§ 1. Боевые действия сторон в мае - июле 1942 г.

Весной 1942 г. советское руководство определяло перспективы войны на год. При планировании летней кампании Верховный Главнокомандующий больше всего опасался за московское направление, где немцы вполне могли развернуть свои стратегические наступательные операции, так как у них здесь находилось более 70 дивизий.

Интересный факт: в дневнике врача московской “Скорой помощи” за 24 апреля 1942 г. была сделана запись: “В Москве баррикады возобновляют.” На центральном участке советско-германского фронта продолжала стоять самая мощная группировка советских войск. Так, в мае 1942 г. было выделено продовольственных пайков Калининскому фронту на 601 894 чел., Западному - на 823 101 чел. Даже если учесть приписки, в двух фронтах было более миллиона человек.

Таблица № 2

Таким образом, наа западном направлении находилось более трети сил и средств Красной Армии.

Широко известно, что И.В.Сталин в это время выступал за активную стратегическую оборону и одновременно проведение крупных наступательных операций на многих участках советско-германского фронта, Б.М.Шапошников - лишь за активную стратегическую оборону, с тем, чтобы накопив резервы, перейти летом к широким наступательным действиям. Г.К.Жуков, в целом поддерживая Б.М.Шапошникова, считал, что в начале лета нужно было в первую очередь нанести мощные удары на западном стратегическом направлении с целью ликвидации опасного ржевского выступа. Было решено в первой половине мая осуществить разгром всей ржевско-вяземско-гжатской группировки немцев. Эти удары должны были наноситься силами ЗФ, КФ и ближайших фронтов. 3

Войскам КФ и ЗФ, находившимся в тылу врага, ставилась задача удерживать свои позиции. По воспоминаниям П.А.Белова, уже 4 мая штаб ЗФ указывал ему: "Вы с 4-м воздушнодесантным корпусом и партизанскими отрядами должны удерживать занятую территорию во что бы то ни стало." Частям 39-й армии и 11-го кк также предписывалось укреплять занимаемые позиции, строить оборонительные сооружения, которые в период с 15 мая по 15 июня проверяла специальная комиссия. 4

Командованием ЗФ был разработан план наступательной операции с целью прорыва крупных сил фронта в район действий корпуса Белова и удержание занятого группой плацдарма. О подготовке операции войск ЗФ, начало которой планировалось не позднее 5 июня, в группе Белова знали. О ней сообщил П.А.Белову еще 9 мая прилетевший к нему с "Большой земли" начальник оперативного отдела ЗФ. По мнению же С.Д. Митягина, занимающегося историей 33-й армии, ни о каком наступлении в штабе ЗФ и не думали, а дезинформировали войска в тылу врага. На самом деле план операции был. Директивой Ставки ВГК 18 мая он был утвержден. Для проведения операции ЗФ из резервов Ставки выделялось семь стрелковых дивизий, два артполка БМ, четыре-пять артполка РГК, два артполка ПТО. Предполагалось также выделение танковых бригад и авиаполка.

Эту наступательную операцию войск ЗФ должны были поддерживать и войска КФ. В боевом приказе КФ от 24 мая 1942 г. “Командармам 30, 29, 31 и 3 воздушной” говорится: “Войскам левого крыла КФ в тесном взаимодействии 30, 29, и 31 армий имеют ближайшей задачей овладеть районом Ржев, Зубцов. В последующем совместно с 22 и 39 армиями уничтожить Ржевско-оленинскую группировку противника.” 6

Но эта операция не состоялась, так как намеченные для участия в ней части были переброшены под Харьков. В группу генерала Белова с 10 по 31 мая было доставлено лишь 1663 человека личного состава, минометов 82-мм- 21 шт. (по плану 200), минометов 50-мм -33 шт. (по плану 200), ПТР - 162 шт. (по плану 600) и т.д. 7

Известно, что при планировании летней кампании 1942 г. советское руководство допустило просчет: германское верховное командование решило нанести главный удар на южном направлении. По словам немецкого участника боев под Ржевом Э.-М.Райна, намерение нового наступления на Москву “никогда немецким командованием серьезно в расчет не принималось”, с чем нельзя полностью согласиться. Хотя конкретных планов нового наступления на Москву у немецкого командования и не было, при разработке летней кампании 1942 г.

В летнем 1942 г. наступлении группе армий “Центр” отводилась вспомогательная роль. В целях дезинформации была издана директива о проведении ложной подготовки наступления на Москву. Детально разработанная штабом группы армий “Центр” маскировочная операция "Кремль" должна была создать впечатление, что главный удар наносится здесь: "Разгромить вражеские войска...западнее и южнее столицы противника, прочно овладеть территорией вокруг Москвы, окружив город..." Операция якобы должна была начаться за несколько дней до операции "Блау". Позднее, когда началось наступление на юге, сводки вермахта по радио и в газетах сообщали о переходе в наступление немецких войск "на южном и центральном участках Восточного фронта", при том, что, под Москвой якобы никаких атак не было.

В действительности в мае - июле немецкие войска провели в районе ржевско-вяземского выступа ряд наступательных операций с целью очищения тылов 9-й полевой, 4-й и 3-й танковых армий от частей группы Белова и партизанских отрядов южнее и юго-западнее Вязьмы и частей 39-й армии и 11-го кк северо-западнее Вязьмы, действовавших там еще с зимы (схема № 9). Беспокойство немцев действиями этих частей "по обе стороны Вязьмы" отмечал К.Типпельскирх. 10

После очистки тылов группы армий “Центр” немецкое командование планировало проведение войсками этой группы армий ряда наступательных операций, о которых говорилось в директиве № 45 от 23 июля 1942 г. (см. выше): "Дерфлингер" - наступление 9-й армии совместно с 16-й армией группы армий “Север” на Осташков, "Ураган" - ликвидацию выступа советских войск в треугольнике Юхнов-Киров-Белев. 11

24-28 мая против группы генерала Белова начались активные наступательные действия: операция "Ганновер-1", позднее-"Ганновер-2". 12

Группа генерала Белова представляла большую опасность для немецких войск. Она контролировала территорию внутри треугольника, образованного железными дорогами Вязьма-Смоленск, Смоленск-Занозная, Занозная-Вязьма. Об огромном значении железной дороги Смоленск-Вязьма для снабжения войск группы армий “Центр” уже говорилось. На железных дорогах устраивались диверсии, партизаны и части генерала Белова удерживали несколько станций, а движение по железной дороге Занозная-Вязьма было вообще прервано на четыре месяца. Немецкий генерал Бутлер писал: "Войска противника, находившиеся в районе Дорогобужа в течение нескольких месяцев, создавали настоящую угрозу тыловым коммуникациям 4-й танковой и 9-й полевой армий, а временами даже нарушая их. Они сковывали крупные силы немцев, спешно снятые с фронта и брошенные сюда." Факт снятия с фронта в мае 1942 г. для борьбы с частями группы Белова двух армейских корпусов в составе нескольких пехотных и одной танковой дивизий упоминает и К.Типпельскирх.

После многодневных ожесточенных боев часть группы Белова прорвалась в расположение КФ, а основные силы под командованием генерала ушли на юг и в 20-х числах июня вышли в расположение войск ЗФ. Этому в некоторой степени помогли наступления 16-й и 61-й армий ЗФ в конце мая и в июле в районе Жиздры и Болхова. Ф.Гальдер записал в дневнике: "Белов вышел в направлении на г.Киров. Для нас это не является честью..." Вернулось более 10000 человек, не считая 3000 раненых, отправленных на "Большую землю" раньше. Не менее 7000 человек остались в тылу в партизанских отрядах. Ф.Гальдер писал: "...он (Белов) отвлек на себя в общем семь немецких дивизий." По мнению П.А. Белова, если прибавить еще четыре соединения на сковывающих направлениях, то в майских боях с его группой принимали участие войска одиннадцати немецких дивизий. 14

Действия группы генерала Белова, затем немецкие операции “Ганновер” разворачивались не на территории ржевско-вяземского выступа, но обойти молчанием эти действия никак нельзя, так как в мае 1942 г. они были продолжением и своеобразным завершением зимней Ржевско-Вяземской наступательной операции и первым этапом наступательных действий войск группы армий “Центр” по очистке тылов своей ржевско-вяземской группировки и всей группы армий летом 1942 г.

Вторым этапом после операций "Ганновер" была операция войск 9-й полевой армии "Зейдлиц" против частей 39-й армии и 11-го кк КФ, действовавших между Белым и Сычевкой и занимавших выступ, который иногда называют Холм-Жирковским (схемы №10-13). В российской историографии действия советских войск в этой операции названы оборонительной операцией КФ в районе Белый 2-27 июля 1942 г. Как уже говорилось, она никогда подробно не освещалась отечественной историографией, поэтому в диссертационной работе этой операции уделено большее внимание. 15

Х.Гроссманн назвал операцию “Зейдлиц” летним сражение между Ржевом и Белым. По его мнению, в тылах 9-й армии к началу июля находилось 60000 советских воинов. К сожалению, диссертанту не удалось пока найти сведений о численности этих войск в материалах ЦАМО, но на 1 июля 1942 г. в 39-ю армию входили 8 стрелковых дивизий, один артиллерийский полк, три минометных дивизиона, один танковый и два инженерных батальона. На 10 мая в состав 11-й кк входили три кавалерийские дивизии, минометный полк, конно-артиллерийский дивизион и дивизион связи. Эти войска, сражаясь в полуокружении, имели связь с фронтом и получали необходимое через “нелидовский коридор” между городами Белый и Нелидово, который в самом узком месте не достигал 30 км и который обороняли части 41-й и 22-й армий. Советские войска использовали здесь часть прежних оборонительных сооружений, о которых говорилось выше, и отвлекали на себя большие силы немцев, которые сетовали, что вынуждены были “иметь двойной фронт, отнимая силы у главного”. 16 Линия фронта здесь выглядела так, что внутри большого ржевско-вяземского выступа был выступ поменьше - Холм-Жирковский.

Советские военачальники и историческая наука называли операцию "Зейдлиц" "частной". В сообщении вермахта от 13 июля говорилось о "широком наступлении немецких частей", Ф.Гальдер делал в дневнике записи о ходе ее проведения почти ежедневно, а генерал Гроссманн вообще назвал её сражением. Эти факты вместе с немалым числом немецких войск, задействованных в операции, свидетельствуют о значимости операции для немецкой армии. В ней принимали участие войска не менее двенадцати дивизий, кавалерийская команда 9-й армии и другие части. 17

Планирование операции началось ещё в мае. Интересный факт: именно при её планировании выстрелом из леса был ранен командующий 9-й армией генерал-полковник В.Модель, когда он пролетал над территорией выступа, занятого советскими войсками. План операции состоял в том, чтобы ударить по советским частям, находившимся в выступе, с четырех сторон: вначале против частей 22-й и 41-й армий по “коридору” или “мосту”, как называли его немцы, через два дня - удары с севера и востока против частей 39-й армии, через три дня - с юга и, наконец, уничтожение частей 11-го кк(схемы 10-11). 18

Командование КФ и армий знало о готовящемся наступлении и даже предполагало места возможных первых ударов. Об этом можно судить по переговорам по прямому проводу в последние дни июня командующего фронтом И.С.Конева с командармом 39 генерал-лейтенантом И.И.Масленниковым и командиром 11-го кк полковником С.В.Соколовым. Так Конев сообщил Масленникову, что “не исключено в ближайшие дни наступление противника из района Белый в северном и северо-восточном направлении”. Соколов и Масленников предполагали возможные удары противника в стык между 11-м кк и 39-й армией, а также в стык 39-й и 22-й армий с целью отрезать их друг от друга. По мнению Масленникова, противник создает группировку для активного наступления. Масленников и Соколов выступали против взятия у них дивизий в резерв фронта. Они доложили о ситуации с боеприпасами и питанием. В 11-м кк имелось: “винтовочных патронов - 1 боекомплект (БК), артвыстрелов - 1/4 БК, мин к минометам - нет. Продовольствие - 4 сут. дачи.” Оборонительные сооружения - без мин и проволоки, т.к. их нет. В 39-й А - “3-5 сутодач продовольствия и в среднем около одного БК боеприпасов. По отдельным видам, в частности по 150-мм выстрела имеем запас до двух БК, ...по пушкам ШВАК имеем только половину БК. Получили пулеметные диски для малых танков из расчета только лишь по три штуки на пулемет...” Оба просили срочной присылки боеприпасов и продовольствия. Масленников говорил:”...я готовлюсь к борьбе в самой неблагоприятной обстановке, т.е. к боям в окружении без права вывода армии. Для этого нужны только боеприпасы и продовольствие. Используя имеющуюся укрепленную полосу армия может вести в ней продолжительные оборонительные бои”. 19

Началась операция "Зейдлиц" из-за плохой погоды позже запланированного, лишь рано утром 2 июля. Немецкие войска начали наступление в самой узкой части “коридора”, атаковав на Белыйском направлении части 41-й армии, на Оленинском направлении - части 22-й и 39-й армий. 20 Советские войска вступили в ожесточенные бои. На ряде участков им удалось отбить атаки немецких войск с большими потерями для противника.

Немцы усилили свои группировки на этих направлениях, а 4 июля начали наступление, при активной поддержке авиации, и с востока - с Сычевского направления - на позиции дивизий 39-й армии. 11-й кк в это время ещё оборонял прежние позиции и отражал наступление мелких групп противника. Уже 4 июля пала Разбойня, где размещался штаб 39-й армии. 21

5 июля с вводом свежих танковых частей немецкие войска усилили наступательные действия с трех сторон. По немецким данным, в этот день - 5 июля в 16 часов немецкие войска, наступавшие с юга и севера соединились у д.Пушкари. По советским данным, это произошло 6 июля. В окружении оказались 39-я армии и 11-й кк, а также части левого фланга 41-й (17-я гв., 135-я сд, 21-я т бр) и правого фланга 22-й армии (355-я, часть 380-й, отдельные части 185-й сд). 22

22-я и 41-я армии КФ вели ожесточенные бои за восстановление прохода для окруженных частей. От Нелидова к месту возможного прорыва подтягивались свежие части.

Командованием 39-й армии принимается решение о выводе соединений из выступа. Считается, что это решение опоздало на два дня. 23 5 июля соединения армии и некоторые части корпуса оставляют свои позиции, отходят к р.Белой и затем к р.Обше в район с.Егорье, где находятся ещё удерживаемые переправы. В ночь на 6-е и днем 6 июля подошедшие части 39-й армии и 11-го кк ведут бой за переправы в районе Егорья. Удалось переправиться некоторым частям разных дивизий. Бывшие в наличии ”катюши” из-за непроезжих дорог пришлось взорвать.

Утром 6 июля оставили свои позиции остальные части 11-го кк. Они двинулись на северо-запад на соединение с войсками 39-й армии. По пути они взрывали за собой мосты, на лесных дорогах устраивали завалы, технику, которую невозможно было вывести, уничтожали. Судя по карте обстановки за этот день, они и основные силы 39-й армии подходили к Егорью к 7 июля. В сообщении немецкой авиаразведки говорилось, что по дороге Буково-Варварино-Руево на север и северо-запад движется многокилометровая маршевая колонна из кавалерии, пехоты, отдельных танков. 24

Но немецкое командование, сняв части с других участков фронта, бросило их на Егорье, оборонительные позиции наших войск были рассечены. 7 июля немецкие войска достигли Белого и образовали второе кольцо окружения. Советские войска оказались разорванными на две части: северную и южную. В дневнике Ф. Гальдера за 7 июля сделана запись: “Операция “Зейдлиц” протекает весьма успешно. Противник, видимо, намерен снять оборону. Мы стоим перед крупным успехом.” 25

В северной части окружения вся территория заболоченных лесов между большаками Белый - Оленино и Белый - Кострицы была заполнена большими и маленькими группами советских командиров и красноармейцев из разных дивизий 22-й, 41-й, 39-й армий и 11-го кк, которые устремились к дороге Белый - Оленино, чтобы выйти из окружения. Там, где сохранилась какая-то организованность, командование частями, выход происходил довольно организованно. По всему участку севернее Белого через большак пытались прорваться многочисленные разрозненные небольшие группы окруженных советских воинов и отдельные красноармейцы.

Уже 7-9 июля вышли из окружения части 41-й армии (1000 чел., а так-же воины 17-я гв. сд - 1759 чел., вынесено два 82-мм миномета, два станковых и восемь ручных пулеметов, 800 винтовок, 2 ПТР, 3- ППШ, 60 револьверов). Вышли “отдельные люди и подразделения 24-й кд, 46-й кд, 357-й, 355-й и 262-й сд.” 26 Выход продолжался, но немцы подвели на участок выхода дополнительные силы и плотнее закрыли кольцо окружения.

По воспоминаниям тех, кто вышел, немцы сразу же направили в лес спецгруппы из числа изменников Родины и немцев, владеющих русским языком и языками кавказских и среднеазиатских народностей. В форме солдат и командиров Красной Армии эти группы направлялись с задачей уничтожать командиров и комиссаров, а рядовой состав объединять и способствовать их пленению. Эти лица также занимались распространением ложных слухов, созданием панической обстановки среди военных, блуждающих по лесу, и среди населения в населенных пунктах. Их слова часто падали на хорошую почву, так как по лесу бродили небольшие группы солдат - голодные, уставшие не знающие истинного своего положения люди. 27

Страшную картину окружения вспоминали многие. В.Поляков, офицер связи 26-го гв. сп 17-й гв.сд вспоминал, что днем 5 июля проезжал по дороге в штаб полка. “Пустынная прежде, она наполнилась повозками и автомашинами, главным образом, санитарными...представляла жуткое зрелище. За всю войну я не видел ничего более ужасного. Крупные воронки уже до краев заполнились водой, дорогу устилали разбитые повозки, автомашины, убитые лошади, трупы людей. Особенно плотное нагромождение исковерканного транспорта и орудий опоясывало...озерцо. Со стороны, из чащи леса доносились стоны раненых. В память врезался надрывный голос:”Санитар, санитар!” Это был голос обреченного. Обоз все время торопили и нам стоило больших усилий пробираться через непрерывные завалы из поваленных деревьев и груды техники. Солнце садилось, когда последние повозки выбрались из леса недалеко от того места, где днем находился штаб полка. Кругом трупы. Прямо около дороги лежало тело начфина Максимова с оторванными ногами, ему наскоро готовили тут же могилу...Собрав остаток повозок, тылы двинулись дальше на северо-запад к видневшемуся впереди лесу. Проходя мимо Солодилово, я увидел нашу “тридцатьчетверку”. Танк шел по пустынной улице, развернув башню назад и посылая выстрел за выстрелом...Танк выполнял роль арьергарда, прикрывая отход тылов. И, действительно, не успели мы войти в лес, как немецкие автоматчики заняли деревню...Не имея никакой связи с полком, начальник тыла послал меня в штаб...В штабе царила атмосфера спокойной обреченности, Чувствовалось, что люди сделали всё возможное, что в их силах, и теперь по инерции, по укоренившейся привычке долга, дотягивают свою ношу до конца, до исчерпания последних сил...” 28

Попытку ещё одного прорыва советских частей в ночь на 11 июля описал в своей книге по истории немецкой 129-й пехотной дивизии ветеран этой дивизии Г.Букзайн. Его воспоминания позволяют увидеть те события глазами бывшего противника.

Командование немецких частей, участвовавших в операции “Зейдлиц”, по рассказам пленных, перебежчиков, подслушанным радиоразговорам, и по данным своей разведки имело довольно полное представление о состоянии советских войск в северной и южной окруженных группах и их замыслах. Оно знало, что “лес был полон красноармейцами, которые хотели прорваться на северо-запад”. Если первоначально по дороге Белый - Оленино, курсировали танки, бронемашины, патрулировали небольшие группы пехотинцев, поддерживаемые ротными орудиями, то после 8-9 июля на дорогу севернее Нестерово с других участков фронта немцы перебросили дополнительные силы, подвезли тяжелые орудия. Пехотинцы заняли оборону по обе стороны от дороги фронтом на север и северо-запад, против основных сил русских, и на юг и восток, против окруженных частей. С двух сторон шоссе было укреплено батареями. Были оборудованы радиоточки. Обороне дороги помогала и немецкая авиация.

Г.Букзайн вспоминает о постоянных попытках русских войск вырваться из окружения и помощи им со стороны основного русского фронта. По его мнению, попытка прорыва большой группы окруженных в ночь на 11 июля была хорошо подготовлена и спланирована совместно с частями 380-й сд 22-й армии, которые не попали в окружение. Окруженные части поддерживали постоянную радиосвязь с КП 380-й сд. Прорыв был согласован по минутам с атакой по снятию окружения извне.

Около 22-х часов от главного советского фронта на юго-восток перелетела “швейная машинка” (“кукурузник”). Вскоре она вернулась и ракету. Это был сигнал для советских войск к атаке. То, что началось после этого Букзайн назвал словами “преисподняя, ад”.

Прямо из леса из встающего от земли тумана с запада на расстоянии броска ручной гранаты приблизилась вражеская пехота. Красноармейцы поднимались и мчались на немецкие позиции с криком “Ура!”. Началась рукопашная от места прорыва и до шоссе. Стреляли немецкие минометы, пулеметы, артиллерия била прямой наводкой.

После того, как все внимание немцев было направлено на северо-запад, из леса на южной стороне дороги, из котла без крика выдвинулся на рубеж атаки на немецкие позиции клин окруженных частей. Бесшумно в темноте немецкие посты были убраны холодным оружием. Они и лежали потом на этих местах в 30 м от дороги. Два тяжелых немецких орудия повернулись на 180 градусов и стали бить прямой наводкой по позициям окруженных на окраине леса. С фланга застучал немецкий миномет. Окруженные уже вытащили на шоссе 4,5 см (45-мм) противотанковую пушку и стреляли по немецким орудиям. Атакующие шли одновременно с севера и юга. Залпы артиллерии, удары минометов, свистящие выстрелы пехотного оружия, взрывы, грохот пулеметов и лающие выстрелы танков создавали шум боя, в котором раздавались крики и стоны раненых обеих сторон. Происходившее было “частью ада”. С обеих сторон солдаты погибали и от своего оружия. Когда стих бой, обе стороны стали спасать раненых, кровавые шлейфы от которых стали видны лишь при свете дня. Все проволочные заграждения были прорваны.

В 22.30 - вторая атака. Главный удар наносился из “котла” группой примерно в 1500 красноармейцев во главе с генералом. Одновременно вторая колонна окруженных попыталась прорвать кольцо в другом месте, где навстречу им ударили советские войска с севера. На участке одного из немецких батальонов 40 красноармейцам удалось прорваться к своим. При этом погибли пять комиссаров. Дыры в немецкой обороне были немедленно закрыты солдатами из обоза.

В 00.15 на участке другого немецкого батальона - третья атака. В 3 часа с юго-востока из “котла” - четвертая атака, на этот раз кавалерийской части.

В утренних сумерках нового дня на поле сражения предстала ужасная картина. Положение погибших с севера и юга показывало, что они были друг от друга всего в 30 метрах. В неразберихе боя некоторым красноармейцам удалось достичь другой стороны. Многие убитые имели страшные ранения, разбитые черепа. Везде кровавые следы, оставленные тяжелоранеными, которые отползали назад в березовую рощу. Посуда для еды с кусочками сваренного конского мяса лежала между винтовками с примкнутыми штыками, автоматами, пулеметами. Один советский ящик для снарядов лежал прямо перед окопом радиста.

Число погибших только на участке 3-го батальона - один верховный(?) комиссар, 4 комиссара, 10 офицеров, 140 рядовых. Число погибших в глубине поля боя, особенно в болотистом лесу, сосчитать не удалось. В качестве трофеев было взято: одна 4,5 см противотанковая пушка, 4 автомата, 8 пистолетов, 4 пулемета, 4 сабли и примерно 40 винтовок. Большое число оружия было разбито и брошено. 25 захваченных лошадей было сведено в обоз. 29

Часть советских войск отошла в болотистые места, часть была пленена или уничтожена при зачистке немцами территории.

Положение южной группы окруженных частей 39-й армии и 11-го кк складывалась не менее трагически. Подошедшие 7 и 8 июля 1942 г. к переправам на р.Обше основные силы армии и корпуса вынуждены были вести бои с противником с целью переправы через Обшу и выхода из “котла” через Нестерово. Бои приходилось вести с последними боеприпасами, без прикрытия с воздуха. 8 июля 11-й кк был подчинен 39-й армии.

Когда поступили данные о возможности ещё одного кольца окружения, Военный совет 39-й армии принял решение: для сохранения живой силы отвести личный состав в лесной массив в треугольнике Варварино-Шапково-Тупик-Владимирское. Дали залп последними реактивными снарядами восемь “катюш” и их взовали. Остатки горючего слили в наиболее исправные машины, остальные привели в негодность, взрвали орудия и минометы, оставшиеся без боеприпасов, уничтожили архивы, партийные документы, оборудование армейской типографии и ушли в указанное место. 30 Штаб фронта потерял с ними связь.

10 июля немецкие войска заняли район между реками Обша и Белая. Запись в журнале боевых действий штаба КФ за 9 июля передает трагизм положения: “Радиосвязь с 39 А прекратилась с 23.35 8.7, на вызовы ряда радиостанций фронта радиостанции 39 А и 11 кк не отвечают...Из пяти командиров штаба, вылетевших в разное время, пока не вернулся ни один. Для связи самолетом “У-2” вылетел связист с радиостанцией “Север”. Результатов пока нет. Облет самолетом района возможного выхода частей 39 А и 11 кк также ничего не дал. Наблюдатель отмечал пожары и движение отдельных повозок и автомашин”.

Запись за 10.7 42: “ 39 А и 11 кк имели задачей в ночь на 9.7 прорваться в северо-западном направлении через р.Обшу. Однако под воздействием параллельного преследования противника успеха не имели. Связь с 39 А и 11 кк за 9 июля не работала. Для установления связи и выяснения обстановки были высланы командиры штаба фронта на самолетах. Из пяти командиров двое возвратились ранеными и задачу выполнили; один не возвратился и судьба его неизвестна; один остался в районе Марфинька для организации вывода отдельных групп из окружения.”

В записи за 11 июля сообщается, что по донесению зам.командарма 39 генерал-лейтенанта Богданова войска сосредоточились группами в лесу в районе Тупик и готовятся к выходу из окружения. Регулярной связи с Богдановым установить не удается, т.к. у его радиостанции нет питания. Выслан командир с питанием для радиостанции.

На карте обстановки 22-й и 41-й армий на 12 и 13 июля подчеркнуты красным карандашом названия Владимирское, Данькино, Тупик, Медведки, Буково, Рожки и написано: ”11.7 в 9.55 был генерал Масленников и полковник Соколов. Общая численность до 3000 человек.” Также подчеркнуты красным карандашом Варварино и отметка 252.1 и написано: “11 кк до 4000 чел.” 31

При отходе в район Варварино, Тупик войскам также пришлось вести бои, т.к. эти населенные пункты были уже заняты немецкими войсками.

13 июля через радиостанцию 11-го кк поступила шифротелеграмма с просьбой сбросить окруженным груз продовольствия. Положение с продовольствием у окруженных войск тяжелейшее. Питание составляет, в основном, конина без соли. Помогают местные жители, но отнимать у них продукты запрещено и приказ строго выполняется. Это отмечали даже немцы, которые допрашивали пленных. 32

Командование группы армий “Центр”, обеспокоенное наступлением в первой половине июля 1942 г. 10-й, 16-й и 61-й армий ЗФ против войск 2-й танковой армии и нуждающееся в резервах, потребовало от командования 9-й армии ускорения ликвидации окруженных советских войск. После того, как попытка прорыва советских войск в ночь на 11 июля не удалась и немцы начали зачистку территории, 12 июля 9-я немецкая армия доложила своему командованию: “Наступление “Зейдлиц” с сегодняшнего дня завершено”. 13 июля 1942 г. появилось сообщение вермахта, в котором говорилось об окружении и уничтожении нескольких советских стрелковых и кавалерийских дивизий, а также одной танковой бригады. В сообщении называлось число пленных - свыше 30000 человек. В сообщении также говорилось, что было уничтожено или захваченно 218 танков, 591 орудие, 1300 пулеметов и минометов, другое оружие и военное имущество. 33

На следующий день в советских газетах было опубликовано опровержение Совинформбюро под названием “Жульническое сообщение гитлеровского командования”. Немецкое сообщение было названо лживым, добавлено, что “в данном случае гитлеровцы поставили прямо-таки рекорд в своем беспардонном вранье”. Далее говорилось: “Между 2 и 13 июля в районе юго-западнее Ржева действительно происходили бои. Гитлеровские войска перешли в наступление, пытаясь охватить с флангов одно наше соединение и перерезать его связь с тылом. В результате боев с превосходящими по численности и количеству танков войсками противника наши части, нанеся немцам большой урон в живой силе и технике и понеся сами значительные потери, были вынуждены отступить и оставить занимаемый ими район обороны. В ходе боев наши войска потеряли до 7000 убитыми и ранеными и 5000 пропавшими без вести, значительная часть которых образовала партизанские отряды...” 34

Безусловно, по горячим следам трудно было составить полную картину того, что же на самом деле произошло в те дни юго-западнее Ржева и какие были потери, но все сообщения Совинформбюро с КФ в эти дни говорили об атаках немецких войск, их успешном отражении и немецких потерях. С 19 июля речь пошла о “боях местного значения”. 35

На самом деле и после 13 июля оборонительная операция войск КФ продолжалась. Пытались прорвать кольцо окружения части 22-й и 41-й армий КФ, в их расположение севернее и южнее Белого продолжали выходить отдельные группы окруженных войск.

Основная группа, находивщаяся в лесах северо-восточнее Варварино 15 июля начала выход из окружения в северном направлении. 16 июля группы Масленникова и Богданова соединились и уже вместе продолжали путь к р.Обше. По дороге этим частям пришлось сбивать вражеские заслоны. После переправы уже 17 июля эта группа находилась в нескольких километрах северенее Шиздерево (схема № 12). 36

По воспоминаниям С.Микаэляна, к месту прорыва двигались большими группами. Пробирались лесами, болотами, шли через горящие деревни под обстрелом минометов и танков противника. Стремились не вступать в стычки с большими гарнизонами противника в деревнях. Прорывались же небольшими группами, чтобы избежать потерь от минометного огня. 37

Немцы знали, что в заболоченных лесах находились ещё большие силы противника. По рассказам перебежчиков они установили, что в лесах у Грядцев сосредоточилась группа около 1500 человек во главе с генералом кавалерии Ивановым, а 17 июля ещё одна большая группа перешла Обшу на север и сосредоточилась севернее Шиздерево. Здесь было всего около 8000 человек. Здесь же находились командующий 39-й армией генерал-лейтенант Масленников, его заместитель генерал-лейтенант Богданов, командующий артиллерией армии генерал-майор Кутейников и другие командиры. По рассказам пленных, генерал Масленников первоначально хотел идти на северо-запад с танками, но из-за потери всех танков был вынужден оставаться с остатками армии до 18 июля. 38

Командование КФ приказало вывезти Военный совет 39-й армии с группой штабных офицеров, что и было сделана в ночь с 17 на 18 июля. Руководство оставшимися в окружении войсками было возложено на зам.командарма генерал-лейтенанта Богданова и зам.начальника политотдела 39-й армии дивизионного комиссара Шабалина. 39

По немецким данным, в ночь с 18 на 19 июля в районе “котла” приземлились девять советских самолетов типа У-2, из которых три разбились. Сохранились воспоминания летчика, который вывозил генерала Масленникова. Он вспоминал, что раненный в ногу генерал Масленников, которому в то время был 41 год, вместе с генералом Богдановым к самолету приехали на лошадях, в плащ-палатках, фуражках. Масленников с палочкой дошел до самолета. Летчик спросил у Богданова, полетит ли он. Богданов ответил: ”Прорвемся. Нужны самолеты. Много раненых.” 40

Невольно напрашивается сравнение с поведением в такой же ситуации другого командующего окруженной армией (33-й) - генерала М.Г. Ефремова. Когда за ним прислали самолет, чтобы вывезти его из окружения, он отказался, сказав: ”Я с солдатами сюда пришел, с солдатами и уйду”, с самолетом отправил знамена частей, повел войска на прорыв, был ранен и, чтобы не попасть в плен, застрелился. 41 Масленников, раненный в ногу, дошел с палочкой до самолета сам и улетел.

В “Справке о положении 39 армии и 11 кав.корпуса” за 20 июля в делах 22-й армии говорится, что 19 июля окруженные войска под командованием генерала Богданова были сосредоточены в районе колхоза “Красный лес”. В течение дня все разрозненные части армии сведены в полк, который вошел в состав 256-й сд. Всего насчитывалось до 5000 человек. Части 11-го кк насчитывли до 4000 человек и до 2000 лошадей. Люди были вооружены винтовками, автоматами, было небольшое количество ручных пулеметов, два станковых. Недоставало патронов. Большие трудности были в продуктах питания.

В этот же день эти части перешли через дорогу Кострицы - Белый (схему № 13), хотя в течение дня на тракте не было слышно шума боя, за исключением нескольких очередей, винтовочных и 3-5 пушечных выстрелов. Генерал Богданов решил идти на прорыв внезапно, под покровом темноты, увязав свои действия с частями 22-й и 41-й армий.

В “Справке” также говорится, со слов одного из вышедших комиссаров, которые “надо брать под сомнение,” что группа под командованием Березина в количестве до 4000 человек 18 июля уже пыталась прорваться в направлении хутора Мята, но была отбита противником огнем пулеметов и автоматов из хутора и Ивановки. Группа частично рассеялась и осталась в лесах севернее и восточнее Малиновки. Также отмечалось всё ещё большое количество бойцов в лесех северо-западнее Шиздерево, в районе Тупик и других местах. 42

Уже с 15 июля части 185-й сд 22-й армии активизировали свои действия навстречу окруженным в местах возможного выхода. 18 июля для связи с Богдановым дивизия направила разведгруппу, 20 июля была проведена разведка боем на участке возможного выхода Ивановка - Крапивна. То же осуществлялось и на участках 41-й армии. 20 июля ВВС фронта произвели 202 самолетовылета на бомбометание, разведку и прикрытие выходящих из окружения..

21 июля войска фронта (4-я уд. армия) начали наступление на Демидовском направлении, а с 19.00 22-я и 41-я армии - действия по обеспечению выхода окруженных частей, который начался в 22.00 на участке х.Мята, Ивановка. 43

В сообщении командования 22-й армии в штаб фронта на 22.30 говорится, что в глубине противника в 1,5-2-х км идет сильный бой. “Предположительно выходящие части ведут бой с противником”. Главные усилия артиллерии 185-й сд переносятся туда. Дивизия усиливает действия навстречу прорывающимся. Уже на 23.00 на участке 185-й сд из окружения вышло до 3500 человек. Противник ведет сильный огонь из Клевцово, Перелечье, Пустошка, х.Мята, Замошье. Артиллерия дивизии ведет огонь по огневым точкам противника в этих местах. В 2.00 22.7 - указанные пункты горят. В 4.00 22 июля сообщается, что на участке дивизии вышло свыше 10000 человек. “Выход групп продолжается. О Березине данных нет”. 44

В документах 22-й армии есть донесение за 22 июля П.Е.Смокачева, члена Военного совета КФ. Вероятно, он находился в 22-й армии для встречи выходивших из окружения войск. В нем говорится: “Богданов у нас на медпункте, тяжело контужен, по заключению врачей опасности нет. Медпомощь оказана...Генерал Иванов, 18 кд, ранен в ногу на нашей стороне. Командир 82 кд в порядке, ведет хозяйство, народ выходит организованно. В силу переутомления и недоедания люди растянулись. Основная масса вышедших в пункте сосредоточения, по трассе большое движение. Основная масса вооружена винтовками, автоматами. Прорыв совершился исключительно организованно. Ворота были открыты. Богданов начал формирование войск и славно закончил выход его, при поддержке ближайшего своего помощника зам. нач.арт. армии”. 45

Известно, что генерал Богданов был вывезен на самолете в госпиталь, где умер, что не очень согласуется с донесением Смокачева. Похоронен 24 июля 1942 г. на пл.Ленина в г.Калинине.

С немецкой стороны этот прорыв выглядел следующими образом. 20 июля большая колонна всё ещё достаточно сильной советской группы из заболоченных лесов достигла дороги Оленино-Белый. Во время марша группа была постоянно на радиосвязи со штабом КФ и получила приказ прорываться через шоссе через Мяту на Ильинское. Для первого прорыва было создана ударная группа, которая должна была очистить путь впереди и с флангов. Затем должна была проследовать вся группа. Между этими группировками была поставлена рота примерно из 150 офицеров.

В вечерних сумерках после восьми часов марша противника начался бой. Незадолго до этого со стороны Ильинское началась скоординированная атака русских полков на юго-восток. На стыке между двумя немецкими соединениями, которые понесли большие потери, была проделана “дыра”, где прорвались многие сотни красноармейцев. Советы потеряли убитыми 460 человек, среди которых много офицеров, 172 пленных, среди них 5 офицеров. Герой операции прорыва, генерал-лейтенант кавалерии Иванов, командир 18-й кд был тяжело ранен и умер прямо на поле боя, несмотря на то, что немцами ему была оказана немедленная медицинская помощь. Он был похоронен немцами 22 июля с воинскими почестями. Масса советских солдат не смогла выбраться из леса и бежала назад в болотистые леса. Несмотря на то, что командование немецкой армии эти оставшиеся разрозненные советские группы определило как неспособные к серьезным действиям, 22 июля было принято решение о строительстве “линии безопасности” против большой лесной зоны южнее линии Малое Ярцево-Осиновское. Там, по рассказам перебежчиков, все ещё было около 8000 красноармейцев. Многочисленные большие и маленькие группы всё ещё пытались прорваться на запад. Их брали в плен, причем сразу после 22 июля до 100 человек ежедневно. По утверждениям некоторых немецких источников “последние отбившиеся держались до октября”. Ф.Гальдер отметил дневнике за 19 июля, что операция “Зейдлиц” превратилась в прочесывание лесного массива севернее шоссе Смоленск-Вязьма и развивается успешно. 46

Эти группы пытались прорываться даже на восток и на север. Так, в материалах немецкой 161-й пд, стоящей на зубцовском направлении, есть сведения, что в период с 15 по 29 июля на их участке фронта из “ржевского котла” пытались вырваться бойцы русской 252-й сд. По воспоминаниям ветеранов 262-й сд, одна из групп в составе 17 человек после боев у с.Егорье пошла на северо-восток. Дошли до Чертолино Ржевского района, надеялись здесь прорваться. Но фашисты навстречу окруженцам выслали полицаев, переодетых в красноармейскую форму. Кто-то из окруженцев был ими убит, кто-то попал в плен. 47

В записях штаба фронта, сделанных сразу после выхода 22 июля, цифра вышедших называется в 7000 человек, но цифры уточнялись. Воробьев и Усов пишут, что по докладу зам.нач.политотдела 39-й армии дивизионного комиссара Шабалина Политуправлению КФ, сделанному чуть позднее, с группой Богданова вышло 4992 бойца и командира 39-й армии и 2370 воинов 11-го кк, т.е. 7362 человека. Из них 1240 - это высший, старший и средний командный состав. Ранее прорвались через кольцо 4734 человека, в т.ч. 733 - начальствующий состав, не считая группы полковника Маслова (?). Её численность Воробьеву и Усову установить не удалось. Также они пишут о том, что партизаны, действующие между Духовщиной и Белым вывели из окружения к войскам 41-й армии свыше 6000 бойцов и командиров 39-й армии и 11-го кк. Таким образом, по утверждению Воробьева и Усова, из окружения вышло примерно 18000человек. 48

Итак, 22 июля закончилась оборонительная операция войск КФ в районе г.Белый. Но выход продолжался. Ещё 28 июля в записях 22-й армии шла речь о выделении командиров для обеспечения вывода людей из района вост. Ивановки. В Журнале боевых действий КФ после 23 июля записей о 39-й армии и 11 кк нет. В.В Гуркин, струдник ИВИ МО определил хронологические рамки этой операции со 2 по 27 июля 1942 г. 49

Потери подсчитывались уже в ходе операции. Так только с 1 по 10 июля в 41-й армии без вести пропало 3724 чел., убито было 3998 чел., в 17-й гв. сд общие потери составили 3822 чел, в 135-й - 4088 чел. 22-я армия за это же время потеряла 6855 чел., из них пропали без вести 4547 чел. 50

В конце июля были подведены общие итоги потерь личного состава войск КФ за месяц.

Таблица № 3

Таким образом, только общее число пропавших без вести в 39-й, 22-й, 41-й армиях и в 11-м кк составило более 47 тысяч чел. Трудно сказать, кто из этих людей погиб, попал в плен или остался сражаться в партизанских отрядах, но очень уж эта цифра близка к итоговым немецким данным о пленных русских воинах. Потери конского состава только в 11-м кк составили 9472 лошади, а в 4-х названных воинских соединениях - 15472 лошади. 51

По немецким данным, в итоге всей операции было взято в плен до 50000 чел., уничтожено или захвачено 230 танков, 58 самолетов, 760 орудий всех видов, а также тысячи единиц стрелкового оружия. 52

Несмотря на доступность этих цифр даже рядовому исследователю, официальная историография и сегодня пытается занизить цифры потерь. Так, в “Военно-историческом журнале” № 2 за 1999 г. общие потери в этой операции определены в 20360 чел., из них безвозвратные - в 7432 чел., санитарные - в 12928 чел. Число пропавших без вести вообще не указывается. 53

Потери частей и соединений, участвовавших в операции, были настолько большими, что уже 13 июля 1942 г. 17-ю гв. сд вывели во второй эшелон для пополнения людьми, техникой и вооружением, в начале августа 11-й кк, 18 кд были расформированы, 39-я армия была сформирована вновь на базе 58-й армии. Часть дивизий также была переформирована. Так, сохранившие боевое знамя остатки 373-й сд были отведены на переформирование в район Вышнего Волочка, 381-я сд - в Вологду, 256-я - в Череповец, 252-я - в Верещагино. 54

Результаты этой операции для Красной Армии были очень неудачны и даже трагичны. С ликвидацией Холм-Жирковского выступа советские войска потеряли важный плацдарм, который в дальнейшем командование рассчитывало использовать для решения стратегических задач. По мнению Конева, этот плацдарм “очень пригодился бы нам...для развертывания наступательных действий.. Мы в принципе могли в любое время стянуть силы на свои выдвинутые вперед плацдармы и нанести удар, который выходил бы глубоко в тыл всей группировке противника.”Более того, потеряв плацдарм, командование Красной Армии не только не получили войска в резерв, как планировалось раньше, 55 но было вынуждено, наоборот, искать резервы для восстановления целого ряда воинских частей и соединений. Но самое страшное - потеря десятков тысяч людей ! Все они пережили трагедию окружения, большинство - борьбу и смерть в неизвестности, плен. О судьбе одних известно, о судьбе тысяч других родные ничего не знают до сих пор. Это относится даже к генералам. Лишь предположительно установлено место захоронения генерал-майора А.Д.Березина, заслуги которого перед армией и страной не отмечены достойным образом. Не очень ясная ситуация с последними минутами генерал-майора П.С. Иванова, которого немцы считали героем операции прорыва. П.Е.Смокачев сообщал, что генерал Иванов “ранен в ногу на нашей стороне”(см. выше). Немцы пишут, что раненому Иванову они оказали помощь, но он умер на поле боя и они его похоронили. В публикации ”Военно-исторического журнала” в 1993 г. “Погибли за Родину” о генерале Иванове сказано следующее: “Находясь в окружении и будучи тяжело раненным, покончил жизнь самоубийством в июле 1942 г.” О месте его захоронения ничего не сообщается. Ржевские поисковики из отряда “Памяти 29-й армии” утверждают, что при совместном путешествии в 1990-е годы по местам боев Г.Букзайн сказал им, что генерал Иванов похоронен в районе кладбища у д.Карское (недалеко от Мяты и Ивановки, т.е. от места прорыва). Журнал сообщает также и о генерал-майоре П.П.Мирошниченко, начальнике штаба 39-й армии: “Погиб в бою в июле 1942 г. Похоронен в Твери”, хотя по данным Тверского областного военного комиссариата, П.П.Мирошниченко среди захороненных на территории области не значится. 56

На наш взгляд, вину за трагедию 39-й армии и 11-го кк следует, прежде всего, возложить на командование Калининского фронта, на Ставку, а также, в определенной степени и на тех, кто разрабатывал в свое время зимнюю Ржевско-Вяземскую операцию 1942 г. Ведь именно в результате этой операции в тылу немецких войск оказались части 33-й армии ЗФ (уничтожены в апреле), войска группы генерала Белова, войска 39-й армии и 11-го кк КФ. Стоит вспомнить об окружении в рамках этой же операции и частей 29-й армии КФ.

Возможно, какие-то меры, чтобы предотвратить трагедию у Белого, Ставкой и командованием КФ принимались, но результаты операции свидетельствуют, что они оказались очень неэффективными. Вероятно, именно из-за ошибок высшего командования, которые привели к таким трагическим последствиям, эта операция и была забыта военными историками на долгие десятилетия, а вместе с нею забыты были и те, кто остался лежать в бельских болотах, или умер в плену на чужбине.

Главным итогом операции “Зейдлиц” для вермахта была ликвидация “второго фронта” внутри немецкого ржевско-вяземского плацдарма. Территория между Сычевкой и Белым была очищена от крупной группировки регулярных советских войск. Уже 6 июля вновь был оккупирован Холм-Жирковский, 7 июля - Андреевский районы Смоленской области. 57 Хотя на территории бывшего Холм-Жирковского выступа и оставались партизанские отряды и небольшие группы окруженных, серьезной опасности для 9-й армии они уже не представляли.

Но мужество, стойкость, верность долгу и своей стране офицеров и солдат 39-й, 22-й, 41-й армий, 11-го кк не были напрасными. И здесь все-таки стоит привести слова из уже упоминавшегося сообщения Совинфорбюро от 14 июля 1942 г.: “...Немцы ежедневно теряют на советско-германском фронте тысячи и тысячи людей. А это, независимо от временных успехов немецких войск, постепенно подтачивает гитлеровскую военную машину и подготавливает почву для поражения Германии в этой войне.” 58 Действительно, хотя нет конкретных цифр потерь немецких войск в этой операции, а наши данные достаточно сомнительны, немецкие источники пишут, что части, принимавшие участие в операции “Зейдлиц” были обескровлены и требовали пополнения: “...Эти бои потребовали от армии такого напряжения сил, что она вместо предполагавшейся передачи части войск на юг сама потребовала резервов”. 59

В целом же, в итоге операций “Ганновер” и “Зейдлиц” в мае-июле 1942 г. оперативное положение войск группы армий “Центр” значительно улучшилось: тылы немецких войск в районе ржевско-вяземского выступа были очищены. Для достижения этой цели были задействованы войска в общей сложности более чем двадцати трех немецких дивизий, т.е. почти треть (от 77 дивизий) сил группы армий “Центр”. А это позволяет говорить в целом об использования сил группы армий в летней кампании 1942 г. В свое время советский историк Д.М.Проэктор высказал точку зрения о том, почему группа армий “Центр” не была активно задействована в операции “Блау”: “...Войска немецкой группы армий “Центр” не смогли бы участвовать в новом генеральном наступлении... потому, что их сковывали всю весну и лето героические советские партизаны (в т.ч. и окруженные части регулярной армии ), выключив часть сил этой армии из действий на фронте...Это обстоятельство надолго выключило войска группы “Центр” из общего баланса фашистской стратегии”. И.С.Конев в воспоминаниях, оправдывая отказ от ликвидации Холм-Жирковского и других выступов, писал: “Мы убедились, насколько были важны выдвинутые вперед плацдармы и на Северо-Западном фронте, и в особенности на Калининском и Западном. Немцы не предпринимали здесь никаких активных действий в течение всего сорок второго года и, в частности, не делали этого потому, что над ними все время продолжала нависать угроза...В сложной обстановке лета и осени сорок второго года, когда шли бои под Сталинградом, конфигурация наших фронтов приковывала к себе большие силы противника”. 60

Войска группы армий “Центр” не были использованы командованием вермахта для летнего наступления, что и можно считать главным итогом оборонительных операций войск ЗФ и КФ в мае-июле 1942 г. А если вспомнить характеристику Ф.Гальдера состояния войск группы армий на 1 мая этого года о 35-процентном уровне укомплектованности и недостаточности оснащенности для глубокой наступательной операции, то можно говорить об ощутимом влиянии действий наших войск на ржевско-вяземском направлении, в том числе и в мае-июле, на всю летнюю кампанию 1942 г.

Более того, освободившись после операции “Зейдлиц”, части 9-й немецкой армии вынуждены были остаться на ржевско-вяземском плацдарме. Х.Гроссманн писал в книге о боях за Ржев: “Теперь, после ликвидации двойного фронта, появилась возможность накопить силы и, наконец, снова создать постоянную линию обороны”. 61 Уже 30 июля эта линия обороны понадобилась немецким войскам, так как началась 1-я Ржевско-Сычевская наступательная операция войск Калининского и Западного фронтов.