СОПРИКОСНОВЕНИЕ С ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ
В многочисленных определениях стиля, которых на сегодняш-ний день насчитывается несколько десятков, отражается, прежде всего, установка самих исследователей на понимание проблемы индивидуальности в целом, их взгляды на характер взаимодействия человека с миром.
Довольно распространенной является точка зрения, согласно которой стиль и есть индивидуальность, личность. При этом подчеркивается превалирующая роль личностного фактора в процессе формирования стиля и его структуры. Наиболее образным является определение В.Гете (1936), считающего стиль проявлением высших свойств индивидуальности человека. Это общее положение находит отражение и в представлениях современных психологов о существовании “эффективных” и “неэффективных” стилей, рассматриваемых вне контекста конкретных видов поведения и деятельности.Как уже отмечалось, взаимопроникновение концепций, сформулированных в разных областях знания, всегда было замечательной чертой развития учения о стиле. Например, постулат о тождественности личности и ее поведения, еще в XVIII в. получивший выражение в знаменитой формуле французского натуралиста Г. де Бюффона: “Стиль — это человек!”, из области литературоведения и искусствознания трансформировался в ряд психологических теорий (среди авторов которых выдающиеся ученые А.Адлер, Г.Олпорт, Г.Роршах), фактически отождествляющих понятия индивидуальность, стиль, жизнедеятельность.
Представлению о стиле как способе самопроявления твор-ческой спонтанной индивидуальности противостоит понима-ние стиля как формальной характеристики, придающей поведению или деятельности человека “лишь” форму, никак не связанную с содержанием, сущностью личности. В отличие от глобалистов или объективистов, так называемые формалисты считали недопустимым наличие связи между проявлениями стиля как некоего самодовлеющего образования, целиком сотканного из “объективных условий” среды, и качественным своеобразием индивидуальности. В таких теориях “личностно-привнесен-ное” исключается в угоду “объективно-определяющему”.
Очевидная асимметричность декларируемых тождеств сохраняется и в работах некоторых современных авторов. Между тем, ловушка отождествления уровней, возникающая в результате недооценки сложности структуры анализируемого понятия, часто оказывается предпосылкой неадекватной интерпретации бесспорных эмпирических фактов (Веккер, Либин, 1997; Vekker, in preparation).