БАЗОВЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
В этом разделе я сформулирую ряд базовых положений, касающихся процессов языкового понимания, и некоторые следствия, вытекающие из этих положений.
Первое положение совершенно бесспорно: процесс языкового понимания обязательно включает приписывание фонетической структуры Р воспринимаемому сигналу s6.
Менее очевидны точная природа Р и процессы, с помощью которых она строится. Однако два положения, по-видимому, достаточно ясны. Во-первых, фонетические репрезентации, хотя и основываются на признаках и сегментах, организованы в единицы более высокого порядка, в которых слова (или скорее словоформы) являются перцептивно преобладающими единицами. В той мере, в какой эти единицы строятся из последовательности более элементарных единиц, даже на низшем уровне обработки речевое восприятие не является строго линейноупорядоченным, а скорее организовано в терминах хранящихся в памяти интегрированных шаблонов. Во-вторых, фонетическая репрезентация содержит важные сигналы или индикаторы, относящиеся к возможной синтаксической организации воспринимаемого высказывания. Наиболее очевидными индикаторами этого типа являются суперсегментные признаки, главным образом ударение и интонация, однако, как показали, среди прочих, Нутебум, Броке и де Руй (см. Nooteboom, Brokx and de Rooij, 1978), сегментные признаки, такие, как долгота гласных, также вносят свой вклад в определение синтаксической структуры. Суммируя вышесказанное, мы получаем следующее первое положение:(А1) Обычное понимание языка включает отображение речевого сигнала s в фонетическую репрезентацию Р, которая организована в виде последовательности фонетически определенных словоформ и релевантных суперсегментных признаков.
Заметим, что (А1) не предполагает, что данное высказывание должно быть фонетически понято в указанном выше смысле до того, как начнется обработка на более высоком уровне.
В действительности, построение Р часто будет зависеть от структур более высокого уровня, о чем свидетельствует тот факт, что мы часто понимаем вещи, которых не слышим, и даже вещи, которых нет в речевом сигнале. Идентификация словоформ также обычно сопровождается активацией их лексического значения. Фактически в этом и заключается суть экспериментальных результатов, полученных Марслен- Уилсоном и его коллегами. Ниже я постараюсь показать, что для достижения нормального семантического и контекстуального понимания высказывания это необходимое, но не достаточное условие.Второе положение сводится просто к тому, что понимание языка обычно требует контекстуальной интерпретации С. Не вдаваясь в чревычайно сложные и противоречивые детали относительно истинной природы С, я приму как данное, что контекстуальное значение высказывания должно по крайней мере определять внутреннюю репрезентацию более или менее сложной ситуации и определенное отношение к этой ситуации, выраженное высказыванием. В качестве первого приближения можно считать, что репрезентация данной ситуации —,,пропозициональное содержание" высказывания — характеризуется теоретико-множественной структурой, содержащей систему единиц и различные типы атрибутов и операций7. Что же касается предполагаемых пропозициональных установок, то в настоящее время удовлетворительного решения нет8. С учетом этих дополнительных замечаний можно сформулировать второе положение:
(А2) Обычное понимание языка включает внутреннюю репрезентацию контекстуального значения С, зависящую от структуры, приписанной речевому сигналу s, и контекстуальной информации с.
Структура, приписанная s, включает, кроме фонетической репрезентации Р, синтаксическую структуру S и логическую форму LF. Прежде чем перейти к этим структурам и их связующей роли между 5, с и С, я бы хотел пояснить следующий момент: хотя (А2) не предполагает, что полная фонетическая, синтаксическая и семантическая репрезентации должны быть построены до того, как может быть построено контекстуальное значение, построение С в общем случае не может быть строго линейно-упорядоченным в любом разумном смысле этого термина.
Это можно показать, например, с помощью референциальной интерпретации местоимений, которая безусловно входит в характеристику С. Рассмотрим предложения (9) и (10):(9) Mary asked Sally where to go, but, you know, she isn’t the right person to give a clear answer.
‘Мэри спросила Салли, куда идти, но, вы знаете, она не тот человек, который дает четкий ответ’.
(10) Mary asked Sally where to go, but, you know, she isn’t the right person to wait for an answer.
‘Мэри спросила Салли, куда идти, но, вы знаете, она не тот человек, который ждет ответа’.
При обычных фоновых знаниях единственный способ понять
(9) — это соотнести she с Sally, а единственный способ понять
(10) — соотнести she с Магу. Ясно, что такое соотнесение не может быть произведено до тех пор, пока не будет проинтерпретирован предикат give a clear answer ‘дает четкий ответ’ или wait for the answer ‘ждет ответа’. Таким образом, в случаях типа (9) и (10) основные части контекстуального значения не могут быть получены на основе непосредственной линейно-упорядоченной интерпретации. Это явление, конечно, не ограничивается референциальной интерпретацией местоимений. Точно так же интерпретация book ‘книга’ в (11) в качестве ‘типа’ или ‘экземпляра’ возможна только после того, как будет обработано последнее слово предложения9:
(11) In preparing the lecture, he badly missed the book, as it was full
of important { \
^ (insights]
Хотя формулировка (А2) нейтральна в отношении прямой или косвенной интерпретации, но, говоря о (9) — (11), я имею в виду только прямую интерпретацию. Легко видеть, однако, что в огромном большинстве случаев косвенная интерпретация еще труднее поддается строго оперативной обработке в реальном масштабе времени. Я не буду вдаваться здесь в эти проблемы, а перейду к положениям, касающимся связующих синтаксической и семантической структур.
‘При подготовке лекции ему очень не хватало книги, так как в ней содержалось много
Как уже говорилось, я считаю, что синтаксическая структура и логическая форма предложения служат связующим звеном между его фонетической и контекстуальной интерпретацией.
В отношении синтаксической структуры это порождает следующее положение:(АЗ) Понимание естественного языка включает приписывание синтаксической структуры S речевому сигналу s, так, что S определяет способ, с помощью которого Р соотносится с логической формой LF.
Я склонен рассматривать положение (АЗ) как очевидное или даже тривиальное. Поскольку оно открыто отрицает утверждение (В) в разделе 1, то я хотел бы подчеркнуть, что существует немало различных случаев, когда приписывание S в качестве структуры независимого уровня может быть прямо представлено как обязательное условие для понимания высказывания и. Чтобы только показать один из таких случаев, сравним (12) и (13):
(12) The gifi you mentioned recently came to the office.
‘Девушка, о которой вы упомянули недавно, пришла в
контору’.
‘Девушка, о которой вы упомянули, недавно пришла в
контору’.
(13) The girl you mentioned recently has visited the office.
‘Девушка, о которой вы недавно упомянули, побывала в
конторе’.
С соответствующей интонацией, (12) неоднозначно, поскольку recently ‘недавно’ определяет либо придаточное относительное, либо главное предложение. (Заметим, что эти две интерпретации могут, хотя и не обязательно, выделяться суперсегментными показателями.) Предложению (13), однако, нельзя приписывать вторую интерпретацию, которую можно было бы выразить, например, как (14):
(14) The girl you mentioned has recently visited the office.
‘Девушка, о которой вы упомянули, недавно побывала в конторе’.
Основное здесь то, что приписывание recently к той или иной составляющей в (13) — чисто синтаксическое явление, о чем говорит семантическая правильность предложения (14), и, безусловно, необходимое условие для правильного понимания (13).
Приписывание структуры S и, следовательно, более детальная характеристика (АЗ) является, как указывалось выше, главным содержанием большого числа исследований по пониманию языка. Следует указать, однако, что разработанные в связи с этим концепции никоим образом не предполагают построения полной синтаксической структуры до начала семантического анализа.
В качестве только одного примера можно привести разработанную в последнее время двухступенчатую систему обработки Фрейзера и Фодора (Frazier and Fodor, 1978), которая хотя и имеет дело только с синтаксическими аспектами понимания языка, однако оставляет возможность проведения последующего параллельного или даже предшествующего семантического анализа. Таким образом, (АЗ) противоречит утверждению (В), но не (А). Отдельный вопрос: в какой степени утверждение (А), то есть строгая линейная упорядоченность обработки, может быть выдержано по отношению к S. Фодор (Fodor, 1978) рассматривает систематические случаи — приписывание препозиционных Wh-групп их „исходным" синтаксическим позициям, что едва ли может быть осуществлено строго линейно-упорядоченной обработкой, и скорее в той или иной форме требует хранения получаемых промежуточных результатов обработки ю. Предложения типа (15) представляют собой еще один пример на то же самое явление:(15) Darilber wunscht sich der Direktor genauer zu informieren.
‘Относительно этого директор хочет навести более детальные справки’.
Слова, выделенные в этом предложении курсивом, должны быть, как показано в (16), идентифицированы в качестве составляющих подчиненного инфинитивного оборота с тем, чтобы приписать им логическую форму.
(16) Der Direktor wunscht (daruber genauer sich zu informieren). ‘Директор хочет (относительно этого навести более детальные справки)’.
Заметим, что предложение (16), которое выводится из (15) с помощью трансформаций топикализации и перемещения клитики, не является само логической формой предложения (15), но просто клаузальной структурой, в терминах которой организованы в (15) связи между составляющими11. Ясно, что процесс приписывания S в подобных случаях не может быть линейно-упорядоченным и требует некоторого вида промежуточной памяти.
Хотя граница между синтаксической и семантической структурами в общем случае весьма расплывчата, я приму как данное существование принципиального различия между структурами этих уровней и сформулирую следующее положение:
(А4) Понимание естественного языка включает приписывание логической формы LF речевому сигналу s в соответствии с Р и S, так что LF определяет контекстуальное значение С в контексте с.
То, что LF нельзя отождествить ни с синтаксической структурой, ни с контекстуальным значением, видно на простых примерах типа (17):
(17) John has only seen him.
‘Джон только видел его’.
Здесь S определяет, среди прочего, сферу действия или фокус наречия only ‘только’, а именно глагол see ‘видеть’; LF определяет семантические результаты этого приписывания, а именно отрицание того факта, что некто по имени Джон сделал нечто большее, чем (или кроме того, что) увидел лицо, являющееся референтом местоимения him ‘его’; а С содержит контекстуально зависимую информацию, чем может оказаться это нечто. Должно быть очевидным, что в той степени, в какой идентификация LF зависит от спецификации S, приписывание LF в общем случае не может производиться строго линейно-упорядоченным способом. Простой иллюстрацией этого служат предложения типа (15). Ниже я постараюсь показать, что приписывание LF часто влечет дополнительные отклонения от строго линейно-упорядоченной обработки. Это утверждение основывается на том факте, что LF ни в коей мере не является последовательностью значений слов (или, скорее, значений лексических выражений), но иногда требует весьма сложных, взаимосвязей, не соответствующих линейному порядку лексических единиц в предложении.
Прежде чем перейти к этим проблемам, я сформулирую два положения, дающих определенную перспективу для объяснения и подтверждения положений (Al) — (А4).
(А5) Понимание естественного языка есть в высшей степени автоматический и в значительной степени спонтанный процесс.
Из этого общего, хотя и очевидного положения, можно вывести следующее утверждение: если верно, что в определенных случаях идентификация синтаксической структуры предложения является необходимым условием для его семантической и контекстуальной интерпретации,— а соответствующие примеры типа (13), (15) и (17) легко умножить,—тогда естественным выводом из (А5) будет то, что синтаксическая структура предложения автоматически вычисляется даже в тех случаях, когда для определения контекстуальной интерпретации предложения ее полная спецификация может и не потребоваться. Сходные соображения безусловно относятся к фонетической структуре и логической форме. Эти рассуждения ни в коей мере не являются странными и искусственными. Скорее это естественное расширение наших знаний, полученных на основе других видов высоко структурированного поведения. По существу именно автоматический характер приписывания структур делает возможным порождение и восприятие речи, и только на этой основе должны анализироваться все виды процессов деавтоматизации. Более того, эти соображения очень хорошо согласуются с тем широко известным фактом, что при нормальных условиях данные структуры недоступны (или доступны не полностью) для сознательного отображения, точно так же, как обычно не поддаются такому отображению компоненты, в терминах которых организовано видимое поле.
Я утверждаю, и докажу это более обстоятельно, что приписывание S, LF и С (и возможно даже Р) в общем случае не является строго линейно-упорядоченным процессом, но требует различных ступеней промежуточного хранения, ведущих к задержкам и ожиданиям. Я не считаю это возвратом к положению (которое отрицалось (А)) о том, что понимание языка проходит все этапы, начиная с Р, через S и LF до С даже в тех случаях, когда решения на „более высоких" уровнях зависят от предшествующей информации, полученной на „более низких" уровнях. Скорее я предлагаю следующее положение:
(А6) Обычное понимание языка есть многоуровневый параллельный процесс, строящий структуры на всех соответствующих уровнях, причем конечный результат — это спецификация структурной интерпретации Р, S, LF, С речевого сигнала s в контексте с.
В дальнейшем я попытаюсь сказать нечто более существенное о (А6), тем самым имплицитно проясняя утверждение (С), опровергая утверждение (В) и модифицируя положение (А), представленные в разд. 1. В связи с этим необходимо поставить два вопроса: во- первых, каковы должны быть взаимосвязи операций в процессе параллельной обработки для того, чтобы можно было построить соответствующую структурную интерпретацию речевого сигнала в контексте? Во-вторых, как могут быть согласованы лакуны, возникающие в процессе оперативной обработки, с принципиально последовательным развертыванием входного сигнала слева направо, особенно в тех случаях, когда различные уровни не «синхронизированы»?
Ответ на оба вопроса зависит как от структурных, так и от операционных аспектов, которые будут обсуждаться в разделах 4 и 5 соответственно.
Более подробно это будет проиллюстрировано на примере, касающемся проблемы определения сферы действия.