ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Многолетний опыт жизни и работы в психиатрии убеди-тельно доказал мне, что познание не всесильно: более того, привычные моему поколению с молодых лет диалектико-ма-териалистические категории недостаточны для понимания принципиального различия между познанием и постижени-ем, знанием и умением, сознанием и совестью.
Жизнь человека протекает как единый процесс освоения мира, две неразрывных стороны которого должны составлять постижение (вера) и познание (объективное знание).
Истина не достигается доказательством, истина достижи-ма освоением, в ходе которого вера и знание равно необхо-димы.
Чрезмерное увлечение познанием в ущерб постиже-нию (вере) лишь способствует формированию иллюзорных представлений об объективной реальности, подмене деятельного освоения мира процессами адаптационной психодинамики — собственно невротическим мировосприятием.С другой стороны, опорные характеристики однажды (в детстве) освоенной человеком объективной реальности формируют ее «внутреннюю информационную модель», в последующем априорно незыблемую — если знание не должно подводить, то доверие не должно обманывать. Однако при чрезвычайных ситуациях человек внезапно обнаруживает, что не только знание подвело, но и доверие обмануло — само представление о незыблемости опорных характеристик реальности оказалась не более чем виртуальным.
Чрезвычайная (гиперреальная) угроза разрушения при-вычного мира и самой жизни человека — травматический психический стресс — ставит человека лицом к лицу с проб-лемой выживания; вся его психика подвергается жестокому потрясению и вынужденно подчиняется инстинкту самосох-ранения. Возникает ситуация кризиса познания и доверия — духовного кризиса человека.
Но у человека потребности самосохранения неотделимы от второй стороны инстинкта — потребностей самоопределения, и если он не погибает в чрезвычайной ситуации, то неминуемо сталкивается с новой, психотравмирующей реальностью, оказывается лицом к лицу с проблемой нарушения ранее сложившегося баланса инстинктивных потребностей самосохранения и самоопределения, стремления жить и стремления быть (в русской этнической культуре эта не-делимая двойственность земной жизнедеятельности челове-ка выражается характерными словами начала многих народных сказок «Жил-был»).
Устойчивое динамическое равновесие (баланс) потребностей самосохранения и самоопределения, составляющий одну из основ психофизической конституции человека, имеет, среди прочих типологических характеристик, национально-исторические особенности.
Для жителя современной России эти особенности прямо связаны с уникальным историческим характером Российского государства («опричная империя»). Более четырех веков иррационального бытия в условиях гражданской войны — хронического жестокого (психического) стресса выживания — не только усугубили устойчивые эпилепто- тимные особенности национального темперамента великоросса, естественно возникшие в климато-географических условиях тысячелетней геополитической истории славянства.
Они (эти века гражданской войны) привели к хроническому духовному кризису и существенно ограничили ин-дивидуальный ресурс психофизиологической адаптации этно-культурных русских граждан России, сделали основ-ной этнос нашей страны болезненно уязвимым по отноше-нию к психическому стрессу, тем более к травматическому, характерному для чрезвычайных ситуаций.Поэтому не будет преувеличением сказать, что усилия по предупреждению и коррекции психопатологических послед-ствий чрезвычайных ситуаций в современной России следу-ет рассматривать как существенную часть ключевой пробле-мы национального здравоохранения — борьбы с реальной опасностью вырождения великорусской этнической культуры.