Территориальный императив

Государство и власть являются теми ключевыми элементами, вокруг которых объединяются все остальные составляющие мира политического. Определение сущностных характеристик государства и власти сопряжено с немалыми трудностями.

Особая трудность в трактовке данной проблемы заключается в следующем Само слово «государство» в русском языке является производным от слова «государь», которое уже само по себе содержит в себе коннотацию отношений господства и подчинения

Очевидно, что оно коренится в вотчинном происхождении и вотчинной, или патримониальной, сущности российского государства, при котором отдельно взятый помещик, князь или наконец, сам царь является государем для своих подданных. На этих последних, по сути дела, переносятся отношения хозяина к своей вещи и в данном смысле как помещик выступает в качестве хозяина своих слуг, так и царь считается полновластным господином над своими подданными. Получается, что, если русское слово «государство» восходит к частно-правовому термину «государь», первоначально означавшему собственника рабов и вещей, то английское «state» (или французское «1'etat») — к публично- правовому понятию «статус», означавшему «состояние», «упорядоченность». Это во многом объясняется тем, что если на Западе со средневековых времен проводится четкое разграничение между публичной властью государя и его частной наследственной собственностью, то московское вотчинное государство было неограниченным собственником всей земли, людей и предметов на его территории.

Как отмечал М. Дюверже, само понятие «государство» используется в двух значениях. Так, когда говорят, например, о вмешательстве государства в экономическую жизнь или когда оно подвергается критике, то речь идет об институтах и должностных лицах, составляющих в совокупности систему управления. Если утверждают, что Франция, Великобритания, Россия являются государствами, то имеется в виду, что они составляют человеческие сообщества особого типа, особым образом организованные нации, обладающие суверенитетом. Очевидно, что эти два значения тесно связаны между собой: государство в первом смысле управляет государством во втором смысле5

Государство организует и формализует мир политического. Оно является носителем политической власти, которая приведена в институционализированную форму и в этом качестве играет определяющую роль в реализации отношений власти. Государство представляет собой базисную структуру правления и порядка в обществе. Это институт, призванный коллективно ограничивать индивидуальные интересы и страсти и тем самым обеспечивать контролируемую и упорядоченную свободу перед лицом возможного злоупотребления силой, хаоса и беспорядков. Оно тесно связано с такими понятиями, как механизмы, структуры, учреждения, юрисдикция, власть и властные отношения, права, комплекс систематизированных отношений и т.д. Государство включает систему, или, вернее, машину управления — правительство, которое состоит из конкретных органов и лиц, занимающих официальные должности и осуществляющих власть от имени государства. Высшие органы государственной власти в лице главы государства и его аппарата, правительства, парламента и судебных органов в совокупности играют роль управляющей подсистемы, составные компоненты которой связаны между собой сложными функциональными отношениями.

Ключевыми особенностями современного государства являются централизация политической власти, единые механизмы административного управления, постоянные профессиональные 5 Duverger M. Institutions pohtiques et droit constitutionnel. P., 1970, P. 28

армии, легитимизация власти через институт представительства и др. На протяжении всего XX столетия происходило неуклонное расширение инструментария политики государства в экономической и социальной сферах, что вело к дальнейшему увеличению его роли в общественной жизни

Современное государство есть одновременно и арена политической борьбы за власть и ставка последней

Государственная идея — суть комплекс формализованных, догматизированных политико-правовых норм, правил, установок. В целом можно согласиться с Г. Алмондом, который характеризовал государство как нормативный центр политической системы, ее предел и оправдание. При таком подходе политику можно было бы определить как государственное осуществление общего блага хотя при этом допускаются негосударственные и неполитические формы осуществления общего блага. Зачастую государство не без оснований рассматривается как институциональный аспект политического взаимодействия людей, составляющих то или иное общество. Более того, государство есть в некотором роде наиболее высокоорганизованная форма политического сообщества

Ключевая роль государства в мире политического, помимо всего прочего, как указывалось, проявляется и в том, что именно вокруг него, как выразителя интересов всего общества, группируются все остальные политические институты, борьба между различными социально-политическими силами разворачивается прежде всего за завоевание государственной власти и рычагов государственного управления.

Например, политические партии, избирательная система, система представительства немыслимы взятые сами по себе вне их связи с государством. Если партии и другие институты представляют интересы и позиции тех или иных категорий и группировок граждан в политической системе, то государство выражает всеобщий интерес, оно есть главный инструмент реализации власти, главный субъект суверенитета. Государство представляет все общество в совокупности, им и от его имени принимаются все без исключения властные решения, касающиеся всех членов общества и обязательные для выполнения всеми ими

В основе государства лежит стремление к достижению стабильности внутреннего и внешнего мира, пронизывающее все человеческое бытие. Внутри государства, вокруг государства и между государствами развертывается большая часть политических процессов. Государство представляет собой основную форму политической самоорганизации общества на строго ограниченной географической территории, подчиненной определенному виду политического господства. С данной точки зрения, отличительной особенностью современного государства является то, что оно представляет собой коллективность, жестко привязан к определенной территории. Иначе говоря, важнейшей ее особенностью является так называемый территориальный императив. Вопрос о государстве — это с самого начала и прежде всего вопрос о границах, отделяющих территорию одних государств от территорий других государств. Территория, важнейшие параметры которой, в свою очередь, определяются географией и месторасположением, имеет немаловажное значение для исторических судеб и перспектив любого государства или народа

Более того, в древнейший период истории человечества, когда природа в буквальном смысле слова продолжала диктовать людям формы жизнеустройства и хозяйственной организации, географический фактор играл определяющую роль в жизни людей и государств

При этом важно учесть, что география и месторасположение имеют множество аспектов, таких, как размеры и масштабы территории конкретного государства, место его расположения, топография, климат, условия для сельскохозяйственного производства, наличие природных ресурсов, доступ к морям и океанам и т.д.

Как показывает исторический опыт, сама земля, территория государства составляет тот стратегический ресурс, который по значимости, возможно, превосходит все остальные ресурсы

Сам ландшафт, степень плодородия почвы, природные ресурсы и так далее непосредственным образом сказываются как на структуре и отдаче народного хозяйства, так и на плотности населения. Топография и климатические условия страны крайне важны для развития путей сообщения, размещения ресурсов и народнохозяйственной инфраструктуры, внутренней и внешней торговли. Положение относительно океанов и морей определяет близость или удаленность от важнейших рынков, центров силы и очагов конфликтов. Немаловажное значение для безопасности и национальных целей имеет также близкое окружение государства

Все эти и другие связанные с ними факторы имеют решающее значение при реализации государством своих внутри- и внешнеполитических проблем. Поэтому неудивительно, что на протяжении всей истории вплоть до недавнего времени государства видели свою цель в защите и, по возможности, расширении своих территорий. Государства, особенно великие или мировые, во все времена руководствовались императивом расширения своего контроля над соседними странами и народами, а при возможности и над всей международной системой

Со времени Вестфальского мира 1648 г. территориальные границы государств считаются священными и неприкосновенными

Политическая организация современного мира базируется прежде всего и главным образом на разделении стран и народов по территориальному принципу. Причем, как мы увидим, на данной территории нет какой-либо иной власти, кроме власти суверенного государства, юрисдикция которого распространяется на эту территорию. Государство есть субъект права и в качестве юридического лица его правозаконность основывается на коллективности, неделимости единой территории, на которой живет эта коллективность.

Масштабы территориальной и функциональной дисперсии центральной власти и вытекающих из нее ответственности и автономии территориальных или функциональных подразделений сильно варьируются от страны к стране, а нередко и в рамках одной и той же страны. Как писал А. Дучесик, люди оказываются рационально и подсознательно привержены территории своего 6 Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства. М., 1908. С.129

проживания, ее образу жизни, ее институтам, культуре в ходе сложного процесса, который можно назвать территориальной социализацией. Речь в данном случае идет о географическом аспекте общего процесса политической социализации7. С малых лет люди узнают о ценностях и целях, политической власти и политической культуре, народной культуре, существовании системы наград и наказаний, так же, как и о существовании географических границ между их собственной территорией и внешним миром

Школьные карты, на которых мир разделен на разноцветные фрагменты, отождествляется с частью того, что именуют политической социализацией. Существует множество территориальных символов — флаги, эмблемы, лозунги, гимны, цветы, деревья, птицы и т.д., способные воспитывать гордость и чувство принадлежности к данной территории, будь то государство, провинция, город

Разделение властных функций и полномочий необходимо не только между различными ветвями власти по горизонтали, но и между различными уровнями власти по вертикали. Во втором случае речь идет о территориальном разделении властных полномочий. Здесь имеются в виду принципы и механизмы взаимоотношений между центральным, средним и местным уровнями государственной власти, разделении между ними властных полномочий. В реальной жизни эти принципы и механизмы выражаются в унитарной, федеральной и конфедеральной формах государственного устройства

Унитарный тип является одной из самых распространенных форм территориально-политической организации как в современном мире, так и особенно в прежние периоды истории человечества

Большинство национальных государств сформировались как унитарные. Таковыми были все абсолютистские монархии и все восточные деспотии. Унитарное государство, независимо от того, централизованное оно или децентрализованное, демократическое или авторитарное, характеризуется господством единой системы органов власти и правосудия, руководствующихся едиными правовыми и конституционными нормами. Здесь все управленческие образования сверху донизу подчинены правительству и являются административными подразделениями

Руководители местных органов власти, хотя и избираются на выборах, их прерогативы существенно ограничены, их деятельность контролируется центральным правительством. Масштабы централизованности и такого контроля варьируются в разных 7 Duchecik I. D. Comparative Federalism. The Territorial Dimension of Politics. Lannam et

al, 1987

странах. Но вместе с тем необходимо отметить, что в современных высокоразвитых индустриальных обществах унитарные принципы претерпевают более или менее существенные изменения. В последние десятилетия в большинстве унитарных государств, таких, как Италия, Франция, Великобритания и другие, наметились все более четко проявляющиеся тенденции к децентрализации, передаче местным органам растущего круга властных прерогатив и функций

В других странах эти сдвиги носят настолько серьезный характер, что ведут к изменению самого типа государства. Так, после принятия конституции 1978 г. в Испании с предоставлением Стране Басков, Каталонии, Галисии и Андалусии автономии, по сути дела, наметилась тенденция к федерализации. В процессе реформирования государственно-административной системы в течение трех десятилетий (1962-1993) Бельгия из унитарного государства превратилась в федерацию: две этнолингвистические общности, из которой состоит эта страна, — франкоязычная Валлония и фламандскоязычная Фландрия — стали равноправными субъектами федерации

Конфедерация представляет собой внутренне противоречивую форму политической организации. Для нее прежде всего характерны юрисдикционные споры, немыслимые для федеративного и унитарного государства. Здесь каждое входящее в конфедерацию государственное образование почти в полном объеме сохраняет свои конституционные прерогативы и власть. Слабое центральное правительство получает средства на свою деятельность за счет более или менее добровольных взносов от нижестоящих правительств. В целом можно утверждать, что конфедерация, будучи союзом суверенных государств, не располагает центром, обладающим реальными властными полномочиями. Как показал исторический опыт, конфедерация является одной из самых нежизнеспособных форм государственного устройства. По-видимому, прав один из отцов-основателей Общего рынка Ж. Моне, который говорил, что существуют два типа конфедераций: те, которые трансформируются в федерации, и те, которые терпят неудачу. Примеры США, которые из слабо структурированной конфедерации превратились в мощное федеральное государство, и Швейцария, которая, формально сохранив название конфедерации, на деле приобрела качество федерации, подтверждают обоснованность этого тезиса

Среднее положение между унитарной и конфедеративной формами занимает федеративное государство. Идеи федеративного устройства, хотя и восходят к глубокой древности, особенно большую популярность получили во второй половине XIX и в XX в

федерация представляет собой союзное государство, состоящее из множества (как в случае с Россией и США) или нескольких (Канада) государственных образований, обладающих определенной степенью самостоятельности в тех или иных сферах общественной жизни. Она органически сочетает в себе преимущества государственного единства со сбалансированной самостоятельностью членов. Здесь то, что называется «общей волей», служащей в качестве некоей невидимой оси государства, вырабатывается как бы из двойного источника — волеизъявления всех ее граждан, с одной стороны, и государств-членов — с другой

В конституционно-правовом отношении федерация зиждется на существовании нескольких или множества территориальных сообществ и их нежелании полностью слиться в нечто унитарное целое. Унификация, равно как и сецессия, здесь отвергается. Между различными составляющими федерации могут иметь место конфликты, но эти последние, как правило, пронизаны осознанием взаимной зависимости и наличием у них общей воли или общего интереса, перевешивающего все разногласия и противоречия8

Поэтому федеральную конституцию можно рассматривать как документ, в котором признается существование конфликтующих интересов между составляющими федерацию территориально- политическими образованиями и обязывает их искать компромисс и пути взаимного приспособления. Другими словами, федеральная конституция является воплощением важнейшего кредо демократии — принципа плюрализма в территориальных терминах

Одним из важнейших принципов федерализма можно считать субсидиарность. Ее суть состоит в распределении полномочий между различными уровнями власти таким образом, что в ведении верхних эшелонов власти остаются только те функции, которые они могут выполнять лучше, чем нижние эшелоны. Соединяя политические и экономические идеи федерализма, субсидиарность является практическим воплощением принципа децентрализации и принципа плюрализма в территориальных терминах. Из этого принципа вытекает принцип автономности, самоуправляемости субъектов федерации. Субъекты федерации (земли в Австрии и Германии, штаты в США, провинции в Канаде) имеют право принимать собственные конституции и законы, обладают значительной степенью самостоятельности в решении достаточно широкого круга проблем. Проблемы, как правило, решаются на том уровне, на котором они возникают. Иначе говоря, власть осуществляется множеством правительственных органов, каждый из которых обладает своими властными прерогативами и 8 Duchecik I. D. Comparative Federalism. The Territorial Dimension of Politics. Lantern et

al., 1987. P. 192

компетенциями. Тем самым в рамках единого государства достигается оптимальное разделение властных полномочий по вертикали, призванное сдерживать и уравновешивать вес и влияние различных органов управления

При всем том федерация представляет собой форму организации государства, имеющую единое центральное правительство и территориально-политические подразделения, наделенные значительной долей самостоятельности в управлении делами в пределах своей юрисдикции. Существенная особенность федерализма — наличие двух государственных уровней. Он подразумевает комплекс конкретных взаимоотношений между различными уровнями, основанных на конституционном разделении между ними властных полномочий. Но при этом не допускается раздвоения государства, поскольку федеральный уровень обладает всей полнотой внешнего суверенитета и большей частью внутреннего суверенитета. Что касается субъектов федерации, то они сохраняют лишь некоторые атрибуты внутреннего суверенитета

Важнейшим фактором и одновременно результатом формирования государства и сохранения его жизнеспособности является единый для данного государства язык. Язык способствует консолидации и институционализации государства. Его символы, мифы, традиции, культура, дух оформляются, воспроизводятся и передаются от поколения к поколению на едином языке. При этом необходимо отметить, что, хотя политическая и языковая границы часто в основном совпадают, в силу множества причин существует множество исключений. Например, английский язык является национальным языком не только самой Англии, но и целого ряда так называемых англоязычных стран; немецкий язык используют в Германии, Австрии и части Швейцарии; на французском языке говорят не только во Франции, но и часть населения Бельгии, Швейцарии и Канады (Квебека); носителями испанского языка являются не только собственно испанцы, но и население большинства латиноамериканских стран

Нередки случаи-, когда территориальное отчуждение и требования сецессии не связаны с языковым, расово-этническим и религиозным принципами. Существует немало примеров территориальной сецессии от сравнительно гомогенных в языковом, религиозном, расовом и религиозном отношении общин: отделение Южной Африки и Родезии от Великобритании, стран Латинской Америки от Испании и Португалии. Причем, если в рамках Испанской империи Центральная и Южная Америка были разделены только на восемь административных единиц, процесс дальнейшего разделения привел к увеличению их числа в три раза

Здесь нельзя не упомянуть также отделение североамериканских колоний в 1776 г. от Британской империи и попытку 11 южных штатов отделиться от США в 1861 г. В тех случаях, когда языковая и территориальная границы совпадают, язык становится не только одним из важных элементов осознания территориальной идентичности, но и наиболее эффективным инструментом территориальной социализации

Следует отметить, что государство, будучи формой самоорганизации человеческих сообществ, само, в свою очередь, стало фактором формирования и институционализации множества, если не всех, социальных феноменов. Т. Гоббс совершенно справедливо считал, например, что о собственности можно говорить лишь в условиях государства, что «введение собственности есть действие государства», поскольку «где нет государства, там..

непрерывная война каждого человека против своего соседа, а поэтому каждому принадлежит лишь то, что он захватил и держит силой, что не есть собственность, не общность имущества, а неопределенность»9

В научной литературе не затихают споры о том, что первично: национальное государство, национализм или нация, и как они соотносятся друг с другом. Так, исходя из постулата, согласно которому нация есть творец национального государства, в определенной степени выражая популярные в тот период умонастроения, швейцарский исследователь международного права И. К. Блюнчли писал в 1870 г.: «В мире должно быть столько же государств, сколько в нем различных наций. Каждая нация должна иметь свою государственность, а каждое государство Должно строиться на национальной основе»10

Однако ряд авторов совершенно справедливо указывают на то, что лишь в нескольких странах образование нации послужило основой государственного строительства. Речь идет прежде всего об Италии, Германии и Греции. Но тем не менее специалисты до сих пор не могут прийти к согласию относительно того, что именно преобладало в процессе объединения Италии — государственное строительство под руководством Кавура или же становление новой нации, процесс которого возглавили Мадзини и Гарибальди11. Что касается Германии, то нельзя не признать, что здесь задолго до 9 Т. Соч. Т. 2. С. 192

10 Цит. по: Линд М. В защиту либерального национализма// Проблемы Восточной Европы. 1995. № 43-44. С. 5

11 Ulrich H. Buergertum und nationale Bewegung im Italien des Risorgimento — In Nationalismus und sozialer Wandel. Hamburg, 1978

объединения существовало сильное национальное движение. Но нельзя не согласиться с тем, что во многом объединение немецкой нации и объединенная Германия явились результатом деяний Прусского государства во главе с «железным» канцлером О

Бисмарком

Многие исследователи не без основания отмечают, что не нации и национализмы создают государства, а, наоборот, они создаются государством. По-видимому, истина лежит посередине между этими крайностями. В данном смысле во многом прав Э

Хобсбаум, который подчеркивал, что нации представляют собой «дуалистический феномен, создаваемый преимущественно сверху, но который невозможно понять без изучения процессов, шедших снизу, т.е. без чаяний, надежд, потребностей, желаний и интересов простонародья, которые не всегда были национальными, но от этого не становились менее националистическими»12