ТВОРИТЕЛЬНЫЙ ОБЪЕКТ В ПРЕДЛОЖЕНИЯХ СО ЗНАЧЕНИЕМ ДЕЙСТВИЯ

Одно из самых интересных употреблений творительного падежа в русском (и других славянских языках) —это использование его как бы в роли прямого дополнения. Это можно показать на при­мерах типа:

Иван швырял камнями.

Петр крутил рулем.

Глаголы, допускающие дополнение в творительном падеже (как швырять или крутить), обычно присоединяют также «нормаль­ные» прямые дополнения в винительном падеже:

Иван швырял камни.

Петр крутил папиросу.

Таким образом, именная группа в творительном падеже может занимать место, предназначенное в норме для именной группы в винительном падеже. Но эти два падежа отнюдь не эквивалентны. Якобсон указал на важное различие между ними. Критикуя точку зрения Пешковского, считающего пары типа швырять камни — швырять камнями простыми стилистическими вариантами, Якоб­сон отметил, что «здесь творительный падеж указывает также на вспомогательную, периферийную роль предмета, а винительный падеж показывает, что действие направлено прямо на предмет. Таким образом, здесь опять проявляется контраст между сред-

Ством и целью, инструментом и самодостаточным объектом» (Jakobson 1936, 47). Якобсон иллюстрирует это положение примером:

Чтобы пробить стену, они швыряли камнями.

В этом предложении функция «творительного объекта» очень близка к функции творительного инструмента: субъект делает нечто, что затрагивает некие камни: и он делает это не потому, что желает, чтобы что-то произошло с камнями, а потому, что желает, чтобы нечто произошло с чем-то другим (в данном слу­чае со стеной).

Но «творительный объекта» может использоваться и в случаях, гораздо менее напоминающих сознательное использование инстру­мента. Те же самые предложения:

Иван швырял камнями.

Петр крутил рулем. могут обозначать совершенно бесцельную деятельность. В самом деле, «творительный объекта» особенно характерен при указании именно на праздную бесцельную деятельность, и некоторые гла­голы вообще допускают творительный объекта только в тех слу­чаях, когда они обозначают такого рода деятельность.

От нечего делать Маша играла ключом.

Тот же глагол может обозначать организованную, целенаправ­ленную игру, но в этом случае он требует винительного падежа с предлогом в:

Дети играли в мяч (*мячом).

Интересно сравнить в этом плане русский и польский языки. В польском указанное различие проходит на лексическом уровне: глагол grac обозначает игру по определенным правилам, приво­дящую к выигрышу, этот глагол требует винительного падежа с предлогом w; глагол bawic sig обозначает либо легкое, не направ­ленное на выигрыш развлечение, и в этом случае управляет тво­рительным падежом, либо организованную игру, и в этом случае управляет винительным с предлогом:

Dzieci graly w pilkg (w domino, w szachy, etc.).

‘Дети играли в футбол (в домино, в шахматы и т. п.)’.

Dziewczynka bawila sig warkoczem (kluczem).

‘Девочка играла косой (ключом)’.

Dzieci bawily sig w chowanego (w teatr).

‘Дети играли в прятки (в театр) .

В польском языке все игры без правил относятся к нецелена­правленным, даже и в том случае, когда речь идет об игре с игрушками; в русском языке, напротив, игры с игрушками обозна­чаются как целенаправленные — может быть, потому что само ис­пользование специальных игрушек предполагает наличие цели, польск. Dzieci bawily sig lalkami (*w lalki). русск. Дети играли в куклы (*куклами).

Для творительного объекта (как в русском, так и в польском языках) действительно существенно не то, что он обозначает предмет в функции инструмента, а то, что он указывает на пе­риферийную и подчиненную роль этих предметов в действии. Если кто-то «швыряет камнями», а не «швыряет камни», то его не интересуют камни, которые он бросает. Ему может быть инте­ресно что-то другое (и в этом случае он использует камни как инструмент), либо у него нет специального интереса (и он про­сто так швыряет камни). Ни в том ни в другом случае действие не мотивировано желанием агенса воздействовать на камни¹⁴.

Иван швырял камнями. =

X делал нечто,

что может мыслиться как нечто происходившее с Y, не потому что X хотел, чтобы что-то еще произошло с Y (чтобы нечто могло быть сказано об Y).

Польская конструкция bawic sig czyms, которая, как мы ви­дели, не совпадает полностью с русской играть чем-то, отличается присутствием добавочного компонента: цель субъекта сосредото­чена в нем самом. Играть чем-то обозначает абсолютно нецелена­правленное действие; bawic sig czymS обозначает действие с целью развлечь самого себя.

польск. Dziewczynka bawila sig lalkami. =

X делал нечто,

что может мыслиться как нечто происходившее с Y, потому что она (X) хочет, чтобы нечто могло быть ска­зано о ней,

не потому что она хочет, чтобы нечто могло быть сказано об Y.

русск. Девочка играла ключом. =

X делал нечто,

что может мыслиться как происходившее с Y,

не потому что она (X) хотела, чтобы нечто могло быть

сказано об Y.

Несмотря на различие глаголов bawic sig и играть (связанное с возвратной формой польского глагола), рациональное основание для употребления творительного объекта одно и то же: отсутствие интереса у агенса действия (или, може быть, у говорящего) к тому, что может произойти в результате данного действия с объектом игры.

Интересно отметить, что глаголы и глагольные группы, пред­полагающие изменение состояния объекта, никогда не присоеди­няют творительный падеж объекта:

*Иван швырнул камнем в воду.

*Иван повернул рулем.

(В результате действия камень оказывается в воде, руль меняет свое положение.) В этом случае возможен только винительный падеж:

Иван швырнул камень в воду.

Иван повернул руль.

Более того, глаголы и глагольные группы, которые предпола­гают, что у субъекта есть иная цель, кроме непосредственно под­вергающегося действию объекта (т.

Иван швырнул камнем в Петра.

*Иван швырнул камень в Петра.

(Иван хотел воздействовать на Петра, а не на камень).

Эти факты дают дополнительное подтверждение в пользу на­шего мнения (согласующегося с трактовкой «творительного объек­та» в традиционных грамматиках) о том, что «творительный объекта» в предложениях со значением действия не является настоящим прямым дополнением, т. е. он не подходит под формулу:

нечто произошло с Y, потому что X сделал нечто.

Семантически и синтаксически глаголы обсуждаемого типа при наличии «творительного объекта» не являются переходными.

Например, они не пассивизируются:

Иван швырнул камнем в Петра.

*Камень был брошен[52] Иваном в Петра.

Этим они отличаются от глаголов со значением «управлять кем/ чем-либо», при которых формальный творительный является се­мантически винительным падежом прямого дополнения ¹⁵:

Женщины управляют страной.

Страна управляется женщинами.

Из того, что в русском языке невозможны предложения:

*Иван швырнул камень в Петра.

*Иван швырнул камнем в воду, и напротив, возможны

Иван швырнул камнем в Петра.

Иван швырнул камень в воду, мы можем заключить, что различие в приемлемости двух предло­жений:

*Камень был брошен (Иваном) в Петра.

Камень был брошен (Иваном) в воду. объясняется возможностью пассивизации дополнения в винитель­ном падеже и невозможностью пассивизации дополнения в твори­тельном падеже.

Поскольку с точки зрения внеязыковой действительности пред­мет, обозначаемый формой творительного падежа, вполне соот­ветствует идее «прямого дополнения» действия (будучи в боль­шинстве случаев единственным предметом, который действительно перемещается благодаря субъекту), решение говорящего тракто­вать этот предмет как нечто менее значительное, чем прямое до­полнение, следует рассматривать как операцию «понижения» («demotion») sui generis¹⁶. Мы можем сказать, следовательно, что дополнения в творительном падеже в предложениях со зна­чением действия представляют собой «пониженные» (demoted) прямые дополнения (синтаксическое «понижение» выступает как эхо и следствие понятийного). Сама по себе данная конструкция может рассматриваться как тип «антипассива» ¹⁷.