Эволюция ПОНЯТИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОГО стиля
Проблематика индивидуального стиля (стилей) принадлежит к числу тех областей психологии, основной вклад в развитие которых был внесен отечественными исследованиями, если не считать достаточно специфичной области когнитивных стилей (ее мы коснемся ниже).
У нас в стране эта проблематика зародилась и наиболее интенсивно разрабатывалась, как известно, в Пермской школе психологов начиная с 1950-х гг. (см. обобщающие монографии: Климов, 1969; Мерлин, 1986; 1990). Однако понятие индивидуального стиля деятельности, в отличие от подавляющего большинства других понятий, сформулированных в этой школе, быстро перешагнуло рамки научной школы и было взято на вооружение представителями самых разных школ и ориентаций — и в Москве, и в Ленинграде, и в других центрах это понятие быстро стало “своим”. Для последнего десятилетия характерен усиливающийся диалог между представителями различных подходов, который был особенно интенсивным на ряде конференций, проходивших в середине 1980-х гг. в Ленинграде и Таллинне. Появился целый ряд серьезных работ, посвященных методологической рефлексии проблемы индивидуального стиля вне рамок отдельно взятой научной школы (Ильин, 1988; Либин, Парилис, 1988; Толочёк, 1992; Щукин, 1992; Либин, 1993 и др.).Какие содержательные трансформации претерпело понятие индивидуального стиля за треть столетия? Возьмем за точку отсчета определение Е.А. Климова, где индивидуальный стиль предстает как “...индивидуально-своеобразная система психологических средств, к которым сознательно или стихийно прибегает человек в целях наилучшего уравновешивания своей (типологически обусловленной) индивидуальности с предметными, внешними условиями деятельности” (Климов, 1969. С. 49). Сегодня понимание индивидуального стиля заметно трансформировалось по нескольким направлениям.
Признается необходимым различать ранее не различавшиеся собственно индивидуальный (своеобразный) стиль и стили типические, задаваемые объективными требованиями деятельности (Ильин, 1988; Толочёк, 1992).
То, что мы называем индивидуальным стилем, часто оказывается лишь более или менее индивидуальным выбором одного из двух—трех объективно возможных вариантов в осуществлении деятельности. Надо сказать, что эта динамика представлений об индивидуальном стиле в психологии сближает их с имеющими более древнюю историю представлениями о стиле в гуманитарных науках, где исходной, базовой реальностью выступают типические стилевые каноны, в пространстве которых и определяется собственно индивиду-альный стиль (Печко, 1968; Парахонский, 1982). Более чем зако-номерен вопрос, поставленный В.А.Толочёком: “Сколько в каждом виде деятельностей может быть индивидуальных стилей? Соответственно концепции автора? Соответственно методическому инструментарию?” (Толочёк, 1992. С. 14).Экспериментально подтвержден (например, Ильин, 1982; Си- вак, 1992; Андрос, 1992; Толочёк, 1992) и теоретически осмыслен (Ильин, 1988; Толочёк, 1992; Щукин, 1992) тот факт, что индивидуальный стиль не всегда является “наилучшим” (целесообразным, оптимальным, рациональным, результативным). Е.П.Ильин (1982) показал в частности, что приспособление деятельности к человеку через индивидуальный стиль может вступать в противоречие с ее предметным результатом. Использование индивидуального стиля приводит в большей мере к эмоциональному удовлетворению от деятельности, чем к превосходящим результатам. Более того, выбор рационального, но “чужого” стиля приводит к резкому падению эмоционального удовлетворения (Сивак, 1992; Ильин, 1988).
С этим связан и уход от представления об индивидуальном стиле как исключительно адаптивном образовании. Е.П.Ильин (1988) говорит о том, что стиль может способствовать как адаптации человека к деятельности, так и адаптации деятельности к человеку, а также и тому и другому одновременно. Резко критикует адаптивную ориентацию существующих концепций индивидуального стиля Л.Я.Дорфман (1994 а). Даже В.С.Мерлин в своих последних работах (1986), не отказываясь от идеи адаптивности, смещает акцент на другую функцию индивидуального стиля — системообразующую.
Л.Я.Дорфман (1993) видит в этом отход от адаптивных схем объяснения индивидуального стиля. Таким образом, речь идет уже не об “уравновешивании”, а о подстраива- нии деятельности “под себя”. Крайним выражением этой контрадаптивной ориентации является точка зрения А.ГАсмолова (1986): “Индивидуальность личности овладевает проблемно-конфликтными ситуациями, выбирая тот или иной стиль в за-висимости от того, соответствует ли он целям деятельности и ее ценностно-смысловым установкам... Чем большим репертуаром 'стилей-средств' личность как субъект деятельности располагает в своем психологическом арсенале, чем произвольнее она варьирует этими средствами, тем выше устойчивость индивидуальности в постоянно меняющихся жизненных ситуациях” (С. 22-23).Наконец, в классическом своем понимании индивидуальный стиль связывался преимущественно с нейродинамическими свойствами индивидуальности. В поздних работах В.С.Мерлина (1986; 1990) речь идет об обусловленности индивидуального стиля более высокоуровневыми свойствами индивидуальности, а также характеристикой коллектива и сознательным выбором личности. Нами ранее уже ставился вопрос о включении в структуру стиля мотивационно-смысловых составляющих и о связи стиля с системой смысловой регуляции деятельности (Леонтьев Д.А., 1986). Подтверждения этому мы находим в экспериментальных исследо-ваниях Н.Ю.Щербакова (1984), Э.И.Маствилискер (1986), Д.Б.Со- чивко (1986), в которых убедительно продемонстрирована ведущая роль мотивов, интересов и смысловых установок в структуре ин-дивидуального стиля. Более подробно мы остановимся на этом ниже.
Таким образом, теоретические и экспериментальные исследования индивидуальных стилей, особенно интенсивно развернувшиеся в последнее десятилетие, привели к смещению интереса с индивидуально-типологических детерминант стиля, во-первых, на внешние его детерминанты, связанные с объективными требованиями и возможностями соответствующей деятельности (Ильин, 1988; Толочёк, 1992) и, во-вторых, на активную личность как истинного субъекта индивидуального стиля (Асмолов, 1986; Дорф- ман, 1994 а).
Эта динамика вполне закономерна. Нельзя отрицать, что “...концепции ИСД 'несут на себе крест' мировоззренческих представлений и быть свободными от них не могут” (Дорфман, 1994 а. С. 67). В то время как образ человека в общественном сознании менялся от человека-винтика к человеку-фактору и далее к человеку-личности, сходную эволюцию претерпевало и понятие индивидуального стиля: от стиля-инструмента к стилю-варианту и далее к стилю-индивидуальности. Как мы уже видели, это развитие привело к отказу от исходного адаптивноинструментального понимания стиля и постановке во главу угла его системообразующей функции опосредования связей между разноуровневыми свойствами индивидуальности. Эта функция была всесторонне раскрыта в итоговой монографии В.С.Мерлина (1986), однако следствия, вытекающие из этого понимания, еще не осмыслены в достаточной мере. Поэтому мы считаем необходимым специально остановиться на опосредующей функции индивидуального стиля.ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ СТИЛЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК МЕХАНИЗМ ОПОСРЕДОВАНИЯ
“Системообразующая функция индивидуального стиля, — пишет B.C.Мерлин, — заключается как раз в том, что одно и то же предшествующее состояние или свойство субъекта в зависимости от действия может быть связано с различными последующими состояниями или свойствами. Индивидуальный стиль деятельности создает новые связи между свойствами субъекта” (Мерлин, 1986. С. 156). Индивидуальный стиль появляется на сцене тогда, когда деятельность не предопределена ни свойствами субъекта, ни требованиями ситуации, а детерминирована их динамичной связью, которую осуществляет индивидуальный стиль. “Индивидуальный стиль выполняет роль опосредующего звена во всех разноуровневых связях интегральной индивидуальности” (Тамже. С. 137).
Опосредующая функция стиля проявляется по меньшей мере двояким образом. Во-первых, он опосредует, как указывал в ци-тированных выше фрагментах В.С.Мерлин, связи между индиви-дуальными свойствами различных уровней (см. также Либин, 1993). В этой связи вспоминаются дискуссии, проходившие на семинарах молодых ученых по психологическим проблемам индивидуальности в Ленинграде в 1983—1985 гг.
Суть этих дискуссий выражалась метафорической дилеммой “прорастание или протекание”. Каков путь становления индивидуальности: базовые ли врожденные особенности нейродинамики постепенно “прорастают” в высшие уровни, влияя на их формирование, или напротив, содержательные аспекты отношений индивидуальности с миром “протекают” с высших уровней на низшие согласно закономерностям смыслообразования, порождая функциональные системы нижележащих уровней и влияя на развитие нижележащих структур? Сейчас очевидно, что сама постановка вопроса была ложной. Возможно, ответ заключается не в лежащем на поверхности “и—и”, а в том, что индивидуальные свойства разных уровней вообще не влияют друг на друга напрямую, непосредственно, а только через опосредующее их взаимодействие интегративное образование — индивидуальный стиль. Если взять для простоты лишь два уровня — индивидные и личностные свойства, то структуру взаимовлияний можно выразить следующей схемой:Рисунок 7.1. Индивидуальный стиль и деятельность как опосредующие звенья во взаимовлиянии индивидных и личностных свойств: И — индивидные свойства; Л — личностные свойства;
С — индивидуальный стиль; Д — деятельность (жизнедеятельность).
Эта схема иллюстрирует то положение, что понятие индивидуального стиля отражает “...активность субъекта в самостоятельном формировании им способов осуществления деятельности во взаимодействии с биологически заданными факторами индивидуальных различий” (Корнилова, Ларамей, 1989). При этом индивидуальный стиль опосредует не только взаимосвязь между разноуровневыми свойствами индивидуальности, но и порождение деятельности. Для рассмотрения этой функции индивидуального стиля необходимо остановиться подробнее на проблеме детерминации деятельности.
В качестве основных фундаментальных характеристик деятельности называют ее предметность и осмысленность (Зинченко, Му- нипов, 1976) или, в другом варианте, предметность и субъектность (Асмолов, 1984). Эти две характеристики отражают двоякую детерминацию самой деятельности — со стороны ее субъекта и со стороны объекта (предмета).
Интенциональная сторона деятельности определяется смысловым содержанием, которое сообщает ей субъект и которое распространяется “сверху вниз” на все уровни деятельности согласно закономерностям процессов смыслообра- зования. Операциональная сторона деятельности определяется предметными характеристиками объекта, подчиняющими своей логике логику действия. В.В.Давыдов (1979) использует термин “универсальная пластичность”, говоря об уподоблении деятель-ности предметным характеристикам ее всевозможных объектов. Наполнение деятельности предметностью идет как бы в обратном направлении, “снизу вверх”. “Оба эти свойства деятельности (предметность и осмысленность. — Д.Л.) имеют разный источник и идут как бы навстречу друг другу. Их встреча и рождает деятельность” (Зинченко, Мунипов, 1976). В.П.Зинченко и В.М.Муни- пов указывают на взаимосвязанность предметных и смысловых структур, вплоть до возможности их взаимных трансформаций.Если, однако, принимать во внимание лишь детерминацию деятельности со стороны ее субъекта и объекта, мы сможем познать лишь общие характеристики деятельности, инвариантные по отношению к индивидуально-стилевым особенностям. Задача изучения индивидуального стиля требует, как это следует уже из его определения, обращения к влиянию на построение деятельности условий ее протекания. При этом особенно важно подчеркнуть, что, говоря об условиях протекания деятельности, мы не имеем в виду только внешние условия. В представлении системно-деятельностного подхода к изучению личности свойства индивида (индивидные свойства, по Ананьеву) так же “...составляют лишь условия (предпосылки) формирования и функционирования личности, как и внешние условия и обстоятельства жизни, выпадающие надолю индивида” (Леонтьев А.Н., 1983. С. 385). Собственные индивидные особенности (рост, острота зрения, сила нервной системы и т.п.) даны субъекту как нечто, с чем ему приходится считаться, что он может использовать в своей деятельности или должен компенсировать. Таким образом, внутренние (индивидные) и внешние (социальные и предметно-функциональные) условия осуществления деятельности выступают как рядоположенные.
При этом вклад, который вносят в построение деятельности и формирование индивидуального стиля внешние и внутренние условия деятельности, различен. Внешние социальные условия деятельности влияют, наряду с требованиями субъекта и опера-циональными ресурсами, прежде всего на интенциональную сто-рону деятельности. Внутренние индивидные условия наиболее существенны для формирования операциональной стороны де-ятельности (Климов, 1969). На формирование операциональной стороны деятельности существенное влияние оказывают также предметно-функциональные условия (так, для отвинчивания гай-ки потребуются разные операции и даже разные инструменты в зависимости от того, расположена ли она на поверхности или же в углублении), однако подобного рода условия деятельности, как правило, сугубо ситуативны и не оказывают такого влияния на формирование индивидуального стиля деятельности, как устойчивые социальные и индивидные предпосылки ее осу-ществления (хотя возможны и исключения — специфическая походка моряков является проявлением постоянно действующих предметно-функциональных условий их жизнедеятельности). Сказанное выше можно условно изобразить в виде, предложенном на рисунке 7.2.
Как показано на рисунке 7.2, интенциональная и операциональная сторона деятельности образованы взаимодействием, как это было принято говорить, внешних и внутренних факторов. Однако и “внешнее” и “внутреннее” может быть функционально очень разным. “Внешнее” может представать либо как объектное поле деятельности, либо как ее социокультурные условия, а “внут-реннее” — либо как мотивационно-смысловые источники направ-ленности деятельности, либо как индивидные предпосылки построения ее операциональной стороны. В схеме при этом отра-жены только наиболее типичные соотношения, определяющие де-терминацию любой деятельности. Не следует считать, что социокультурные условия не могут влиять на операциональные аспекты деятельности, а индивидные свойства деятеля — на ее ин-
тенциональную сторону. Эти возможные влияния не являются, однако, сущностно необходимыми, в отличие от тех, которые нашли отражение на рисунке 7.2.
Рисунок 7.2. Деятельность, ее компоненты, внешние и внутренние предпосылки
Индивидуальный стиль любой деятельности есть то интегральное целое, что связывает различные детерминанты деятельности, опосредуя их изолированное влияние. Это и есть то, что лишает деятельность механического характера, очеловечивает ее, отличает деятельность человека от целесообразной деятельности механических устройств. Лишенная опосредующего влияния индивидуального стиля, деятельность лишилась бы своей “двусторонней пластичности” и чувствительности к условиям протекания, она свелась бы к слепому реагированию на нажатие кнопки. Побуждение сразу бы искало реализацию, не соотносясь с обстоятельства- ми, как в случае психопатам, а стимул вызывал бы реакцию вне зависимости от смысла этой реакции для субъекта.
Описанная гипотетическая ситуация есть на что иное как мо-дель “...внутренне простого и внешне легкого жизненного мира” (Василюк, 1984), литературной иллюстрацией которой является “модель идеального человека № 2” конструкции профессора Вы- бегалло из бессмертной повести братьев Стругацких — существа, неудовлетворенного желудочно и имеющего в своем распоряжении средства удовлетворения. По мере усложнения жизненного мира и встает проблема индивидуального стиля как механизма сопряже-ния различных детерминант деятельности, как внутренних, так и внешних. Это происходит там, где деятельность по реализации жизненного отношения не сводится к акту потребления предмета потребности, а представляет собой некоторый путь к нему (см. Леонтьев Д.А., 1990). Стиль предстает как своего рода соединительная ткань, осуществляющая немеханическую интеграцию различных детерминирующих деятельность факторов. Следует сказать, что понятие ткани, при всей его метафоричности, все более активно входит в тезаурус общепсихологической теории. Можно сослаться на понятие чувственной ткани образа как образующей сознания (Леонтьев А.Н., 1983), на трактовку эмоции как чувственной ткани смысла (Василюк, 1993), на понятие биодинамической ткани живого движения (Зинченко, Моргунов, 1994). Активное использование этого понятия можно соотнести с движением теоретических моделей от дискретных жестко-механических к более размытым, но гибким, приближенным к параметрам реального жизненного процесса. Опираясь на сказанное, можно утверждать, что мера развития у индивидуальности индивидуального стиля есть, во-первых, мера гибкости и опосредованности, а следовательно контролируемости процессов ее взаимодействия с миром, и, во-вторых, мера сложности ее жизненного мира. Более того, индивидуальный стиль, опосредуя влияние на деятельность человека всевозможных как внешних, так и внутренних детерминант, привносит в нее элементы свободы. На это указывает, в частности, Л.Я.Дорфман (1994 а. С. 49), не без основания связывающий феномен свободы выбора с наличием зон неопределенности деятельности. “Зона неопределенности возникает благодаря многообразию объективных условий, от которых зависит эффективность деятельности” (Мерлин, 1986. С. 215), а индивидуальный стиль представляет собой средство или, точнее, форму овладения этим многообразием без сведения его к единообразию.