Элементы традиционных обществ в социокультурном формировании межнациональных отношений студенчества коммуникативными средствами аудиовидеоискусств
Осуществляемые в России преобразования имеют своей целью вывести страну на траекторию современного развития, под которым наши реформаторы понимают выведение России на рельсы рыночного развития по западному образцу. Но что такое «западный образец» в контексте кризиса духовно-нравственных ценностей? Если смотреть в корень кризисных проблем социокультурно-образовательной сферы, то в конце 80-х – начале 90-х годов Россия, по существу, столкнулась с вызовом новой постиндустриальной эпохи, которая требовала проведения серьезных структурных преобразований в политэкономии и не только в ней. Запад с этим вовремя, по-своему, справился (за счет прямого и косвенного ограбления стран третьего мира; на очереди оказалась Россия как правопреемница распавшегося СССР). В опубликованном в 1996 году докладе ОЭСР отмечалось, что половину ВВП развитых стран составляла продукция информационных отраслей – телекоммуникации, компьютеры, программное обеспечение, фармацевтика. В докладе президента США в 2001 году также был сделан вывод: вклад сектора информационных технологий в рост ВВП экономики США увеличился за семь лет (1992–1999 гг.) с 15 до 30%. Три четверти добавленной стоимости, создаваемой в американской промышленности, приходилось на долю информационного фактора. В результате, если раньше в России ставился вопрос об ускоряющейся индустриализации, то теперь уже речь идет о лонгитюдно-догоняющем процессе информационной постиндустриализации, со всеми вытекающими отсюда последствиями девальвации привычных (скажем, для российского купечества XIX в.) духовно-нравственных ценностей «честного» предпринимательства как феномена социокультурно-образовательной дихотомии Восток-Запад. Даже традиционные материальные ценности Жизни, Здоровья как основополагающие приоритетные элементы духовно-нравственной сферы, взаимосвязываемой в классических системах социокультурно-образовательной деятельности с гармонично-разносторонним со-развитием субъектов триумвирата государства, социума, отдельной личности, – подвергаются сегодня кардинальному качественному пересмотру в контексте набившей всем оскомину авральной модернизации. Конкретный пример, мировой опыт не может быть неопровержимым основанием для высотного строительства в российских городах: доминирующее количество настроенных в Москве «небоскребов» не выдерживает никаких требований элементарной техники безопасности (не будучи сатанистами, вожделенно ожидающими предсказанного календарем майя конца света 21 декабря 2112 г., ждем-с очередных землетрясений, штормовых предупреждений, прочих экологических катаклизмов для проверки правильности нумерологических тех и данных естественно-справедливых прогнозов специалистов-природоведов). Чтобы правильно и осмысленно подойти к разработке стратегии дальнейшего социально-экономического развития страны, следует учитывать катастрофизм данных возможных негативных последствий; среди них, прежде всего, – качественное изменение классических рыночных закономерностей функционирования вновь возрождаемого отечественного капитализма. Достаточно сказать, что начавшаяся трансформация бизнеса, экономики меняет устоявшиеся духовно-нравственные представления о закономерностях созидания материальных и нематериальных благ. На передний план в экономике социокультурно-образовательной сферы выступают сетевые структуры, образованные на основе интернета, а основным конкурентным оружием становится невероятная скорость в изготовлении продукции и предоставлении услуг. Согласно американским данным, сетевая экономика растет с ежегодным темпом в 174%, и, по данным за 2001 год, она уже удваивала свои размеры каждые девять месяцев. Меняется духовно-нравственный контекст концептуальной модели производства, характер реформаторского мышления: вертикальные системы управления уступают место сетевым методам управления; массовое производство с иерархическими структурами организации производства по типу фабричного уходит в прошлое. Вместо него, появляются сети предприятий, компаний, которые обслуживают основную компанию, обладающую брэнд-капиталом, то есть высокопрестижной, эпиликвидной торговой маркой, что становится теперь главным и решающим активом компании. Сети предприятий и компаний, обслуживающие компанию – владельца брэнд-капитала, формируют в дальнейшем метарынок, в пределах которого может происходить непрерывная смена игроков в результате соперничества на этом метарынке. В конечном счете, происходит оптимизация сети обслуживающих компаний и предприятий: подобные материальные изменения производственной сферы ряд западных специалистов определяет как новую фазу развития капитализма – метакапитализм, или посткапитализм. Но в России, по-прежнему, большинство лидеров материальной сферы – во власти устаревших представлений о капитализме былых столетий и иллюзий «волшебной палочки» своевременных, кардинальных «приказов сверху» (партия сказала: надо, комсомол ответил: есть!). И вряд ли, наши реформаторы, по серьезному, считаются с качественными первопричинами изменений: это означает, что в стратегической перспективе успех материально-технических преобразований, вне контекста духовно-нравственных ценностей, – может оказаться под большим вопросом. Достаточно вспомнить замечание известного американского экономиста Поля Дракера о том, что человеческое знание является не только частным достоянием его собственников, но оно – единственный подвижный баланс; добавим, от себя: во все времена, в разных проявлениях, капитал в вещественной форме и есть, по существу, овеществленная информация, гуманитарная наука, созданная людьми. В России же интеллектуальный потенциал духовно-нравственных ценностей катастрофически-неуклонно снижается. Если в 1989 г. в СССР индекс интеллектуального потенциала составлял 0,71, то этот же индекс в 1997 г. снизился до 0,47, а в 2000-м – до 0,37. Тревогу вызывает и то, что даже существующий интеллектуальный потенциал в виде научно-технических разработок не востребован частным бизнесом. В России только 6% всех научно-технических разработок ведется в коммерческих компаниях, в то время как в развитых странах на частный капитал приходится основной объем таких разработок. Индустриальная и постиндустриальная экономика различаются по многим признакам, однако, их главное различие в неодинаковом отношении к интеллектуальной собственности человека науки. Если в индустриальной экономике личность – это лишь один из факторов производства, то в постиндустриальной экономике общественный человек как создатель и носитель информации – центральный элемент, ключевое звено производственного процесса. От положения в нем зависят все прочие духовно-нравственные ценности: отсюда, помимо всего прочего, – возможно появление новых представлений о гуманизме социокультурно-образовательной деятельности. Наша российская практика приверженности к вещному богатству говорит об обратном: с заниженными представлениями властных структур о творческом человеке науки мы, вряд ли, сможем ответить на вызовы постиндустриализма в системе духовно-нравственных ценностей. Об этом говорит, например, наша хроническая неспособность разработать политику заработной платы, соответствующей реалиям и требованиям современного мира: экономисты продолжают находиться во власти многих представлений, унаследованных еще от эпохи индустриализма. К таким представлениям относятся, например, завышенные оценки ресурсного богатства страны как гарантии экономического роста. Между тем, например, в модели американского экономиста П. Помера было показано, что темп экономического роста находится в прямой зависимости от объема информации, сосредоточенной в том секторе экономики, в котором создаются образцы новой продукции и технологии. Исследования, проведенные на Западе, в системе экспертизы ЮНЕСКО, показывают, что высокая обеспеченность ресурсами (главным образом, энергетическими) не ведет к производственному росту, а может, напротив, вызвать экономическую стагнацию. Так, продажа одной тонны сырой нефти приносит до 20–25 долларов прибыли, в то время как один килограмм наукоемкого продукта в информатике и электронике извлекает до 5 тыс. долларов прибыли. Достаточно сказать, что в тех же США от международной торговли высокотехнологичной продукцией получают до 1 трлн. долларов выручки. Все высказанные здесь соображения относительно ресурсов имеют множество объективных подтверждений, но они, к сожалению, не находятся в поле духовно-нравственного зрения наших горе-реформаторов. Унаследованные от прежней индустриальной экономики представления девальвируются, и должны вырабатываться новые понятия духовно-нравственных ценностей, соответствующие особенностям постиндустриальной эпохи. Авторская теория общественно-педагогической эмотивации не является «панацеей» от всех бед кризисных процессов в экономической, политической, культурной, собственно образовательной, – сферах социума. Однако, без ее творческого внедрения в университетский комплекс, связанного с подготовкой качественно новых преподавателей-эмотиваторов высокоэстетичной жизнедеятельности студенчества и своей собственной, – неопозитивный прогресс ни отечественной, ни зарубежной систем образования становится нереальным, по определению. Ваш собеседник искренне убежден, что с годами-десятилетиями не мы, так наши дети – увидят, как эффективное использование данной теории окупится сторицей и в экономическом, и в политическом, и особенно – в духовно-нравственном отношении. Мы это констатировали во время социокультурно-педагогической практики студентов-культурологов РГСУ в московском театре «Сопричастность», хорошо известном творческими находками и в России, и за ее пределами. Результаты многолетней экспериментальной деятельности автора внедрены в сотнях общеобразовательных, высших школ в России, странах ближнего и дальнего зарубежья, а также в системе экспертизы ЮНЕСКО. Значительным подтверждением эффективности полученных в итоге реализации системы социокультурно-педагогической эмотивации в РГСУ явилось их обсуждение на IV международном конгрессе детей, молодежи, педагогов и родителей «За будущее без насилия», прошедшем в июне 2009 г. в Анапе, с участием филиала нашего университета. Апробация эффективно системы методолого-теоретических основ стратегии концептуальной инновационной образовательной модели социокультурно-педагогической эмотивации констатировала, что университетский комплекс в состоянии органично-естественно внедряться не только в процессы обучения, развития, самовоспитания студентов, но и в экономические, политические структуры прогрессивных технологических коммуникаций, в целом. Социокультурно-педагогическая эмотивация в системе духовно-нравственных ценностей: изначально, опосредованно повышает производительность труда, тонус занятых практически в любых сферах общественно-экономической жизнедеятельности граждан России, создавая творчески-коммуникативные основы перспективно-потенциальных инновационных технологий в реальности сегодняшнего дня. Органическая взаимосвязь теории, истории педагогики, культуры, религии, искусств как глобальных саморазвивающихся мировоззренческих систем наукоемких структур межкультурных коммуникаций стремящегося в грядущее очередного тысячелетия от рождества Христова базируется методологически на общечеловеческих ценностях православной духовно-ценностной педагогики, органично технологично сотворчествующих с решением нравственно-эстетических проблем образования, развития и – особенно – самовоспитания растущего, морально взрослеющего человека в России или за ее пределами. А.Ю. Гончарук Российский государственный социальный университет
Еще по теме Элементы традиционных обществ в социокультурном формировании межнациональных отношений студенчества коммуникативными средствами аудиовидеоискусств: