ХАРАКТЕРИСТИКА ПРИНЦИПА ИДЕНТИФИКАЦИИ

Принцип идентификации подчеркивает связь между оп­ределенной референцией и способностью говорящего дать идентифицирующую дескрипцию объекта-референта. Эта связь должна быть вполне очевидной: если сущность опре­деленной референции заключается в идентификации одного объекта, выделенного из числа всех других объектов, и если такая идентификация может быть гарантирована иден­тифицирующей дескрипцией, вывод следует сам собой.

1. В обычной речи слушающий может вообще не требо­вать никакой идентифицирующей дескрипции и может удов­летвориться высказыванием с неидентифицирующим выра­жением. Предположим, говорящий произносит имя собст­венное, скажем Джонс. Он может продолжать свою речь, не приводя никакой идентифицирующей дескрипции. Слу­шающий при этом полагает, что говорящий, если потребует­ся, может представить дескрипцию. Слушающий и сам может использовать имя Джонс в целях референции, зада­вая какой-нибудь вопрос о Джонсе. В этом случае референ­ция "паразитирует" на первичной референции говорящего, так как единственной идентифицирующей дескрипцией, ко­торую может предоставить слушающий, будет "лицо, кото­рое мой собеседник назвал Джонсом". Такое выражение не является истинной идентифицирующей дескрипцией, по­скольку его идентифицирующая способность зависит от того, располагает ли первый говорящий автономной иден­тифицирующей дескрипцией, имеющей другую форму. Я коснусь этой проблемы в гл. 7, где попытаюсь применить выводы этой главы к именам собственным.

2. Даже тогда, когда слушающий требует идентификации, он может быть удовлетворен неединичным дескриптором, и общение этим не будет затруднено. Продолжим приведен­ный выше пример и допустим, что слушающий спрашивает: *’Кто такой Джонс?"; неидентифицирующий ответ, такой, например, как: "Лейтенант ВВС", может быть достаточным для продолжения речи, но даже в таких случаях слушаю­щий должен всегда предполагать, что говорящий может от­личить Джонса от других лейтенантов ВВС.

3. Иногда дескриптор может даже не быть истинным от­носительно объекта-референта, и тем не менее референция достигнет цели. Уайтхед приводит удачный пример. Гово­рящий: "Этот преступник—твой друг"; слушающий: "Он мой друг, и ты выражаешься оскорбительно" [10, р. 10]. В таком случае слушающий отлично знает, о ком идет речь, при этом референтное выражение — отнюдь не идентифи­цирующая дескрипция — включает дескриптор, который даже не истинен относительно данного объекта. Как это совместить с принципом идентификации? При первом взгля­де такие примеры могут навести на мысль, что акт референ­ции требует чего-то большего, чем идентификация, будто он предполагает особый ментальный акт или; по крайней мере, что каждая успешная референция имплицирует, на­ряду с экзистенциальным утверждением, утверждение тож­дества: "Описанный дескриптором объект тождествен тому, который я имею в виду". Но все же такой взгляд был бы невер­ным. В приведенном выше примере нет ничего загадочного; ясно, что контекст достаточен, чтобы обеспечить идентифи­цирующую дескрипцию, поскольку слово этот в выраже­нии этот преступник указывает, что объект либо присут­ствует, либо к нему уже делалась референция при помощи другого выражения и что данная референция "паразити­рует" на предыдущей. Дескриптор преступник не является главным средством идентификации, и, даже будучи лож­ным, он не разрушает идентификации, которая дости­гается другими средствами.

Часто можно встретить сомнительные дескрипторы, включенные в удовлетворительные референтные выраже­ния ради риторического эффекта. Например, в выражении наш прославленный вождь слово прославленный не релевант­но для речевого акта определенной референции — если толь­ко не существует нескольких вождей и некоторые из них не покрыли себя славой.

4. Необходимо снова подчеркнуть, что в пограничном случае единственной "идентифицирующей дескрипцией", которую способен дать говорящий, является указание на предмет, находящийся в поле зрения. Дети, например, час­то овладевают именами собственными раньше всех других выражений, и единственный способ проверить правиль­ность использования имени — это тест на узнавание объек­та, называемого ребенку. Дети, таким образом, способны удовлетворить принцип идентификации только в ситуа­ции присутствия объекта.

Подобные факты не должны привести нас к мысли, что акт референции прост: собаку можно научить лаять только в присутствии ее хозяина, но она все же не осуществляет своим лаем референции к хозяину, хотя мы могли бы вос­пользоваться ее лаем как средством его идентификации ^[44].

5. Не все идентифицирующие дескрипции равноценны для целей идентификации. Если я, например, говорю: "Се­натор от Монтаны хочет стать президентом", употребленное мною референтное выражение, вероятно, более приспособ­лено для идентификации, чем если бы я сказал: "Единствен­ный человек в Монтане, у которого на голове 8432 волоса, хочет стать президентом", хотя в этом последнем случае я воспользовался выражением, удовлетворяющим принципу идентификации, а в первом случае — нет (в Монтане может быть два сенатора). Почему это так? В известной мере сила принципа идентификации состоит в том, что референция, осуществляемая определенной дескрипцией, достигает це­ли благодаря указанию на свойства объекта-референта; но поскольку сущность определенной референции скорее в идентификации, чем в описании объекта, выражение слу­жит своим целям наилучшим образом, если отличительные характеристики важны для говорящего и слушающего в контексте их беседы; между тем не все идентифицирующие дескрипции равноценны в этом отношении. Конечно, важ­но то, что мы считаем важным, и нетрудно представить себе ситуации, когда вопрос о числе волос на голове может стать очень существенным — если, например, к нему подойти с точки зрения племени, придающего числу волос религиоз­ную значимость. В таких ситуациях люди, возможно, много лучше информированы о количестве волос у каждого чело­века, нежели о его деятельности, и в приведенном примере последнее референтное выражение могло бы быть более полезным, чем первое. Я хочу сейчас подчеркнуть, что воз­можна ситуация, когда выражение удовлетворяет формаль­ным требованиям принципа идентификации, то есть являет­ся идентифицирующей дескрипцией, и тем не менее не мо­жет считаться эффективным референтным выражением. Употребление такого выражения может быть встречено во­просом: ”0 ком (о чем, о каком предмете) вы говорите?", и это именно тот вопрос, на который следует ответить, осу­ществляя определенную референцию.

4.7.