§ 2.3. Гармонизация законодательства о праве на перевод в уголовном процессе
«Доступность языка судопроизводства является одним из общих институтов уголовного процесса, объединяющих отдельные его виды (наряду с состязательностью сторон, независимостью суда при рассмотрении дел, равным доступом сторон к правосудию) [238]».
Свободное передвижение граждан внутри всей территории ЕС приводит к росту количества трансграничных преступлений, а также количества иностранных граждан, привлекаемых к уголовному судопроизводству внутри государства- члена ЕС. При этом речь идет не только о гражданах соседних государств-членов Европейского Союза, но и о тех, кто не является гражданами ЕС, но попадает в
сферу действия уголовно-процессуального законодательства, приобретает процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого.
Европейский Союз - объединение 28 государств Европы, последнее на сегодняшний момент расширение произошло с вступлением 1 июля 2013 г. Хорватии в ЕС. Официальными языками Европейского Союза являются 24 официальных языка государств-членов ЕС.
Вместе с тем интеграционные процессы в Европейском Союзе не преследуют установление единообразия на всех уровнях жизни граждан и государств-членов.
Среди прочих прав в Союзе уважаются религиозное, культурное и языковое многообразие238.
Одним из проявлений права на лингвистическое разнообразие является обязательное опубликование нормативных актов Европейского Союза на всех официальных языках государств-членов ЕС.
Но речь идет об источниках права наднационального уровня. Национальное законодательство в области уголовного процесса существует на официальном языке страны, на котором также ведется производство по уголовному делу.
Наряду с трансграничными потерпевшими в ЕС существуют и трансграничные обвиняемые или подозреваемые. Они привлекаются к ответственности на территории другого государства-члена ЕС, чем их родное государство, языком которого они владеют с рождения.
Также к ответственности привлекаются и иностранные для Европейского Союза граждане, те которые не обладают гражданством ни одного государства-члена ЕС.Вышеназванные категории подозреваемых и обвиняемых могут не владеть или плохо владеть национальным языком той страны, в которой они привлекаются к уголовной ответственности.
Вследствие этого лица, становящиеся участниками уголовного процесса, не могут частично или полностью понимать информацию о том, в чем их обвиняют, о ходе процесса, а также сообщать информацию без помощи переводчика в процессе расследования и рассмотрения дела в суде, не могут общаться с [239] [240] адвокатом без переводчика, то есть они лишены основополагающих прав, гарантированных в уголовном процессе. Международный пакт о гражданских и политических правах [241], принятый Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г. (п. 3 ст. 14), гарантировал на международном уровне права лицу, ставшему участником уголовного процесса, на то, чтобы быть в срочном порядке и подробно уведомленным на языке, который он понимает, о характере и основании предъявляемого ему уголовного обвинения, а также пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не знает язык, используемый при производстве в суде, или не говорит на этом языке. Комитетом министров Совета Европы были приняты рекомендации в целях облегчения доступа к правосудию, согласно ст. 6 рекомендаций, в случае, когда одна из сторон процесса не знает в достаточной степени язык, на котором осуществляется судопроизводство, государство должно уделить особое внимание проблеме устного и письменного перевода и обеспечить, чтобы неимущие и малоимущие лица не находились в неблагоприятном положении при доступе к суду или при участии в судопроизводстве из-за неспособности говорить или понимать язык судопроизводства[242]. Как ранее отмечалось в диссертации, все государства-члены ЕС являются участниками Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. Гарантии данного права многократно рассматривались в практике Европейского суда по правам человека. Одной из важнейших гарантий справедливого судебного разбирательства, гарантированного ст. 6 ЕКПЧ, является право участника уголовного процесса пользоваться родным языком или другим языком, которым он владеет. Такое право должно обеспечиваться на всех стадиях уголовного судопроизводства. П. 3(е) ст.6 Конвенции гарантирует каждому обвиняемому в совершении уголовного преступления право пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке. Вместе с тем нарушение данного подпункта согласно практике ЕСПЧ ведет и к нарушению п.1 ст.6 Конвенции, то есть гарантии права на справедливое судебное разбирательство по делу. Представляет интерес изучение позиции Европейского Суда по правам человека на основе ряда рассмотренных им дел. По делу от 24 сентября 2002 г. «Кускани против Соединенного Королевства» [243] заявитель являлся гражданином Италии, который обвинялся в совершении преступления на территории Великобритании. «В ходе предварительных слушаний он не ходатайствовал о предоставлении переводчика, однако впоследствии в суде выяснилось, что переводчик ему необходим. Переводчик Кускани предоставлен не был, вследствие чего тот не смог полностью понимать разбирательство над ним, понимать суть обвинения. Он признал вину в мошенничестве на сумму 800 тысяч английских фунтов стерлингов, в то время как он соглашался только с суммой в размере 140 тысяч английских фунтов стерлингов»[244]. ЕСПЧ, признав нарушение Конвенции, ст. При этом гарантии права на перевод в уголовном процессе рассматриваются шире, чем гарантия перевода в ходе судебного процесса. Важной гарантией справедливости судебного разбирательства является доступ к переводчику и на стадии следствия. Как отмечалось в научной литературе, «участие переводчика на стадии предварительного следствия служит, с одной стороны, средством установления объективной истины по уголовному делу, а с другой - гарантией обеспечения конституционных прав личности, а применительно к подозреваемому и обвиняемому - одним из способов реализации права на защиту[246]». ЕСПЧ уделяет внимание необходимости наличия переводчика не только при рассмотрении уголовного дела в суде, но и на стадии общения лица с полицией, на допросе и при выполнении следственных действий. Примером позиции ЕСПЧ может служить Постановление ЕСПЧ от 14.10.2014 по делу «Байтар (Baytar) против Турции»[247]. Заявительница по делу - Байтар являлась представительницей курдского народа и не владела турецким. В 2001 г. заявительница пришла на свидание в СИЗО к брату, на выходе она была задержана, так как при личном досмотре у нее нашли документ в отношении Курдской рабочей партии Турции. Ее допрос сотрудниками жандармерии велся на турецком языке. Впоследствии при решении вопроса о заключении заявительницы под стражу в судебном заседании, где были заслушаны ее показания, она пользовалась услугами переводчика[248]. Можно сделать вывод о том, что согласно позиции ЕСПЧ, право на перевод Суд связывает с двумя важными правами в уголовном процессе с правом на защиту и правом на информацию. Заявительница не имела возможности воспользоваться услугами по переводу заданных ей вопросов и получить точное понимание того, в чем конкретно она обвиняется. Такое положение не дало ей полноценного восприятия последствий возможного отказа от права хранить молчание и пользоваться услугами адвоката. Важность доступа к переводчику уже на стадии следствия ЕСПЧ отмечал и в решении по делу «Дьялло (Diallo) против Швеции» (жалоба N 13205/07)[250]. Суд отказал заявительнице в нарушении Конвенции, так как фактически функцию переводчика выполнил сотрудник правоохранительных органов, проведя допрос на ее родном французском языке, то есть ЕСПЧ не обязывает государство предоставлять профессионального переводчика, а регламентирует право на перевод в процессе как гарантию права понимать обвинение. Согласно позиции ЕСПЧ, на стадии расследования должна обеспечиваться помощь переводчика с момента первого допроса подозреваемого полицией. В деле «Дьялло (Diallo) против Швеции» отсутствовали элементы, свидетельствующие о том, что доступ к помощи переводчика систематически ограничивался. В материалах дела ничто не свидетельствует о том, что ведение сотрудником таможни допроса на французском языке было неточным или неадекватным по иной причине, и заявительница не оспаривала квалификацию сотрудника[251]. На основании данного дела можно сделать вывод о том, что ЕСПЧ кроме самого права на перевод гарантирует право на качественный перевод в ходе уголовного процесса. Судебная практика ЕСПЧ оказала сильное влияние как на внутригосударственное право государств-членов ЕС, так и на законодательство ЕС в целом. Директивы в области уголовно-процессуального законодательства ЕС устанавливают минимальные правила, которые обязаны соблюдать все государства-члены ЕС и выполнять при производстве их компетентных органов в уголовном процессе. В первой главе диссертации рассматривалась Дорожная карта от 30 сентября 2009 г., направленная на установление процессуальных прав подозреваемым и обвиняемым в уголовном процессе. В качестве первоочередной меры А предусматривалось принятие законодательства о праве на перевод в уголовном процессе. С инициативой принятия директивы о праве на перевод в уголовном процессе выступили 13 государств-членов ЕС (Бельгия, Германия, Эстония, Испания, Франция, Италия, Люксембург, Венгрия, Австрия, Португалия, Румыния, Швеция и Финляндия) [252], 18 марта 2010 года проект Директивы был опубликован Комиссией в официальном журнале. Полагаем важным отметить, что в первоначально предложенной редакции от 18 марта 2010 года область применения будущей Директивы о праве на перевод в уголовном процессе охватывала право на устный и письменный перевод в уголовном процессе и при исполнении процедуры Европейского ордера на арест. Проект Директивы не предусматривал ее применение в делах, санкции за малозначительные правонарушения в которых накладываются иным органом, чем уголовный суд, который обладает юрисдикцией привлечения к ответственности за малозначительные правонарушения. Однако в саму Директиву вошла иная редакция, предложенная в первом чтении Европейским парламентом. Согласно внесенным в ходе рассмотрения законопроекта изменениям в окончательной редакции Директивы закреплено, что Директива не применяется в делах, рассматриваемых за незначительные правонарушения иным органом, чем суд, до тех пор, пока решение о наказании не будет обжалована в суде, на судебный процесс по обжалованию решения о наказании Директива распространяет свое действие. Также интерес представляют внесенные в первом чтении Европейским парламентом изменения в проект будущей директивы в части уточнения стадий уголовного процесса, на которых обеспечивается право на перевод[253]. Парламент расширил гарантии предоставления права на перевод в уголовном процессе, конкретизировав, что право на перевод возникает у лица с момента первого предоставления информации компетентным органом, а также предложив распространять гарантии права на перевод и на стадии обжалования приговора. Существенное значение для окончательного варианта Директивы имеет поправка, предложенная Европейским парламентом. Согласно ей подозреваемый и обвиняемый вправе отказаться от перевода документов, однако такой отказ подлежит необходимости удостоверения, что он выражен добровольно и после получения предварительной юридической консультации о последствиях такого отказа. Поправки, предложенные Европейским парламентом, были одобрены Советом ЕС на заседании 7 октября 2010 года, после чего Директива о праве на перевод в уголовном процессе была подписана председателями Европейского парламента и Совета ЕС. Директива 2010/64/ЕС Европейского парламента и Совета от 20 октября 2010 г. о праве на перевод в уголовном процессе [254] (далее - Директива о праве на перевод) применяется к письменному и устному переводу в уголовном процессе. Существенное значение, на наш взгляд, отводится тому, что Директива о праве на перевод разделяет устный и письменный виды перевода, предоставляет по каждому из них отдельную и самостоятельную гарантию, так в тексте Директивы они обозначены различными терминами, устный перевод - interpretation (англ.), письменный перевод - translation (англ.). В преамбуле Директивы о праве на перевод обращается внимание на то, что усиление взаимного доверия между государствами в области уголовного процесса требует последовательной имплементации прав и гарантий, установленных ст. 6 ЕКПЧ, что также требует дальнейшего развития в пределах Европейского Союза минимальных стандартов, установленных Конвенцией и Хартией об основных правах, при помощи Директивы о праве на перевод и иных мер. Так же, как и Директива о правах потерпевших, в соответствии с Протоколом № 22 Директива о праве на перевод не действует для Дании. Великобритания и Ирландия присоединились к Директиве о праве на перевод согласно процедуре, предусмотренной Протоколом № 21. Директива о праве на перевод устанавливает единые правила в области гармонизации прав подозреваемых и обвиняемых (подсудимых) во всех государствах-членах ЕС (кроме Дании) на устный и письменный перевод. Права потерпевших на перевод в уголовном процессе гарантируются рассмотренной в предыдущем параграфе Директивой о правах потерпевших. Как отмечалось ранее, благодаря редакции, предложенной Европейским парламентом, действие права на перевод, предоставляемого Директивой, возникает у подозреваемого или обвиняемого с момента, когда в соответствии с процедурой, предусмотренной национальными уголовно-процессуальными кодексами, правоохранительные органы извещают их о факте подозрения или обвинения в совершении преступления. Гарантия права подозреваемого и обвиняемого на устный и письменный перевод в уголовном процессе действует в течение всего времени процесса по конкретному уголовному делу вплоть до момента вынесения окончательного решения (вступления приговора в силу) [255]. Проводя параллель с рассмотренными выше решениями ЕСПЧ, право на перевод возникает у лица с момента первого общения с полицией и во время следствия, а также он им обладает и на стадии производства в судебных инстанциях. Таким образом, ЕСПЧ в своих решениях указывал на нарушения права лица в связи с непредоставлением ему перевода с первых стадий процесса или при обжаловании приговора, в то время как Директива о праве на перевод закрепила на европейском уровне гарантию предоставления такого права на всех стадиях производства по уголовному делу. В тех государствах - членах ЕС, в которых за малозначительные преступления решения выносятся компетентным органом уголовного преследования вне рамок судебного разбирательства, право на перевод, гарантированное Директивой, возникает в момент обжалования вынесенного компетентным органом решения в судебном порядке. Пример подобного случая изложен в п. 16 преамбулы Директивы о праве на перевод. Речь может идти о нарушении правил дорожного движения, за нарушение которых привлечение к ответственности может осуществляться в процессе регулирования уличного движения. По мнению законодателей ЕС в подобных случаях нецелесообразно требовать соблюдения компетентными органами всех прав, предусмотренных Директивой о праве на перевод. В тех случаях, когда законодательство государства-члена ЕС предусматривает применение санкций в отношении малозначительных правонарушений компетентным органом, у лица имеется право обжалования наложенной санкции в суд по уголовным делам, Директива о праве на перевод будет применяться только на стадии судебного разбирательства по рассмотрению самой жалобы. В Директиве о праве на перевод отмечается, что ее действие не распространяется на законодательство государств-членов ЕС в области гарантии права на адвоката в уголовном процессе, а также законодательство в области права подозреваемого или обвиняемого на доступ к документам в уголовном процессе. Анализ ст. 1 Директивы о праве на перевод позволяет сделать вывод, что право на устный и письменный перевод гарантируется подозреваемым или обвиняемым с момента приобретения ими соответствующего процессуального статуса, при условии, что дело будет рассмотрено в судебном порядке, исключением являются малозначительные правонарушения, находящиеся вне юрисдикции правоохранительных органов, а также в отношении вынесенного судом «европейского ордера на арест»[256]. Как отмечалось выше, Директива о праве на перевод дифференцирует право на устный и письменный перевод в качестве гарантий самостоятельных прав[257]. Так, государства-члены ЕС гарантируют, что подозреваемым и обвиняемым, не владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, незамедлительно предоставляется устный перевод на протяжении всего процесса, в том числе во время проведения допроса на стадии следствия, во время предварительного слушания и в суде. Право на устный перевод обеспечивается подозреваемым или обвиняемым с момента их первого общения с полицейскими органами, в ходе судебных заседаний. Переводчик предоставляется подозреваемому или обвиняемому при общении с защитником, непосредственно во время любого допроса, во время судебного процесса или при подаче жалобы или других процессуальных документов. Право на помощь переводчика при общении с адвокатом ранее не было закреплено в 8 государствах-членах[258]. Предоставление права на перевод при общении с адвокатом имеет ключевое значения, по нашему мнению, для обеспечения другого фундаментального права лица в уголовном процессе, такого как право на защиту и право на адвоката. Полагаем необходимым отметить, что отдельная гарантия предоставлена лицам с физическими дефектами, не способными говорить или лишенными возможности слышать, таким лицам обеспечивается право на доступ к сурдопереводчику. Серьезной гарантией, по нашему мнению, является право обжаловать качество предоставленного устного перевода, а также обжалование отказа в праве на устный перевод. Право на обжалование является важной составляющей права на справедливое судебное разбирательство. Директива о праве на перевод гарантирует предоставление устного и письменного перевода высокого качества как составную гарантию справедливого судебного разбирательства и неотъемлемое связующее звено в обеспечении подозреваемым и обвиняемым права на информацию о доводах против них и возможности реализации их права на защиту256 [259]. Государства-члены ЕС должны гарантировать предоставление письменного перевода в течение разумного промежутка времени всех письменных документов, необходимых для реализации права на защиту. Во всех случаях письменному переводу подлежат следующие документы: решение о применении меры пресечения в виде содержания под стражей, обвинительное заключение или обвинительный акт в отношении лица и приговор[260]. Директива о праве на перевод представляет компетентным органам право выбора в каждом конкретном деле, подлежит ли конкретный документ переводу. Подозреваемые или обвиняемые или их адвокат вправе подавать мотивированный запрос на перевод. Директива позволяет не обеспечивать перевод документов, не относящихся к информации о выдвигаемых доводах против подозреваемых и обвиняемых[261]. Поскольку Директива устанавливает лишь минимальные гарантии, государства-члены ЕС могут вводить большие гарантии прав, например, предоставлять письменный перевод всех документов по уголовному делу. Как и в случае с устным переводом, подозреваемым и обвиняемым предоставлено право в соответствии с национальном процессуальным законодательством обжаловать отказ в предоставлении письменного перевода документов; при предоставлении перевода, обжаловать его плохое качество. Также Директива о праве на перевод в исключении из общих правил позволяет предоставлять устный перевод или устное краткое изложение основных документов вместо письменного перевода документов, однако предоставляемый устный перевод или устное краткое изложение не должны нарушать справедливости судебного разбирательства. Директива о праве на перевод предоставляет право отказа от письменного перевода документов, однако необходимым требованием для принятия отказа является предварительная юридическая консультация подозреваемого или обвиняемого или получение иным образом информацию о возможных последствиях их отказа, такой отказ должен быть явно выраженным и добровольным[262]. В целях недопущения со стороны лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении уголовного деяния, возможных злоупотреблений гарантированным Директивой правом на перевод предусмотрены меры в форме специальных процедур, с помощью которых можно установить действительно ли лицо не владеет языком судопроизводства, однако сам механизм проведения процедур Директивой не прописан. Немаловажной гарантией является то, что государства-члены ЕС несут расходы на устный и письменный перевод. Также государства-члены ЕС согласно Директиве о праве на перевод должны приложить усилия для создания реестра независимых письменных и устных переводчиков, имеющих соответствующую квалификацию. Г осударства также гарантируют, что переводчики будут соблюдать конфиденциальность в отношении устного и письменного перевода. Что особенно важно, с нашей точки зрения, при устном переводе общения подозреваемого или обвиняемого с его защитником. Ст. 10 Директивы[263] закрепила обязанность для Комиссии представить Европейскому парламенту и Совету ЕС информацию о трансформации государствами-членами ЕС Директивы в национальное законодательство. Согласно опубликованной информации[264] все государства-члены ЕС, участвующие в Директиве, кроме Бельгии и Португалии представили информацию об изменениях национального законодательства в соответствии с требованиями Директивы. Так, например, в ФРГ были внесены изменения в уголовно-процессуальный кодекс законом об усилении процессуальных прав подозреваемых и обвиняемых[265]. Согласно внесенным изменениям в УПК ФРГ закреплена норма, обязывающая предоставить обвиняемому приговор вместе с переводом в случае его необходимости. Также внесенными изменениями гарантируется предоставление переводчика или сурдопереводчика обвиняемому, который не владеет или недостаточно владеет немецким языком, или у него имеются проблемы со слухом или речью. Существенные изменения были внесены в УПК Австрии[266]. Представлена новая редакция § 56 Уголовно-процессуального кодекса 1975 года. Так, если обвиняемый не говорит или не понимает язык судопроизводства, то он имеет право на перевод. С учетом права на защиту и справедливое судебное разбирательство в необходимых случаях обвиняемый также имеет право на письменный перевод существенных процессуальных документов, который предоставляется в течение разумного периода времени. Также перевод предоставляется обвиняемому для его контактов с защитником, в ходе судебного разбирательства. Когда отсутствует переводчик в месте проведения судебного разбирательства, УПК Австрии допускает оказание услуг по переводу с использованием технических средств связи, если физическое отсутствие переводчика не скажется на обеспечении справедливости процесса. Обязательному письменному переводу подлежат процессуальные документы, касающиеся задержания обвиняемого, избрания и продления меры пресечения, то есть ограничивающие права лица на свободу. Интерес для диссертационного исследования в части трансформации Директивы о праве на перевод представляют изменения в УПК Испании265. В Испании кроме официального испанского (кастильского) языка распространены национальные языки провинций. Согласно внесенным изменениям в целях приведения законодательства в соответствие с Директивой о праве на перевод новая редакция ст. 123 УПК Испании гарантирует, что обвиняемый, который не говорит или не понимает кастильский или официальный язык, на котором осуществляется процесс, имеет следующие права: право на помощь переводчика на протяжении всего разбирательства по делу, в котором его присутствие необходимо, в том числе в ходе полицейских допросов или в прокуратуре и на всех судебных заседаниях; право на использование переводчика при общении с адвокатом; право на перевод всех судебных заседаний; право на письменный перевод документов, которые необходимы для осуществления права на защиту. Важно подчеркнуть, что УПК Испании в новой редакции позволяет заменить письменный перевод документов [267] [268] на устный, если это не будет препятствовать осуществлению права на защиту обвиняемого. Ст. 124 УПК Испании в новой редакции посвящена процедуре назначения переводчика и предъявляемых к нему требований. Право на перевод в уголовном процессе является одной из гарантий и российского уголовно-процессуального законодательства (ст. 18 УПК РФ). Российская Федерация является многонациональным федеративным государством. Уголовное судопроизводство только на русском языке ведется в Верховном Суде Российской Федерации и военных судах. В судах общей юрисдикции, а также на досудебной стадии производства в республиках, входящих в состав Российской Федерации, производство по уголовному делу возможно вести на государственном языке этих республик[269]. Подозреваемому или обвиняемому, не владеющему официальным языком судопроизводства, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым он владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации[270]. Одним из существенных нарушений уголовнопроцессуального закона, влекущим отмену приговора, является нарушение права подсудимого давать показания на родном языке и пользоваться услугами переводчика[271]. Отдельным самостоятельным участником уголовного судопроизводства по российскому УПК является переводчик, который за неправильный перевод в процессе может быть привлечен к уголовной ответственности. Также в процессе судебного разбирательства дела переводчик является первым лицом, кому судья должен разъяснить его права и обязанности, который впоследствии осуществляет перевод подсудимому процесса. Что свидетельствует о высоких гарантиях со стороны государства подозреваемым и обвиняемым в их праве на перевод. Подводя итог параграфу, можно сделать вывод о том, что гармонизация законодательства государств-членов ЕС посредством Директивы о праве на перевод с учетом практики ЕСПЧ о нарушениях права на перевод гарантировала всем подозреваемым и обвиняемым право на устный и письменный перевод с момента, когда лицо извещено компетентным органом о том, что оно подозревается в совершении преступления, или является обвиняемым. Г осударство-член ЕС гарантирует предоставление переводчика подозреваемому или обвиняемому при общении с защитником, непосредственно во время любого допроса, во время судебного процесса, при подаче жалобы или других процессуальных документов. Предоставление государством письменного и устного перевода обвиняемому и подозреваемому при производстве по уголовному делу неразрывно связано с гарантией права на информацию, о которой речь пойдет в следующем параграфе настоящей главы диссертации.