Российская правовая наука о правовой природе доли

Общая собственность - это явление, на практике распространенное и используемое в различных сферах человеческой деятельности. Несмотря на многовековую историю существования данного института, остаются поводы для научных дискуссий.

Согласно п. 2 ст. 244 ГК РФ^{[147] [148] имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из сособственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность). Таким образом, наличие долей характерно и для долевой, и для совместной собственности, с разницей в том, что в последнем случае доля заранее не определена.}

В науке гражданского права существуют различные теории, объясняющие правовую сущность доли.

Исторически первой появилась концепция, объясняющая природу доли в праве общей собственности посредством конструкции «идеальной доли». Данная теория была разработана римскими юристами. Один из римских юристов, Цельс, утверждал, что «не может существовать собственности или владения одной и той же вещью, которые осуществляются двумя лицами в полном объеме». Этот принцип соответствовал представлению об исключительности права собственности, которого придерживались римляне. Вместе с тем юристы допускали возможность существования права собственности у нескольких лиц при неделимости вещи, которая понималась как собственность, подразделенная на некие идеальные доли. Как отмечал Ульпиан: «Неделимые вещи делятся на части скорее рассудком, чем в действительности». Владение всей вещью рассматривалось как владение совокупностью всех долей, а под общей собственностью понимали принадлежность «одной и той же вещи на праве собственности нескольким лицам в интеллектуальных ее долях»^[149].

Такое понимание доли было воспринято некоторыми дореволюционными цивилистами. Так, Д. И. Мейер определял право общей собственности следующим образом: «Несколько лиц представляются субъектами одного и того же права собственности, так что каждому принадлежит идеальная доля вещи, материальная же часть каждого сохозяина не может быть определена. Право общей собственности предполагает реальную неразделенность вещи, но не в том смысле, что вещь не могла бы подлежать разделу. В каждой материальной частичке вещи стекается право собственности всех сохозяев; но если в каждом атоме каждому сохозяину принадлежит известная идеальная доля, то эта доля принадлежит сохозяину и в целой вещи, и таким образом, лицу, имеющему право собственности по вещи сообща с другими лицами, индивидуально может принадлежать половина, треть, четверть вещи - словом, ее идеальная доля, но нельзя указать, которая именно часть вещи принадлежит ему»^[150]. При этом ученым отмечалось, что существо общего права собственности заключается в том же, «в чем состоит и отдельное право собственности. Но так как при общей собственности не один субъект права, а несколько, то это различие отражается и в самом праве общей собственности: осуществление общего права собственности предполагает участие всех сохозяев, при этом требуются действия единогласные, а не по большинству голосов, которого при общей собственности нельзя допустить, ибо каждый сохозяин есть субъект права, и всякое действие относительно его доли в общей собственности без его согласия было бы нарушением его права».

Последователем этой же теории был Е. В. Васьковский, который, анализируя ст. 555 Свода законов гражданских, отмечал, что «наше законодательство приближается в своих постановлениях к приведенному воззрению. Так, по ст. 555, «каждый соучастник может продать или заложить то, что на часть его из общего имущества причитается (свой жребий)», то есть принадлежащую ему идеальную долю имущества, а не часть права или

157

часть ценности вещи» .

В советский период концепция идеальной доли была существенным образом видоизменена. Наряду с «идеальной долей» стали различать долю «реальную». При этом под первой понималась «доля в праве собственности на имущество», а реальная доля определялась как «часть имущества, находящегося в пользовании у конкретного сособственника»^{[151] [152]}. Таким образом, под идеальной долей понимали долю в праве собственности на вещь, а под реальной - «долю в имуществе». При характеристике реальной доли отмечалось, что «в данном случае индивиду принадлежат те блага, которые можно извлечь из выделенной ему части соответствующего имущества. Если такая часть погибает, то субъект теряет и долю в общей собственности на вещь»^[153]. В связи с таким пониманием доли стали появляться выводы о том, что установление права лица на реальную долю влечет прекращение общей собственности на вещь и трансформацию ее в собственность индивидуальную^[154].

125

126

144

150

151

Отдельные авторы высказывали мнение о том, что вообще нет необходимости в общей собственности выделять идеальные и реальные доли. Термин «идеальная доля» стал расцениваться как «термин-пережиток», который не может существовать в советском государстве. Так, например, М. В. Зимелева писала: «Конструкция идеальной доли была создана, несомненно, под влиянием условий римского рабовладельческого строя, где одним из основных объектов общей собственности были рабы, в отношении которых были очевидны невозможность и ненужность локализации прав каждого отдельного сособственника. ...Употребление термина «идеальная доля», будучи неправильным само по себе, дало возможность говорить о том, что общая собственность существует не только в идеальных, но и в реальных долях»^[155]. Данная точка зрения нашла поддержку в трудах О. С. Иоффе, Ю. К. Толстого, Ш. Тагайназарова.

Н. Н. Пахомова вслед за М. В. Зимелевой отрицает существование реальной доли, но доказывает возможность существования идеальной доли, понимая ее как долю «конкретного сособственника в имуществе, оцениваемую в денежном выражении»^[156].

Таким образом, разработанная римскими цивилистами теория «идеальной доли» претерпела значительные изменения, превратившись в «долю в вещи», понимаемую в буквальном смысле, и потому утратила свою сущность, глубокий смысл и значение, а суждения о существовании «идеальной доли» стали рассматриваться как «наивные»^[157].

Из современных представителей этой теории можно назвать О. Г. Козьменко, по мнению которого «доля в общей вещи представляет собой идеальную долю в вещи без индивидуализации. Идеальная доля существует в каждой части вещи, но не может быть отождествлена ни с одной из них. Идеальная доля немыслима вне вещи. Владение и пользование долей возможно лишь путем владения и пользования самой вещью. С точки зрения объектности, общая вещь представляет собой сумму всех ее идеальных долей; следовательно, распоряжение вещью в целом возможно лишь посредством отчуждения всех идеальных долей. Единого права собственности на общее имущество не существует»^[158].

Вторая теория получила наименование «доля в стоимости вещи». Данная концепция объясняет правовую природу доли посредством характеристики вещи как предмета, обладающего определенной стоимостью, соответственно, и доля понимается как известная доля экономической ценности или стоимости общего имущества. В разные периоды развития цивилистической мысли ее придерживались К. Анненков, Г. Ф. Шершеневич, М. Г. Маркова, М. П. Мананкова, Х. Ринк.

К. Анненков отмечал, что «каждому из соучастников в общей собственности может принадлежать не право на какую-либо материальную или реальную часть вещи, являющуюся объектом права собственности, а лишь только на известную долю его экономической ценности или стоимости, или все равно, как говорит закон, на известный жребий, причитающийся на его часть из общего имущества»^[159].

М. Г. Маркова рассматривала отношения общей собственности как стоимостные по своей экономической природе и приходила к выводу, что «каждому участнику общей долевой собственности принадлежит доля экономической ценности, доля стоимости общей вещи...»^[160].

М. П. Мананкова, в целом придерживаясь теории «доля в стоимости», отмечала, что «стоимость вещи - это величина непостоянная, меняющаяся в течение, как правило, длительного существования правоотношения общей долевой собственности. Если, например, в результате пожара сгорела часть дома, то, несмотря на снижение стоимости сохранившейся в общей

1957. С. 82.

собственности его части, размер долей сособственников не меняется. Значит, доля - это не часть самой стоимости, если величина ее не зависит от колебаний стоимости вещи. Доля - это арифметический показатель соотношений стоимостной оценки вклада каждого сособственника и стоимости всего общего имущества, это частное от деления всех этих стоимостей»^[161]. В данном определении понимание доли также сводится к экономической ценности, чем ее содержание обедняется.

К последователям данной концепции можно отнести и В. Ф. Маслова, по мнению которого сособственнику принадлежит «не доля в праве собственности и не часть вещи в физическом смысле, а доля в ценности (стоимости) общего имущества, доля в ценностном выражении»^[162]. Данная позиция была изложена в монографии «Вопросы общей собственности в судебной практике». Хотелось бы отметить, что на последующих страницах работы ученый уже не столь категоричен и осуществляет своего рода комбинирование теорий «доля в вещи» и «доля в стоимости», говоря о том, что «в долевой собственности каждому соучастнику принадлежит право собственности на известную долю в общем имуществе. Доля определяет не только право совладельца на соответствующее участие в использовании потребительских свойств вещи, но и объем его притязаний на часть ее меновой стоимости (право на часть ее ценности)»^[163].

Концепция «доля в стоимости» неоднократно подвергалась справедливой критике. А. А. Ерошенко по этому поводу отмечал, что «гражданское законодательство понятие доли связывает с содержанием самого права собственности, а не с экономической ценностью объекта.

Согласно третьей теории доля представляет собой долю в праве собственности на общее имущество. Теория «доля в праве» имеет, пожалуй, наибольшее количество последователей . Конструктивность подхода к выявлению сущности права общей собственности с позиции теории «доли в праве» была отмечена Ю. К. Толстым. По мнению этого ученого, такой «подход к раскрытию содержания права участника общей долевой собственности обладает рядом теоретических и практических достоинств, поскольку подчеркивается, что право каждого сособственника распространяется на всю вещь, которая является объектом этого права, собственность характеризуется как многосубъектная, и право каждого сособственника выражается в определенной доле» . Аналогичной позиции придерживается А. П. Фоков, указывая, что «только рассмотрение доли как доли в праве общей собственности может объяснить и сохранить существо самой общей собственности; доля в праве общей собственности не означает деление самих правомочий, то есть владения, пользования и распоряжения или перераспределения их между собственниками, на доли поделено само ^{[165] [166] [167] [168]}

право, в том числе в процессе его осуществления» . Данная концепция воспринята законодателем и используется в легальном определении права общей долевой собственности. Однако восприятие той или иной концепции законодателем еще не служит подтверждением истинности той или иной теории.

Анализ ст. 244 п. 2 ГК РФ позволяет говорить о том, что законодатель придерживается концепции «доля в праве», однако последовательным ее соблюдение назвать нельзя. В п. 3 ст. 245 ГК РФ указано, что участник долевой собственности, осуществивший за свой счет неотделимые улучшения этого имущества, имеет право на соответствующее увеличение своей доли в праве на общее имущество. Но уже дальше п. 2 ст. 246 ГК РФ закрепляет, что участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ей иным образом. Не называя в данном случае долю, в чем можно продать, подарить, завещать, законодатель оставляет открытым вопрос, а что именно продает сособственник? Право или вещь? Согласно ст. 454 ГК РФ предметом договора купли-продажи является вещь. Пункт 4 этой же статьи говорит о возможности применения правил договора купли - продажи к имущественным правам. Примерно то же касается предмета залога, который определяется как всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права. Так что же все-таки продается и обременяется залогом - имущественное право или вещь при распоряжении долей в праве долевой собственности? Ответ на данный вопрос является принципиальным, так как от этого зависит, является право общей долевой собственности вещным или обязательственным.

В литературе в основном отстаивается позиция, что отчуждению подлежит доля в праве на вещь. Некоторые ученые даже предпринимают попытки классификации доли как вещи. Так, например, А. Е. Галкина ^[169] отмечает, что под товаром принято понимать любые вещи, движимые либо недвижимые, индивидуально-определенные либо определенные родовыми признаками, не изъятые из гражданского оборота и не ограниченные в нем. Имущественные права не признаются товаром, но ГК РФ допускает возможность применения к ним правил о купле-продаже. В таком контексте, отмечает автор, необходимо определить, что же представляет собой доля в праве общей долевой собственности на земельный участок как предмет договора. Далее ученый делает вывод о том, что предметом договора является доля в праве, и классифицирует долю в праве по критериям классификации вещи. В частности, автор утверждает, что доля в праве является индивидуально-определенной, так как, во-первых, определена в дроби или в процентах, а во-вторых, доля в праве выражает принадлежность ее собственнику определенной части права на земельный участок, имеющий определенный кадастровый номер, прошедший государственную регистрацию, т.е. этот участок индивидуально определен»^{[170] [171]. Анализируя первый аргумент автора по поводу индивидуальной определенности доли в праве, хочется отметить, что он ничего не доказывает. Что касается второго, то происходит подмена понятий, доля в праве - это не вещь и потому не может классифицироваться подобно вещи. Все попытки такой классификации сводятся к классификации земельного участка как вещи. Развивая эту мысль, по аналогии можно утверждать, что доля в праве на земельный участок является недвижимой.}

Законодатель различает среди имущественных прав вещные и обязательственные . Основное различие между вещными и обязательственными правами может быть обнаружено в содержании этих прав. Вещное право представляет своему носителю господство над вещью, выражающееся в возможности совершать любые действия (в пределах законных ограничений) в отношении вещи, а также возможность требовать отрицательного поведения от всех других лиц. Напротив, основное содержание обязательственного права сводится к возможности требовать от других (строго определенных) лиц активного поведения, а также совершать иные самостоятельные действия, направленные на реализацию этой возможности. Вещное право характеризуется неразрывной связью с вещью, проявляющейся в особом свойстве этого права - следовании за вещью. Как справедливо отмечает А. С. Яковлев, передача вещных прав в отрыве от самой вещи невозможна, а значит, вещные права выступают в обороте лишь в связи с вещами и самостоятельным объектом правоотношений быть не могут. Обязательственные права, напротив, могут быть объектом оборота в

178

чистом виде .

Несоответствие главной концепции, выбранной законодателем, проявляется также в ст. 252, пункт 2 которой предусматривает возможность выдела доли из общего имущества. В связи с чем возникает два вопроса. Во- первых, как можно выделить долю из права? Во-вторых, как можно выделить долю в праве из общего имущества? Вызывает большое сомнение сама возможность права собственности на вещь делиться на некие доли. Бесполезными представляются попытки выделения доли права из имущества. Из целого можно выделить лишь его части. Вещь состоит из долей вещи, а не из долей права на нее.

Теория «доля в праве» нежизнеспособна во всем, что касается выдела доли и определения ее размера, подтверждением тому служат ст. 254, 255, п. 3,4 ст. 256 ГК РФ, где законодатель не может оперировать понятием «доля в праве». В связи с этим в науке неоднократно предпринимались попытки комбинирования различных теорий. Такая попытка была осуществлена, например, М. В. Самойловой, по мнению которой «для раскрытия понятия общей долевой собственности должны использоваться понятия доля в праве ^[172] и производной от нее доли в имуществе. Последняя имеет зависимый характер, предпосылкой ее существования является доля в праве общей собственности» . Данная позиция может считаться верной, но не нужно забывать, что любое выделение доли в вещи приводит к образованию индивидуальной собственности, а потому может иметь место лишь после прекращения отношений общей собственности.

В связи с изложенными общенаучными, теоретическими и правовыми аргументами считаем возможным сделать несколько выводов:

Первый: общая долевая собственность характеризуется наличием общего права, представляющего собой систему прав (долей), принадлежащих нескольким лицам на единый объект. Каждому конкретному сособственнику принадлежит доля в едином праве, которая по своему содержанию не равна праву в целом или праву индивидуальной собственности. Нетождественность содержания права в целом доле в праве доказывается тем, что существуют правомочия, для осуществления которых не достаточно только доли, а необходимо объединение всех долей, то есть единство права. В нашем правопорядке - это владение, пользование и распоряжение вещью в целом, раздел общего имущества, выдел доли. В праве Германии, Австрии, Швейцарии и Франции - это изменение целевого назначения вещи и распоряжение вещью в целом.

Второй: доля права также порождает ряд возможностей, которые составляют индивидуальную сферу сособственника, в том числе распоряжение долей, пользование частью вещи пропорционально доле либо определенный период времени. Распоряжение долей в праве составляет не только индивидуальную сферу сособственника, поскольку любое распоряжение затрагивает интересы всех сособственников. ^[173]