Ференц Папп ПАРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ФАКТЫ ЭТИКЕТ И ЯЗЫК

Важнейшим средством общения между людьми является есте­ственный язык. Однако при обычном языковом общении многое сообщается также с помощью иных элементов поведения — жес­тов, мимики и т.

Из круга явлений, изучаемых паралингвистикой, укажем для примера на движения, сопровождающие счет. При счете, произ­нося слова egy..., ketto..., harom... или eloszor (is)..., masodszor..., harmadszor... венгры (как, в общем, и немцы, французы и др.) сжимают правую руку в кулак, а затем, делая каждый раз по одному отрывистому маленькому движению вперед правой рукой, разгибают один палец за другим, начиная с большого пальца, без помощи левой руки. В этой же ситуации русские, произнося слова ...это во-первых, ...это во-вторых..., это в-третьих... и т. д. или ...(это) раз, ...(это) два, ...(это) три..., сгибают пальцы вовнутрь на открытой левой руке, начиная с мизинца, обычно с помощью указательного пальца правой руки. А при желании показать

Ференц Папп. Паралингвистические факты. Этикет и язык. — Из кн. Бол­ла К.» Палл Э., Папп Ф.

«один» венгр выставляет большой палец правой руки, русский же — указательный палец той же руки. (Русские выставляют большой палец правой руки, говоря при этом Во! со значением восхищения, одобрения: ‘здорово!’.)

Другие факты этого рода, как, например, жест, указывающий на желание выпить (алкогольный напиток), сопровождаемый не­редко щелканием языком и т. п., еще труднее поддаются словес­ному описанию.

Из круга явлений, обусловливаемых этикетом, отметим сна­чала некоторые неязыковые факты.

В Венгрии мужчины при встрече со знакомым обычно подни­мают шляпу, русские мужчины поднимают шляпу реже или во­все не поднимают. При встрече с хорошей знакомой или родствен­ницей, которую давно не видели, или при прощании с таковой, венгерские женщины сравнительно часто целуют друг друга. То же самое наблюдается и в русском обществе, но там иногда и мужчины целуют и обнимают друг друга в таких случаях. Вен­герские мужчины (кроме самых близких родственников — отца и сына), как правило, друг друга не целуют.

Когда он и она (обычно молодые) идут взявшись за руки (kezenfogva), это означает как в русском, так и в венгерском об­ществе, что они влюбленные. Однако в русском обществе он мо­жет взять ее под руку или, наоборот, она его (karonfogja, beleka- rol) и это ничего не означает; возможно, конечно, что это влюб­ленная пара, однако так же возможно, что это просто знакомые. (У русских в некоторых социальных слоях существует еще такое подразделение: если он взял ее под руку, то это «ничего», а если она его, то это означает, что она является его женой).

Есть свои правила поведения и за столом. Так, в русском об­ществе довольно широко, кажется, распространен обычай нали­вать бокал до краев —это считается признаком пожелания пол­ного счастья. В венгерских условиях стакан вообще не наливается ло краев; если все же так получилось, то это может считаться оскорблением («Я тебе налил столько, чтоб ты утонул!») или с шутливым значением: ‘наливающий слишком любит того, кому налил до краев’.

Языковые факты, обусловленные этикетом, сводятся главным образом к трем типам.

1. Приветствия в русских условиях не зависят от того, с жен­щиной или мужчиной здороваешься, а зависят только от того, го­ворят ли собеседники друг с другом на «ты» (Здравствуй!) или на «вы» (Здравствуйте/). В то же время в довольно широких слоях современного венгерского общества мужчины при встрече с женщинами здороваются с ними с помощью выражения kezet (ke- zedet), csokolom букв.: ‘целую руку (вашу, твою)’. (Отметим, что могут быть и совершенно иные расхождения. Так, в английских

условиях, если мужчина встречается на улице со знакомой жен­щиной, первой должна здороваться она.)

2. Обращения на ты и на вы в русских условиях распределены отчасти так же, как и в венгерских: близкие знакомые, товарищи по работе и т. д. говорят друг другу ты, особенно, если они мо­лоды и одного пола. Разница с этой точки зрения заключается только в том, что в русской деревне широко распространено вза­имное обращение на ты, в венгерской же — почти исключительно обращение на вы, вплоть до взаимного обращения друг к другу супругов. (В венгерских деревнях до последнего времени было распространено неодинаковое обращение мужа к жене и наоборот: он к ней обращался на ты, а она к нему — на вы.)

Значительная разница наблюдается в способе перехода с ты на вы. В венгерских условиях представители определенных соци­альных групп, относящихся к интеллигенции, если они одного пола, сразу, с первого же слова обращаются друг к другу на ты (педагоги и вообще «коллеги» в широком смысле этого слова — врач к врачу, инженер к инженеру). Токарь к токарю, тракторист к трактористу, если только оба не очень молодые, сначала обра­щаются на вы. Если знакомство почему-либо началось с обраще­ния на вы, то в венгерских условиях перейти на ты можно только торжественно: познакомившиеся пьют вино (заметьте, не коньяк и уж никак не пиво), чокаются, и один из них говорит: «Кажется, я старше. Здравствуй!». У русских же почти любое знакомство начинается с обращения на вы.

Кроме взаимного «тыкания» («выкания»), есть и «тыкание»— «выкание», выражающее неравноправные социальные отношения между собеседниками: вышестоящий обращается к нижестоящему на ты, а тот к нему — на почтительное вы. В теперешних условиях обычно только возрастная граница выражается в различии обра­щения— между взрослыми и детьми или стариками и молодежью. Однако, читая художественную русскую литературу XIX в., можно наблюдать различие обращения между взрослыми, стоящими да­леко друг от друга по социальному положению: помещик «тыкает» своего крепостного крестьянина, тот обращается к нему либо на вы, либо в форме третьего лица. Вежливое «выкание» со стороны подчиненного могло сопровождаться элементом -с: да-с, нет-с, слуиіаю-с и т. д.

Русское вы — это либо много ты, либо много вы, либо один вы. В венгерском языке делается различие между «много ты» (ti) и «много вы» (onok, maguk). Более того, в венгерском языке есть три эквивалента русскому вежливому вы: maga on, kegyed (последнее — устаревшее, мещански-приторное). Поэтому знаме­нитому пушкинскому

Я к вам пишу — чего же боле? соответствуют два перевода:

Ёп l'rok onnek... (В ё г с z у);

Ёп irok levelet maganak... (А р г і 1 у).

Весь дух письма предопределяется в значительной мере тем, ка­кое из двух возможных местоимений выбрано в переводе. Раз­ница между обеими формами обусловлена здесь не этикетно, а стилистически. Ведь положение с точки зрения этикета одно и то же: молодая девушка обращается к молодому человеку с при­знанием в любви. Этикетное (а не стилистическое) положение меняется в середине письма (начиная со слов: То воля неба — я твоя). Девушка обращается к близкому, давно знакомому чело­веку (ср.: Незримый, ты мне был уж мил и т.

Наконец, надо указать на то, что в венгерском языке наряду с тремя эквивалентами вы есть еще четвертый, наиболее вежли­вый способ обращения — вспомогательный глагол tetszik ‘нра­виться’ + инфинитив, без всякого местоимения. Венгерский школь­ник, например, обязательно пользуется этой четвертой вежливой формой: Тапаг йг kerem, 1ез8ёк mondani... — Петр Иванович, ска­жите, пожалуйста... Совершенно немыслимо, чтобы венгерский студент или школьник при обращении к преподавателю пользо­вался местоимениями второго лица maga или бп. «Местоименные» формы вежливости — привилегия преподавателя при обращении к студенту (при обычном «тыкании» по отношению к школьни­кам): Ezt maga mondja meg, X. elvtars ‘Ответьте на этот вопрос вы, товарищ X’. При этом ситуация «преподаватель — студент (школьник)» отражает более общую ситуацию «вышестоящий (по возрасту, по должности и т. д.) —нижестоящий». Так, ближайшие сотрудники (или тем более старые друзья) министра могут в венгерских условиях к нему обращаться на ты, другие его сотруд­ники— на бп (более вежливое вы), а «прочие лица» при обраще­нии к министру, вообще говоря, избегают местоимений и пользу­ются глаголом tetszik. Если все же понадобится местоимение, то они употребляют бп (характерно, что к министру с помощью ме­стоимения maga — менее вежливое ‘вы’ — никто не обращается).

Раньше с помощью maga могли обращаться друг к другу супруги в высших общественных кругах (а также крестьяне; см. выше). Венгры в разговоре по-русски, желая быть вежливыми, из­бегают местоимений: надо привыкнуть к мысли, «прочувство­вать», что более учтивой формы, чем местоимение вы, в русском языке нет.

«Выкание» и «тыкание», как видно было из примеров, в рус­ском языке выражается местоимениями (личными, притяжатель­ными) и глагольными формами (2-го л., ед. ч. и 2-го л., мн. ч.). В венгерском языке данная этикетная оппозиция выражается эти­ми же средствами, а также — притяжательными прилепами суще­ствительного (ср.: kezedet ‘твою руку’, kezet ‘Вашу руку’).

3. Формы обращения к собеседнику, формы названия третьих лиц в разговоре определяются также особыми правилами.

Своеобразная этикетная черта русского языка — обращение к собеседнику по имени-отчеству и называние третьих лиц в разго­воре также по имени-отчеству. Эта форма обращения применяется между собеседниками, говорящими друг другу вы и равными по положению; так же называют и третьих лиц, с которыми говоря­щие были бы на вы. Пример: Петр Иванович, вы не знаете, где Мария Ивановна? Говорящий обращается на вы к Петру Ивано­вичу. Мария Ивановна — либо их товарищ по работе (то есть они с ней оба на вы), либо, скажем, жена или дочь одного из собе­седников. Неважно, чья из них именно: поскольку другой собе­седник обращался бы к Марии Ивановне именно так, она так и будет называться в ходе разговора (или Мария, Маша со сто­роны мужа).

Эта же форма применяется при обращении к старшему, выше­стоящему. Так, студент обращается к профессору (ученик — к учи­телю) по имени-отчеству; соответственно и сотрудники обращаются к министру также по имени-отчеству и т. п. Такое обращение рав­носильно «выканию»: если кто-нибудь обратился к вам по имени- отчеству, то вы должны ответить тем же. Исключением является случай, когда между собеседниками большая разница в возрасте. К уважаемому человеку нужно обратиться сразу же по имени- отчеству (ср. венгерское «тыкание» при первом знакомстве в определенных условиях), будь то устное обращение или письмен­ное (например, в письме к коллеге). У русских обращение по имени-отчеству—знак уважения. Представители высших научных кругов, кажется, органически неспособны говорить о каком-нибудь уважаемом лице, не употребляя его отчества. Так, при обсужде­нии доклада иностранного гостя выступающие часто называют докладчика по имени-отчеству, даже если имя его отца не совсем удобно для образования отчества (так от французского имени Rene образуется нечто вроде Ренеич). Возникает вопрос: как рус­ские узнают имя отца, чтобы образовать отчество. Это делается просто: они спрашивают у уважаемого лица, как его отчество. Если же это лицо очень высокопоставленное, то они узнают его отчество заранее, а незнание является знаком невнимания, неува­жения. Когда из Советского Союза прибывают официальные го­сти, то в телеграмме, извещающей об их отъезде, обычно переда­ются не только их фамилии, но и имена-отчества, например: РЕК­ТОР УНИВЕРСИТЕТА МАКОВСКИЙ ВИКТОР ПЕТРОВИЧ ЗАВЕДУЮЩИЙ КАФЕДРОЙ МАТЕМАТИКИ ГРИЩЕНКО АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ ВЫЕЗЖАЮТ КИЕВА ДВА­ДЦАТЬ ПЯТОГО. Предлог из при этом опускается из соображе­ний экономии (КИЕВА вм. ИЗ КИЕВА), но имена-отчества обя­зательно сообщаются, чтобы на вокзале переводчик (и вообще встречающие) сразу же могли обратиться к гостям: Александр Васильевич! Виктор Петрович! Можно, конечно, обратиться и по фамилии, но по отношению к высоким и дорогим гостям это будет выглядеть крайне странным; чтобы дать это почувствовать, можно привести венгерский пример: Bocsanatot kerek, maga az a rektor, skit varunk Kievbol? Венгры обычно стесняются обращаться по имени-отчеству, им кажется, что это обращение — слишком фамильярно.

Ничего подобного: это просто знак уважения.

Вместо обращения по имени-отчеству венграм все время хо­чется употреблять конструкцию «товарищ -(-фамилия»: товарищ Маковский, товарищ Грищенко. Хотя у русских такое обращение встречается (например, профессора к студенту, то есть сверху вниз), оно никак не применимо по отношению к уважаемому гос­тю, к докладчику-профессору и т. д. Иностранцу, конечно, все разрешается и все прощается, но все же лучше не совершать по­ступки, которые надо разрешать и прощать. Конструкция «това­рищ + фамилия» возможна в сугубо официальной обстановке, на­пример, на партсобрании.

Другое возможное обращение, которое напрашивается у венг­ров— это конструкция «товарищ + название должности»: това­рищ преподаватель, товарищ профессор и т. п. Оно допустимо, хотя далеко не типично и мало распространено. Основная сфера применения этой конструкции — армия: товарищ лейтенант, това­рищ полковник и т. д. в официальном общении, в рапортах (вне официального общения в армии наблюдается обращение по име­ни-отчеству) .

Слово товарищ как обращение (без фамилии или названия должности) принято на собраниях, где особенно часто это слово употребляют во множественном числе: Товарищи! В остальных ситуациях это слово не применяется столь широко, как его вен­герский эквивалент (elvtars). К незнакомому (незнакомым) на улице, в магазине, в автобусе в качестве официального обраще­ния чаще используется слово гражданин (так обращается мили-

Ционер к нарушающему правила дорожного движения, кондуктор к пассажиру) или граждане (например, громкоговоритель на вок­зале: Внимание, внимание! Граждане пассажиры! Поезд М...). Вообще у русских для неофициального обращения, как и у венг­ров, нет какого-либо единого слова: Вы сходите на следующей?; Вы мне не скажете, как пройти /с... (Le tetszik szallni? Lenne olyan szives megmondani...). Обратите внимание на полное отсутствие местоимения в венгерском.

В магазине к продавщице, в ресторане к официантке русские обращаются так: Девушка! (обратите внимание: не девочка!); к продавцу или официанту слова для обращения нет, надо просто говорить: Будьте любезны..., Счет!; Посчитайте нам, пожалуйста... и т. д.

Наконец, обращение только по имени (в ласкательной или нейтральной форме) возможно между близкими друзьями или по отношению к детям. Профессор может обратиться к студенту, на­пример, к своему ученику, просто по имени (вместо «товарищ + + фамилия»).

* * *

Некоторые могут задать вопрос: зачем мы все это рассматри­ваем? Чтоб быть понятным для окружающих, недостаточно знать правила грамматики, например правила образования форм хо­чешь и хотите; или правила фонетики (произношения) этих форм. И грамматическое оформление, и произношение какой-либо фра­зы иностранного языка могут быть отличными — но к чему все это, если мы не знаем, когда, при каких условиях следует приме­нять ту или иную форму? С правилами же неязыкового этикета дело обстоит еще серьезнее. Люди обычно не думают о том, что этикет — это система знаков, значение которых определяется и освящается традицией коллектива. Они поэтому склонны считать, что их нормы этикета абсолютны, и тот, кто их нарушает — просто невоспитанный человек. А в то же время возможно, что это просто англичанин, русский, француз и т. д., и при этом неизвестно, хо­рошо или плохо воспитан. Русское название немцев, как общеиз­вестно, восходит к слову немой; по наивному народному представ­лению, тот, кто не говорит по-русски, именно и есть немой. По­добным образом греки, вообще славившиеся своим гостеприим­ством как народ торгующий, иностранцев назвали варварами (раррарої) по их непонятному разговору: бар-бар-бар. Мы сме­емся над такими фактами народной наивности, а в то же время думаем, что тот, кто не кланяется при встрече, не поднимает шля­пы для приветствия и т. д., — варвар, не знающий этикета. А на са­мом деле оказывается, что этот человек просто не знает нашу систему этикета (то есть наш «этикетный» язык), и только. По­добным образом мешают пониманию и необычные в том или ином

коллективе жесты (например, при счете): слушатель начинает обращать внимание на то, как мы говорим, вместо того, чтобы полностью сосредоточиться на сообщаемой информации. В этом смысле необычные жесты выступают в качестве своеобразного «шума», снижающего эффективность сообщения и восприятия. А цель всякого обучения языку и изучения языка — сведение к минимуму «шумов» при общении между людьми, у которых род­ные языки различны.