§ 1.3. Значение Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и судебной практики Европейского Суда по правам человека для гармонизации уголовно-процессуального законодательства в ЕС

В завершении исследования вопроса становления, развития и современного содержания компетенции Европейского Союза в области уголовного процесса, необходимо проанализировать влияние на реализацию этой компетенции общих принципов уголовного и уголовно-процессуального права, закрепленных в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) и вытекающей из нее судебной практики (прецедентного права) Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ).

Данный анализ обусловлен тем фактом, что ЕКПЧ признано считать не только составной частью стандартов прав человека в Европе, но и ее основой^[138]. В «структуру европейских стандартов защиты прав и свобод человека входят и правовые позиции Европейского суда по правам человека по конкретным делам, также акты уставных органов Совета Европы (рекомендации и резолюции Комитета министров, решения Парламентской Ассамблеи Совета Европы)»^[139].

Приступая в анализу влияния ЕКПЧ и судебной практики ЕСПЧ на становление компетенции ЕС в области уголовного процесса, необходимо упомянуть, что на основании судебной практики Суда Европейского Союза, подтвержденной с 1993 г. учредительными документами ЕС (ст. 6 ДЕС), ЕС, хотя и не является стороной ЕКПЧ, обязан соблюдать «в качестве общих принципов» основные права, как они гарантированы ЕКПЧ, а также как они вытекают из общих для государств-членов конституционных традиций.

Ст. 6 ДЕС в редакции Лиссабонского договора 2007 г. также требует от ЕС присоединения к ЕКПЧ в качестве самостоятельной стороны (наряду с государствами-членами, которые все без исключения участвуют в ЕКПЧ). Тот факт, что данное присоединение к настоящему моменту еще не состоялось, не влияет на юридическую силу этой Конвенции в праве ЕС, хотя и лишает пока граждан и юридических лиц права обжаловать в ЕСПЧ акты институтов ЕС (в том числе Суда ЕС), которые, по их мнению, противоречат Конвенции^[140].

Оценивая влияние ЕКПЧ и судебной практики ЕСПЧ на реализацию компетенции ЕС в области уголовного процесса, также необходимо учитывать, что в 2000 г. в Европейском Союзе принята собственная Хартия об основных правах^[141] (далее кратко: Хартия), которая после реформы Лиссабонского договора получила в его правовой системе высшую юридическую силу, равную учредительным документам (п. 1 ст. 6 ДЕС).

Институты ЕС при разработке и принятии нормативных актов в области уголовного процесса, в том числе направленных на гармонизацию уголовнопроцессуального законодательства государств-членов, обязаны учитывать оба европейских «билля о правах», а в случае противоречия нормативного акта хотя бы одному из них такой акт может быть признан недействительным Судом ЕС.

Полагаем важным рассмотреть те общие правовые начала уголовного процесса европейских стран, которые получили закрепление в ЕКПЧ, и их соотношение с аналогичными принципами, включенными в раздел VI Хартии «Правосудие», который наряду с уголовно-процессуальными включает также общие принципы уголовного и гражданского процессуального права государств-членов ЕС . Первая статья анализируемого нами раздела (ст. 47 Хартии) озаглавлена «Право на эффективные средства правовой защиты и на доступ к беспристрастному суду». По своему названию, предмету и содержанию она корреспондирует двум статьям ЕКПЧ - ст. 6 «Право на справедливое судебное разбирательство» (п. 1) и ст. 13 «Право на эффективные средства правовой защиты»:

Ст. 47 Хартии Ст. 13 ЕКПЧ

Право на эффективные Право на эффективные

средства правовой защиты и на средства правовой защиты

доступ к беспристрастному суду Абзац первый

Каждый, чьи права и свободы, Каждый человек, чьи права и гарантированные правом Союза свободы, признанные в настоящей были нарушены, имеет право на Конвенции нарушены, имеет право эффективные средства правовой на эффективные средства правовой защиты в суде при соблюдении защиты перед государственным ^[142]

условий, предусмотренных в настоящей статье.

Ст. 47 Хартии

Абзац второй

Каждый имеет право на справедливое, публичное

рассмотрение его дела в разумный срок независимым и

беспристрастным судом, который предварительно учрежден законом. Каждый может привлекать себе адвоката, защитника и

представителя.

Абзац третий

Тем, кто не располагает достаточными средствами,

предоставляется правовая помощь, насколько такая помощь необходима с целью обеспечить эффективный доступ к правосудию

Ст. 48 Хартии

Презумпция невиновности и право на защиту Презумпция невиновности и право на защиту органом даже в том случае, если такое нарушение совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.

Ст. 6 ЕКПЧ Право на справедливое судебное разбирательство

1. Каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и

беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично [... ] Ст. 6 ЕКПЧ

Право на справедливое судебное разбирательство

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного

преступления имеет как минимум следующие права: [...] (с)

защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг

Каждому обвиняемому защитника, пользоваться услугами

гарантируется соблюдение права на назначенного ему защитника защиту. бесплатно, когда того требуют

интересы правосудия

Анализ процитированных формулировок ст.ст. 47 и 48 Хартии позволяет сделать вывод о наличии в значительной мере рецепции двух статей ЕКПЧ. При этом речь не идет о полном заимствовании, поскольку между Хартией и ЕКПЧ имеется ряд различий.

Для выявления этих различий обратимся к Разъяснениям Хартии об основных правах - официальному комментарию, который был подготовлен Конвентом, разрабатывавшим в 2000 г. Хартию, и переработан накануне вступления в силу Лиссабонского договора (далее - Разъяснения) ^[143].

Разъяснения имеют не только теоретическое значение, поскольку согласно п. 2 ст. 6 Договора о ЕС толкование всех изложенных в Хартии прав, свобод и принципов должно производиться «с надлежащим учетом предусмотренных в Хартии Разъяснений, которые указывают источники ее положений» ^[144]. Кроме того, согласно п. 7 ст. 52 «Действие и толкование прав и принципов» самой Хартии: ст.48 Хартии по смыслу и объему соответствует п.п. 2, 3 ст. 6 ЕКПЧ.

Согласно Разъяснениям для ст. 47 Хартии ее первый абзац, закрепляющий право на эффективные средства правовой защиты, «основывается на ст. 13 ЕКПЧ», имеющей идентичное название^[145]. В то же время, как отмечается в Разъяснениях, «в праве Союза защита является более широкой, поскольку она гарантирует субъективное право на эффективные средства правовой защиты в суде^[146]», в то время как в ЕКПЧ речь идет о любых государственных органах, не обязательно независимых судебных.

Дополнительно отметим, что ст. 13 ЕКПЧ применяется только к нарушениям прав и свобод, признанных в этой Конвенции, в то время как абзац первый ст. 47 Хартии охватывает нарушение любых прав и свобод, гарантируемых правом Союза, то есть имеет потенциально более широкую сферу применения.

Абзац второй ст. 47 Хартии закрепляет право на доступ к беспристрастному суду и, в этом отношении, как отмечается в разъяснениях, «корреспондирует» п. 1 ст. 6 ЕКПЧ. Отсюда следует, что составной частью Хартии должны считаться и второе предложение п. 1 ст. 6 ЕКПЧ, которое не были воспроизведено в ней (о публичности судебных заседаний с учетом возможных исключений).

Важно отметить, что в разъяснении к ст.47 Хартии подчеркивается , что право Союза, предоставляя гарантии на справедливое судебное разбирательство, не ограничивает данное право спорами, касающимися только гражданских прав и обязанностей. Верховенство права ЕС гарантирует справедливое судебное разбирательство и в уголовном процессе.

Кроме того, в абзаце втором ст. 47 Хартии специально оговаривается право каждого привлекать себе адвоката, защитника и представителя, о чем умалчивает п.

Согласно третьему абзацу ст. 47 обвиняемым, а равно другим участникам процесса, не располагающими достаточными средствами, гарантируется право на защиту. В нормах самой ЕКПЧ отсутствует аналогичная гарантия, однако, как следует из Разъяснений Хартии данная гарантия была разработана судебной практикой ЕСПЧ на основе норм ЕКПЧ.

Другим основополагающим началом (принципом) уголовного процесса, который получил закрепление и в Хартии, и в ЕКПЧ является презумпция невиновности^{[147] [148]:}

Ст. 48 Хартии

Ст. 6 ЕКПЧ

Презумпция невиновности и Право на справедливое

право на защиту Презумпция судебное разбирательство невиновности и право на защиту

Каждый обвиняемый считается 2. Каждый обвиняемый в

невиновным до тех пор, пока его совершении виновность не была установлена в преступления

уголовного

считается

законном порядке.

невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком.

На основании анализа норм ст.48 Хартии и п. 2 ст. 6 ЕКПЧ можно сделать вывод о существенном влиянии ЕКПЧ на Хартию. В отличие от предыдущих статей формулировки данных статей практически идентичны. Кроме того, как следует из Разъяснений к ст. 48 Хартии, она не только идентична п. 2 ст.6 ЕКПЧ, но гарантии презумпции невиновности, предоставляемые Хартией, включают гарантии п. 3 ст. 6 ЕКПЧ, а именно: «каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения; b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты; c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия; d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него; е) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке».

Также, с учетом положений п.3 ст.

В заключение сравнительного анализа Хартии и ЕКПЧ отметим, что в Хартию не вошло право на апелляцию по уголовным делам, закрепленное в одноименной ст. 2 Протокола № 7 к ЕКПЧ: «Каждый человек, осужденный судом за совершение уголовного преступления имеет право на то, чтобы его приговор или наказание были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией».

Отсутствие аналогичного положения в Хартии, однако, не означает отказ ЕС от его соблюдения. Напомним, что в силу ст. 6 ДЕС Европейский Союз связан Конвенций, даже если он сегодня не является ее стороной и если не все положения Конвенции воспроизведены в союзной Хартии. Дополнительно отметим, что согласно ст. 53 Хартии «Уровень защиты» ни одно из ее положений не должно толковаться как ограничивающее или посягающее на права человека и основные свободы, признанные другими национальными и международными источниками, «особенно Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод».

Рассмотрение вопроса о влиянии ЕКПЧ на реализацию компетенции ЕС области гармонизации уголовно-процессуального законодательства невозможно без учета судебной практики созданного ЕКПЧ судебного органа - ЕСПЧ^[149]. Как неоднократно отмечалось в отечественной и зарубежной доктрине, последний не только осуществляет контроль за соблюдениями государствами (а в будущем, возможно, и Европейским Союзом) основных прав и свобод, закрепленных в ЕКПЧ, но и дополняет их новыми нормативными положениями - прецедентным правом (case law), которое считается «вытекающим» из Конвенции^[150].

Председатель Конституционного суда Российской Федерации В.Д. Зорькин подчеркивал особую роль Европейской конвенции о защите прав человека и

основных свобод в сравнении с традиционными нормами международного права и международными договорами. «И Европейским судом, и господствующей среди юристов доктриной Конвенция характеризуется как конституционно признаваемый на национальном уровне инструмент европейского правопорядка»^[151].

Ввиду наличия собственного правового механизма защиты в форме Европейского суда по правам человека, который за десятки лет выработал обширную судебную практику, Конвенцию о защите прав человека и основных свобод признают «живым и развивающимся договором»^[152].

Вместе с тем В.Д. Зорькин, подвергая критике ЕСПЧ при принятии решений, отмечал, что «нельзя не признать, что у ЕСПЧ нет того «живого» понимания социального этического контекста в стране-ответчике, в который погружены национальные законодатели и который необходим для строгого анализа содержания и значения затронутых прав»^[153].

Подобный «судебный активизм» ЕСПЧ нередко приводит к его конфликтам с государствами, особенно в том случае, когда европейские судьи выводят из Конвенции принципиально новые положения, на обязательность которых государство вряд ли бы согласилось в момент присоединения к ней.

Одним из примеров таких дополнительных нормативных положений является рассмотренное выше право на правовую помощь, которое было включено в Хартию именно под влиянием судебной практики ЕСПЧ. Еще больше таких примеров заимствования можно обнаружить на уровне вторичного права (актов институтов) ЕС, которые будут подробно рассмотрены в следующей главе.

В данном параграфе полагаем важным отметить, что в преамбулах всех без исключения нормативных актов ЕС в области гармонизации уголовнопроцессуального законодательства государств-членов закрепляется своеобразная «клятва верности» не только ЕКПЧ и Хартии, но и судебной практике ЕСПЧ.

Так, согласно последней изданной к настоящему времени директиве по гармонизации уголовно-процессуального законодательства - Директиве 2016/343/ЕС Европейского парламента и Совета от 9 марта 2016 г. об усилении некоторых аспектов презумпции невиновности и права участвовать в разбирательстве своего дела в уголовном процессе (подробнее см. § 2.6 гл. II) закрепленное в ней право хранить молчание и не обвинять самого себя должны применяться с учетом «толкования, данного Европейским судом по правам человека, в отношении права на справедливое судебное разбирательство на основании ЕКПЧ» (п. 27 преамбулы Директивы). Одновременно в преамбуле Директивы указывается, что она «соблюдает основные права и принципы, признанные Хартией и ЕКПЧ» (п. 47). Эта формулировка является типовой и содержится в преамбулах всех без исключения уголовно-процессуальных директивах ЕС.

Кроме того, в актах ЕС в области гармонизации уголовно-процессуального законодательства не содержится норм-определений тех или иных понятий в области уголовного процесса. Однако в преамбулах директив указывается, что то или иное понятие раскрывается в значении практики ЕСПЧ. В тех случаях, когда практика ЕСПЧ дает расширительное толкование, распространяя гарантии ст. 6 и на административный процесс, в директивах ЕС отдельно подчеркивается, что они действуют только в рамках уголовного процесса.

Так, в преамбуле Директивы о праве на информацию в уголовном процессе^[154] (подробнее см. § 2.4. гл.11) закреплено, что «арест или задержание подозреваемых или обвиняемых следует понимать как относящиеся к любой ситуации, когда в рамках уголовного процесса подозреваемые или обвиняемые лица лишены свободы в значении п. 1 ст.5 ЕКПЧ с учетом судебной практики ЕСПЧ».

ЕСПЧ дал толкование самого понятие «уголовное обвинение», применимого в

ст. 6 ЕКПЧ. Именно с моментом предъявления уголовного обвинения лицу ЕСПЧ связывает возникновение у обвиняемого гарантированных ЕКПЧ прав. «Уголовное обвинение» в практике ЕСПЧ понимается как официальное уведомление лица компетентным органом о наличии предположения о том, что этим лицом совершено уголовное преступление^[155].

Важно подчеркнуть, что сам термин «обвинение» используется в директивах ЕС в области гармонизации уголовно-процессуального законодательства в том же значении, что и термин «пункты обвинения» в ст. 6 ЕКПЧ».

ЕСПЧ вывел положение, согласно которому кроме официального уведомления под уголовным обвинением будут считаться и «другие меры, являющиеся следствием обвинения, и существенно влияющие на положение подозреваемого»^[156], понимая под такими мерами, например, обыск в жилище или личный обыск лица, но не распространяя их на сам факт возбуждения уголовного дела или допрос свидетелей. Таким образом, ЕСПЧ связывает уголовное обвинение с наступлением ограничения гарантированных лицу прав и свобод.

Позже ЕСПЧ определил, что право на справедливое судебное разбирательство уголовного дела в рамках ст. 6 ЕКПЧ может возникнуть и до официального предъявления уголовного обвинения, когда с задержанным лицом следственные органы проводят «внепроцессуальное» общение без адвоката^[157].

Данное положение также нашло отражение в актах ЕС в области гармонизации уголовно-процессуального законодательства. В преамбулах директив ЕС подчеркивается, что гарантированные ими права применяются к лицам, совершившим уголовно-наказуемые правонарушения с момента уведомления их о подозрении или обвинении.

ЕСПЧ были выведены критерии определения обстоятельств, которые подтверждают, что речь идет об уголовном обвинении лица, а не о дисциплинарном или административном разбирательстве. В Постановлении от

08.06.1976 «Энгель (Engel) и другие против Нидерландов»^[158] ЕСПЧ отмечал, что для того, что определить уголовное обвинение в целях ст. 6 ЕКПЧ нужно установить, принадлежат ли статьи, по которым происходило разбирательство дела, в национальном праве государства к уголовному или дисциплинарному праву; характер совершенного преступления; суровость наказания, которому может быть подвергнуто лицо.

Закрепление вышеназванной нормы осуществлено в актах ЕС. Так в директивах по гармонизации уголовно-процессуального законодательства подчеркивается, что гарантированные ими права не распространяются на правонарушения, ответственность за которые наступает в административном порядке, мелкие дорожные правонарушения. Однако директивы действуют в отношении стадии апелляционного обжалования, которые рассматриваются судебными органами.

В частности, на практику ЕСПЧ и «критерии Энгеля» а именно классификацию деяния в качестве преступления в законе государства, характер преступления и характера и тяжесть санкции как критерий отнесения разбирательства по делу к уголовному процессу, институты ЕС ссылаются при обсуждении законопроектов в области гармонизации уголовного процесса^[159] (подробнее см.§2.6. гл.11).

Стоит отметить, что в преамбулах директив закреплены нормы, согласно которым «уровень защиты, предоставляемой директивой, не должен быть ниже стандартов, закрепленных в ЕКПЧ в толковании Европейского суда по правам человека». «Предусмотренные Директивой права, соответствующие правам, гарантированным ЕКПЧ, должны толковаться и применяться согласно этим правам и в соответствии с тем, как их трактует ЕСПЧ»^[160].

При реализации своей компетенции в области уголовного процесса, а равно в иных сферах, законодательные институты ЕС не только вправе, но и обязаны базироваться на нормах ЕКПЧ в том виде, как последняя истолкована ЕСПЧ и с учетом возможных изменений в судебной практике последнего.

В то же время, ЕКПЧ и судебная практика ЕСПЧ играют роль минимального стандарта, ниже которого опускаться нельзя, но который вполне можно повышать, закрепляя дополнительные права и гарантии для подозреваемых, обвиняемых, потерпевших и других участников уголовного процесса в новых нормативных актах ЕС. Именно по такой схеме и развивается гармонизация уголовно-процессуальных норм в современном ЕС, к анализу достижений и перспектив которой мы перейдем в следующих главах.

Также европейские исследователи отмечают, что директивы ЕС в области гармонизации уголовно-процессуального законодательства предусматривают целый ряд процессуальных гарантий для подозреваемых и обвиняемых, представляющих более широкие стандарты прав, чем изложены в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод^[161].

Вместе с тем, возможность гармонизации уголовно-процессуального законодательства в целях усиления взаимного признания между судебными решениями и приговорами государств-членов возможна именно благодаря тому, что все государства-члены ЕС присоединились к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, испытывают взаимное доверие к судебным решениям других государств-членов^[162].

Действующий механизм защиты прав согласно Конвенции предусматривает возможность обращения в ЕСПЧ за защитой нарушенных прав при выполнении двух условий, когда лицо полагает, что имело место нарушение его прав, гарантированных Конвенцией, когда оно исчерпало все внутригосударственные способы защиты прав. Кроме того, одним из критериев приемлемости жалобы является «значительный ущерб», понесенный заявителем^[163]. Также важным аспектом подачи жалобы является правильность заполнения специально установленного формуляра. Выполнение порой формализованных условий обращения в ЕСПЧ приводит к восстановлению прав посредством выплаты справедливой, по мнению ЕСПЧ, компенсации. Выявление повторяющихся систематических нарушений со стороны государства не всегда приводит к изменениям в законодательстве государств-членов, поскольку они не охотно вносят поправки в законодательство под воздействиям Совета Европы. Кроме того данная процедура может занимать долгие годы.

В то же время, директивы ЕС, как отмечалось выше, адресованы государствам- членам ЕС и призваны произвести ими трансформацию норм в национальное законодательство.

Таким образом, гармонизация уголовно-процессуального законодательства государств-членов ЕС, основанная на практике ЕСПЧ, выявившей проблемы в гарантиях прав лиц в уголовном процессе, и расширяющая данные права, обязывает государства-члены внести изменения в уголовно-процессуальные кодексы и дополнить их нормами, гарантированными директивами, в случае их отсутствия.

Подводя итоги, в качестве основных выводов из главы 1 можно сделать следующие:

Г армонизация уголовно-процессуального законодательства является самостоятельным направлением правотворческой деятельности Европейского Союза, осуществляемой его руководящими органами (институтами) в рамках пространства свободы, безопасности и правосудия как комплексной сферы компетенции ЕС и относящейся к уголовно-правовому элементу данной сферы («судебное сотрудничество по уголовным делам»).

Гармонизация уголовно-процессуального законодательства в ЕС не является всеобъемлющей и подчиняется ряду ограничительных условий:

1) может проводиться только в отношении отдельных аспектов уголовного процесса, исчерпывающий перечень которых зафиксирован в учредительных документах ЕС, с возможностью расширения по общему согласию всех государств-членов и Европейского парламента;

2) сводится к установлению «минимальных правил» в значении ст. 82 Договора о функционировании ЕС, т.е. положений, не препятствующих государствам- членам предусматривать более широкие гарантии защиты для лиц, участвующих в уголовном процессе, т.е. даже в перспективе не может перерасти в унификацию;

3) должна проводиться с учетом различий, исторически сложившихся в правовых системах и традициях государств-членов ЕС;

4) осуществляется путем издания директив, т.е. нормативных актов, подлежащих трансформации в национальное законодательство и не предназначенных для непосредственного применения;

5) имеет факультативный характер для Великобритании и Ирландии, не распространяется на Данию - государства-члены, имеющие специальные изъятия в отношении пространства свободы, безопасности и правосудия.

Гармонизация уголовно-процессуального законодательства в Европейском Союзе способствует усилению взаимного доверия между государствами-членами и в этом качестве выступает средством максимально полного и эффективного претворения в жизнь принципа взаимного признания приговоров и судебных решений как исходного принципа, лежащего в основе пространства свободы, безопасности и правосудия.

Гармонизация уголовно-процессуального законодательства является результатом осуществления компетенции Европейского Союза в области уголовного процесса, которая охватывает более широкий круг вопросов и в своем историческом развитии может быть разбита на три этапа.

Первый этап (1 ноября 1993 г. - 30 апреля 1999 г.) - период действия Договора о Европейском Союзе в первоначальной редакции (Маастрихтский договор 1992 г.). На данном этапе основным инструментом правотворческой деятельности институтов ЕС являлась подготовка проектов конвенций, которые для вступления в силу нуждались в подписании и ратификации всеми государствами-членами ЕС.

Ни одной конвенции по гармонизации национального уголовно-процессуального законодательства принято не было.

Второй этап (1 мая 1999 г. - 30 ноября 2009 г.) - период действия Договора о Европейском союзе и других учредительных документов ЕС в редакции Амстердамского 1997 г. и Ниццкого 2001 г. договоров.

На данном этапе институты ЕС впервые получили право издавать юридически обязательные акты для государств-членов в области уголовного права и процесса. На этой основе был издан первый нормативный акт ЕС по гармонизации уголовно-процессуального законодательства государств-членов ЕС, предметом которого являлся статус потерпевших.

Третий, современный этап (1 декабря 2009 г. по настоящее время) - период действия Лиссабонского договора 2007 г., включившего в учредительные документы ЕС положения не вступившего в силу Договора, устанавливающего Конституцию для Европы, 2004 г.

Именно на данном этапе гармонизация уголовно-процессуального

законодательства впервые была признана в качестве самостоятельного направления правотворческой деятельности институтов ЕС, что открыло путь к разработке и реализации ими комплексных программ гармонизации,

последовательно реализуемых путем издания соответствующих директив.

Г армонизация уголовно-процессуального законодательства в рамках Европейского Союза базируется на положениях Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и судебной практики Европейского Суда по правам человека, которые стали объектом рецепции в Хартии Европейского Союза об основных правах. Вместе с тем ЕС не ограничивается вышеуказанными положениями и устанавливает по ряду вопросов более широкие гарантии прав человека и гражданина, а также иные дополнительные положения, впервые получившие юридическое закрепление в нормативных актах Европейского парламента и Совета ЕС.

Гармонизация уголовно-процессуального законодательства в ЕС также проводится исходя из подготовленных Европейской комиссией политических программ, во исполнение которых она последовательно вносит на рассмотрение законодательных институтов ЕС проекты соответствующих директив. Анализ программ Комиссии и принятых для их реализации нормативных актов Европейского парламента и Совета ЕС позволяет выделить два стратегических направления гармонизации уголовно-процессуального законодательства в рамках ЕС - усиление прав и гарантий для потерпевших и совершенствование правового статуса подозреваемых и обвиняемых, в том числе расширение их прав на защиту.