СЕМАНТИКА ФРЕЙМОВ
Фреймы интерпретации могут быть введены в процесс понимания текста вследствие их активации интерпретатором или самим текстом. Фрейм активируется, когда интерпретатор, пытаясь выявить смысл фрагмента текста, оказывается в состоянии приписать ему интерпретацию, поместив содержание этого фрагмента в модель, которая известна независимо от текста.
Фрейм активируется текстом, если некоторая языковая форма или модель обычно ассоциируется с рассматриваемым фреймом. Например, в предложении „Мы ни в коем случае не откроем наши подарки до утра" нет никакого упоминания о рождестве, тем не менее интерпретатор, обладающий определенным знанием культуры, должен немедленно (в предлагаемой здесь терминологии) активировать контекст рождества; стоит только заменить простое имя подарки на рождественские подарки, как тем самым мы введем слово, которое будет активировать тот же самый контекст.Некоторые фреймы, несомненно, являются врожденными, в том смысле, что они естественно и неизбежно возникают в процессе когнитивного развития каждого человека (примером здесь может быть знание характерных черт человеческого лица). Другие фреймы усваиваются из опыта или обучения (например, знание артефактов и социальных установлений), крайний случай представляют те фреймы, существование которых полностью зависит от связанных с ними языковых выражений (таких, как единицы измерения: дюйм, фут и т. д., единицы календаря, например неделя и названия месяцев).
С точки зрения исследования процесса понимания вряд ли могут вызвать возражения утверждения о важности таких структур знания (фреймов). Однако действительно спорным является предположение о том, что такое знание подлежит лингвистическому описанию. В семантике фреймов считается необходимым давать представление о таком знании при описании вклада, вносимого в семантику языкового выражения отдельными лексемами и грамматическими конструкциями, а также при объяснении процесса создания интерпретации текста из семантических представлений его компонентов.
Нельзя считать осмысленным требование к лингвистике о том, чтобы она ввела в сферу своего исследования все знания такого рода; однако лингвистика должна представлять себе, как возникает такое знание, как оно функционирует в формировании категорий значения, как оно действует в процессе понимания языка и т. д. Можно сказать, что в этом отношении подход семантики фреймов к значению существенно более энциклопедичен, чем подход традиционный. В частности, она не стремится установить априорное различие между собственно семантикой и (идеализированным) концептом понимания текста; она, скорее, исходит из того, что единицы и категории языка возникали прежде всего как средства, служащие целям общения и понимания.В семантике, непосредственно ориентированной на объяснение коммуникации и понимание текста, необходимо по-новому взглянуть на то, что может скрываться за внутриязыковой семантической репрезентацией предложения. В рамках П-семантики в принципе не может быть формального объекта, о котором можно было бы сказать, что именно он является семантической интерпретацией предложения. Скорее, внутриязыковой семантический анализ предложения должен рассматриваться просто как демонстрация лексического, грамматического и семантического наполнения предложения, и эта демонстрация служит созданию „рабочего чертежа" (метафора Фоконье), пользуясь которой интерпретатор воссоздает картину целого. Интерпретатор достигает этого, обогащая „рабочий чертеж" множеством знаний, в особенности знаниями о фреймах интерпретации, которые активируются или могут быть активированы при анализе требуемого предложения, а также знанием о большей структуре (о „тексте"), в которой это предложение представлено. Объяснение способов использования такого знания в процессе интерпретации ни в коем случае не относится к традиционным задачам лингвистической семантики; однако мне представляется, что истинная теория семантики естественного языка нуждается в исследовании того, как знание вводится в процесс интерпретации, какие его части обычно получают отражение в языковых формах и т. д.
Важно осознавать, что П-семантика не проводит различия между конвенциональным значением предложения и тем, что может значить произнесение предложения в данном контексте. Конвенциональное (или „буквальное", или „собственно лингвистическое") значение предложения—это множество условий, накладываемых на понимание предложения и фигурирующих во всех контекстах его употребления; определяя ситуационно привязанное значение предложения, характеризующее его узус, мы объединяем конвенциональное значение предложения с его лингвистическим и экстралингвистическим контекстом. Тем самым конвенциональное значение предложения включает те аспекты значения, которые обычно относятся к прагматике (особенно в тех случаях, когда отдельные слова или грамматические конструкции как бы предназначены для определенных прагматических целей), а также общие „инструкции" по поиску материала для интерпретации языкового выражения в данном контексте (как это имеет место в случае с некоторыми анафорическими процессами, ранее не существовавшими сложными существительными и т. д.).
Я рассматриваю процесс интерпретации естественноязыкового текста как такую процедуру, которая позволяет получить максимально богатую интерпретацию текста, интерпретацию, извлекающую из текста все, что только возможно[29]. Успешно действующий в рамках такого процесса интерпретатор достигнет понимания текста, определив для каждой его конвенциональной языковой формы имплицитный ответ на вопрос:
Почему в языке существует категория, которую представляет данная форма?
и получив возможность вычислить (обычно мгновенно) ответ на другой вопрос:
Почему говорящий выбрал данную форму в данном контексте?
Быть способным к ответу на первый вопрос означает иметь доступ к абстрактному фрейму, мотивирующему прежде всего эту категорию: это значит—иметь доступ к „исходной структуре" (background) в смысле Сёрля (Searle, 1980). Способность к ответу на второй вопрос предполагает знание того, где мы находимся в процессе создания интерпретации целого текста: знание фреймов, активированных в мире текста, в данном месте, и оценок, приписанных их слотам, а также знание тех функций, которые способен выполнять только что введенный фрейм в рассматриваемом окружении.
Создавая интерпретацию текста как целого, интерпретатор должен далее активировать те виды знания, которые позволяют определить ответы на эти вопросы, касающиеся обнаруженных в тексте отдельных лексических единиц и грамматических конструкций. Необходимо отметить, что второй вопрос относится к причинам выбора говорящим некоторой особой языковой формы, а не к тому, почему говорящий сказал то, что он сказал. Эти объяснения напоминают рассуждения, используемые для определения имплика- тур в духе Грайса (Grice, 1975), за исключением того, что в данном случае подход основывается на конвенциональных значениях языковых форм.Что касается значений слов, то семантика фреймов ориентирована на понимание причин, приведших языковое сообщество к созданию категории, представляемой данным словом, и на объяснение лексического значения на основе выявления этих причин и их экспликации. Что касается интерпретации текста, то здесь подход семантики фреймов может рассматриваться как попытка понять процесс введения фреймов в текст для создания и расширения его контекста.