ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ—стиль—ПОВЕДЕНИЕ
Западная психология избрала противоположное направление поиска и первый шаг был сделан А.Адлером, введшим самое обоб-щенное стилевое понятие — стиль жизни. То, какой смысл вложил в это понятие ААдлер, во многом определило позицию других исследователей стилей.
Как известно, он был основателем индивидуальной психологии, и рассмотрение стиля у него осуществлялось через призму индивидуальности.
Это согласовывалось с преобладанием индивидуалистической ориентации, присущей западной культуре нашего века. А.Адлер исходил из понимания индивидуальности как целостного и целенаправленного образования. Одной из всеобщих целей людей является преодоление “комплекса неполноценности”, под которым он понимал подрыв веры в свои способности. То, какие цели ставит перед собой человек и какие способы их достижения он выбирает, определяет стиль жизни человека. А.Адлер (1993) писал: “Независимо от предрасположенности, среды и событий, все психические силы целиком находятся во власти соответствующей идеи, и все акты выражения чувства, мысли, желания, действия, сновидения и психопатологические феномены пронизаны единым жизненным планом” (С. 11).Своей теорией А.Адлер определил методологию исследования стилей в западной психологии, которая строится на следующих основных положениях:
стиль представляет собой проявление целостности индивидуальности;
стиль связан с определенной направленностью и системой ценностей личности;
стиль выполняет компенсаторную функцию, помогая индивидуальности наиболее эффективно приспособиться к требованиям среды.
Можно предположить, что эти идеи были взяты на вооружение и В.С.Мерлиным, ссылающимся на работы А.Адлера при построении теории индивидуального стиля деятельности.
В психотерапии прослеживается влияние его идей на гуманис-тически ориентированных подходах к клиенту, разработанных К.Роджерсом и В.Франклом.
Теоретическая психология принялась за изучение критериев для классификации стилей жизни и анализ самого этого понятия. Как правило, в качестве такого критерия используется доминирующая направленность личности или способ разрешения жизненных проблем, причем число стилей жизни может быть любым: от трех до двадцати. Ограничусь только двумя примерами.Ф.Торн выделил пять стилей жизни в зависимости от преобладающего способа адаптации, которые он проассоциировал с образами животного мира: агрессивный (тигр), конформный (хамелеон), защитный (черепаха), индивидуалистический (яйцо) и сопротивляющийся (лосось) (см. Eckstein, 1984). Эта классификация очень напоминает выявленные К.Хорни (1993) три типа невротического поведения: агрессивное, уступчивое и отстраненное, направленные, соответственно, против людей, к людям и от людей.
Наиболее лаконичная классификация стилей жизни принадлежит Д.Ройсу и Э.Поуэллу (Royce, Powell, 1983), которые определяют стиль жизни как “...стратегию для достижения индивидуальных ценностей и чувств в мире, в котором каждый индивид должен жить так, чтобы оптимизировать свои личностные смыслы” (С. 201). В соответствии с этим определением они выделяют три стиля жизни: альтруистический, смысл которого состоит в служении людям; индивидуалистический, направленный на само-актуализацию, и икаристический (по имени мифологического ге-роя Икара), ориентированный на творчество.
В середине нашего века западная психология обогатилась понятием когнитивного стиля, под которым имелись в виду стабильные индивидуально-своеобразные способы приема и переработки информации.
Предпосылкой к возникновению исследований когнитивного стиля послужили работы представителей направления “Новый взгляд”, доказавших перспективность личностного подхода к изучению познавательных процессов и побудивших к поиску новых индивидуальных характеристик, влияющих на их протекание. К настоящему времени описано около десятка разных параметров когнитивного стиля, выявленных независимо друг от друга психологическими школами разных ориентаций.
Их характеристики даются в ряде уже имеющихся публикаций (Колга, 1986; Кочетков, Скотникова, 1993; Шкуратова, 1983), поэтому ограничусь анализом лишь некоторых проблем, связанных с разработкой понятия когнитивного стиля.По широте и глубине исследования когнитивного стиля в мировой психологии на первое место можно поставить работы американского психолога Генри Уиткина, о чем свидетельствуют выступления участников двух конференций, посвященных его памятц, которые состоялись в США и в Италии в 1980 г. (Field- dependence in psychological theory..., 1986). Все труды Г.Уиткина посвящены осмыслению феномена когнитивного стиля, названного “полезависимость—поленезависимость”. В своих первых работах Г.Уиткин понимал под этим термином мало дифференцированное (полезависимость) или, наоборот, артикулированное (поленезависимость) восприятие окружающего мира (Personality through perception, 1954). На последнем этапе своего творчества ученый видел в исследуемом феномене глобальную доминирующую тенденцию личности ориентироваться при решении проблем либо на других людей (полезависимость), либо на самого себя (поленезависимость). Вслед за А.Адлером, Г.Уит- кин (1954; Witkin et al., 1974 а, b) рассматривал когнитивный стиль как проявление индивидуальности, в частности, ее психологической дифференцированности, а также отмечал компенсаторную функцию стиля и связывал его с защитными механизмами личности. В последних работах психолог все более приходил к выводу о мотивационно-смысловой основе когнитивного стиля. С точки зрения Г.Уиткина: “При решении одной и той же задачи полезависимые действуют под девизом "иди по ту сторону данной информации", а поленезависимые — под девизом "действуй в поле"” (Witkin, 1982. С. 53).
Г.Уиткин поставил одну из наиболее дискуссионных проблем относительно возможности изменения когнитивного стиля, распадающуюся на два вопроса: изменяется ли когнитивный стиль на протяжении жизни, и возможны ли изменения его в течение короткого времени под влиянием целенаправленых воздействий (психотерапии, тренинга и т.п.)?
В поисках ответа на первый вопрос Г.Уиткин (1967) совместно с сотрудниками провел лонгитюдное исследование, в ходе которого у 30 испытуемых мужского пола измерялась полезависимость—поленезависимость на протяжении 14 лет (в 10, 14, 17 и 24 года).
У всех испытуемых наблюдался рост поленезависимости с возрастом, но место каждого индивида на шкале полеза- висимости—поленезависимости оставалось постоянным. Другие исследования (Witkin, Goodenough, 1982) показали, что пик поленезависимости приходится на подростковый и ранний юношеский возраст, после чего ее уровень стабилизируется, а затем к старости может даже снижаться. Стабильность стиля закрепляется также его связью с полом. Было доказано, что лица женского пола во всех возрастных группах и в разных типах культур более полезависимы, чем их сверстники мужского пола. Эти различия объяснялись традицией воспитания, в соответствии с которой в девушках культивируют уступчивость, ведомость, а в юношах — самостоятельность, активность, ориентацию на достижение успеха в выбранной сфере деятельности.Вопрос о возможности изменения когнитивного стиля в ходе психотерапии был впервые затронут в статье (Witkin, 1965), посвященной взаимосвязи успешности психотерапии со стилем пациента. В ней он высказал предположение, что наибольших изменений можно ожидать от лиц со средними значениями по шкале полезависимости—поленезависимости, поскольку им легче сместиться к одному из крайних полюсов. Но практика показала, что наиболее мобильны и лучше поддаются коррекции поленезависимые индивиды, поскольку они могут усваивать отдельные поведенческие навыки, свойственные полезависимым, сохраняя при этом преимущества своего стиля. М.Найэс на основе эмпирического исследования связи академической успешности студентов с их когнитивным стилем пришла к выводу о том, что наибольшую успешность демонстрируют поленезависимые студенты с мобильным стилем. Их успешность объясняется большей вариативностью поведения и потенциальной адаптивностью к широкому кругу задач.
Можно предположить, что за феноменом мобильности стиля скрывается механизм творчества. Творческие люди демонстриру-ют незаурядные способности в совмещении способов поведения, характерных для лиц с разным стилем. Как остроумно заметила Г.Льюис (Field-dependence in psychological theory..., 1986), Г.Уит- кин своей личностью опроверг собственную теорию, так как, с одной стороны, он был явно поленезависимым, судя по его творческой активности и легкости продуцирования новых идей, с другой стороны, он был очень общительным человеком, орга-низатором многих коллективных исследований, что свидетель-ствует о его полезависимости.
Ю.М.Лотман (1981) пишет о “...глубоко свойственном Пушкину на протяжении всей его жизни ...
уклонении от всякой односторонности: входя в тот или иной круг, он с такой же легкостью, с какой в лицейской лирике усваивал стили русской поэзии, усваивает господствующий стиль кружка, характер поведения и речи его участников”. Но “... включаясь в стиль дружеского общения, предлагаемый тем или иным из собеседников-наставников, Пушкин не растворяется в чужих характерах и нормах. Он ищет себя” (С. 35).Это удивительное сочетание мобильности, которая производила иногда впечатление легкомыслия, и целостности, целенап-равленности возможно и составляло основу таланта великого поэта.
Дж. Келли (Kelly, 1955) в теории личностных конструктов также высказывает мысль о связи творческих возможностей с изменением степени дифференцированности мировосприятия и даже описывает механизм творческого цикла. Согласно его гипотезе, система личностных конструктов, представляющая собой образ мира, постоянно пульсирует, переходя от состояния расслабления к состоянию сжатия и обратно. В состоянии расслабления связи между конструктами (элементами системы) ослабевают, что позволяет их перегруппировывать и образовывать новые связи. Стадия сжатия их закрепляет. Эти изменения системы Дж.Келли называл творческим циклом.
Вторая дискуссионная проблема, которая возникла в связи с полезависимостью—поленезависимостью, касается соотношения когнивного стиля и способностей, или в более широком смысле, соотношения стилевых и уровневых характеристик индивидуальности. Она была инициирована не Г.Уиткиным, а скорее его оппонентами, пытавшимися доказать, что полезависимость—поленезависимость есть не что иное как один из факторов общего интеллекта (McKenna, 1984; Vernon, 1972). Действительно, во многих работах, в том числе и самого Г.Уиткина (Personality through perception, 1954; Witkin et al., 1974 a, b), бьши получены данные о связи этого параметра когнитивного стиля с разными измерениями интеллекта. Правильно ли делать вывод, исходя из этих данных, о том, что полезависимость—поленезависимость не является стилем, поскольку оказывает влияние на результат ин-теллектуальной деятельности? Логика тех, кто согласен с этим выводом такова, что стиль, будучи инструментальной характе-ристикой, должен ограничиваться только влиянием на процесс деятельности и ни в коем случае не отражаться на ее эффектив-ности, так как тогда это будет способность.
Такая постановка вопроса мне кажется в корне неверной, так как искусственно разделяет процесс и результат. Результат не может не зависеть от способа его достижения, иногда они вообще не поддаются раз-граничению, например, в искусстве. Индивидуальное своеобразие деятельности всегда является одновременным свидетельством и стиля и способностей. Поэтому не нужно бояться связывать стилевые характеристики с успешностью деятельности, ведь ос-новная их функция состоит в оптимизации деятельности. Разли-чия между способностями и стилем надо искать в механизмах их влияния на результат той или иной деятельности.Ответ на вопрос, чем отличаются способности от когнитивного стиля, содержится в теории способностей СЛ.Рубинштейна (1958), выделявшего в составе каждой способности операции или способы выполнения деятельности и ядро, представляющее собой “...те психические процессы, посредством которых эти операции, их функционирование регулируется, качество этих процессов” (С. 220). По мнению С.Л.Рубинштейна (1973), ядром различных умственных способностей является “...свойственное данному человеку качество процессов анализа (а значит, и синтеза) и генерализации — особенно генерализации отношений” (С. 229). Таким образом, можно предположить, что когнитивные стили выполняют регуляторную функцию, определяя уровень аналитичности- синтетичности когнитивных процессов и их пространственно- временную организацию. Эмпирические исследования И.Г.Скотниковой (1986; 1988) и других авторов показали, что когнитивный стиль обусловливает выбор стратегии и способов решения в познавательной деятельности, влияя в конечном итоге на результат ее выполнения (см. раздел 5 наст. изд.).
Вклад представителей Меннингеровской школы в разработку проблемы когнитивного стиля мне видится в привлечении внимания к тому, как он формируется. По мнению теоретика этой школы Дж.Кляйна {Klein, 1970), сначала у человека в процессе решения познавательных задач могут случайно возникать те или иные приемы их решения. По мере их повторения в разных ситуациях они складываются в аттитюды, на основе которых уже формируются отдельные характеристики когнитивного стиля, называемые когнитивными контролями (Gardner et al., 1959). Понятие когнитивного стиля представители Меннингеровской школы (Р.Гарднер, П.Хольцман и др.) оставили для обозначения всей совокупности когнитивных контролей, характеризующей того или другого человека. К сожалению, эта трактовка понятия когнитивного стиля не является общепризнанной, и чаще под ним имеется в виду только одна характеристика (например, импульсивность-рефлексивность).
Эмпирические исследования когнитивного стиля в зарубежной психологии можно условно разделить на три направления. Первое направление связано с изучением когнитивного стиля, методом его диагностики, сопоставлению между собой отдельных его параметров. Второе направление видит свою цель в определении места когнитивного стиля в структуре индивидуальности и занято изучением его связей с другими характеристиками (свойствами личности, интеллектом и т.д.). Третье направление, пре-обладающее по числу работ, нацелено на исследование влияния когнитивного стиля на разные стороны поведения личности. Пос-леднее направление является наиболее ценным с практической точки зрения, поскольку его результаты позволяют строить про-гноз относительно поведения лиц с определенным когнитивным стилем. В некоторых из этих работ исследуется влияние ког-нитивного стиля на выполнение профессиональных форм деятельности. Существуют очень интересные работы, посвящен-ные влиянию полезависимости—поленезависимости на стиль работы психотерапевта, педагога (Field-dependence in psychological theory..., 1986). Однако объяснительная схема полученных в них результатов противоположна рассмотренной ранее схеме дея-тельностного подхода. Она такова, что за исходную точку берется целостная индивидуальность. Стиль рассматривается как выражение этой целостности, которое влияет, а точнее, прояв-ляется в наблюдаемых индивидуальных особенностях поведения. Но в этом объяснении нет психоцентризма и умаления роли средовых факторов, так как авторы исходят из положения о влиянии этих факторов на стадии формирования индивидуаль-ности, а также в момент реализации поведения.