§ 1. Состояние и использование людских ресурсов Кавказа в первые годы войны.

Со времени создания Красная Армия была провозглашена армией трудового народа. С 1922 г. в Советском Союзе была введена обязательная для всех граждан воинская служба. Ее прохождение регулировалось «Законом об обязательной воинской службе» в редакциях 18 сентября 1925 г., 1 августа 1928 года, 15 августа 1930 года.

На положение военнослужащих нерусской национальности в советской армии большое влияние оказала военная реформа конца 30-х годов. Во-первых, с введением 1 сентября 1939 года Закона о всеобщей воинской повинности призывники из национальных регионов Советского Союза в массовом порядке стали вливаться в ряды Красной Армии. Прежде военную подготовку проходила лишь часть мужского населения. В условиях ухудшения внешнеполитического положения Советского Союза правительство взяло курс на наращивание численности войск. С 1939 г. по 22 июня 1941 г. двухмиллионная Красная Армия выросла более чем вдвое .

Во-вторых, в 1938 году были расформированы территориальные войсковые формирования, имевшие в союзных и автономных республиках статус национальных, и осуществлен переход к кадровой армии на основе экстерриториального принципа комплектования. В соответствии с этим принципом переменный состав призывался в части вне места жительства и проходил срочную казарменную службу в местах дислокации части, а не кратковременные сборы, как прежде. Этим существенно повышалась выучка личного состава частей, обеспечивалось полноценное овладение ими новыми сложными видами вооружения. Для призывников из национальных регионов, в том числе и кавказцев это означало длительный срок службы вне своей республики, в ходе которого он быстрее адаптировался в составе русскоязычного воинского коллектива и, по словам командующего войсками Закавказского военного округа комкора И. В. Тюленева, «приобщался к общей

3

культуре единого многонационального народа» .

Быстрой адаптации кавказской молодежи в рядах Красной Армии способствовал и общий подъем советского народного хозяйства во второй половине 30-х гг., сопровождавшийся быстрым развитием культуры и образования, которое особенно положительно сказалось на положении советской молодежи. Она являлась основным творцом и потребителем материальных и духовных продуктов окрепшего социализма. Кавказские республики не остались в стороне от этих процессов. По ряду показателей они превосходили другие республики Советского Союза. Так, по данным переписи 1939 г. Грузия была на первом месте в СССР по числу людей, обладавших средним и высшим образованием на 1000 граждан.

Итоги призыва 1939 г, когда в армию поступили молодые люди 1917-1919 годов рождения, показали, что их образовательный уровень значительно превышал средний по Закавказью.

Грузии - 28,5%)8.

Значительная масса молодежи охватывалась допризывной военной подготовкой. Не менее половины призывников прошли курсы ворошиловских стрелков 1-й ступени и являлись значкистами ГТО, ГСО и ПХВО 1-й ступени9.

Северокавказская горская молодежь также отличалась высоким образовательным, культурным уровнем и хорошей физической подготовкой. По уровню грамотности выделялись осетины (90% мужского населения в возрасте от 9 до 49 лет) и некоторые крупные народности Дагестана - лаки и авары (92,6 и 90,5%).

Из приведенных данных видно, что северокавказские народы развивались неравномерно, причиной чему был ряд исторических, демографических, хозяйственных факторов. Но, несомненно, они добились значительного прогресса, если сравнить их культурный уровень с царскими временами, когда многие из горских народов даже не имели своей письменности. Начальник политуправления Северо-Кавказского военного округа в донесении в Главное Политуправление РККА отмечал: «Рост материального благосостояния советского народа из года в год улучшает призывной состав. На призывные пункты пришла в основном здоровая, грамотная, политически развитая молодежь, до конца преданная партии, правительству и вождю трудящихся всего мира товарищу Сталину»11. В среднем по северокавказским республикам

12

годными к строевой службе были признаны 87% призывников .

Такие достаточно высокие социально-демографические характеристики кавказской молодежи позволяли им быстро адаптироваться в интернациональных частях Красной Армии. После введения всеобщего призыва и экстерриториального распределения контингентов, призывные возраста 1917 - 1920 годов рождения из Закавказского и Северо-Кавказского округов в 1938-40 гг.

13

Красной Армии к началу войны, превышало 130 тыс. чел .

В отличие от молодежи общая, физическая и военная подготовка основной массы взрослого мужского населения Кавказа - главного мобилизационного ресурса - оставались невысокими. Диссонансом к призывному контингенту выглядят социально-демографические и образовательные характеристики военнообязанных запаса. Так, по Закавказскому военному округу из 977 тыс. военнообязанных РККА, РКВМФ и НКВД военно-учетными специальностями (далее - ВУС) обладали лишь 38209 младших командиров и 483506 рядовых (53%). Но наличие ВУС далеко не всегда означало, что военнообязанный в действительности обучен военному делу. Только половина запасников с ВУС (50,03%) обладала конкретными военными специальностями, и годились к строевой службе. Другая половина составляла своего рода мобрезерв, которому были присвоены бессодержательные военно-учетные специальности: «годные необученные» - 38%, «годные малообученные» - 6%, «ограниченно годные обученные» - 0,8% и «ограниченно годные необученные и малообученные» -5%14. Как правило, представители этих категорий никогда военной службы не проходили и переводились в соответствующую ВУС по своей гражданской специальности. Таким образом, лишь менее четверти всех запасников одновременно годились к строевой службе и были обучены военному делу.

В мобилизационном отчете штаба Закавказского округа за 1940 г.

12,24% всех военнообязанных), наличие высшего (9641 чел. или 0,99%) и среднего (50661 чел. или 5,17%) образования15. Примечательно, что уровень образования военнообязанных запаса серьезно уступал общему уровню по Закавказью, который поддерживался, главным образом, за счет молодежи.

Невысокий уровень военной подготовки и образования объяснялся тем, что жизнь сельского, особенно высокогорного взрослого населения Закавказья и Северного Кавказа лишь в незначительной степени была затронута культурной революцией, оставалась по сути своей патриархальной. Армейская реформа конца 30-х годов также почти не коснулась больших масс военнообязанных. Под всеобщий призыв, впервые объявленный в 1938 г., она не подпадала. Занимавший в те годы должность председателя правительства Дагестана А. Даниялов вспоминал позднее: «К 1941 г. взрослое население гор мало владело русским языком. Исторически сложившийся уклад жизни, когда горцы без крайней нужды не выходили дальше своего аула, в лучшем случае района, являлся громадной трудностью при мобилизации горцев в действующую армию... Беда состояла в том, что кроме тех, кто прошел службу в армии до войны, горцы не умели обращаться даже с винтовкой. Что касается автомата, пулемета, миномета или гранаты, то они их просто не видели»16.

Самые подготовленные из военнообязанных (резервисты 1-й категории) в ходе переучета осенью 1940 г. были приписаны к кадровым частям и соединениям Закавказского и Северо-Кавказского военных округов. Обязательным требованием к приписному составу было хорошее владение русским языком, но в таких людях испытывался дефицит. Он покрывался военнообязанными, понимающими русскую разговорную речь. К этой

17

категории относилось тогда не более 25 - 30% . Языковая проблема в документах довоенной поры не занимает сколько-нибудь значительного места. Относительно незначительные масштабы армии мирного времени и

Там же. Л. 393.

Даниялов А. Воспоминания. Махачкала, 1991. С. 233. ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1091. Д. 4. Л. 250.

длительные сроки службы красноармейцев-кавказцев не оставляли для ее возникновения серьезной почвы.

Важно подчеркнуть и то, что, как показала дальнейшая практика, качественные характеристики мобресурсов Кавказа, прежде всего, военнообязанных запаса, оказались существенно завышены военкоматами. Это относилось к таким ключевым показателям, как уровень военной подготовки, грамотности и владения русским языком. В целом военкоматы Советского Союза в предвоенный период представляли собой громоздкие бюрократические учреждения и не обеспечивали должного учета и оценки мобилизационных ресурсов. Анализируя итоги финской кампании 1939-1940 гг., Сталин охарактеризовал мобилизационные органы страны как «очень

18

слабое» звено Красной Армии .

Все это в экстремальных условиях войны стало причиной серьезных издержек в процессе формирования соединений и маршевых пополнений личным составом требуемых возрастов и квалификации и, в конечном итоге, сказывалось на боеспособности соединений, формировавшихся на Кавказе, а также масштабах понесенных потерь19. Именно качественные характеристики пополнения, поступавшего из военкоматов кавказских республик, обусловили позже неоднократные кардинальные перестройки принципов комплектования войск национальными кадрами и их использования в бою.

22 июня 1941 г., в первый день Великой Отечественной войны Президиум Верховного Совета СССР своим Указом объявил о всеобщей мобилизации военнообязанных четырнадцати возрастов с 1905 по 1918 годов рождения

20

включительно («поднимаемые возраста») . Лица более молодого возраста -1919-1921 годов рождения уже находились в рядах Красной Армии, будучи призванными в течение 1939-1941 годов. Кроме того, с начала 1941 года проводились досрочные призывы части призывников 1922 года рождения. Интенсивно формировались новые соединения. Еще до конца декабря 1941 г. Красная Армия получила 286 стрелковых дивизий, 159 стрелковых бригад и

21

прочие соединения, большинство из которых было вновь сформированными21.

С самого начала войны народы Кавказа стали широким потоком вливаться в ряды Действующей армии. По Закавказью летом 1941 г. было призвано в строевые части, военные училища, резерв и строительно-рабочие подразделения 85561 призывников. Мобилизация военнообязанных запаса, завершенная к середине июля, дала 212721 чел., в том числе 16939 командиров, 18728 младших командиров и 175876 рядовых. Мобилизационный план 1941 г.

22

был выполнен по Закавказью на 99% . Из северокавказских республик в армию было мобилизовано 29937 военнообязанных (см. приложение 1). Военкоматы закавказских и северокавказских республик рапортовали о высоком боевом духе и дисциплинированности призываемых, большом числе добровольцев.

Использование людских ресурсов в военных целях шло в нескольких направлениях. Основные из них: развертывание и доукомплектование до штатов военного времени кадровых частей и соединений Северо-Кавказского и Закавказского военных округов, формирование новых дивизий за счет людских и материальных ресурсов округов, подготовка маршевого пополнения с последующей его отправкой в действующие войска, создание разного рода ополченческих формирований для местной самообороны и подготовка резерва для регулярной армии по линии Всевобуча. Молодые кавказцы, имевшие образование не ниже среднего и владевшие разговорным русским языком, направлялись в военные училища (см. приложение 2).

В первые же месяцы войны Закавказским военным округом на фронт были направлены 7 кадровых соединений, 377 маршевых рот, 756 танковых

Кирсанов Н.А. В боевом строю народов-братьев. М., 1984. С. 29.

ЦАМО. Ф. 209. Оп. 1091. Д. 4. Л. 219.

экипажей . Кадровые дивизии, коих на 22 июня 1941 г. в Закавказском военном округе насчитывалось 15 (2 стрелковых, 9 горно-стрелковых, 1 горно­кавалерийская, 1 кавалерийская, 2 танковых и 1 мотострелковая)24 пополнялись военнообязанными, приписанными к ним до войны и прошедшими в них военные сборы. В августе-октябре было преступлено к формированию еще 18 стрелковых дивизий. Северо-Кавказский округ разворачивал 10 кадровых стрелковых дивизий и в течение лета-осени 1941 г. сформировал 12 новых стрелковых дивизий, 6 стрелковых бригад, 9 бригад морской пехоты, 12 кавалерийских дивизий и 2 воздушно-десантных корпуса, а также большое количество маршевых подразделений25.

Уже весной 1942 года основная масса ресурсов военнообязанных возрастом до 46 лет и призывников 1922-1923 годов рождения была исчерпана как в Северо-Кавказском военном округе, так и на Закавказском фронте26. В Северо­Кавказском округе в армию было призвано 984 тыс. чел. из 1002 тыс.,

27

подлежавших мобилизации на день начала войны . С 1942 г., «борьба за дополнительное выявление людских ресурсов» стала основным содержанием работы кавказских военкоматов и военных отделов парторганов. В этом году нагрузка на людские ресурсы Северного Кавказа и Закавказья только усилилась, поскольку с началом битвы за Кавказ его защитники оказались в значительной мере отрезанными от Центра, и им пришлось рассчитывать на собственные силы. Только в течение 1942 года Закавказским фронтом, оборонявшим Северный Кавказ, из ресурсов всего Кавказа было сформировано и передано действующим войскам 35 стрелковых дивизий, 33 стрелковые

28

бригады и сотни специальных частей и подразделений .

Положение осложнялось потребностью забронирования большого количества высококлассных специалистов - как правило, образованных и здоровых людей - за оборонным производством, управленческими структурами и сельским хозяйством. Несмотря на общий лозунг дать армии все необходимое, на деле в ходе призывных кампаний интересы военкоматов и партийно-хозяйственных органов резко расходились. Последние старались удержать ценных работников в тылу, в силу чего нередко их отношения с военкоматами были конфликтными. Один из азербайджанских райвоенкомов описывал их следующим образом: «Военком, получая наряд (на мобилизацию граждан - А. Б.), обращается к партийной организации и просит оказать помощь, а секретарь райкома говорит: . такого-то не призывать, такого-то не призывать, председателя колхоза нельзя призывать, председателя сельсовета нельзя призывать, механика нельзя призывать, а остальные забронированы.»29 Как правило, если не издавалась специальная директива НКО или ГКО о разбронировании определенных категорий граждан, в таких споры решались в пользу партийцев и хозяйственников, пользовавшиеся поддержкой республиканских властей. Например, в 1943 г. из 111889 чел., забронированных по всему Закавказью и Дагестану, в армию было призвано только 273 человека30. Положение усугублялось неблагополучной ситуацией в самих военкоматах. Некоторые из военкомов и сотрудничавших с ними членов врачебных комиссий пошли по преступному пути коррупции, выдавая отсрочки от призыва или освобождения от военной службы здоровым людям31.

В 1942-1943 гг. был издан целый ряд приказов народного комиссара обороны по вопросам военно-учетной и мобилизационной политики. Эти приказы (№№ 064, 089, 0242, 0283, 336, 0882, за 1942 г., № 089, 0316 и др. за 1943 г.) выполняли важную корректирующую функцию, приспосабливая работу военкоматов страны к реалиям войны. Важнейшие из них были изданы в критический 1942 год, в основном в его начале, когда первоначальный кадровый состав Красной Армии в основном уже выбыл из строя, и действующим частям требовалось полнокровное пополнение. Приказы НКО регулировали порядок бронирования, перерегистрации, медицинского освидетельствования, призыва граждан с освобожденных территорий, борьбы с

32

уклонистами, дезертирами, коррупцией в военкоматах и др. вопросы . Все эти мероприятия имели одну цель: дать армии как можно больше людей. Как правило, они смягчали прежние ограничения на призыв по состоянию здоровья, возрасту, политическим мотивам, бронированию и устанавливали новые, более широкие рамки в этих областях. Например, предельный возраст военнообязанных, состоявших на учете в военкоматах, возрос с 45 лет в 1941 г. до 50 в 1942 и до 55 в 1943 г. Вводились новые категории военнослужащих. С 1942 г. упоминаются военнообязанные, «не годные к службе, но годные к

33

физическому труду» . Ранее такие лица освобождались от службы в армии, отныне - составляли определенный резерв и высвобождали большую массу нестроевых военнослужащих, занятых на тыловых и хозяйственных должностях. Из числа последних, в свою очередь, постоянно велся отбор лиц, подходивших к строевой службе. Качественные требования к военнообязанному (призывнику) постоянно снижались. В 1942 г. в результате медицинского переосвидетельствования, проведенного «с учетом обстановки военного времени» в Закавказье 24 % призывников, ранее признанных ограниченно годными к военной службе, были зачислены в категорию годных к строевой службе34. Только по Армении в результате проведения медицинского переосвидетельствования по приказу НКО № 0882 в 1942 г. в армию были призваны 37183 чел., в том числе 17686 чел. - в строевые части. Обычной практикой было также сокращение штата других военизированных

35

ведомств, прежде всего, структур НКВД .

Важным источником пополнения рядов действующей армии людскими резервами стали заключенные, трудпоселенцы и прочие категории граждан, доступ которых к оружию до войны был категорически запрещен ввиду их «политической неблагонадежности». К этому толкала объективная потребность воюющей армии в непрерывном восполнении тяжелых потерь. Не считаться с ней было нельзя. На это обстоятельство следует обратить особое внимание в связи с дальнейшим исследованием мобилизационной политики на Кавказе.

В конце 1941 г. в результате первых крупных успехов Красной Армии были освобождены большие участки советской территории. В войска, после тщательной фильтрации органами НКВД и военной контрразведки стали направляться значительные контингенты освобожденных военнопленных и лиц, проживавших на оккупированной территории36. Одновременно

37

пересматривались дела уголовных заключенных , а также трудпоселенцев

38

(раскулаченных), находившихся в распоряжении ГУЛАГа . Многократно пересматривались контингенты разного рода строительных батальонов и рабочих колонн - формирований, где использовался принудительный труд лиц, отчисленных из строевых частей по политико-моральным соображениям. Приказ НКО № 0283-1942 г. существенно снизил планку отсева людей этой

39 ~ 40

категории и тем самым отменял установки, данные в начале войны . Например, в результате их пересмотра по военкоматам Грузии летом 1942 г. были переведены на общий учет и призваны в армию 4395 чел. (56,3 % от их общего числа)41, в Азербайджане переводу на общий учет также подлежали до

60% лиц . Осенью 1942 г. отдел укомплектования штаба Закавказского фронта неоднократно напоминал республиканским военкомам о недопустимости огульного зачисления людей, особенно, призывников в категорию лиц, отсеянных по политико-моральным соображениям. Отныне руководством к действию стал сталинский тезис «сын за отца не отвечает»43. Это означало, что анкетные данные типа «отец осужден» или «брат изъят органами НКВД» более не учитывались при зачислении в ряды Красной Армии.

В либеральном духе составлен и приказ НКО № 089, изданный в феврале 1942 г., о порядке приема в состав Красной Армии военнообязанных, проживавших на временно оккупированной территории44. Правда, отдельным распоряжением начальник Главного управления формирования и укомплектования войск Е. А. Щаденко оговорил, что такие лица после проверки органами НКВД подлежат зачислению в штрафные подразделения45, но на практике многие из них попадали в обычные строевые части, испытывавшие острый недостаток в людях. Наступавшие советские дивизии самостоятельно проводили мобилизации на освобождаемых территориях, вбирая в свой состав практически все мужское население, способное носить оружие (от 17 до 52 лет)46. С октября 1943 г. формальные ограничения для этой категории советских граждан были сняты, они призывалось в армию безо всяких ограничений лишь с оговоркой о необходимости «самого пристального

47

наблюдения» за их поведением . По мере продвижения советских войск на запад в войска стали поступать уроженцы Западной Украины и Западной Белоруссии. В конце войны (1944-1945 гг.) на общих основаниях в армию принимались также латыши, литовцы, эстонцы, советские поляки, карелы.

Частично западными украинцами, белорусами и прибалтами заменялся личный состав внутренних (недействовавших) военных округов.

В соответствии с постановлением ГКО № 2779/сс от 21 января 1943 г. советские военнопленные, освобожденные из немецких лагерей после проверки представителями военной контрразведки, зачислялись в строевые части. Постановление исключало длительный период проверки бывших военнопленных в фильтрационных лагерях НКВД, практиковавшийся в 1941­1942 гг., а предписывало организовывать комиссии особых отделов на месте и

48

немедленно направлять прошедших проверку в войска . Приказ НКО № 158/24 от 6 апреля 1943 г. предписывал начать призыв в армию лиц, пораженных в правах после отбытия заключения. Досрочному снятию поражения в правах не подлежали лишь лица, осужденные за контрреволюционные преступления и бандитизм49. В постановлении Верховного Совета СССР, положенного в

основу этого приказа была подчеркнута «нецелесообразность» подобного

50

ограничения «в условиях военного времени» .

Военная целесообразность стала лейтмотивом всех мобилизационно-призывных мероприятий. Она определяла их эволюцию, постепенно отодвигая в сторону политические ограничения. В целом эти мероприятия аналогичны «тотальным мобилизациям» в гитлеровской Германии, толковавшихся в Советском Союзе как признак глубокого кризиса в стане врага и нередко становившихся объектом публичных саркастических замечаний Сталина51. Следует отметить, что все эти мероприятия ни в коей мере не отменяли подозрительность в отношении лиц, политически чуждых советской власти, но принятых в ряды Красной Армии. В случае чрезвычайных происшествий с их участием, их социальный статус непременно подчеркивался как отягчавшее вину обстоятельство.