РЕФЕРЕНТНАЯ НЕПРОЗРАЧНОСТЬ, АТРИБУТИВНОСТЬ И ПЕРФОРМАТИВНАЯ ГИПОТЕЗА*
1. Я хочу рассмотреть вопрос о том, являются ли два кажущихся автономными типа неоднозначности определенных дескрипций в действительности взаимонезависимыми. Обратимся сначала к предложениям типа (1):
(1) Мери полагает, что самый популярный ветеринар в Восточном Иллинойсе — мой друг.
Предложение (1) может быть понято двояко. В первом, референтно прозрачном, прочтении [91] Мери придерживается того мнения, что некто (назовем его Денвилл старший) является моим другом. В этом прочтении любой терм, обозначающий (denoting, то есть отсылающий к экстенсионально тождественной сущности [92]) индивида, который описан как самый популярный ветеринар в Восточном Иллинойсе, может быть замещен этой определенной дескрипцией; истинностное значение всего утверждения при этом не изменится. Предположим, что (2) истинно, тогда референтно прозрачное прочтение (1) должно иметь такое же истинностное значение, как и референтно прозрачное прочтение предложения (3).
(2) Самый популярный ветеринар в Восточном Иллинойсе = Денвилл старший, страдающий от болезней ног.
(3) Мери полагает, что Денвилл старший, страдающий от болезней ног,— люа друг.
Есть, однако, и другая интерпретация (1), при которой предложения (1) и (3) логически нетождественны, несмотря на истинность (2). В этом референтно непрозрачном прочтении Мери полагает, что кто бы ни был самым популярным ветеринаром в Восточном Иллинойсе, он мой друг. При такой интерпретации предложения (1) тождественные термы не являются взаимозаменимыми salva veri- tate (‘с сохранением истинности’). Референтно затемненные прочтения (1) и (3) не обязательно должны иметь одинаковое истинностное значение. Так, определенные дескрипции (в некоторых окружениях) неоднозначны и могут прочитываться в референтно прозрачном смысле, когда тождественные термы могут свободно взаимозаменяться, что не влияет на истинностное значение предложения, и в референтно непрозрачном смысле, когда подстановка тождественных термов влияет на истинностное значение предложения.
Обратимся теперь ко второму типу неоднозначности, которая отмечена Доннеланом [1] и которая иллюстрируется следующим предложением:
(4) Человек, который убил О’Райена, ненормальный.
Определенная дескрипция человек, который убил О’Райе-
на может быть понята двояко. В первом прочтении — при референтном употреблении дескрипции — она (дескрипция) используется для выделения индивида, относительно которого говорящий нечто утверждает. Во втором прочтении — при атрибутивном употреблении дескрипции — говорящий сообщает нечто об объекте, который соответствует данной дескрипции; в этом случае речь идет не о конкретном (определенном) лице. Контекст, предполагающий референтное использование определенной дескрипции в (4), соответствует ситуации, в которой говорящий лично знаком с Томом, индивидом, описанным как человек, который убил О’Райена. На основании своих наблюдений за действиями Тома на лужайке для игры в шары говорящий заключает, что он ненормальный. Думая, что Том — убийца О’Рай- ена, говорящий обозначает его в (4) как убийцу О’Райена. Но в этом случае определенная дескрипция служит лишь способом для того, чтобы дать понять адресату, кому именно предицируется состояние ненормальности. С равным успехом может быть использована другая дескрипция, например муж Дженнифер. Иными словами, при референтном прочтении определенная дескрипция не важна для пропозиции, выраженной в утверждении, где она появляется. Так, например, если бы оказалось, что Том не убивал О’Райена, но что он тем не менее действительно ненормальный, (4) все равно было бы истинным при референтном прочтении.
Дескрипция получает атрибутивное прочтение, когда личность убийцы О’Райена остается неизвестной говорящему. Способ убийства и странный дневник, найденный на месте преступления, показали, что убийца О’Райена — сумасшедший. В этом прочтении дескрипция per se является составной частью пропозиции. Так, если бы позднее было установлено, что два человека, нормальный и сумасшедший, пытались убить О’Райена и что О’Райен был уже мертв, когда ликантропические вольности были проделаны с его телом предполагаемым маньяком-убийцей, то атрибутивное прочтение (4) было бы ложным.
Мы кратко рассмотрели два набора возможных неоднозначностей, обнаруженных в определенных дескрипциях. Критерий (А) для определения атрибутивности/референт- ности дескрипции значительно отличается от критерия (Б) для определения того, является ли дескрипция непрозрачной или прозрачной. Критерий (А) связан с противопоставлением таких двух ситуаций, в одной из которых говорящий сообщает нечто о таком лице, которое удовлетворяет некоторой дескрипции (атрибутивная интерпретация), а в другой — говорящий делает утверждение о ком-то или о чем-то конкретно и использует определенную дескрипцию, чтобы идентифицировать лицо, к которому он отсылает (референтное прочтение).
Критерий для второго вида неоднозначности (Б) связан с невыполнимостью в непрозрачных контекстах логического принципа неразличимости идентичных сущностей[93]. Несмотря на формальные различия между неоднозначностью по референтцости/атрибутивности (А) и неоднозначностью по аспекту прозрачности/непрозрачности (Б), оба вида неоднозначностей во многом сходны. Так, например, следует напомнить, что определенная дескрипция самый популярный ветеринар в Восточном Иллинойсе легко замещается другими, имеющими ту же денотацию (то есть она референтно прозрачна) как раз в том случае, когда мысль Мери направлена на вполне определенное лицо, а не на любое лицо, отвечающее дескрипции. Свободная замена термов невозможна (то есть контекст референтно непрозрачен), если Мери в своем мнении не имеет в виду никого конкретно. Однако мы видели, что критерий различения референтных и атрибутивных определенных дескрипций зависит от того, идет ли речь о конкретном лице или любом таком, которое соответствует дескрипции. Так, может показаться, что референтно трактуемые определенные дескрипции референтно прозрачны и что по крайней мере в этом контексте атрибутивные дескрипции референтно непрозрачны.
Причина невыполнения правила взаимозаменимости для экстенсионально тождественных атрибутивных дескрипций видна также из примера (1).
При атрибутивном прочтении дескрипции сама дескрипция служит частью той пропозиции, которая является объектом мысли (belief) Мери. Так, ее мысли различны, когда дескрипции меняются. При референтном прочтении дескрипция занимает внешнее относительно пропозиции положение. Неудивительно, что при референтном прочтении взаимозамены различных дескрипций не влияют на истинностное значение предложения. Может показаться, что в (1) причина непрозрачности состоит в атрибутивном употреблении определенной дескрипции.Согласно изложенной точке зрения на референтную непрозрачность, невыполнимость закона неразличимости тождественных предстает скорее как симптом этого явления, чем как сама болезнь [94]. Непрозрачность некоторых контекстов объясняется атрибутивным употреблением дескрипций. Ниже приводятся аргументы в пользу этой точки зрения.
II. Существует веское эмпирическое основание для утверждения, что неоднозначности типа (А) и (Б) не независимы друг от друга. Представим себе, что эти неоднозначности взаимонезависимы, и рассмотрим следствия такого предположения. В таком случае необходимо найти в определенных дескрипциях, таких, как в (1), оба вида неоднозначностей. Так, (1) должно иметь четыре возможных прочтения: а) референтное и референтно прозрачное, б) референтное и референтно непрозрачное, в) атрибутивное и референтно прозрачное и г) атрибутивное и референтно непрозрачное. Однако, как видно из предыдущего раздела, референтно прозрачное прочтение никогда не наблюдается, когда определенная дескрипция употреблена атрибутивно. Аналогично, референтно непрозрачное прочтение никогда не связывается с референтным употреблением дескрипции. Эти факты свидетельствуют против взаимной независимости неоднозначностей типа (А) и (Б).
III. Мы видим, что существует основание думать, что неоднозначности типа (А) и (Б) сводимы в действительности к одной неоднозначности, рассмотренной с разных точек зрения. Есть, однако, серьезные препятствия, затрудняющие формирование принципов унифицированного анализа этого феномена.
Я попытаюсь показать, что эти трудности могут быть преодолены.Кинэн предложил наиболее удачное представление логики различий между прозрачным и непрозрачным прочтениями примера (1) [95]. По Кинэну, логическая структура (5) аналогична (6) в прозрачном прочтении и (7) — в непрозрачном.
(5) Мери удивилась тому, что человек, который выиграл, был пьян.
- * Z£“
NP S
человек, который выиграл, у у пьян
МврИ, z S удивиться Z
человек, который выиграл, У
У пьян
Бросающееся в глаза различие между (6) и (7) заключается в относительной сфере действия глагола удивиться и в определенной дескрипции человек, который выиграл. В (6) дескрипция per se не является частью пропозиции, выражающей причину удивления Мери. Формальная семантика Кинэна обеспечивает истинность пропозиции в
(6) , если и только если Мери действительно "испытывает" удивление по отношению к лицу, обозначенному как человек, который выиграл. Это удивление, следует отметить, вызвано индивидом как таковым, а не тем, что он (индивид) удовлетворяет некоторой дескрипции.
В (7), однако, дескрипция человек, который выиграл находится в сфере действия предиката удивиться. Так, при непрозрачном прочтении Мери удивлена тем, что выигравший qua выигравший был пьян: в (7) дескрипция per se является частью пропозиции, составляющей причину удивления Мери.
Анализ Кинэна интуитивно удовлетворителен, поскольку он представляет различие между референтно прозрачным и референтно непрозрачным прочтениями как восходящее к тому, «является или нет предикат, заключенный в определенной дескрипции, составной частью пропозиции, содержащей предикат высшего порядка» [6, с. 121]. На анализ Кинэна содержит и некоторые недочеты. В логике Кинэна, как представляется, нет способа, с помощью которого можно было бы различие между референтным и атрибутивным прочтениями (4) представить в терминах относительной сферы действия.
Предложение (4), видимо, можна представить как (8).(8)*
человек, который убил О'Райена, z z ненормальный
В (8) нет предиката высшего порядка, который бы выполнял роль, сходную с ролью глагола удивиться в (5) —
(7) . Так, неоднозначность (4) не может быть представлена тем способом, каким она представлена в (5), а также и в (1).
Разрешение этой трудности требует, видимо, отказа либо от трактовки примеров типа (1) и (5), предложенной Кинэном, либо от утверждения, что в (1) и (4) двусмысленность одного вида. Однако возможно и альтернативное решение: можно экстраполировать анализ с помощью понятия относительной сферы действия на предложения типа (4). Выше отмечалось, что предложения типа (4) по логической структуре "подпадают под действие" перформативного глагола го-
ворения [96]. Если предположить, что это так, то становится возможной единообразная трактовка (1) и (4). В референт-, ном прочтении (4) определенная дескрипция может быть представлена вне сферы действия перформативного глагола. Такое прочтение схематично иллюстрируется (9).
