впервые был проделан А.Богдановым, который единственный из марксистов ленинского периода занялся теоретическим рассмотрением этого вопроса. "Он, например говорит об "идеологах идеализма" и о том, что представитель этого типа научной специализации "органически противен идеологам пролетариата" [353, с. 101]. Богданов первым отчетливо разграничил такие явления общественного сознания как общественная психология и общественная идеология. Он писал, что в обычном употреблении слов идеологический факт "мышление" часто смешивается с психологическим - "представление". Даже в науке применяется неточный и двусмысленный термин "образное мышление".

Он отмечал, что каждый бессловесный младенец так или иначе комбинирует свои представления и действует в зависимости от получающихся комбинаций, но пока имеется только это, никакого мышления еще нет, нет идеологии, а есть только психика. Человек мыслит понятиями, и закономерность этого процесса иная, несравненно более строгая и стройная, чем закономерность соединения сменяющихся и расплывающихся образов представления. Только понятия и мысли и их логическая связь принадлежат к области идеологии, которая всегда социальна, а образы непосредственных переживаний, не передаваемых человеком другим людям, не оформленных в виде понятий, относятся лишь к индивидуальному сознанию. Смешение тех и других должно быть устранено до начала всякого исследования идеологии [353, с. 103].

Из сказанного ясно, что именно Богданов может по праву считаться основоположником идеологической тенденции в отечественной социальной философии, однако его авторство не могло быть зафиксировано поскольку к тому времени когда идеологическая доминанта в философии восторжествовала, Богданов уже рассматривался как политический и теоретический противник.

Однако, актуализация интереса к категории "идеология" симптоматична сама по себе и свидетельствовала об усилении социоцентризма. Марксистская идеология обретала свою целостность и завершенность и осознавала свою исключительность и противоположность другим идеологиям. Все это находило свое выражение в актуализации "принципа партийности", "усилении классовой борьбы", наличии некоего "идеологического фронта". Кульминационной точкой этого процесса явился 1938 год, когда в свет вышла "История-Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс, авторство которой официальная пропаганда приписала И.Сталину. Это осознание своей идентичности через идеоло- гический конфликт (вообще говоря, старая форма идеологического самоопределения, хорошо известная разным религиозным идеологиям с древнейших времен) становится доминирующим началом советской социальной философии. В период хрушевской "оттепели" эта идеологема трансформируется в представление об идеологической борьбе двух систем и поскольку военно-политический конфликт в связи с появлением ядерного оружия становится невозможным, сферой противоборства становится идеология. Социально-философская мысль этого периода очень бедна антропологическим содержанием и имеет ярко выраженную социоцентристскую ориентацию.

Однако, хрущевская ревизия сталинизма дает возможность проявится новым элементам марксистской антропологии. В этот период нашей истории прекращаются массовые репрессии и страх перестает быть самым эффективным идеологическим средством. Становится очевидна необходимость активизации субъективного начала человеческой деятельности, переход от средств внешнего принуждения к элементам саморегулирования в сфере мотивации человеческой деятельности. На первый план выдвигается так называемый "человеческий фактор" и предметом неустанной заботы партии становится задача формирования "нового человека". Отсюда появление ряда антропологических исследований таких как П.Р.Чамата. К вопросу о генезисе самосознания личности. - "проблемы сознания", М.,1968; Е.В.Шоро'хова. Проблема "Я" и самосознание.- "Проблемы сознания" М., 1968; Спиркин А.Г. Сознаниеи самосознание. М.,1972; Н.И. Чеснокова. Самосознание личности - "Теоретические проблемы психологии личности". М.,1974; Ф.Т.Михайлов, Загадка человеческого Я. M.I976; А.Н.Леонтьев. Деятельность. Сознание. Личность. М.,1977; И.С.Кон. Открытие "Я". М.Л978 и ряд других.

Так весьма популярный автор 70 - 80 годов И.С.Кон пошел по тому пути, по которому ныне следуют очень многие. Это путь изучения и адаптации к нашей философской культуре разработок современных западных социологов, антропологов и философов. Кон хорошо понимает суть антропологической мировоззренческой установки и ее решающее значение для западно-европейской цивилизации, но будучи профессором марксистской философии, он всегда вынужден расставлять соответствующие акценты. Так он пишет: - "Индивидуализм выступил с утверждением идеи самоценности человеческой индивидуальности как творческого начала мира. Но поскольку социальные связи между индивидами в условиях капитализма имеют антагонистический характер, первоначальная широкая гуманистическая трактовка этого принципа скоро вырождается в гипертрофию индивидуального "Я", которое не только отличается от всех других, но и в противоположность им в качестве некоего абсолюта (как "Единственный у М.Штирнера). Но

И              lt;-» И              И ГТ и

если другой - граница моего Я и имеет ценность лишь постольку, поскольку может быть средством удовлетворения моих потребностей, то и я для него тоже только средство. Всеобщность социальной связи оказывается практически всеобщностью эгоистического интереса. Так "в прямом соответствии с ростом стоимости мира вещей растет обесценение человеческого мира" (Кон. С.225) - солидарно цитирует Кон Маркса. И далее идет уже прямая ссылка на материалы ХХУ съезда КПСС и Конституцию 1977 года [141, с.252].

Интересным элементом становления марксистской антропология в СССР явилась уже упомянутая полемика вокруг вопроса о природе идеального. Главными фигурантами этой полемики были Д.И.Дубровский и Э.В.Ильенков.

Центральная тема дискуссии - проблема соотношения субъективных и объективных элементов сознания. Поскольку идеология стала господствующей формой общественного сознания, постольку признавались приоритетными объективно существующие формы общественного сознания. В этом контексте следует понимать усилия Э.В.Ильенкова отстоять объективность значимых форм общественного сознания, независимость их от субъективного произвола. Эти идеи были сформулированы им в большой статье (Вопр. фил. 1979 №№ 6,7).

Д.И.Дубровский напротив отстаивал тезис о субъективной природе сознательной деятельности и, тем самым, обнаруживал тяготение к индивидуалистическим концепциям объяснения природы человеческого сознания. (Информация. Сознание. Мозг. М., 198.0; Проблема идеального. М.,1983). Интересно отметить, что есть определенная тематическая близость этого спора к полемике между "реалистами" и "номиналистами" в средневековой философии. Это свидетельствует о том, что в аналогичных идеологических обстоятельствах, возможно возникновение аналогичных философских течений.

Неординарным событием в развитии марксистской традиции в России конца XX века следует считать сочинения А. Зиновьева. Известный диссидент, автор скандальной книги "Зияющие высоты", много лет отдавший изучению логики. затем вынужденный покинуть Россию, вдруг появляется на экранах наших телевизоров с жесткой критикой как тех реформ, которые проходили у нас в стране в 90-е годы, так и самих реформаторов.

Зиновьев существенно сузил поле аксиологических определений в свой социологии. Во многом справедливо утверждая, что программы реформаторов по сути есть в теоретическом смысле прекраснодушные мечты, основанные на все тех же "одобряем" и "осуждаем". Практическая же их реализация крайне опасна и угрожает самому существованию России. По

его мнению ни "сахаровский" проект, предполагающий некий f 11 tt lt;-gt; синтез '"преимуществ" социалистической системы с tt tt tt lt;-gt; tt достоинствами капитализма; ни солженицынскии с дезурбанизацией России и возвращением к доиндустриальным технологиям; ни тем более крайности право и лево радикалов не дают конструктивных для разрешения проблем нашей страны. Зиновьев предлагает не осуждать и разоблачать, а анализировать и понимать, предлагает избавиться от идеологического подхода и вернутся к действительной социальной науке. В своем "Манифесте социальной оппозиции" он заявляет: "Мы отвергаем реформаторский авантюризм... Мы видим свою задачу в том, чтобы разъяснить людям неразрывную связь достоинств и недостатков коммунизма, причем такую связь, в которой недостатки суть закономерное следствие достоинств... Мы не предлагаем никакой альтернативы коммунизму, считая любую альтернативу такого рода в наше время утопией или просто безответственной болтовней" [133, с.35].

Как же понимает А.Зиновьев коммунизм? Для него это не теоретический проект Маркса, не идеологический миф, сложившийся в СССР, а тот реальный общественный строй, который сложился в России после Октябрьской революции. Зиновьев уточняет делает более отчетливой сферу применения • экономических предпосылок развития общества. Он полагает, что критерий экономической эффективности применим только для западноевропейской культурно- исторической традиции.

По мнению Зиновьева, Ленин и его сподвижники по существу возродили ослабленную реформами 1861 - 1911 гг. многовековую традицию социоцентризма Российской империи, когда сразу же после Октября сделали возрожденное государство единственным властелином экономики и культуры, "Не экономическая, а социальная эффективность определяла вплоть до "перестройки" жизнестойкость советского общества.

Зиновьев считает необходимым возродить социологию как объективное знание. Для него одинаково не приемлемы ни идеология "научного коммунизма1', ни идеология "рынка". В обоих случаях мы имеем мифотворчество и идеологическое искажение достоверного социального знания.

Согласно Зиновьему социальные законы вечны и неизменны; в каждом обществе, древнем и современном, западном и восточном они одни и те же. Они появляются на свет вместе с обществом в виде правил поведения, которым люди обучаются легко и поголовно, стремясь к самосохранению и улучшению условий своего существования. Это, например, такие правила: меньше дать и больше взять; меньше риска и больше выгоды; меньше ответственности и больше почета; меньше зависимости от других и больше зависимости других от тебя. Эти первичные и самые примитивные социальные законы сохраняют свое действие на протяжении всей истории, но сами они не историчны и в своем происхождении не зависят ни от государства, ни от религии, морали и права. Напротив, государство, религия, право, мораль зависят от социальных законов - используют их и противостоят им, ограничивая их действие. [133, с.41]

По мнению Зиновьева существуют два фундаментальных условия при которых возможны гуманная цивилизация и духовная свобода индивида, которые были выработаны еще в традиции христианского вероисповедания. Первое - отказ о частной собственности. Второе - отказ от труда. Частная собственность, с одной стороны, предполагает самодеятельность, инициативу, свободный выбор ее хозяина, с другой подчиняет себе хозяина, поглощает все его жизненные силы, все мысли и чувства, вселяет беспокойство и тревогу за ее сохранение rf увеличение, отнимает досуг, делает человека рабом коммерции.

В традиции западноевропейской культуры частная собственность многократно подвергалась сокрушительной критике и объявлялась причиной всех человеческих несчастий, Именно она порождает зависть, корысть, жадность, самодурство, ведет к эстетизации преступлений, к нарушению всех десяти божественных заповедей. Частный собственник, ооо- бенно мелкий, есть раб своего "дела", а не только его господин, он всегда был оплотом реакционных деспотических и фашистских режимов, оплотом империй, национализма, шовинизма, расизма.

Государственная общественная собственность советского "коммунистического" строя избавила людей от этой массовой, но неявной формы порабощения, заменив ее другой, и теперь уже явной формой зависимости индивида от коллектива, от общества, от руководителей всех уровней, воплощающих в себе волю всех коллективов, больших и малых, связанных отношениями субординации и координации.

При этом "коммунизм" освободил значительную часть людей от интенсивного труда, необходимого в условиях частной собственности и обеспечил значительно большие степени реальной свободы при, естественно, низкой, но гарантированной заработной плате.

Искажение этой, в целом, благоприятной формы общественной жизни произошло в результате того, что "номенклатура", пренебрегла своей исторической миссией и встала на путь превращения общественной собственности в свою частную собственность. Это стало возможным через сращивание части партаппарата с теневой экономикой.

Необходимо избавиться от марксистской псевдонаучной риторики, осознать действительную природу и социальные механизмы того общества, которое было построено в России после Октябрьской революции и на этой основе преодолеть социальный кризис в России.

С точки зрения Зиновьева, "социальный прогресс" есть движение к антисоциальности , к блокированию отношений сковывающих свободу индивида. [133, с.41]

В контексте привычных марксистских социологических моделей это точка зрения выглядит несколько экзотично и ломает традиционные представления о природе и функциях социалистического государства, однако, для этой теоретической конструкции есть свои основания. Главное из них это очевидное противоречие между экономической ориентацией марксизма и социологическим, во многом противоположным экономическому, фундаментом реального коммунистического общества в России. Общественные цели у нас предшествовали собственно экономическому интересу и часто даже препятствовали его реализации.

Далее, социоцентристская доминанта нашего национального сознания несомненно имеет тяготение к социальной государственности и, вероятно, Зиновьев частично прав, когда утверждает, что ленинизм есть возвращение к традиционным формам коллективистского существования в России.

Есть у Зиновьева и теоретические союзники. Близкие иш , хотя и на ином мировоззренческом основании развивали Н.Бердяев в своей работе "Истоки и смысл русского коммунизма" и С.Л.Франк в сборнике статей под названием "По ту сторону правого и левого". Есть несомненная близость между идеями А.Зиновьева и И.Р.Шафаревича, особенно в известной работе последнего "Социализм как явление мировой истории"

Таким образом, понимание существа марксистской а^ тропологии в России во многом связано с двумя важными обстоятельствами, во-первых, необходимо ясно представлять себе отличие аутентичного марксистского учения о человеке от того варианта науки о человеке, который сложился в официальной идеологии Советской России. Во-вторых, необходимо проследить взаимосвязь и существенные отличия, той реальной социокультурной среды, которая предопределяет основные стандартные формы бытия человека в социалистическом сб- ществе и теоретических конструкций о человеке в марксистской философии и социологии. Для Маркса основное противоречие человеческого бытия заключалось в конфликте различных начал в человеке, во внутреннем дискомфорте, который явилось следствием утраты индивидом некой естественной, природной целостности.

Дальнейшее развитие человека заключается в том, что он вырабатывает всю полноту общественных отношений и противопоставляет их себе к качестве внешних общественных сил. В этом процессе (экономическом и социальном ) и состоит су

107

щество отчуждения, саморазорванности и драматической противоречивости человеческого существования. Поэтому цель общественного развития должна заключатся в воссоздании этой целостности на другом более высоком уровне. Маркса, особенно в начале, его творческого пути особенно заботить проблема раскрытия и творческой реализации человеческой индивидуальности, однако поиск путей к практической реализации теории привел его к прагматическому партийному активизму. Именно эта сторона наследия Маркса оказалась востребована в России.