Воспитание детей у карагасов

Карагасы вели кочевой образ жизни, совершая сезонные перекочевки из таежных долин на летние горные пастбища.

Средняя карагасская семья колебалась в пределах 4–5 человек, бывали семьи по 10 человек и больше (наибольшее число 13), но это являлось максимальным числом для карагаской семьи.

Для карагасов очень важными аспектами воспитания с самого младенчества были воспитание закалки характера и силы воли, т.к. в жизни каждого из них ждало множество испытаний, в особенности, мужчин.

Женщина рожала там, где ее заставали роды. Если это случалось в дороге, то она управлялась сама. Если дома, то ей отводили место в чуме. Помощи при родах практически никакой не оказывали, могли лишь пригласить опытную женщину, которая оказывала больше психологическую помощь, нежели какую-то иную. Если роды проходили зимой, то новорожденного младенца, чтобы приучить к морозу, мать сначала бросала в снег, катала в нем, потом согревала в руках и завертывала в тряпки или олений мох, затем укладывала в олений мешок, а в дальнейшем в люльку. На второй день ребенка купали в воде с солью в предположение того, что кожа новорожденного станет от этого крепче и выносливее при невзгодах.

Имя ребенку сразу не давали. Это право предоставляли почетному гостю, который давал карагасское имя новорожденному в честь самого выдающегося из рода ребенка, или же просто уважаемого человека.

Кормили детей оленьим молоко. В теплое время пили свежее, а зимой ели мерзлое.Любимым же кушаньем был сырой жир медведя, его резали на куски и давали детям. Грудным младенцам вместо соски давали в рот кусок этого жира, привязанный к палочке, чтобы дитя не подавилось.

В силу частых закалок и питания молочными, жирными продуктами, дети карагасов болели редко.

Ребенок находился полусидя в берестяной люльке овальной формы. На дно люльки насыпали древесную труху, которую заранее мяли, либо использовали небольшое количество оленьего волоса, как детскую подстилку. Пеленками служила тонко выделанная замша, для этой цели использовали кабарожью шкурку. Люльки делали деревянные и берестяные. Подросшие дети спали, как и взрослые, на полу.

При перекочевках люльку с ребенком закрепляли на спокойном олене в детском седле с высокими крестообразными луками (иногда младенца перевозили в мешке из оленьей шкуры также привязанном сбоку к оленю). На этом же детском седле закутанного в меха ребенка возили и тогда, когда он уже мог обходиться без колыбели. С самого раннего возраста детей приучали к обращению с оленями. При кочевках все олени связывались длинным караваном. На переднем сидит хозяйка, на втором вьюк и ребенок.

Начальным воспитанием ребенка занималась исключительно женщина, но вниманием ребенка не баловала. Если он долго плакал, а она не слышала, то к нему подходила собака и облизывала ребенка. Вообще собаки в основном и нянчились с детьми. Ребенок учился ходить, держась за собаку, собака охраняла и согревала его. В чуме взрослые спали одетыми, а детей раздевали и укутывали шкурами кабарги и оленя.

Научившись говорить, малыш обращался к старшим следующим образом: «дедушка мой», «бабушка моя», «старший брат мой», «старшая сестра моя».

Никаких нравственных и религиозных понятий ребенку не сообщалось. Иногда старший или бывалый карагас рассказывал какие-нибудь эпизоды, бывшие с ним во время охоты, передавал какие-нибудь древние предания или сказки.

Письменности у карагоссов не было, использовали специальные рисунки – символы, которым мать обучала детей.

Игрушками детям служили вываренные кости животных, фигурные камешки, куклы, сделанные из дерева и тряпочек, изюбриные клыки. Суставные косточки кипятились в отваре лиственничной коры, чтобы придать им красный цвет.

Из полосок бересты взрослые вырезали реалистичные силуэтные фигурки животных, которые также служили игрушками.

На летних стоянках сооружались качели. Основой служил высокий пень с фигурной вершиной, на него надевалось длинное круглое ошкуренное бревно (с отверстием в центре). Дети ложились на концы бревна грудью и, отталкиваясь ногами, кружились. Одновременно фигурная основа качели (если бревно было снято) могла служить и обычной коновязью.

Одежда для детей шилась по подобию взрослой, только больше украшалась. Для этого использовали шкуру кабарги. На одежду нашивались украшения в области груди и на спине (по лопаткам). Подол и рукава украшались сыромятными ремешками с нанизанными на них косточками или камешки, которые затем пришивали, чередуя короткий с длинным. Также на одежду детей нашивались различные обереги, так например, фаланги от медвежьей лапы, утиные лапки, камешки – костырма [2, с. 147].

Детские шапочки шились из меха осеннего аная. Украшались соболиными клыками, суставами кабарги (сохатого, оленя), камешками. Детская обувь также была подобна взрослой – ичиги летом и унты зимой. Девочки и девушки (до замужества) носили несколько кос, с правой и левой стороны одинаковое количество: 2,4,6 и даже 8,10. В концы кос вплетались разноцветные ленты.

Воспитание мальчиков, по большей части, ограничивалось обучением охоте, и оно всецело лежало на отце. Обязанностью девочек было помогать управляться матери, но и также участвовать в охоте.

Мальчики начинали участвовать в охоте с 11 - 12 лет, девочки с 12 - 16 лет [3, с.12].

Девушки на настоящую тяжелую охоту никогда не ходили, и их промысел всегда ограничивался ближайшими окрестностями вокруг юрты. Если мать умирала, ее обычно заменяла одна из дочерей, не умеющая промышлять, а остальные дочери промышляли. Если мать умирала, а в юрте оставалась одна взрослая дочь, то она переставала промышлять, всецело посвящая себя домашней работе.

Впрочем, девушки не всегда промышляли. Бывали случаи, когда в семье несколько девушек, но промыслом они не занимались.

В некоторых хозяйствах, главным образом, у матерей вдов вся тяжесть промысла ложилась на таких подростков, они были вынуждены в раннем возрасте отправляться на тяжелый таежный промысел.

Чем взрослее становился сын, тем на более продолжительные сроки и на более далекие расстояния брал его с собой отец на промысел и наконец, годам к 18 он становился настоящим промышленником.

Во время промысла семью оставляли в долине, где теплее; оговаривали место встречи через определенное количество дней. Семья постепенно перекочевывала за охотником, который брал с собой только трех оленей.

Промышлял охотник либо с сыном, либо с товарищем, а иногда двумя-тремя, образуя артель.

Подсобными промыслами, также выполняемыми преимущественно девушками, являлись рыбная ловля и сбор кедровой шишки. Дети ловили рыбу на удочки, а подростки и взрослые, на сети.

О сватовстве детей родители (отцы) договаривались еще при их рождении, иногда несколько позже. Тогда же назначался и объем выкупа невесты. В выкуп входили олени, пушнина (белка, соболь), женские платки, шелковые ткани и платья, шали. При выборе невесты, прежде всего, руководствовались тем, много ли принесёт с собой невеста приданого, но бывали случаи и неравноценных в экономическом плане браков.

Родители жениха начинали платить родителям невесты с того момента, когда мальчику (жениху) исполнялось 10 лет, соответственно состоянию своей семьи.

Приданое невесты состояло из полного комплекта зимнего и летнего чума, а также 15 оленей. После выплаты большей части выкупа начиналось сватовство.

Обычно сватали до трех раз (1 раз в год). Со стороны жениха его ближайшая родственница – бабушка (мать отца жениха) привозила водку. Закуску готовила невеста, сама варила и угощала. Гуляли, пока не выпивали всю водку. На следующий год повторялось все сначала. Помимо водки родственники жениха на сватовство привозили подарки невесте – обычно пушнину.

Девушку выдавали замуж по исполнении ей 20 лет, но были браки и в 15–16-летнем возрасте. Никогда не женились на девушке своей кости (рода), т. к. вся кость считалась родней. Женились на карагасках, но разрешались половые связи с инородцами.

Третий год сватовства – это собственно свадьба. Перед свадьбой жених надевал невесте украшение, выполненное из касторминских камешков, которое называлось «горные цепи». Считалось, что после этого действия «горные цепи» связывают их навсегда.

Говоря о воспитании карагасов, можно говорить о том, что воспитанию детей уделяли значительное внимание лишь в воспитании в них качеств хорошего охотника и хорошей хозяйки. Это обуславливалось постоянной необходимостью карагасов к основным и подсобным промыслам. Воспитанию же каких-либо нравственных, моральных, либо же духовных качеств, отводилось незначительное время. Главными качествами, которые должны были быть заложены в ребенка, считались выносливость, самостоятельность и сила воли. Ведь, именно благодаря им, можно было преодолеть все тяготы кочевой таежной жизни. Библиографический список

1. Вайнштейн С.И. Социальная организация саянских оленеводов-охотников (тофалары). – М., 1970.
2. Мельникова Л.В. Тофы. – Иркутск, 1994.
3. Народы Сибири. Этнографические очерки. – М., 1956.
4. Петри Б.Э. Этнографические исследования средних и малых народов Восточных Саян. – Иркутск, 1927.
5. Петри Б.Э., Золоторев М.Е., Ходукин Я.Н. Очерки жизни и быта карагас. Материалы Иркутского местного Комитета Севера. Выпуск I. – Иркутск, 1926.
6. Поповъ И.О первых прiемахъ физического воспитанiя у детей разныхъ народностей, населяющихъ иркутскую губернiю. – Иркутск, 1879.
7. Рассадин И.В. Хозяйство, быт и культура тофаларов. – Улан-Удэ, 2005.

Нижневартовский государственный гуманитарный университет