РЕЛЕВАНТНОСТЬ ДЛЯ ИНДИВИДА
По завершении любого дедуктивного процесса в распоряжении индивида оказывается некоторое множество доступных контекстов. Это множество является частично упорядоченным: каждый контекст (за исключением исходного) содержит один или несколько меньших контекстов, и каждый контекст (за исключением максимальных контекстов [43]) входит в состав одного или нескольких более крупных
контекстов.
Множество доступных контекстов является, таким образом, частично упорядоченным с помощью отношения включения. Это формальное отношение имеет психологическое соответствие: порядок включения соответствует порядку доступности.Исходный (минимальный) контекст является непосредственно доступным; доступ к контекстам, единственной составляющей которых является исходный контекст, может быть осуществлен в один шаг; это наиболее доступные контексты; доступ к контекстам, включающим в себя исходный контекст, а также наиболее доступные контексты, осуществляется в два шага и т. д. Обратите внимание на факт, имеющий существенное значение для теории релевантности: доступ к контексту (аналогично обработке информации в некотором контексте) требует определенных усилий. Чем менее доступным является контекст, тем больших усилий требует доступ к нему (верно и обратное).
Рассмотрим некоторое новое допущение А. Оно может быть релевантно в нескольких, во всех или ни в одном из контекстов, доступных индивиду в данный момент. Это зависит от того, содержат или не содержат А некоторые или все из данных контекстов, имплицируют они или нет Л и от относительной силы, с которой допущение А принималось ранее и принимается в настоящий момент. В этом отношении могут быть выделены шесть ситуаций (список не является исчерпывающим, но он достаточен для наших целей):
(20)(а) А уже содержится в исходном контексте или имплицируется этим контекстом, обладая в каждом из этих случаев максимальной силой.
Тогда новое предъявление А в данном контексте является нерелевантным. То же самое относится и ко всем другим доступным контекстам, поскольку все они включают в себя исходный контекст. В этой ситуации нет смысла устанавливать релевантность вне исходного контекста, так как это непродуктивно.(б) А не содержится и не имплицируется ни одним из доступных контекстов и ни в одном из них не имеет никаких контекстуальных эффектов. В этом случае А является также нерелевантным во всех доступных контекстах и нет никакого смысла расширять исходный контекст в целях выявления релевантности.
(в) А содержится в исходном контексте или имплицируется им; то же справедливо и в отношении всех доступных контекстов, сила А при этом меньше максимальной. В этом случае подкрепление А путем его нового предъявления обеспечит его релевантность во всех доступных контекстах. В этой ситуации расширение контекста будет обоснованным, если А будет иметь в расширенном контексте большие контекстуальные эффекты, чем в исходном контексте, и при том условии, что выигрыш в контекстуальных эффектах не перевешивается дополнительными усилиями, необходимыми для обработки А в расширенном контексте.
(г) А не содержится и не имплицируется ни одним из доступных контекстов, но имеет некоторые контекстуальные импликации в исходном контексте. В этом случае А является релевантным во всех доступных контекстах, в которых оно сохраняет данные контекстуальные импликации. Расширение контекста здесь будет обоснованным также до тех пор, пока оно дает большие контекстуальные эффекты и пока возрастание контекстуальных эффектов не перевешивается возрастанием усилий, необходимых для обработки.
(д) А не содержится и не имплицируется ни одним из контекстов, однако оно имеет определенные контекстуальные эффекты при некотором расширении исходного контекста. В этом случае А является релевантным в некоторых доступных контекстах. В этой ситуации никакая релевантность не может быть обеспечена без расширения контекста.
Расширение контекста должно производиться с учетом положений, высказанных в пунктах (в) и (г).(е) А не содержится и не имплицируется исходным контекстом, однако оно содержится в некоторых из более крупных доступных контекстов и имеет в них максимальную силу; А имеет контекстуальные эффекты в некоторых из контекстов, в которых оно не содержится (к ним может относиться и исходный контекст). В этом случае А будет релевантным в одном из доступных контекстов и его релевантность будет заключаться в напоминании. Напоминание релевантно только в тех контекстах, которые не содержат данную информацию, его функция заключается в обеспечении доступа к данной информации ценой меньших затрат на обработку, чем те, которые могли бы потребоваться для ее получения путем последовательного расширения контекста. [...]
Теперь мы в состоянии дать классификационное определение релевантности для индивида:
(21)Релевантность для индивида (классификационная). Допущение является релевантным для индивида в данное время тогда и только тогда, когда оно релевантно в одном или нескольких из контекстов, доступных этому индивиду в данное время.
Однако мы менее заинтересованы в классификационных, чем в сопоставительных определениях релевантности. Поэтому мы поступим аналогично тому, что мы сделали в отношении релевантности в контексте, и охарактеризуем сопоставительное понимание релевантности для индивида в терминах эффектов и требуемых когнитивных усилий. Рассматривая когнитивные усилия, необходимо принять во внимание не только те усилия, которые требуются для обработки некоторого допущения в данном контексте, но и усилия, которые требуются для доступа к данному контексту. Эффекты и когнитивные усилия будут различными для любого из доступных индивиду контекстов; различной в связи с этим будет и релевантность. Действительно, доступ к одному и тому же контексту может быть обеспечен различными способами, требующими различающихся по своей величине усилий и, следовательно, различной релевантности.
Мы могли бы поэтому попытаться охарактеризовать релевантность некоторого допущения для индивида в терминах набора количественных оценок релевантности, каждая из которых соответствовала бы одному из возможных способов обработки данного допущения, то есть одному из возможных контекстов и одному из возможных способов обеспечения доступа к этому контексту.Однако, с точки зрения психологии, результат столь сложной процедуры не представлял бы особого интереса. Мы считаем, что индивид автоматически стремится к достижению максимальной релевантности, и именно представления о максимальной релевантности оказывают воздействие на его когнитивную деятельность. Достижение максимальной релевантности требует выбора наиболее подходящего контекста из тех, в которых может быть произведена когнитивная обработка данного допущения, то есть контекста, позволяющего наилучшим образом сбалансировать затрачиваемые усилия и предполагаемые эффекты. В тех случаях, когда искомая сбалансированность достигнута, мы будем говорить, что данное допущение было оптимально обработано. Говоря о релевантности некоторого допущения для индивида, мы будем иметь в виду релевантность, достигаемую при его оптимальной обработке. Теперь можно сформулировать следующее определение:
(22) Релевантность для индивида (сопоставительная).
Условие меры 1: релевантность допущения для индивида тем больше, чем больше контекстуальные эффекты, достигаемые при его оптимальной обработке.
Условие меры 2: релевантность допущения для индивида тем больше, чем меньше когнитивные усилия, необходимые для его оптимальной обработки.
Так же как определение (8) (сопоставительное определение релевантности в контексте), данное определение релевантности для индивида не обеспечивает возможности сопоставления во всех случаях. Возьмем, например, два независимых допущения, каждое из которых релевантно для двух разных индивидов в разное время. Является ли допущение А 1 более релевантным для Билла в момент t\, чем допущение А 2 для Джоан в момент 12? Наше определение, как правило, не позволяет отвечать на подобные вопросы, ну а с психологической точки зрения это и не требуется.
Единственными сопоставлениями релевантности, имеющими психологическую значимость, являются сопоставления, подчиненные цели достижения максимальной релевантности, это может быть релевантность для самого участника коммуникации или релевантность для аудитории, рассматриваемая с точки зрения коммуниканта. [...]Когнитивная среда индивида представляет собой совокупность всех доступных его сознанию фактов. Воздействие какого-либо явления на когнитивную среду состоит в том, что с его помощью получают выражение (или более яркое выражение) некоторые факты. В результате индивид может осуществить ментальную репрезентацию этих фактов в форме сильных (или более сильных) допущений и, возможно, использовать их для производства дальнейших допущений, которые, хотя и не соответствуют непосредственно наблюдаемым фактам, могут тем не менее быть доступными сознанию индивида.
Благодаря некоторому явлению может стать очевидным большое число допущений. Это не означает, однако, что в сознании индивида действительно сформируются хотя бы некоторые из этих допущений. В доме, например, всегда присутствуют привычные запахи, индивид не обращает на них внимания и не конструирует каких-либо относящихся к ним допущений. Допустим, однако, что в доме явно ощущается запах газа. Весьма вероятно, что индивид в связи с этим сформулирует допущения (23) и (24):
(23) В доме пахнет газом.
(24) В доме произошла утечка газа.
Менее вероятно, что он формулирует допущение (25), хотя оно и является для него очевидным:
(25) Служащие газовой компании сегодня не бастуют.
Почему же индивид формулирует одни допущения, а не другие? Во-первых, существуют определенные допущения, которые индивид не может не сформулировать в данной когнитивной среде. Возьмем к примеру слуховое восприятие. Способность к слуховому восприятию делает для нас доступным множество разнообразных шумов, но лишь немногие из них достигают уровня осознанного восприятия, то есть приводят к конструированию концептуальных репрезентаций и использованию их в центральных мыслительных процессах.
Механизмы слухового восприятия функционируют в качестве фильтра, обрабатывая и отфильтровывая большую часть акустической информации на уровне подсознания. Эти подсознательно обрабатываемые явления могут стать доступными сознанию индивида, но только в тех случаях, когда центральные мыслительные процессы „обращаются" к механизмам восприятия с целью получить информацию о данных явлениях.Однако некоторые акустические явления автоматически привлекают внимание, приводя к автоматическому возникновению соответствующих допущений и умозаключений на концептуальном уровне. Механизмы восприятия организованы таким образом, чтобы обеспечить некоторым типам явлений беспрепятственный доступ к центральным мыслительным процессам. Восприятие некоторых из этих привилегированных типов явлений является, вероятно, генетически обусловленным. Так, например, автоматическое внимание ко всем неожиданным громким звукам способствовало выживанию вида и выработалось, вероятно, в результате естественного отбора.
Другие типы явлений могут автоматически овладевать вниманием в результате той или иной формы обучения. Даже едва слышимый плач ребенка, например, привлекает внимание его родителей. Запах газа привлекает внимание людей, использующих его в быту. Если индивид почувствует запах газа, он неизбежно сформулирует допущение (23) о том, что в доме пахнет газом. Автоматическое отфильтровывание одних явлений и автоматическое внимание к другим может рассматриваться как своего рода эвристическое средство, нацеленное на повышение когнитивной эффективности: в принципе отфильтровываются явления, релевантность которых имеет минимальную вероятность, а автоматически овладевают вниманием явления, релевантность которых имеет максимальную вероятность. Другими словами, механизмы восприятия и перцептивная выделенность явлений ориентированы на релевантность. [...]
[...] Стимул — это явление, предназначенное для достижения когнитивных эффектов. Сказанное о релевантности явлений относится поэтому и к релевантности стимулов. Как было ранее показано, когнитивная обработка явлений в целом, а следовательно, и стимулов, ориентирована на усиление релевантности. Поэтому индивид, стремящийся к достижению определенного когнитивного эффекта, должен произвести стимул, который, будучи оптимально обработанным, приведет к достижению искомого эффекта. Этот эффект может быть достигнут на уровне сознания или же подсознания. Так, например, если ребенок хочет, чтобы родители его пожалели, ему лучше всего „искренне" расплакаться — внимание родителей будет, наверняка, привлечено, и наиболее релевантным для них допущением будет то, что ребенок чем-то расстроен. [...]
Мы заинтересованы в рассмотрении стимулов, используемых для достижения более тонких когнитивных эффектов, а именно стимулов, используемых коммуникантами для взаимного ознакомления с их информативными намерениями. Остенсивные стимулы, как мы будем называть подобные стимулы в дальнейшем, должны удовлетворять двум требованиям: во-первых, они должны привлекать внимание аудитории, и, во-вторых, они должны фокусировать внимание на намерениях коммуниканта.
Остенсивно-инференциальная коммуникация[44] не может осуществляться на уровне подсознания — она неизбежно требует конструирования концептуальных представлений и участия центральных мыслительных процессов. Вот почему большая часть стимулов, используемых в остенсивной коммуникации, автоматически привлекает внимание. Типичными примерами таких стимулов могут быть неожиданные громкие звуки, звонки в дверь, бросающиеся в глаза зрительные стимулы (размахивание руками, вспышки света, яркие плакаты), сильные тактильные ощущения, например уколы. Особенно важно то, что внимание автоматически привлекается устными высказываниями на родном языке, которые при их хорошей слышимости практически невозможно отфильтровать в качестве фонового шума. [...]
Второе требование к остенсивным стимулам состоит в фокусировании внимания аудитории на намерениях коммуниканта. Иначе говоря, допущение о том, что данный стимул является остенсивным, должно быть достаточно очевидным и достаточно релевантным для того, чтобы вести к оптимальной обработке. Этому требованию обычно отвечают те стимулы, которые автоматически привлекают внимание и которые являются нерелевантными, если не воспринимаются в качестве остенсивных стимулов. Это очевидно в отношении кодируемых сигналов, используемых в остенсивной коммуникации, и особенно в отношении языковых сообщений, которые в тех случаях, когда они не воспринимаются в качестве остенсивных, представляют собой нерелевантные шумы или знаки на бумаге. [...]
Но и наилучшие остенсивные стимулы являются нерелевантными, если они не воспринимаются в качестве остенсивных. Весьма релевантный сам по себе стимул может получить неверное остенсивное употребление, например, когда человек, руки которого, по убеждению всех, были парализованы, имитирует вождение автомобиля. В этом случае тот факт, что руки его слушаются, может оказаться настолько релевантнее всего остального, что информативное намерение может остаться незамеченным. [...]
Однако для остенсивного стимула недостаточно привлечь внимание и сосредоточить его на намерениях коммуниканта. Он должен также раскрывать намерения коммуниканта. Каким образом он может это сделать? Мы попытаемся показать, что решающее значение здесь имеет то, что остенсивный стимул обладает, так сказать, гарантией релевантности. Вообще говоря, не существует гарантий того, что какое-либо явление окажется релевантным. Некоторые явления вообще не являются релевантными и поэтому не заслуживают обработки на концептуальном уровне, другие могут быть весьма релевантными и способными к инициации целой цепочки умозаключений. В принципе в отношении явлений не существует априорных ожиданий релевантности.
В случае остенсивных стимулов ситуация является совершенно иной: производя высказывание, говорящий тем самым требует внимания со стороны слушателя; требуя внимания, говорящий тем самым дает понять, что его высказывание этого внимания заслуживает. Это относится не только к речевым сообщениям, но и ко всем другим формам остенсивной коммуникации. Остенсивные стимулы вызывают определенные ожидания в отношении релевантности, достижимой при условии выявления информативного намерения коммуниканта. В следующем разделе мы разовьем эту идею и представим ее как принцип релевантности. [...]