Приложение 3. Общественное движение как элемент борьбы с коррупцией Коррупция как элемент социально-политической жизни.

Проблема борьбы с коррупцией в последние годы стала одной из актуальнейших тем российской действительности, что обусловило резкое возрастание интереса к ней как в обществе, так и на страницах научных политико-правовых изданий.

При всей значимости и важности означенного аспекта у него все же есть один серьезный недостаток: в процессе сугубо юридического исследования коррупции практически не учитываются ее социально-политическая природа.

Понимание коррупции как явления социально-политической жизни характеризуется восприятием данного феномена в качестве специфической модели социально-политических отношений и не сводится исключительно к взяточничеству. Скорее, это специфическая разновидность девиантного поведения, обусловленного стремлением чиновников достичь неких эгоистических целей за счет недостатков в развитии институтов публичной власти посредством нарушения ролевых функций в системе государственного управления.

В конечном счете, имеющиеся отклонения в процессе отправления политической власти вырастают в определенную систему (иногда достаточно стройную и даже формализованную), что превращает коррупцию в один из механизмов принятия административных решений. Интересно, что в центрах сосредоточения наиболее влиятельных властных институтов (как правило, столицах государств и субъектов федерации) сложившаяся коррупционная политическая сеть становится столь труднопреодолимой, что превращается в нечто совершенно естественное и привычное (появляется понятие ”цена вопроса” как мерило решаемости тех или иных проблем), извращая тем самым не только основы государственности, но и психологию отношений, формирующихся между управляющими и управляемыми.

В такого рода ситуации коррупция как явление, на первый взгляд, исключительно юридическое теснейшим образом коррелируется с ее пониманием в морально-этическом ключе. И хотя, с точки зрения нормативизма, подобное соотнесение может носить деструктивный характер, в практической жизни с ним необходимо считаться, вводя в антикоррупционную проблематику такие категории, как ’’честность”, ’’прозрачность”, ’’открытость” и т.п.

Недаром в зарубежной правовой теории и практике коррупция нередко обозначается как несовместимое со статусом государственного служащего корыстное деяние (кстати, в конституциональном законодательстве США предусмотрен вариант отрешения Президента от должности за совершенные действия коррупционного типа). К подобного рода деяниям нормы международного права относят такие, как: вымогательство, мошенничество, неадресное использование служебного статуса, ”коммерциализация” правительственного сектора.

В социально-политическом понимании коррупция достаточно давно воспринимается в качестве объективного показателя степени активности или пассивности, сознательности или иррациональности гражданского общества, поскольку действие "железного закона олигархии”, напрямую влияющего на нравственное разложение управленческого аппарата, нейтрализуется только эффективным противодействием со стороны гражданских институтов. Если же мздоимство, "административный восторг”, семейственность становятся социальной нормой, находя свое выражение во всем, даже в фольклоре (”не подмажешь — не поедешь”, "закон, что дышло, как повернул, так и вышло”), то подобного рода отношения не могут не затронуть и более высокие этажи общественной иерархии, включая государственную власть.

К сожалению, Россия как и большинство других государств, знакомых с издержками восточного цивилизационного уклада, и по сей день демонстрирует вышеозначенную модель гражданских отношений на практике. О причинах этого много сказано и еще больше можно спорить (в качестве детерминант рассматриваются и монголо-татарское нашествие, и географическая обусловленность жизнедеятельности славянских народов), и это составляет отдельный предмет научного анализа.

Развитые демократические государства, дающие многолетний пример укрепления активной гражданской позиции, в ходе своего исторического развития выработали такую модель социально-политического партнерства, которая априори подразумевает укрепление институтов гражданского контроля над деятельностью государственной службы. Несмотря на то что административный сектор явно неохотно ’’уступает” традиционно государственные сферы влияния, он все же вынужден считаться с ”конкуренцией” со стороны неполитических объединений и организаций. Это, с одной стороны, значительно повышает уровень подотчетности управленческих структур гражданскому сектору, а с другой — способствует росту авторитета и общественного доверия по отношению к правительственной и парламентской деятельности.

Главным аргументом против активизации гражданского сектора в процессе контроля за деятельностью чиновничьего аппарата является признание излишней эмоциональности гражданских отношений, неспособности общества видеть те или иные проблемы управления комплексно, в государственном масштабе.

Признавая весомость подобного рода обвинений, особенно для государств, находящихся в переходном состоянии, где гражданская активизация носит нередко деструктивный характер, принимая порой революционные формы, следует все же констатировать тот факт, что именно гражданские институты, в конечном счете, могут стать ключевым звеном в процессе предупреждения коррупции в государственных структурах различного уровня.

Это объясняется целым рядом причин, главными из которых можно признать следующие:

— гражданский сектор, как это ни печально констатировать, является одной из сторон коррупционной деятельности;

— гражданский сектор в такого рода деятельности выступает, как правило, в качестве жертвы;.

— гражданский сектор охватывает гораздо более широкий спектр правоотношений, нежели государственный, и поэтому обладает большим потенциалом в решении проблем противостояния коррупции;

— гражданский сектор гораздо более эффективно способен противостоять распространению коррупции на низовом уровне, поскольку контроль за деятельностью подчиненных регионального эшелона для государственных чиновников высших этажей власти в значительной степени затруднен фактическим незнанием местной специфики.

Однако следует учитывать тот неоспоримый факт, что коррупция распространяется и на социальном уровне. Поэтому было бы наивным абсолютизировать роль гражданской сферы в процессе противодействия коррупции. Скорее всего, здесь необходима теснейшая смычка государственных и гражданских сил, заинтересованных в обуздании коррупции. От государства здесь требуется соответствующая нормативная практика, обеспечивающая свободное развитие гражданских инициатив, формирование неправительственных организаций. Становление последних может стать толчком к постепенному конституированию механизмов гражданского контроля за деятельностью административного аппарата, а в последующем — и в устойчивую систему соответствующих институтов.

Говоря о международной практике функционирования подобного рода институтов, следует выделить сферы наиболее предпочтительного и эффективного приложения сил со стороны гражданского общества по направлению развития процессов предупреждения коррупции.

Во-первых, это государственный заказ, где коррумпированность достигает исключительно больших масштабов в силу закрытости, практически полного отсутствия прозрачности тендерных сделок. Здесь нередко присутствуют корпоративизм и семейственность, свойственные социальным отношениям государств со слаборазвитым гражданским обществом. В силу сложившихся в данной области традиций и принципов круговой поруки борьба с коррупционными проявлениями в ней представляется весьма проблематичной. Поэтому наиболее эффективным вариантом следует признать именно предупреждение коррупции силами гражданского общества.

В этой сфере имеет смысл создание коллегиальных политически и экономически неангажированных структур, объединяющих в своих рамках представителей административного, коммерческого и гражданского некоммерческого секторов, структур, которые смогли бы сформировать логически выстроенный механизм реализации политики государственного заказа с последующим освещением этой политики в доступной для большей части социума форме.

Во-вторых, это жилищно-коммунальный сектор, где создание различного вида форм гражданского территориального самоуправления (например, кондоминиумов) способно нейтрализовать традиционный произвол чиновников.

Не менее важным проявлением гражданской активности здесь может быть и издание справочной литературы, дающей пользователям жилищно-коммунальных услуг необходимую информацию об имеющихся у них правах и о путях защиты этих прав.

В-третьих, это система правоохранительных органов, включая судебные, где коррупционные тенденции являются весьма ощутимыми в силу широкого комплекса причин. Роль институтов гражданского общества здесь может заключаться в создании негосударственных механизмов контроля за системой охраны правопорядка, обеспечивающих развитие прозрачности в их деятельности.

Это становится возможным путем активизации средств массовой информации (или иных информационных структур) в процессе следствия, дознания и вынесения судебного решения. Причем речь должна идти не о различного рода ”журналистских расследованиях”, проводимых уже, как правило, после заключения компетентных органов, а именно о публичном и доступном освещении самого процесса вынесения решений, что выступает в качестве превентивной меры, сдерживающей развитие коррупции.

В-четвертых, это бюджетная сфера муниципального уровня, которая является внешне весьма открытой, но в силу излишней усложненности бюджетов, их "запутанности”, фактически не воспринимаемой большей частью общества.

Здесь так же имеет смысл формирование высокопрофессиональных информационных структур, способных формализовать процесс разработки, принятия и реализации бюджета (безусловно, это требует серьезной поддержки со стороны органов законодательной и исполнительной власти), сделать его более читаемым, в том числе и для депутатов, поскольку далеко не все они в должной степени владеют навыками осуществления бюджетной политики.

В конечном счете, только такой "читаемый” бюджет обеспечит прозрачность его реализации, нейтрализует соблазн чиновников не по назначению использовать свое служебное положение. Для большинства демократических систем уже давно стало аксиомой, что прозрачная бюджетная политика — основа социального государства.

А.Е. Чуклинов, кандидат политических наук, доцент (Московский педагогический государственный университет).

Гражданское общество и борьба с коррупцией.

Успешно противостоять коррупции можно, лишь объединив усилия администрации, правоохранительных органов и институтов гражданского общества. Причем последние играют здесь важную роль. Необходимо провести конкурс проектов, направленных на предупреждение коррупции силами институтов гражданского общества. К участию в конкурсе приглашаются юристы, журналисты, предприниматели, образовательные учреждения и центры, независимые средства массовой информации, органы местного самоуправления. Гражданское общество может быть вовлечено в борьбу с коррупцией через расширенное участие населения в процессе принятия государственных решений и создания механизмов общественного мониторинга за действиями органов власти. Первым шагом к этому является воспитание гражданского и правового сознания в обществе, что подразумевает знание гражданами своих прав и умение их защищать и отстаивать, а также формирование в обществе негативного отношения к коррупции.

Мы согласны с мнением специалистов общественного фонда "Евразия”, что расширение участия граждан в государственном управлении предусматриваются посредством:

— органов гражданского участия при органах государственной власти и местного самоуправления;

— совершенствование механизмов и процедур проведения открытых тендеров на муниципальные услуги;

— внедрение практики государственного социального заказа, размещаемого на конкурсной основе среди некоммерческих организаций региона;

— проведения общественных слушаний законопроектов, а также инициирования общественных дискуссий по антикоррупционным программам в администрации.

Внедрение практических механизмов гражданского противодействия коррупции.

Эти механизмы осуществляются посредством:

— установления общественного мониторинга деятельности органов власти (например, введение представителей общественности в государственные службы для отслеживания решений, принимаемых органами власти);

— развитие межрегиональных связей, профессиональных ассоциаций и объединение их усилий по борьбе с коррупцией, а также разработка и принятие этических кодексов профессиональных ассоциаций, объединяющих предпринимателей, юристов, журналистов;

— развитие общественных инициатив, направленных на становление института регионального уполномоченного по правам человека;

— введение в штатное расписание администрации должности помощника по организованной преступности и коррупции на общественных началах из числа действующих сотрудников УБОП.

В. В. Толкачев, кандидат философских наук. А.В. Голец, С.А. Капица (Института экономики и управления, г. Пятигорск).