СЕМАНТИКА ФРЕЙМОВ И ИСТИННОСТЬ
Любая версия И-семантики, включающая в сферу своего исследования естественный язык, должна предоставить свой вариант интерпретации широкого феномена «понимания», и собственно ситуационная семантика, связанная с прагматикой, системами представлений, общей семиотикой и другими подобными концепциями в рамках единой теории, пришла к этому.
Соответственно теория П-семантики нуждается в формировании взгляда на использование естественного языка в рассуждении и логике. В особенности нам необходимо иметь возможность сказать что-либо о суждениях говорящих, использующих обычное английское слово true ‘истинный’, и о том, что говорящие делают, когда порождают отрицательное предложение.Слова true и false ‘ложный’ в нормальной беседе соответствуют одному фрейму, однако их использование в логическом дискурсе должно пониматься в терминах более технического фрейма, приблизительно так же, как словосочетание первый класс в „техническом" значении языка индустрии путешествий. Я покажу, что техническое значение слова true, характерное для сферы логической семантики, паразитично по отношению к естественному употреблению этого слова. В коммуникации на естественном языке имеются многочисленные случаи, когда участники не знают, можно ли сказать, что ,,Р‘‘ истинно, и причина лежит в том, что они не уверены в соответствии контекста предложения его фреймам. (Вспомните неопределенность суждения об истинности приводившегося ранее высказывания с предлогом на: ,,на автобусе".) Тем не менее
существует второй—технический—смысл слова true, которому носители естественного языка могут научиться; он предполагает ориентацию на принципиально иные нормы. В корреспондентной теории истины предложение является „истинным" тогда, когда все условия использования его фреймов удовлетворены и описываемая ситуация имеет место. Отрицательные предложения истинны во всех случаях, когда соответствующие им утвердительные предложения истинны.
Отрицательные предложения могут оцениваться двояко (другими словами, отрицательные предложения допускают двусмысленные интерпретации) в зависимости от того, считаются ли выполненными условия использования фреймов.Выражая в терминах П-семантики истинностные суждения, мы должны интерпретировать значение высказывания вида
(8) „Р" истинно (И-семантически)
(9) Лицо, произносящее должно совершать (П-семантически) истинное утверждение и говорить, ориентируясь на сотрудничество и честно.
Оцениваемое таким образом предложение всегда допускает истинностную оценку без очевидных случаев неопределенности (таких,
которые наблюдались выше в примерах с предлогом on). Если
условия, в которых Р может быть признано истинным, налицо, то
большее предложение (в которое ВХОДИТ Р) истинно, в противном
случае оно ложно. Реконструировав значение true в этом смысле, можно приучить носителей английского языка оперировать двузначной логикой[31].
Отрицание в формальной семантике непременно определяется в терминах истинности, и это выглядит довольно просто: если одна пропозиция истинна, то ее отрицательный двойник ложен, и наоборот. В семантике фреймов для естественноязыковой «истинности», ограниченной высказываниями, контексты которых удовлетворяют их фреймам, предусматривается такое же отношение. Однако семантика фреймов, признавая существование контекстов, в которых суждение об истинности утвердительного предложения невозможно, должна предусматривать такую возможность и для отрицательных предложений.
В семантике фреймов необходимо установить некоторые частично пересекающиеся разграничения, касающиеся произнесения говорящим отрицательных высказываний. Поскольку мы признаем, что отрицательные предложения часто произносятся в контекстах, способствующих установлению истинности соответствующего утвердительного предложения (см. обсуждение этого в Gazdar, 1979: 67), мы должны также признать, что существуют многочисленные ситуации, когда связь с контекстом вообще отсутствует.
Нам следует установить разграничение между контекстно-связанным отрицанием, соответствующим упомянутому условию, и контекстно- свободным отрицанием, которое может интерпретироваться без такой опоры в контексте. Несомненно, что любое отрицательное предложение должно интерпретироваться относительно некоторой структуры, в которой его пропозиция противопоставляется соответствующей ей противоположной пропозиции; обсуждаемое разграничение относится к тому, введена ли эта релевантная структура в контекст, непосредственно предшествующий высказыванию.Во-вторых, мы должны различать два важных способа взаимодействия отрицания и фреймовой интерпретации. В особенности следует четко представлять себе различие между „внутрифреймовым" (within-frame) отрицанием и „межфреймовым" (cross-frame) отрицанием или тем, что можно по-другому назвать как отрицание, принимающее фрейм и отвергающее его. В случае внутри фреймового отрицания фреймовая интерпретация ситуации признается приемлемой и один из элементов фрейма характеризуется в противопоставлении другим. При межфреймовом отрицании требуется удовлетворение различных условий коммуникации. В общем случае межфреймо- вое отрицание имеет место тогда, когда (1) в процессе беседы первый говорящий только что ввел фрейм для описания ситуации, в рамках которого второй говорящий не хочет вести разговор; (2) предложение произносится в такой форме или с такой просодической моделью, которая специфична для отрицания фрейма, и (3) предложение (обычно) сопровождается „объяснением" причин неприятия фрейма или экспликацией желательной фреймовой интерпретации рассматриваемой ситуации. Внутри фреймовое отрицание может быть и контекстно-свободным, и контекстно-связанным; под контекстом имеется в виду предшествующая часть дискурса; межфреймовое отрицание непременно контекстно-связанно.
Контекстно-свободное внутрифреймовое отрицание можно проиллюстрировать предложением типа (10).
(10) Her father doesn’t have any teeth.
‘У ее отца нет зубов’.
Это отрицание „контекстно-свободно", потому что данный дискурс не нуждается в формировании каких бы то ни было ожиданий о лице человека. Отрицание в таком предложении не требует установления связи с чем-либо в предшествующем дискурсе. Фрейм представлений о человеческом лице всегда находится в нашем распоряжении, и необходимость привлечения данных контекста отпадает; таким образом обсуждаемое предложение может рассматриваться как указание интерпретатору на использование фрейма человеческого лица и на модификацию этого фрейма так, чтобы в возникшем представлении отсутствовали зубы. В противоположность примеру (10) предложение типа (11)
(11) Her husband doesn’t have any walnut shells.
‘У ее мужа нет скорлупок грецкого ореха’.
требует привлечения контекста, в котором обсуждается возможность того, что у ее мужа могут иметься скорлупки грецкого ореха. Другими словами, фрейм, необходимый для интерпретации первого предложения, возникает (активируется) со словом зуб, в то время как фрейм, определяющий ситуационную привязку второго предложения, должен создаваться предшествующим контекстом. Это значит, что произнесение hors contexte * фразы У него нет зубов допускает достижение правильного ,,вйдения“ данного фрагмента текста на его собственной основе, а произнесение фразы У него нет скорлупок грецкого ореха требует привлечения предшествующего контекста, в котором представлена интерпретативная структура определенного вида, предполагающая наличие или отсутствие скорлупок грецких орехов2 .
Доказательство важности использования фреймов в отрицании можно увидеть в том факте, что часто ожидается совпадение числа имени (единственного или множественного) при отрицательном предикате с числом, которое предусмотрено для этого имени в немоди- фицированном фрейме. То есть мы предпочтем предложение (12) с единственным числом существительного нос фразе, представленной В (13):
(12) Your drawing of the teacher has no nose.
‘На вашем рисунке у учителя нет носа’.
(13) Your drawing of the teacher has no noses.
‘На вашем рисунке у учителя нет носов’.
Вместе с тем предложение (15), где есть существительное пальцы во множественном числе, оказывается для нас более приемлемым, чем пример (14) с единственным числом того же существительного.
(14) The statue’s left foot has no toe.
‘На левой ноге статуи нет пальца’.
(15) The statue’s left foot has, no toes.
‘На левой ноге статуи нет пальцев’.
Если отрицательные предложения имеют только стандартную ожидаемую интерпретацию, связанную с условиями истинности, то придется считать, что их значения основываются на одном и том же — на том, что количество носов и пальцев равно нулю, и это должно оцениваться как истина или ложь, в зависимости от того, было ли правильным утверждение о числе релевантных частей тела. Семантика, в основе которой лежат суждения о понимании, требует большего2 .
Однако в дополнение к внутрифреймовому отрицанию только что рассмотренного типа существует важная категория отрицания, которая наилучшим образом интерпретируется в терминах отказа говорящего от фрейма, непосредственно перед этим введенного в беседу. Эта категория отрицания всегда привязана к контексту. Контекст должен дать говорящему возможность для произнесения отрицательного предложения, обеспечив появление в беседе фрейма, в рамках которого данный говорящий не желает продолжать процесс коммуникации; в такой ситуации высказывание должно считаться отказом от использования фрейма. Этот тип отрицания может рассматриваться как объявление нарушения коммуникативного сотрудничества. В случае внутрифреймового отрицания сам фрейм принимается без возражений, а отрицается содержащийся в нем контрастивный элемент. При отклонении фрейма сообщение говорящего воспринимается как отрицание применимости самого фрейма к описанию актуальной ситуации.
Есть фреймы, элементы которых резко противопоставлены друг другу; полярными точками одного из них являются лексемы stingy ‘скупой’ и generous ‘щедрый’, связанные с оценкой отношения человека к использованию денег и другой собственности; существует еще один фрейм, полюса которого представлены словами thrifty ‘бережливый’ и profligate ‘расточительный’, характеризующими присущее человеку свойство характера — заботясь о будущем, расходовать свое имущество с осторожностью. Поскольку оба этих фрейма имеют дело с оппозицией между накоплением денег и их расходованием, мы можем в каждом случае выделить высокую и низкую степень проявления соответствующего свойства, т. е. в случае stingy: generous — положительная моральная оценка относится к высокой степени, а в примерах с thrifty: profligate — к низкой.
В рамках каждого из этих фреймов акт отрицания одного полюса (степени проявления свойства) может восприниматься как утвержде- ниє другого; однако имеется и второй смысл отрицания, который должен восприниматься как отрицание применимости фрейма как такового. Рассмотрим примеры с (16) по (19):