Текстология памятника
Изучение произведения начинается с установления на-
дежного текста. Применительно к "Дому сумасшедших" за-
дача эта представляется весьма сложной. Памятник созда-
вался в течение многих лет, причем иногда текст перера-
батывался коренным образом и создавался новый, иногда
же писались отдельные строфы на злободневные темы, ко-
торые распространялись изолированно, без каких-либо
указаний на место включения их в произведение.
"Дом сумасшедших" - произведение, к которому в прин-
ципе не применимо понятие окончательного текста. Предс-
тавляя собой цепь злободневных строф, оно создается с
расчетом на продолжение. Этим поддерживается постоянная
злободневность (с оттенком скандальности) текста, кото-
рая составляет непременное условие его живого читатель-
ского функционирования.
Поэтому понятие "история текста" здесь - не путь к
некоторому окончательному, стабильному состоянию, а,
скорее всего, может быть сопоставлено с обычным литера-
туроведческим значением "текста". Под текстом в данном
случае приходится понимать не синхронно организованное
состояние произведения, изменение которого приводит к
возникновению другого текста, а самое движение. Реконс-
трукция истории создания дает текст того "Дома сумас-
шедших" Воейкова, который реально участвовал в русском
литературном процессе 1810-1830 гг.
Однако на пути этой реконструкции возникает ряд
трудностей: не все этапы представлены автографами, не-
которые приходится восстанавливать по спискам. Но вла-
дельцы списков, восходящих к той или иной ранней редак-
ции текста, подновляли их по более поздним вариантам,
выбирая из них, порой совершенно произвольно, отдельные
понравившиеся им строфы. Все это заставляет относитель-
но каждой строфы заново ставить вопрос о ее датировке
и, следовательно, принадлежности к той или иной редак-
ции.
По счастью, острая актуальность характеристик, поэ-
тика конкретных намеков позволяют почти во всех случаях
датировать строфы достаточно точно.
Общая датировка работы Воейкова над текстом сатиры оп-
ределяется надписью, имеющейся на ряде авторитетных
списков и, бесспорно, восходящей к авторскому свиде-
тельству: ""Дом сумасшедших" сочинен А. Ф. Воейковым
осенью 1814 года в тамбовской деревне Авдотьи Никола-
евны Арбениной;
продолжен в 1822, 1826, 1836, 1837 и 1838 годах в
Петербурге. Этот список скопирован с собственноручного
списка сочинителя в 1837 году. Написанные им после того
куплеты и те, которые он всегда хранил в тайне, также
варьяции, добавлены из оставшихся по смерти его собс-
твенноручных же черновых бумаг"2.
Итак, начало работы следует датировать 1814 г. Одна-
ко наиболее ранние тексты, которыми мы располагаем, от-
носятся к 1817 г. Это автограф РГБ (Ф. 233 Полторацко-
го. П. 9. Ед. хр. 37) на бумаге с водяным знаком
"1817". Тот же водяной знак и на восходящей к этому
тексту ранней копии П. П. Свиньина (РНБ. Ф. 679 П. П.
Свиньина. № 133). Но автограф из собрания Полторацкого
содержит два текстовых пласта. Если верхний дает нам
редакцию 1817 г., то нижний (сначала представлявший бе-
ловой автограф) - авторская копия более раннего текста.
Возможно, предположительно его можно отнести к 1814 г.
Приведем этот текст:
________________________________________
1 Ср. надпись на одном из ранних автографов (РНБ):
"Сочинена в 1817 осенью 1814 года", что, видимо, следу-
ет истолковывать как указание на начало и конец работы
над первой редакцией. Истоки замысла, возможно, уходят
и в более раннее время. Г. В. Ермакова-Битнер пишет:
"Первые черновые наброски "Дома сумасшедших", возможно,
относятся еще к началу 1810-х гг. 9 августа 1812 г. Ба-
тюшков пишет Дашкову: "Я и сам на днях отправляюсь в
Москву.
Я увижу и Каченовского, и Мерзлякова, ивесь Парнас, весь сумасшедший дом кроме нашего милого,
доброго и любезного Василия Львовича"". И заключает:
"Это письмо Батюшкова свидетельствует о том, что уже в
1812г., по-видимому, существовали наброски поэмы Воей-
кова. И Каченовский, и Мерзляков попали в "Дом сумас-
шедших", в самый первый вариант, и Василий Львович Пуш-
кин сначала там находился, но потом на его место был
помещен Хвостов" (Поэты-сатирики конца XVIII - начала
XIX в. Л., 1959. С. 673). К сожалению, исследовательни-
ца, видимо, ошибочно истолковывает цитируемое ею пись-
мо: говорить на его основании о существовании какой-ли-
бо рукописи не приходится. Во-первых, никаких упомина-
ний о такой рукописи в переписке и других документах
окружения Воейкова не имеется (сам Воейков свидетельст-
вовал, что Вяземский в 1815 г. в Дерпте был первым чи-
тателем его сатиры; зачем Воейков стал бы долгие годы
прятать произведение, весь смысл которого заключался в
игре на скандальной актуальности текста?). Во-вторых,
перечень имен в письме Батюшкова не совпадает с сатирой
Воейкова: Мерзляков в ней упоминается, но не как житель
"желтого дома", а включение имени В. Л. Пушкина, как
это видно из анализа текста, вторично и, видимо, дати-
руется 1815 г. До и после этого эпизода его устойчиво
заменял граф Хвостов. Однако из этого письма следует,
что определение русского Парнаса как "сумасшедшего до-
ма" бытовало в литературном окружении Воейкова. В 1807
г. в "Послании моему старосте" Воейков сравнивал писа-
ние стихов с возможностью "в сумасшедший дом в жару
не залететь". Этот, видимо, принятый в дружеском
кругу образ стал зерном, из которого вырос замысел са-
тиры.
2 Цит. по копии РГБ. Ф. 53 (А. В. Висковатов). Ед.
хр. 6334. Л. 258-280. Аналогичная надпись имеется и на
ряде других списков, например: РНБ. Ф. 37 (Артемьев).
Ед. хр. 250.