А. Выбор ответа
Поиском в памяти интеллектуального устройства управляет главным образом процесс понимания. Однако в ходе вопросно-ответного диалога ответ может быть получен не только как результат различных процессов, связанных с пониманием, но также и как результат порождения текста.
Рассмотрим следующий текст.Джон поехал на метро в ресторан ,,Леон“. Но по дороге вор обчистил его карманы. Когда Джон зашел в ,,Леон“, он заказал порцию супа с лапшой. Позже, когда принесли счет, он обнаружил, что ему нечем платить. Поэтому Джону пришлось в ,,Леоне" мыть посуду.
В22: Почему Джон мыл в ,,Леоне" посуду?
022а: Потому что ему нечем было оплатить счет.
022Ь: Потому что у него не было денег.
022с: Потому что его обокрали в метро.
Все эти ответы являются допустимыми и правильными. И все-таки ответ 22с очевидным образом наилучший из них. Его предпочтительность объясняется тем, что он передает больше информации по сравнению с первыми двумя ответами. И осуществляет он передачу информации с помощью выводов, которые могут быть из него извлечены. О важности дедукции уже шла речь при обсуждении процесса понимания, но такие же принципы вывода должны оказаться полезными и при порождении сообщений.
Если известно, что Джон мыл в ресторане посуду, то отсюда легко заключить, что Джон не мог оплатить счет. И это будет вывод, сделанный на основании самых общих знаний о ресторанах. Неспособность оплатить в ресторане счет—это классический пример нарушения обычной процедуры еды в ресторане или каком-либо аналогичном месте. И равным образом классическим разрешением этого конфликта будет мытье ресторанной посуды. Поскольку никаких других стандартных нарушений процедур, обычно происходящих в ресторане и заканчивающихся мытьем посуды, нет, легко выводится каузальная посылка, что Джон мыл посуду. Человек, задающий вопрос „Почему Джон мыл посуду?", должен знать, что Джон мыл посуду, и таким образом этот человек, по всей вероятности, делает очевидное заключение, что Джон не мог оплатить счет.
Основное правило порождения текста гласит, что мы не говорим того, что представляется нам очевидным. По этой причине ответ 22а кажется нам семантически чересчур бедным: ведь в нем не содержится никакой другой информации, отличной от той, которую задающий вопрос мог бы самостоятельно извлечь из самых общих знаний о мире. То же самое критическое замечание применимо и к ответу 22Ь. Общие знания о мире позволяют сделать вывод, что если некто не может оплатить счет в ресторане, то у него, видимо, нет денег (в нужном количестве).Таким образом, обнаружение наилучшего ответа на данный вопрос означает нечто большее, чем просто обнаружение правильного ответа, в котором сообщается причина события. Оно означает, что ответ содержит информацию, которая не является очевидной для лица, задавшего вопрос. В рассматриваемом случае наилучшим является, безусловно, ответ 22с, поскольку в нем указана причина, невыводимая из общих знаний о мире. Для получения этого ответа нужна информация, содержащаяся в самом рассказе. В построенную нами компьютерную программу, выбирающую из некоторого множества возможных ответов наилучший, включен ряд эвристических процедур для выбора такого ответа. Когда эта программа сталкивается с тремя возможными ответами типа тех, которые были рассмотрены в связи с В22, она выбирает из этих ответов ответ 22с. Описание этой программы дано в работе Lehnert, 1975b.
Для вопросов со словом почему такая усложненная процедура выбора ответа особенно характерна. В разобранном выше примере выбор довольно простой, но в большинстве случаев бывает очень трудно решить, какая информация спрашивающему представляется очевидной, а какая — нет. Особенно трудно это сделать в искусственном контексте лабораторного эксперимента. Отвечающему приходится делать допущения относительно того, что хочет узнать спрашивающий. В реальном СПРАВОЧНОМ контексте можно считать, что вопрос задан по той причине, что спрашивающему не хватает какой-то информации и он хочет через ответ восполнить информационный пробел.
В естественных контекстах диалога знание того, как выбрать наилучший ответ, включает в себя определение состояния знаний другого лица, с тем чтобы через ответ снабдить это лицо новой информацией. Очень часто решение этой задачи достигается за счет принятия дополнительных допущений относительно знаний спрашивающего при условии, что отвечающий может положиться на то, что спрашивающий укажет ему, если эти допущения будут неверными.А: Как мне добраться до Вашингтонских Высот?
В: М-м, вы можете сесть на ИНД и доехать до ...
А: На ИНД?
В: Да, это на 8-й авеню, которая проходит ...
А: ИНД—это что, станция метро?
В: Да, она находится на углу 8-й авеню и 34-й улицы.
А: Где это 34-я улица?
Между тем в ситуации лабораторного эксперимента бывает иногда сложно определить, к какому состоянию знаний спрашивающего должен обращаться отвечающий. Всякий раз, когда задается вопрос по данному рассказу, отвечающему известно лишь, что какое-то знание рассказа, которое позволило слушающему задать первым именно данный вопрос, у того имеется. Выяснение того, какие допущения могут быть сделаны в искусственных контекстах, а какие не могут, является весьма непростой задачей.
Проблема выбора ответа является одновременно проблемой поиска и проблемой порождения. Механизмы поиска призваны управлять поиском в памяти правильных ответов. А тогда механизмы порождения должны управлять процессом выбора в случае, когда в результате поиска образуется множество выбора (ответов). Правила, которые должны применяться при выборе, согласуются с некоторой теорией эффективной коммуникации людей. До тех пор пока не создана такая теория коммуникации, которая могла бы быть выражена на языке эвристик, порождающая способность всякой естественно-языковой системы будет в обыденных В/О-контекстах чрезвычайно низкой.