Гештальтпсихология
господства идеалистической философии, что отразилось на ее направленности и результатах.
Свое имя эта школа получила от немецкого слова гештальт, что означает «форма», «целостная конфигурация», т.е. организованное целое, свойства которого не могут быть получены из свойств его частей. Во время зарождения гештальтизма особую остроту приобрела проблема целого и части. Психологи пытались рассматривать психическую жизнь в ее целостности, внутренней связности.
Все это было предпосылкой возникновения гештальтпсихологии как школы: ее представителями были М.Вертхеймер, В.Келлер и К.Коффка, основавшие в 1921 г. журнал «Психологические исследования», а также Д.Катц, Е.Рубин и др.
Интересные факты, говорящие о целостности восприятия были получены датским психологом Рубином, изучавшим феномен «фигуры и фона». Фигура воспринимается как замкнутое, выступающее вперед целое, отделенное от фона контуром, тогда как фон кажется простирающимся позади. Об их различии убедительно говорят так называемые двойственные изображения, когда рисунок, например, воспринимается то как ваза, то как два профиля.
Но главным экспериментом школы гештальтпсихологии было изучение Вертхеймером так называемого фи-феномена. С помощью тахиостоскопа он экспонировал с различной скоростью один за другим два раздражителя (прямые линии). Когда интервал был относительно большой, испытуемый воспринимал их последовательно и раздельно. При очень коротком интервале они воспринимались как данные одновременно (одна длинная линия), а при оптимальном интервале (около 60 миллисекунд) возникало восприятие движения, т.е.
глаз видел перемещение линии вправо или влево, а не две линии, данные последовательно или одновременно. В определенный момент, когда временной интервал начинал превышать оптимальный, испытуемый воспринимал чистое движение, т. е. осознавал, что движение происходит, но без того, чтобы перемещалась сама линия. Это явление и было названо фи-феноменом.Фи-феномен не может быть получен как соединение отдельных сенсорных стимулов, а представляет собой самостоятельный сенсорный феномен. Эти опыты опровергали концепцию о сложении ощущений в целостную картину.
Трактуя интеллект как поведение, направленное на решение проблем, Келлер провел свои знаменитые опыты над человекообразными обезьянами. Создавались ситуации, в которых подопытное животное для достижения цели должно было найти обходные пути. Главная проблема состояла в выяснении того, каким способом решается задача: происходит ли слепой поиск решения путем проб и ошибок или обезьяна достигает цели благодаря инсайту — «озарению», внезапному, спонтанному схватыванию отношений, пониманию ситуации. Келлер высказался за второе объяснение. Он объяснял удачные решения животного тем, что поле его восприятия обретает новую структуру, адекватную проблемной ситуации. Реальный смысл этой гипотезы состоял в том, что она вскрыла ограниченность концепции
проб и ошибок, но само по себе указание на инсайт никак не объясняло механизм интеллекта.
Первая попытка теоретического объяснения гештальт-явлений была предпринята Келлером («Физические гештальты в покое и стационарном состоянии»). Келлер предлагал пересмотреть существующие нейрофизиологические представления и создать новую физиологию — физиологию не изолированных нервных элементов и путей, а целостных и динамичных структур, (воспринимающих мир по принципу гештальтов). С этой целью Келлер наметил воображаемую физиологию мозга, которая базировалась на физико-химических механизмах изоморфизма материальных (физиологических) и психологических процессов. Согласно принципу изоморфизма, элементы и отношения в одной системе однозначно соответствуют элементам и отношениям в другой.
Однако нельзя принять интерпретацию гештальтистов, которую они давали открытым феноменам.
Факторы, определяющие возникновение и трансформацию гештальтов, остались невыясненными.Гештальтизм претендовал на общую теорию психической жизни в целом, хотя его реальные достижения группировались в пределах исследования только категории образа. Пытаясь распространить свои объяснительные схемы на явления, которые не могут быть представлены в категории образа, он сразу же наталкивался на огромные трудности. Гештальтпсихология потерпела крах, поскольку в своих теоретических построениях разъединила образ и действие. Ведь образ у гештальтистов выступал в виде сущности особого рода, подчиненной собственным законам. Его связь с реальным предметным действием оставалась загадочной. Неспособность соединить эти две важнейшие категории, разработать единую схему психической реальности явилась причиной распада школы геш-тальтпсихологии в предвоенные годы.