Молчание как фрустрация и конфронтация со сверхэависимостью пациента
Движущей силой терапевтического процесса является динамика поддержки и фрустрации со стороны терапевта. Если в начале терапии определенный сдвиг в сторону поддержки необходим для заключения психотерапевтического контракта и его поддержания, то по мере упрочения контакта становится возможной работа со сверхзависимостью пациента.
От терапевта она требует изрядного мужества и выдержки. Зависимый пациент никогда не удовлетворяется тем, что получает; его неосознанным желанием является полное обладание терапевтом, своего рода символический возврат в младенческое состояние безответственности и эмоционального симбиоза, включая телесную близость. На стадии терапевтического трансфера это стремление может манифестироваться такими феноменами, как возрастание беспомощности, настоятельные требования советов и рекомендаций от терапевта, приписывание ему харизматических качеств, возвращение симптомов или появление новых, сильная эротизация контакта. Применяемые здесь в качестве психотерапевтической альтернативы фрустрирующие “отказ” и молчание терапевта способны вызывать острые вспышки гнева, ярости, плача, обвинения в жестокости или некомпетентности, вплоть до угроз совершить суицид. На языке теории объектных отношений, одной из современных школ психоанализа, динамика описанных феноменов объясняется совместным действием двух примитивных механизмов психологической защиты — расщепления и проективной идентификации (Дж. Мастерсон).В ответ на “отказ” терапевта, по существу являющийся конфронтацией с болезненными установками пациента, последний демонстрирует все признаки “анакликтической депрессии”, обнаруженной У. Боулби у младенцев при материнской депривации [4], [11], а в терапии манифестируемой в ответ на ожидаемую угрозу потери. На этой стадии процесса терапевт должен реализовать несколько терапевтических тактик. Необходимо содействовать как можно более открытому и развернутому (включая телесную экспрессию и голос) выражению всех элементов и этапов переживания горя утраты любви.
Техника “отражающего зеркала” позволяет вторить пациенту, уподобляясь его телесным позам, движениям, интонировать, воспроизводя вместе с ним нечленораздельные звуки и возгласы, а иногда и инициируя их. Выстраданная и прожитая вместе с терапевтом травма сепарации начинает терять свои качества катастрофичности и скорее вызывает экстатические чувства “новорожденности” 3. Терапевт воспринимается с безусловным и непоколебимым доверием, он в глазах пациента прошел испытание на истинность и прочность любви. Но именно после этого вновь наступает время предельно острожного и сдержанного терапевтического отношения как конфронтации со старой, но выступившей в новом обличье интенсифицированной установкой зависимости. Пробыв с пациентом рядом в самых тягостных для него состояниях, своим сопереживанием и сердечным участием “согрев” и “накормив” его, терапевт, наряду с оказываемой поддержкой, теперь позволяет пациенту “становиться на собственные ноги”. Только тогда поддержка и опора из “внешних”, интериоризуясь, станут “внутренними” основами ответственности, самоуважения и самоприятия.102
Думается, что все сказанное выше делает понятным, что имеется в виду под техникой “молчания” как в буквальном, так и в переносном смысле этого слова. Остается добавить, что профессиональное владение “молчанием” требует осознания терапевтом всей палитры контрпереносных чувств, включая собственные тенденции к слиянию и со-зависимости. В противном случае мощные разряды эротических и агрессивных чувств пациента рискуют вызвать сильный резонанс и личную вовлеченность терапевта, превращая его самого в “скрытого” пациента.