Человековедение Шекспира: опыт философской типизации The philosophical anthropology by Shakespeare: a study in classification
Горохов П.А.
Оренбургский государственный университет, г. Оренбург E-mail: erlitz@yandex.ru
Великий Шекспир (1564-1616) никогда не философствовал «профес-сионально», если понимать под профессионализмом в философии абстрактное осмысление действительности, выраженное в категориях.
Свою философию он выражал через высказывания и поступки героев созданных им шедевров. Шекспир в своем творчестве выступает как крупнейший философ-антрополог, тесно сочетая размышления о сущности природы, пространстве и времени с раздумьями о человеческой жизни.Человек у Шекспира показан во всей полноте своих возможностей, в полной творческой перспективе своей истории, своей судьбы. У Шекспира существен не только показ человека в его внутреннем творческом движении, но и показ самого направления движения. Это направление есть высшее и максимально полное раскрытие всех потенций человека, всех его внутренних сил. В некоторых трагедиях это направление демонстрирует возрождение человека, его внутренний духовный рост (принц Генрих, король Лир, Просперо в «Буре» и др.). Гораздо чаще Шекспир показывает духовную гибель достойного и сильного человека (Клавдий в «Гамлете», Макбет, Отелло).
Шекспир расчленял единую целостность - человек-мир - на ее различные аспекты и описывал каждый из этих аспектов так, чтобы не терялась из виду вся целостность. Фактически, Шекспир в своем творчестве делал то, что впоследствии сделают экзистенциалисты: он выражал модусы бытия мира в его неразрывной связи с бытием человеческого сознания. Каждая трагедия или комедия Шекспира посвящена исследованию одного или двух-трех пограничных состояний человеческой души, своеобразных экзистенциалов (термин раннего М. Хайдеггера). Человек у Шекспира попадает в ситуации, которые впоследствии в экзистенциализме получат наименование «пограничные». Философская антропология Шекспира базируется на принципах христианства, идей альтруистической любви и всепрощения, с одной стороны, и экзистенциальной идеи силы мирового зла и абсурда, с другой.