Философская антропология.
По Шелеру, главное отличие человека от животных в способности человека преодолеть воздействие (давление) биологических потребностей, его автономность по отношению к окружающей природной среде, его активное предметное отношение к ней.
По Плеснеру, человек по природе «эксцентричен», т. е. обладает способностью постоянно выходить из своего непосредственного существования - и это составляет его природу. В духе феноменологии Гуссерля, Плеснер утверждает, что человек должен быть понят через описания структур взаимоотношения органических существ с окружающей средой. При этом эксцентричное положение человека, специфически определяет не какой либо один высший «слой» его существа, а всю его телесную организацию, начиная от низших вегетативных уровней (в этом аспекте Плеснер анализирует смех и плач, как специфические человеческие реакции в кризисных ситуациях человеческого поведения).
В философской антропологии человек изначально рассматривается, как биологически недостаточное, несовершенное по сравнению с животными, существо. Эта слабость, недостаточность человека, его родовой недуг, компенсируется средствами культуры и цивилизации, которые, таким образом, являются следствием человеческой немощности.
Человек занимает особое место в природе. Он обладает деятельной сущностью, создает культуру на основе изменения природы, т. е. превращения ее в жизненную среду, адекватную человеку, не обладающему в достаточной степени естественной приспособленностью: культура, как «вторая искусственная природа» стабилизирует жизнедеятельность человека, ибо человек в отличие от животных «не фиксирован» чисто природным образом - т.
е. с помощью определенной структуры инстинктов и упорядочивания его «избыточных» (не ограниченных чисто природными функциями) влечений. Стабилизация человека обеспечивается, главным образом, системой общественных институтов - учреждений, законов, норм, вносящих порядок в человеческое поведение, обеспечивающих его определенность и предсказуемость, без которых невозможно человеческое общение. Социальные институты стандартизируют, обеспечивают модельную образцовость, общеобязательность форм поведения и тем самым освобождают его, «разгружают» от необходимости каждый раз заново принимать существенно важные жизненные решения - т. е. институты гарантируют привычную надежность основополагающих жизненных ориентаций. Поведение освобождается от излишних жизненных рефлексий, т. к. в своих отношениях люди получают возможность автоматически следовать одной и той же форме поведения. Таким образом, социальные институты возмещают утраченные у человека необходимые животные инстинкты. По Гелену, «институционально регулируемое поведение (чувства, мышление, ценности) следует рассматривать, как восстановление - на гораздо более высоком уровне - утраченной (человеком) животной надежности инстинкта».