Консерватизм

Консерватизм вобрал в себя различные, порой противоречивые идеи, концепции, доктрины, традиции Характерно, что в четырехтомной антологии «Мудрость консерватизма» среди приверженцев консервативной традиции перечислены такие разные по своим социально- философским и идейно-политическим взглядам мыслители, как Платон, Аристотель, Цицерон, Н.

По общепринятому мнению, писаная история современного консерватизма начинается со времен Великой французской революции конца XVIII в., а именно с опубликования в 1790 г. эссе английского политического деятеля и политического философа того времени Э. Берка

Именно с того времени берут начало две классические традиции консерватизма: первая, восходящая к французским мыслителям Ж. де Местру и Л. де Бональду; вторая — к Э. Берку. Серьезный вклад в развитие консервативной традиции внесли русские философы, социологи и политические мыслители К. Леонтьев, Н. Данилевский, В. С. Соловьев, И. Ильин и др

Отцы-основатели консерватизма противопоставили выдвинутым европейским Просвещением и Великой французской революцией идеям индивидуализма, прогресса, рационализма взгляд на общество как на органическую и целостную систему. Объясняя власть и общество волей Божьей, Л. де Бональд рассматривал власть как «живое существо», воля 11 The Wisdom of Conservatism. Vol. I. New Rochelle, 1971

которого «называется законом, а его действия — правительством»

Общество — также живое существо, имеющее свое детство, юность, зрелость. Возражая Руссо и Канту, которые считали, что общество создано человеком для человека, де Бональд утверждал: «Человек существует только для общества; общество создается только для самого себя»

Критикуя индивидуализм, де Бональд говорил, что в отличие от философов Нового времени, которые создали философию «Я», «я хотел создать философию социального человека, философию "мы"».

Исходя из подобных установок, Ж. де Местр, в частности, отвергал саму мысль о писаной конституции в качестве основы государственного устройства. Во-первых, говорил он, фундаментальные принципы политических конституций существуют до всякого писаного закона; во- вторых, конституционный закон есть и должен быть развитием или санкционированием существующего вечно неписаного права; в-третьих, сущностно конституционный, истинно фундаментальный закон не подлежит и не может подлежать писанию, не подвергнув при этом опасности само существование государства; в-четвертых, слабость и неустойчивость конституции прямо пропорциональны количеству зафиксированных в ней в письменной форме статей. История все же отдала предпочтение иному пониманию конституции и конституционализма

Отправным пунктом философии консерватизма является убеждение в греховной сущности человека. Для нее зло и страдания неотделимы от самого человеческого существования, и мудрость правителей состоит в том, чтобы свести к минимуму их последствия. На этом основании классический консерватизм отвергал абстрактные идеи индивидуальной свободы, прав человека и общественного договора, а также утилитаризм и веру в прогресс. Как утверждал, например, Э. Берк, над человеком довлеет проклятие первородного греха. В силу злой и греховной сущности своей природы он не ведает, что для него лучше и что хуже. Человек не только не способен переустроить общество, но и не должен стремиться к этому, поскольку такое стремление явилось бы насилием над естественными законами развития общества.

12 Bonald L. de Theorie du pouvoir pohtique et religieux. P., 1880

Свобода, о которой говорят идеологи Просвещения и Великой французской революции, утверждал Берк, не имеет ничего общего с истинной свободой, дарованной английскому народу обычаем и традицией. Цель общества состоит не в придумывании мнимых свобод, которые могут обернуться всеобщей анархией, а в сохранении и защите существующих свобод, основывающихся на традиции13. Поэтому существующим институтам, по мнению консерваторов, следует отдать предпочтение перед любой теоретической схемой, какой бы совершенной она ни показалась с рациональной точки зрения. Как писал один из видных представителей современного консерватизма М. Оукшо, быть консерватором значит «предпочесть проверенное непроверенному, факт тайне, реальное возможному, близкое далекому достаточное сверхдостаточному, удобное совершенному»14, в этом контексте консерватизм можно рассматривать как искусство политического компромисса, обеспечения равновесия и умеренности

Очевидно, что консерватизм представляет собой нечто большее, чем просто защиту интересов тех или иных слоев населения

«Консервативное» включает в себя утвердившийся и общепринятый в обществе набор ценностей, детерминирующих поведение и образ мыслей значительных категорий людей, а также формы приспособления к традиционным социальным нормам и институтам. Важное место в нем занимают глубинные традиционалистские и ностальгические тенденции, характерные для психологии массовых слоев населения. Большое значение имеет и то, что консерватизм выдвигается в контексте религиозной социальной философии

Гносеологической предпосылкой консерватизма является то, что общественно-политический процесс имеет двойственную природу. Это, с одной стороны, эволюция, развитие и отрицание старого, разрыв с прошлым и творение нового. С другой стороны, он сохраняет и переносит из прошлого в настоящее и будущее все жизнеспособное, непреходящее, общечеловеческое.

13 См. Берк Э. Размышления о революции во Франции. М., 1994

14 Oakeshott M. On Being Conservative. L., 1966, P. 165-195

Поэтому вслед за О. Шпенглером можно утверждать, что история представляет собой одновременно становление и ставшее. Из этих двух начал консерваторы отдают предпочтение второй

Принимая существующее положение вещей, консерватизм делает ударение на необходимости сохранения традиционных правил, норм, иерархии власти, социальных и политических структур и институтов. В духе гегелевской формулы «все действительное разумно, все разумное действительно», консерватор рассматривает существующий мир как наилучший из всех возможных миров. Конечно, любая страна, любая нация нуждается в таких людях, партиях и организациях, а также в обосновывающей их интересы идеологии, призванных сохранять, защищать и передавать будущим поколениям то, что достигнуто в каждый конкретный исторический период, ибо народ без памяти о прошлом — это народ без будущего. Нельзя не сказать и того, что любому обществу в целом есть что отстаивать, сохранять и передавать будущим поколениям

Вместе с тем истинный консерватизм, призванный защищать статус- кво, обосновывать необходимость его сохранения, должен учитывать изменяющиеся реальности и приспосабливаться к ним. Поскольку мир динамичен и подвержен постоянным изменениям, консерватизм не может отвергать все без исключения изменения. Показательно, что, начиная со второй половины XIX в., особенно в XX в.

Они также усвоили отдельные кейнсианские идеи государственного регулирования экономики, социальных реформ, государства благосостояния и т.д. В этом аспекте консерватизм претерпел радикальную трансформацию в 70-80-х годах

Особенность этого периода, как указывалось выше, состояла в кризисе левых — от коммунистических до социал-демократических и кейнсианских моделей общественного развития. Консерватизм и правизна заполнили тот вакуум, который образовался с утратой левыми интеллектуальной опоры, их ослаблением, дефицитом дееспособных идей и концепций на левом фланге. Приход к власти в США в 1980 г. Р. Рейгана и его избрание на второй срок в 1984 г., победа консервативной партии во главе с М. Тэтчер в Англии три раза подряд, результаты парламентских и местных выборов в ФРГ, Италии, Франции показали, что идеи и принципы, выдвигавшиеся этими силами, оказались созвучными настроениям довольно широких слоев населения, что речь идет о глубоком, не ограниченном национальном рамками явлении

При близком рассмотрении между отдельными национальными вариантами консерватизма, да и внутри этих последних обнаруживается весьма причудливое разнообразие оттенков, переходных ступеней, расхождений и т.д. Все же можно выделить неоконсерваторов, новых правых, традиционалистских или патерналистских консерваторов

Отдельные группировки новых правых и часть неоконсерваторов в ряде стран по комплексу вопросов, связанных с социально-экономической сферой и ролью государства в ней, заходят настолько далеко, что их, как правило, объединяют в так называемое «радикалистское» течение консерватизма, под которым подразумевались прежде всего рейганизм в США и тэтчеризм в Англии, установки которых в том или ином сочетании были заимствованы неоправыми и неоконсервативными группировками Западной Европы.

Большинство консервативных политических сил, учитывая изменения, происшедшие за последние десятилетия в структуре капитализма, сознает невозможность демонтажа механизмов государственного регулирования и возврата к системе, основанной всецело на принципах свободного рынка и неограниченной конкуренции. Несмотря на рассуждения о необходимости возврата к свободному рынку, консерваторы и неоправые не выдвигали, да и не могли выдвигать задачу демонтажа института государственного вмешательства. По их мнению, чрезмерно разросшиеся программы социальной помощи государства благосостояния разрушают сам принцип опоры каждого человека на собственные илы и воспитывают в людях иждивенческие настроения. Но вместе с тем большинство консерваторов выступают за сохранениe с теми или иными модификациями государства благосостояния. Известный американский консервативный публицист Пук Уилл написал статью под характерным названием «В защиту государства благосостояния»

Расхождения между неоконсерваторами и новыми правыми зачастую лежат не столько в плоскости основных исходных принципов, сколько в степени концентрации внимания на тех или иных их аспектах

В чем же состоит новизна новых вариантов консерватизма? Как правило, в качестве одного из важнейших элементов консерватизма рассматривается неприятие идеологий, идей, теорий и т.д. Как писал, например, известный американский поэт и историк консервативной ориентации Р. Вирек, консервативное мышление носит «антитеоретический» характер, в то время как либеральное мышление рационалистично и целенаправленно конструирует разного рода абстрактные схемы, в соответствии с которыми пытается переустроить общество. Однако это лишь одно измерение консерватизма. Дело в том, что сам консерватизм не что иное, как комплекс идей, концепций, принципов и т.д. В действительности, когда говорят об «антиидеологичности» и «антитеоретичности» консерваторов, имеют в виду не то, что у них вообще нет идей и теорий, а то, что они отдают предпочтение прагматизму, оппортунизму, компромиссу перед абстрактными схемами. Они выступают против абсолютизации каких бы то ни было идей и теорий, тем более против их реализации в «чистом» виде на практике. И в этом, как представляется, они совершенно правы

Ведь история дает множество примеров, когда попытки реализации самых, казалось бы, прекрасных и совершенных идей, доведенных до логического конца, заканчивались абсурдом оруэлловского толка, инквизицией, «ночами длинных ножей», бухенвальдами, гулагами и т.д. Да, консерваторы имеют идеи, концепции и теории, но они, как отмечал Л

Аллисон, «концептуальные скептики» в том смысле, что не интересуются открытием фундаментальных принципов политики и формулированием широких концепций. Они ищут Ключи к решению проблем в практике и в конкретных делах15

Идеологичность консерватизма воочию обнаружилась во второй половине 70-80-х годах, когда была поставлена задача его идеологического перевооружения. Один из лидеров американского неоконсерватизма И. Кристол заявил, что «неидеологическая политика — это безоружная политика»16. Как утверждал один из руководителей французских новых правых А. де Бенуа, «захват власти совершается не только благодаря политическому выступлению, посредством которого овладевают государственным аппаратом, но и благодаря долгосрочной идеологической подготовительной работе в гражданском обществе»17

Характеризуя положение дел с этой точки зрения в Великобритании, английский публицист Д. Уотсон писал: «Впервые со времен Дизраэли британский консерватизм охвачен идеологической лихорадкой»18

Идеологизация или реидеологизация данного варианта консерватизма выражается в защите его представителями принципов свободно-рыночных отношений, индивидуализма, свободной конкуренции, критике государственного вмешательства, государства благосостояния, социальных реформ и т.д

15 Allison L. Right Principles: A Conservative Philosophy of Politics. L., 1984. P. 55

16 Commentary February. 1984. P. 45

17 Benoist A. de Les idees 1'Tendroit. P., 1985

18 Watson G. The Idea of Liberalism. L., 1985. P. 162

Традиционно консерватизм отождествлялся с защитой статус-кво существующих в каждый конкретный исторический период институтов, социальных структур, ценностей и т.д. В действительности же консерватор не мог игнорировать все без исключения изменения. Стандарту государственного деятеля, как говорил Берк, отвечали «предрасположенность к сохранению и способность к улучшению, взятые вместе». Даже у Ж. де Местра, о котором у нас сложилось представление как о решительном и бескомпромиссном защитнике феодальных и абсолютистских порядков, монархические и клерикальные взгляды уживались с определенной долей терпимости в сфере религии и признанием неизбежности перемен. Он считал изменение «неизбежным признаком жизни». Более того, де Местр признавал факт эрозии старого порядка и неизбежность Великой французской революции. Однако при этом он был убежден в том, что изменениям подвержены лишь формы вещей, а сущность их, будучи отражением божественной мысли, неизменна19

Нельзя не упомянуть, что у истоков социальных реформ стояли Б

Дизраэли, О. Бисмарк и другие, внесшие заметный вклад в развитие современного консерватизма. Вышеупомянутый П. Вирек рассматривал реформы как неизбежное зло, которое, по его словам, необходимо провести постепенно без «антиисторической спешки» «сверху», а не «методами толпы» снизу». Говоря словами английского романтика С. Т

Кольрид, консерватизм признает постепенный и естественный рост общественных институтов, подобно тому как растет дерево, в то время как «рационалистический либерализм», как утверждал П Вирек, стремится механически манипулировать этими институтами, будто они представляют собой отдельные части мебели, которые можно заменить произвольно20

Консерватизм выступает за медленные и постепенные изменения, имеющие, по их мнению, своей целью сохранение всего хорошего и исправление дурного. С изменением наличных социально-политических реальностей изменяется и содержание консерватизма. Как справедливо отмечал Б. Гудвин, «консерватизм — это своеобразный идеологический хамелеон, поскольку его облик зависит от природы его врага»21. Воззрения консерватизма складывались и эволюционировали большей частью в качестве ответной реакции на изменения в противостоящих ему идейно- политических течениях. И, действительно, консерватизм носил вторичный характер по отношению к либерализму, различным формам буржуазного и социального реформизма, а также левого радикализма

Самое, казалось бы, парадоксальное в нынешнем консервативном ренессансе состоит в том, что консерваторы выступают инициаторами перемен. В этом плане неоправые и неоконсерваторы проявили изрядную степень гибкости и прагматизма, приспособляемости к создавшимся 19 Maistre J. de Oeuvres complets. T. 7. Lyon, 1884-1886. P 83-84

20 Viereck P Conservatism Revisited. N. Y., 1962. P. 36,43

21 Good-win В. Using Political Ideas. Chichester, 1978. P. 150

условиям. Они четко уловили настроения широких масс населения, требующих принятия мер против застоя в экономике, безработицы, стремительно растущей инфляции, расточительства государственных средств, негативных явлений в социальной жизни и т.д. В значительной степени разгадка успеха представителей консервативных сил сначала в Англии и США, а затем в ФРГ, во Франции и в других странах кроется в том, что они предложили перемены в момент, когда большинство избирателей желало их. Показательно, что лейтмотивом предвыборных платформ большинства консервативных партий стали обещания перемен

На выборах 1979 г. М. Тэтчер, например, претендовала на полное изменение политики господства государства во всех сферах жизни людей, На свертывание такого господства. В программе, предложенной на выборах 1980 г., Р. Рейган подчеркивал необходимость положить «новое начало Америке». Словарь германских консерваторов изобилует такими понятиями, как «поворот», «перемена» «переоценка», «новая ориентация», «обновление» и т.д

Тяга широких слоев населения к переменам нашла соответствующее отражение и в общественно-политической мысли консервативной и правой ориентации. Объявив о «смене тенденции» ее представители выдвинули лозунг «консервативного обновления». Как утверждал, например, германский неоконсерватор Г.-К. Кальтенбруннер, «именно консерватор нашего времени знает, что не только многое изменилось, но и что многое нужно изменить»22. В этом плане неоправые идут еще дальше. Так, представитель американских новых правых П. Уэйрич заявил: «Мы не консерваторы, мы радикалы, стремящиеся к свержению истеблишмента»23

Один из руководителей французских «новых правых» А. Бенуа утверждал, что «любой консерватизм революционен»24

Особенность консерватизма 70-80-х годов состоит также в том, что из противников научно-технического прогресса они превратились в убежденных его сторонников. Тесно связывая с ним изменения в различных сферах общественной жизни, французские неоправые претендовали на то, чтобы «подготовить почву для революции XXI в., которая соединила бы древнейшее духовное наследие с самой передовой технологией»25. Быть консервативным означает «маршировать во главе прогресса», — заявлял Ф.-Й. Штраус в 1973 г. на съезде ХСС. По словам видного деятеля ХДС Р. Вайцзеккера, консерваторы — за прогресс, ибо «тот, кто закрывает дорогу прогрессу, становится реакционером»26

Отказавшись от антитехницизма, неоконсерваторы прошли своеобразную метаморфозу и превратились в приверженцев технического прогресса и 22 Kaltenbrunner G.-K. Der Schwierige Konservatismus. Berlin (west), 1975. S. 9

23 Цит. по: Phillips K. Post-conservative America. N.Y., 1982. P. 48

24 Benoist A. de Op. cit. P. 199

25 Vial H. Pour tine. Reneaissance culturelle. P., 1979. P. 15

26 Цит. по: Greiffenhagen M. Dilemma und Chancen des Konservativ: Chance und Zukunft. Insbruck, 1979. S. 32, 41

экономического роста. И наоборот, антисциентизм, в отличие от прежних его форм, которые, как правило, возникали в рамках философского иррационализма, в нынешних условиях характеризуется не правой или консервативной ориентацией, а, наоборот, левой и даже левоэкстремистской ориентацией

Еще представители Франкфуртской школы как бы «отняли» «тисциентизм у правых и интегрировали в идейно-политические и социально-философские конструкции левых сил. Сложилась ситуация, при которой апелляция к науке как средству обретения стоящих перед обществом проблем стала рассматриваться как защита статус-кво и тем самым как выражение политического консерватизма. В то же время по- своему толкуемый антисциентизм стал лозунгом отдельных левых и либеральных группировок, выступающих под лозунгом преобразования существующей системы на основе принципа «меньше — это лучше», постматериальных ценностей и т.д. Другими словами, в оценке научно- технического прогресса и сциентизма консерватизм и либерализм (левый либерализм), а также левые, по крайней мере, отдельные группировки их приверженцев, как бы поменялись местами

Для всех течений современного консерватизма, особенно для новых правых и традиционалистов, характерна приверженность социокультурному и религиозному традиционализму. Отказ от традиционных ценностей рассматривается ими как главная причина всех негативных явлений в современном обществе. Как утверждал, например, Р

Уивер, отрицание всего трансцендентального привело к релятивизму, рассматривавшему человека как «меру всех вещей», к отказу от доктрины первородного греха, которую заменили идеей о доброй природе человека

Поскольку лишь физический, чувственный мир стал считаться единственно реальным, начались упадок религии и возвышение рационализма и материализма. Исходя из подобных установок, консерваторы делают особый упор на исчезновении уверенности людей в себе, упадке таких традиционных ценностей, как закон, порядок, дисциплина, сдержанность, консенсус, патриотизм и т.д. Эта сторона у них проявляется в откровенной ностальгии по более простому, более организованному и гомогенному миру, который, по их мысли, существовал в XVIII-XIX вв. в период свободно-предпринимательского капитализма

Они настойчиво приводят доводы и аргументы в пользу восстановления традиционных ценностей и идеалов с их ударением на семью, общину, церковь и другие промежуточные институты. Иначе говоря, новое у новых правых и неоконсерваторов в значительной степени состоит в том, что они делают упор на социокультурные и религиозные проблемы, на религиозное и культурное отчуждение. Как утверждал, например, представитель американских неоправых П. Уэйрич, «сама суть нового правого — это основанный на морали консерватизм». «Наши лозунги, — отмечал он, — основываются не на экономической теории, а на религиозных взглядах»27

В данном вопросе европейские неоправые зашли настолько далеко, что возврат к прошлому мыслится ими как отказ от самой иудеохристианской традиции, возрождение ценностей языческой Европы на базе синтеза начал Аполлона и Диониса «Песнь мира — языческая, таково послание революции грядущего века», — полагают французские новые правые28. Христианство не устраивает их тем, что оно-де своим монотеизмом уравнивает всех верующих, вносит в «европейское сознание революционную антропологию, основанную на идеях эгалитаризма и тоталитаризма»29. Что касается древней индоевропейской традиции, или, проще говоря, язычества, то оно привлекает их своим политеизмом, служащим как бы современным вариантом политико-культурного и мировоззренческого плюрализма. Тезис о «глубоких различиях» между расами, порожденных специфическими различиями в природно- климатических и историко-культурных условиях их жизни и эволюции, ссылки на «этноплюрализм», этническое и культурное разнообразие дают новым правым возможность использовать антиколониалистские лозунги левых для обоснования «генетической предрасположенности» каждой расы к раз и навсегда установившейся социокультурной модели. По их мнению, за любым универсализмом скрывается тот или иной этноцентризм, навязывающий другим народам свои ценности и понятия

Интерес неоправых и неоконсерваторов к социокультурным и морально-этическим проблемам отнюдь не случаен, а имеет под собой реальную основу. Придавая первостепенное значение культуре в качестве системообразующей категории, одну из своих главных целей они видят в ликвидации «монополии левых в области культуры» и завоевании «культурной власти над обществом», считая это необходимой предпосылкой для завоевания политической власти. Как писал, например, А. де Бенуа, «нельзя овладеть политической властью без предварительного завоевания культурной власти». Примечательно, что они называют свою стратегию «правым грамшизмом»

Значительное место в конструкциях современных консерваторов занимают проблемы свободы, равенства, власти, государства, демократии и т.д. Следует отметить, что в трактовке данного круга проблем большинство консерваторов считают себя решительными защитниками прав человека и основополагающих принципов демократии. В целом для них характерно амбивалентное отношение к государству и связанным с ним институтам. «Человек рожден свободным, но он всюду в цепях», — говорил Ж. Ж. Руссо. «В цепях он и должен быть», — отвечает на это консерватор, защищающий «необходимые цепи традиции и исторической преемственности», на которых, по его мнению, основываются гражданские 27 Waynch P. On the New Right. N Y., 1982. P. 8

28 Benoist A. de Opcit. P. 199

29 Pohtische Vierteljahresschnft. 1981. H. 1. S. 85

свободы30. С одной стороны, в глазах консерваторов государство — это источник и защитник закона и морали. Без сильного государства общество может оказаться во власти анархии. Для них характерно позитивное, зачастую авторитарное отношение к государству, что, в свою очередь, предполагает или порождает антииндивидуализм. С другой стороны, сильное государство может оказаться инструментом подавления индивидуальной свободы. Поэтому теоретики консерватизма постоянно подчеркивают «важность ассоциаций людей, меньших по размеру, чем государство»31

При необходимости выбора между индивидом и обществом значительная часть консерваторов ставит на первое место общество. По их мнению, последнее, будучи значительно шире правительства, исторически, этически и логически выше отдельного индивида. Права отдельного человека носят одновременно естественный и социальный характер: естественный потому, что принадлежат человеку, созданному Богом в качестве части великого плана мироздания, а социальный потому, что человек может пользоваться этими правами лишь в организованном обществе. Правительство является политическим орудием общества, призванным обеспечивать и защищать естественные права человека, а стабильная и эффективная экономика — это слияние индивидуального предпринимательства, групповой кооперации и правительственного регулирования

Далеко идущие выводы в этом вопросе делают сторонники европейского традиционалистского консерватизма, представленного патерналистским крылом в английском торизме, голлизмом во Франции, правыми консерваторами и частью представителей социал-консерватизма в ФРГ. Как отмечал, например, П. Уорстхорн, «социальная дисциплина представляет собой значительно более плодотворную... тему для современного консерватизма, чем индивидуальная свобода»32. В качестве важного шага в направлении преодоления наметившегося во второй половине 70-х - начале 80-х годов «кризиса доверия» традиционалистские консерваторы предлагают восстановление авторитета и престижа власти и государства. Настаивая на том, что власть — предпосылка всех свобод, они придают первостепенное значение закону и порядку, авторитету и дисциплине. Подлинный порядок в обществе зиждется, по их мнению, на образовании, дисциплине и институтах, а свободу может обеспечить только сильное государство. Говоря словами Г.-К. Кальтенбруннера, они рассматривают власть как «не поддающийся устранению факт мировой истории». Здесь приходится признать правоту консерваторов, поскольку там, где нет дисциплины, закона и порядка, нельзя говорить об эффективности и дееспособности государственно-политических 30 Viereck P. Op cit P. 158

31 Barry N. The New Right. L., 1987. P. 25, 89

32 Worsthorn P. The Much Freedom In Conservative Essay. L., 1979. P. 159

институтов, об их полной легитимности в глазах основных категорий населения

Идеи и концепции традиционного консерватизма, которые в тех или иных пропорциях интегрировали в себя и остальные варианты консерватизма, сводятся к следующему: вера в естественный закон, независимый от воли людей; убеждение в том, что человеческое общество представляет собой своего рода «духовную корпорацию», такую, как церковь; тезис, согласно которому порядок, справедливость и свобода являются продуктами очень длительного периода человеческой истории; вера в многообразие, сложность и непознаваемость установившихся социальных институтов и форм жизни; убеждение в том, что частная собственность — продукт человеческого разнообразия, без нее свобода невозможна, а общество обречено на гибель и т.д

Подводя итоги всему изложенному, можно констатировать, что современный консерватизм, прошедший длительный путь исторического развития, представляет собой весьма сложное и многослойное образование, в котором уживаются самые разнообразные, порой конфликтующие между собой идеи, концепции, установки и принципы и поэтому, естественно, он пронизан глубокими противоречиями. Как отмечал Л. Аллисон, консерваторы являются одновременно «индивидуалистами и коллективистами, приверженцами авторитаризма и свободы, мистиками и разумными практическими людьми»33. Разнородны и противоречивы выдвигаемые ими идеи и рецепты решения проблем, стоящие перед капиталистическим обществом

С одной стороны, они ратуют за восстановление принципов свободной конкуренции и свободно-рыночных отношений. С другой стороны, всячески подчеркивают свою приверженность традиционным ценностям и идеалам с их ударением на семью, общину, церковь и другие промежуточные институты, которые, как говорилось выше, подрываются в процессе реализации принципов свободно-рыночной экономики. Вместе с тем традиционалистское и патерналистское течения консерватизма выступают в защиту сильной власти и государства, видя в них средство обеспечения закона и порядка, сохранения традиций и национального начала и т.д. Здесь, пожалуй, в наиболее отчетливой форме высвечиваются противоречивость, амбивалентность позиций консерваторов в трактовке проблем свободы, равенства, прав человека и соотношения последних с традицией, государством. Такая позиция вполне объяснима, если учесть, что проблемы слишком сложны и деликатны, и их невозможно объяснить с помощью простых и однозначных формул, доводов и аргументов Особенно бережно и осторожно к трактовке этих проблем следует подойти в периоды крупных социально-экономических сдвигов, когда людям свойственно впадать в крайности, которые почти всегда чреваты непредсказуемыми негативными последствиями. В условиях масштабных 33 Allison L. Op cit P. 18

и глубоких перемен, которые в настоящее время переживает наша страна, умеренность, взвешенность, здравый смысл, характерные для консерватизма, способны послужить противовесом таким крайностям

Социал-демократизм Под социал-демократией подразумевают теорию и практику всех партий, входящих в Социалистический Интернационал, те социальные и политические силы, которые составляют эти партии Социал-демократию можно обозначить и как социально-политическое движение, и как идейно- политическое течение. Причем внутри нее существует целый ряд национальных и региональных вариантов, социально-философских, идеологических и политических течений. Например, применительно к социалистическим партиям Франции, Италии, Испании, Греции, Португалии используются понятия «социализм», «латинский», или «средиземноморский социализм». Существуют «скандинавская», или «шведская модель», «интегральный социализм», основывающийся на австромарксизме. Выделяют «фабианский социализм», «гильдейский социализм» и т.д

Но тем не менее все названные разновидности социал-демократии с теми или иными оговорками, как правило, объединяются общим понятием «демократический социализм». Своими идейными корнями социал- демократия восходит к Великой французской революции и идеям социалистов-утопистов. Но она вобрала в себя также множество идей из других идейно-политических течений. Особо следует отметить, что первоначально социал-демократия вызревала отчасти в рамках марксизма, отчасти под его сильным влиянием. При этом главным стимулом утверждения и институционализации социал-демократии стали формирование и неуклонное возрастание в последней трети XIX — начале XX в. роли и влияния рабочего движения в зоне капиталистического развития. Более того, почти все социал-демократические партии возникли как внепарламентские партии, призванные отстаивать в политической сфере интересы рабочего класса

Социал-демократия возникла в качестве альтернативы капитализму. В этом качестве первоначально она в принципе разделяла важнейшие установки марксизма на обобществление средств производства, всеобщее равенство, социальную справедливость и т.д. Отдельными ее отрядами признавался также предлагавшийся марксистами революционный путь ликвидации капитализма и перехода к социализму. Но в реальной жизни получилось так, что социал-демократия в общем и целом отвергла эти установки, признала существующие общественно-политические институты и общепринятые правила игры. С этой точки зрения всю последующую историю социал-демократии можно рассматривать и как историю постепенного отхода от марксизма Важную роль в эволюции социал-демократии сыграла сама жизненная практика, которая заставляла ее учитывать общественно-исторические реальности, убедиться в бесперспективности революционного перехода от старой к новой общественной системе, в необходимости трансформировать, усовершенствовать ее, ин-тегрировавшись в ее структуры, приняв многие из ее ценностей, норм, принципов и т.д

С самого начала для большинства социал-демократических партий было характерно совмещение революционных лозунгов с оппортунистической, прагматической политической практикой

Постепенно в их программах брали верх оппортунизм, прагматизм, реформизм. Особенно ускоренными темпами этот процесс пошел после большевистской революции в России 1917 г., которая перед всем миром воочию продемонстрировала ущербность и гибельность революционного пути перестройки общества. Следует подчеркнуть, что именно по основополагающим принципам марксизма, касающимся революции, непримиримой классовой борьбы, диктатуры пролетариата, в первые два десятилетия XX в. обозначился великий схизм, или раскол, в рабочем движении и социал-демократии. Не будь этого схизма, по-иному могла сложиться магистральная линия исторического развития современного мира. Но большевистская революция и созданный вслед за ней III Коммунистический Интернационал институционализиро-вали этот раскол

Социал-демократия и коммунизм, выросшие практически на одной и той же социальной базе и одних и тех же идейных источниках, по важнейшим вопросам мироустройства оказались на противоположных сторонах баррикад

Как бы предвидя возможность появления авторитарного социализма (согласно марксистской идее диктатуры пролетариата), руководители реформистского крыла социал-демократии провозгласили своей целью построение демократического социализма. Само понятие «демократический социализм» вошло в научный и политический лексикон в конце XIX в. и включало идею политической, экономической и культурной интеграции рабочего движения в существующую систему. Для представителей данной традиции с самого начала было характерно признание правового государства как позитивного фактора в деле постепенного реформирования и трансформации капиталистического общества

Немаловажный вклад в разработку идей демократического социализма внесли представители английского фабианского и гильдейского социализма, поссибилизма и других реформистских течений во французском социализме, австромарксизма, особенно его идейные руководители О. Бауэр, М. Адлер, К. Реннер и др. Велика была роль Э

Бернштейна, главная заслуга которого состояла в отказе от тех установок марксизма, чья реализация в России и ряде других стран привела к установлению тоталитарных режимов. Речь идет прежде всего об установках на разрушение старого мира, диктатуру пролетариата, непримиримую классовую борьбу, социальную революцию и т. д

Отвергая идею диктатуры пролетариата, Э. Бернштейн обосновывал необходимость перехода социал-демократии «на почву парламентской деятельности, числового народного представительства и народного законодательства, которые противоречат идее диктатуры». Он считал, что «социализм не только по времени, но и по внутреннему своему содержанию» является «законным наследием» либерализма. Речь идет о таких принципиальных для обоих течений вопросах, как свобода личности, хозяйственная самостоятельность отдельного индивида, его ответственность перед обществом за свои действия и т.д. Свобода, сопряженная с ответственностью, говорил Бернштейн, возможна лишь при наличии соответствующей организации и «в этом смысле социализм можно было бы даже назвать организаторским либерализмом»34

Э. Бернштейн настойчиво подчеркивал, что «демократия суть средство и цель одновременно. Она — средство завоевания социализма и форма осуществления социализма». По его мнению, реализация полного политического равенства является гарантией реализации основных либеральных принципов. И в этом он видел сущность социализма. В такой социалистической интерпретации либеральных принципов Бернштейн выделял три основные идеи: свобода, равенство, солидарность. Причем на первое место он ставил солидарность рабочих, считая, что без нее свобода и равенство при капитализме для большинства трудящихся останутся лишь благими пожеланиями. Здесь перед социал-демократией возникал сакраментальный вопрос: как добиться того, чтобы социалистическое общество стало обществом наибольшей экономической эффективности и наибольшей свободы, одновременно не отказываясь от равенства всех членов общества? Главную задачу социал-демократии Бернштейн видел в том, чтобы разрешить эту антиномию. Вся последующая история социал- демократии, по сути дела, и есть история поисков путей разрешения этой антиномии. Были и такие национальные социал-демократические движения, которые с самого начала развивались на основе сугубо реформистских идей и испытывали на себе лишь незначительное влияние марксизма. К ним относятся, в частности, английский лейборизм и скандинавская социал-демократия. Отвергая революционный путь замены капитализма социализмом, они декларировали цель построения справедливого общества. При этом они исходили из того, что, ликвидировав эксплуатацию человека человеком, необходимо оставить в неприкосновенности основные либерально-демократические институты и свободы

Существенной вехой в становлении современной социал-демократии стала действительная «национализация» различных ее национальных отрядов. Уже Э. Бернштейн подверг сомнению правомерность тезиса «Манифеста Коммунистической партии», согласно которому «у пролетария нет отечества». Он твердо высказывался за то, чтобы 34 Бернштейн Э. Проблемы социализма и задачи социал-демократии. М., 1901. С. 249-253, 258

германские рабочие в случае необходимости встали на защиту национальных интересов Германии. Голосование немецких социал- демократов 4 августа 1914 г. в Рейхстаге за принятие закона о военных кредитах представляло собой признание ими общей национальной задачи, открытую манифестацию подчинения классовых приоритетов национальным приоритетам. Это означало, по сути дела, признание германской социал-демократией существующего национального государства как положительного факта истории. Война внесла свои коррективы в позиции лейбористов Великобритании. Был, в частности, поколеблен их пацифистский интернационализм. В 1915 г. представители лейбористской парии вошли в состав коалиционного правительства Асквита, а также приступили к работе в разных правительственных комитетах, трибуналах и агентствах. Очевидно, что, включившись в механизм управления страной, социал-демократы приобрели новый статус, продемонстрировали, что превратились во вполне лояльные политические силы, добивающиеся своих целей в двуедином процессе взаимного соперничества и сотрудничества рабочего класса и буржуазии в рамках национального государства. По этому же пути пошли социал- демократические партии других стран индустриально развитой зоны мира

По-видимому, определенный потенциал движения по Реформистскому пути был заложен и в российской социал-демократии, в той ее части, которая представлена меньшевиками, в особенности Г.В. Плехановым и его сподвижниками. Но победу в ней, как мы знаем, одержало революционное крыло во главе с В. И. Лениным

После второй мировой войны наступил новый этап в судьбах демократического социализма. В свете опыта фашизма в Германии и большевизма в СССР европейская социал-демократия в реальной политике пошла на разрыв с марксизмом и на признание непреходящей ценности правового государства, демократического плюрализма, самого демократического социализма. В 1951 г. Социнтерн принял свою программу принципов — Франкфуртскую декларацию. В ней были сформулированы основные ценности демократического социализма. Она содержала также положение о возможности плюралистического обоснования социал-демократами социалистической цели. Последняя точка над i в этом вопросе была поставлена сначала в Венской программе Социалистической партии Австрии (1958) и Годесбергской программе СДПГ, которые решительно отвергли основополагающие постулаты о диктатуре пролетариата, классовой борьбе, об уничтожении частной собственности, обобществлении средств производства и т.д. В последующем по этому же пути — одни раньше, другие позже (некоторые в 80-х годах) — пошли остальные национальные отряды социал- демократии

В чем суть послевоенного социал-демократизма вообще и демократического социализма в частности? Пожалуй, наиболее емко и лаконично эта суть выражена в Годесбергской программе СДПГ 1959 г., в которой в качестве «основных целей социалистического стремления» провозглашены свобода, справедливость и солидарность. Эти три пункта в различных модификациях с дополнением ценностей «равенства», «демократии» и т.д. в той или иной форме присутствуют в программах большинства социал-демократических партий. Центральное место в построениях демократического социализма занимает свобода, означающая самоопределение каждого человека. Равенство дает смысл свободе

Справедливость, которая не учитывает равенство прав всех людей, неизбежно превращается в уравниловку, подминающую под себя действительную справедливость. Иначе говоря, свобода и равенство обусловливают друг друга. Выражением этой обусловленности является справедливость. Справедливость есть не что иное, как равная для всех свобода. Но свобода отдельного индивида может реализоваться только в свободном обществе, и, наоборот, не может быть свободного общества без свободы отдельного индивида, который, в свою очередь, должен нести ответственность перед обществом за свои действия. Очевидно, что в демократическом социализме преобладает позитивное толкование свободы — свобода не «от чего», а «для чего». В личной сфере это означает свободное развитие личности, а в политической — участие в принятии решений в обществе и государстве

Следует отметить, что, поставив в основу своих политических платформ идею позитивной свободы, в реализации которой государству предписывалась немаловажная роль, в послевоенные десятилетия европейская социал-демократия добилась внушительных успехов

Оказавшись в ряде стран у руля правления или превратившись в серьезную парламентскую силу, социал-демократические партии и поддерживающие их профсоюзы стали инициаторами многих реформ (национализация ряда отраслей экономики, беспрецедентное расширение социальных программ государства, сокращение рабочего времени и т.д.), составивших тот фундамент, который обеспечил бурное экономическое развитие индустриальных стран. Им же принадлежит большая заслуга в создании и институционализации государства благосостояния, без которого немыслима общественно-политическая система современного индустриально развитого мира. Позитивным фактором мирового развития стал Социалистический интернационал, объединивший 42 социалистические и социал-демократические партии европейских и неевропейских стран. Европейская социал-демократия сыграла немаловажную роль в достижении разрядки напряженности между Востоком и Западом, в развертывании хельсинкского процесса, других важных процессов, способствовавших оздоровлению международного климата последних десятилетий. Неоценимую роль во всех этих аспектах сыграли такие выдающиеся деятели социал-демократии XX в , как В

Брандт, У. Пальме, Б. Крайский, Ф. Миттеран и др

В последние полтора-два десятилетия в общем контексте дальнейшего освобождения от остатков марксистского наследия в социал-демократии наблюдалась тенденция к усилению акцента на пересмотр позитивной роли государства, индивидуальную свободу, частную собственность, рыночные отношения и другие связанные с ними ценности и установки

Причем это делается в контексте более решительной поддержки партиями демократического социализма институтов, ценностей и норм либеральной Демократии. С данной точки зрения показательно, что в 70-80-х годах большинство из них приняли новые программные документы. Все они ставят в основу своих программ и платформ ряд базовых установок, таких, как политический плюрализм, частнокапиталистические рыночные принципы экономики, государственное регулирование экономики на основе кейнсианских рекомендаций, социальная помощь неимущим слоям населения, обеспечение максимального уровня занятости и т.д. При этом наблюдается тенденция к усилению этической аргументации в социал- демократических программах

На фоне развернувшейся в 70-80-х годах консервативной волны с характерными для нее требованиями децентрализации, разгосударствления, сокращения государственного регулирования, стимулирования рынка и т.д. в социал-демократии росли настроения в пользу отказа от лозунгов национализации, обобществления или социализации и других традиционных установок демократического социализма. Усиливаются позиции тех правых кругов, которые всегда сохраняли приверженность частной собственности на средства производства. Эти настроения характерны для большинства партий демократического социализма, особенно для тех, которые в 80-х — начале 90-х годов находились у власти. Это, в частности, выразилось в том, что во многих аспектах эти партии осуществляли, по сути дела, неоконсервативную экономическую политику денационализации, разгосударствления, децентрализации. Следует отметить, что эти изменения в социал-демократии происходили в условиях дальнейшего нарастания кризиса тоталитарной системы в СССР и Восточной Европе с ее тотальным огосударствлением, планированием и уничтожением частной собственности на средства производства. Опыт «реального социализма» воочию продемонстрировал всему миру, что эти его атрибуты не только не кладут конец отчуждению, но и многократно усиливают его, не только не обеспечивают свободу, но и беспредельно расширяют и укрепляют тиранию государства над подавляющей массой населения

Для демократического социализма идеалом являются постепенность, конкретность мер, осуществляемых в процессе выполнения повседневной рутинной работы, реализации так называемых «малых дел», которые в совокупности и составляют движение к социализму. В этом смысле движению отдается приоритет перед отдаленной абстрактной целью

Такой подход, в сущности, стал стратегической установкой политических программ большинства партий демократического социализма. Так, исходя из постулата о том, что не может быть абсолютной, окончательной истины, авторы Годесбергской программы подчеркивали, что в реальной действительности не может быть абсолютной свободы, абсолютной справедливости и абсолютной солидарности. Поэтому речь должна идти не о стремлении к ним как к абсолютным ценностям, а о стремлении к большей, чем существует на практике, свободе, справедливости и солидарности

Сейчас на исходе XX столетия весьма трудно провести сколько- нибудь четко очерченные линии различия между социал- демократическими партиями и партиями других идейно-политических ориентации. Дело в том, что многие принципы, установки, ценности, нормы политической демократии, которые раньше были полем ожесточенной борьбы между ними, стали, как указывалось выше, их общим достоянием. Но все же дискуссионным остается вопрос о пределах демократии. Консерваторы и либералы склонны настаивать на том, что демократия представляет собой сугубо политический феномен и поэтому она не должна распространяться на другие, в частности экономическую, сферы. Социал-демократы же, наоборот, придерживаются мнения, что демократия, свобода, равенство — величины субстанциональные и не должны быть ограничены политической сферой. Таким образом, речь в обоих случаях идет не о самой демократии, а о сферах и пределах ее распространения