4.2. АКСИОМЫ РЕФЕРЕНЦИИ
Помня о том, что не всякое употребление референтного выражения (referring expression) является референтным, проанализируем определенную референцию так же, как мы анализировали иллокутивные акты в предыдущей главе.
В отличие от большинства речевых актов референция имеет длинную историю изучения в философии (чтобы не ходить далеко, достаточно сослаться на Г. Фреге (а в действительности следует вспомнить и о "Theaetetus’e" Платона, и о более ранних источниках)), поэтому мы хотим подойти к анализу с большой осторожностью и будем обращаться по ходу дела к различным философским концепциям. Представляемая нами теория принадлежит традиции, восходящей к Фреге и продолженной Стросоном в книге "Individuals" [91, и, как увидит читатель, влияние этих двух авторов на нее достаточно сильно.Существуют две общепринятые аксиомы, относящиеся к акту референции и к референтным выражениям. В первом приближении их можно сформулировать так:
1. То, к чему производится референция, должно существовать [41].
Назовем это аксиомой существования.
2. Если предикат истинен относительно некоторого объекта, то он истинен и для любого, тождественного
данному, объекта, вне зависимости от того, какие выражения использованы для референции к этому объекту.
Назовем это аксиомой тождества.
Обе аксиомы имеют такие интерпретации, которые превращают их в тавтологии. Первая является очевидной тавтологией, поскольку речь идет, собственно, о том, что невозможно производить референцию к вещи, если нет такой вещи, к которой осуществляется референция. Вторая также допускает тавтологическую интерпретацию, поскольку утверждает, что суждения, истинные для некоторого объекта, истинны относительно этого объекта.
Обе эти аксиомы создают парадоксы; первая — из-за путаницы, связанной с понятием референции, вторая — из- за того, что некоторые ее интерпретации не тавтологичны, но ложны.
Первая аксиома создает парадоксы при таких утверждениях, как, например: "Золотая гора не существует". Если мы одновременно примем аксиому существования и предположим, что два первых слова этого предложения использованы для референции, то утверждение "самоанну- лируется", так как, чтобы сделать такое утверждение, оно должно быть ложным. Для того чтобы отрицать существование чего-то, это что-то должно существовать.Рассел [8] разрешил этот парадокс, показав, что в действительности выражение Золотая гора не используется для референции, когда оно является подлежащим экзистенциального предложения. Вообще субъектные выражения в экзистенциальных предложениях не могут быть использованы для целей референции — это часть того, что имеется в виду, когда говорят, что существование не есть свойство,— и, следовательно, парадокса не возникает. К таким выражениям аксиома существования не применяется, поскольку они не имеют референции. К сожалению, в своем порыве Рассел практически отрицал, что определенные дескрипции вообще могут быть использованы для целей референции. Критика этой части концепции дается нами в гл. 7 наст, книги. Благодаря Расселу эти парадоксы никто больше не принимает всерьез [с. 43 и сл. наст. сб.].
Но, кажется, и здесь можно найти контрпримеры. Разве нельзя осуществлять референцию к Санта-Клаусу или Шерлоку Холмсу, хотя они не существуют и никогда не существовали? Отсылки к литературным (а также легендарным, мифологическим и т. п.) героям не составляют контрпримеров. О них можно говорить как о литературных образах, так как они существуют в литературе. Чтобы избежать неясности, нам необходимо различать речь о реальном мире и такие вторичные (parasitic) формы дискурса, как литература, драма и т. д. В речи о реальном мире я не могу отсылать к Шерлоку Холмсу, так как он никогда не существовал. Если в этом "универсуме речи" я скажу: "Шерлок Холмс носил войлочную шляпу", референция не достигнет цели точно так же, как если бы я сказал: "Шерлок Холмс придет сегодня ко мне обедать".
Ни одно из этих предложений не может быть истинным. А теперь предположим, что я переключаюсь в мир игры и воображения. Здесь, если я говорю: "Шерлок Холмс носил войлочную шляпу", я действительно осуществляю референцию к литературному персонажу (то есть лицу, которое не существует в мире, но существует в литературе), и в этом случае то, что я говорю, истинно. Заметим, что и при этом способе речи я не могу сказать: "Шерлок Холмс сегодня придет ко мне обедать", поскольку референция к "моему дому" возвращает меня к речи о реальном мире. Далее, если, говоря о мире литературных персонажей, я скажу: "Миссис Шерлок Холмс носит войлочную шляпу", то моя референция не достигнет цели, так как никакой "литературной" миссис Шерлок Холмс не существует. Холмс, говоря "литературным языком", никогда не женился. Короче говоря, в речи о реальном мире выражения Шерлок Холмс и миссис Шерлок Холмс непригодны для референции, поскольку такие люди никогда не существовали. В речи о мире, созданном литературным произведением, выражение Шерлок Холмс осуществляет референцию, так как соответствующий персонаж действительно существует в литературе, но выражение миссис Шерлок Холмс не производит никакой референции, так как такого персонажа в литературе нет. Аксиома существования сохраняется по разные стороны границы: в речи о реальном мире можно осуществлять референцию к тому, что существует; в речи о мире литературного произведения референция может производиться только к тому, что в нем существует (плюс те реалии мира, которые включены в литературные тексты).Высказанные положения представляются совершенно
очевидными, хотя философская литература внесла в эти вопросы грандиозную путаницу. Чтобы предупредить еще два возможных недоразумения, следует подчеркнуть, что мой подход к вторичным формам речи не предполагает, что в них происходят какие-либо изменения значения слов или других языковых элементов. Если представить себе конвенциональные семантические отношения языковых элементов как (по крайней мере частично) вертикальные отношения, связывающие предложения с миром, то молчаливые конвенции "художественной" речи лучше представить себе как побочные или горизонтальные конвенции, отрывающие речь от мира.
Однако важно понимать, что в имени Красная ига- почка слово красный означает ‘красный*. Литературные конвенции не меняют значения слов или других языковых элементов. Кроме того, существование такого литературного персонажа, как Шерлок Холмс, не обязывает нас считать, что он существует в некотором сверхчувственном мире или что он имеет особый способ существования. Шерлока Холмса не существует вовсе, но это не значит, что отрицается его бытие в литературе.Аксиома тождества (так же как и аксиома существования) порождает парадоксы и головоломки в референтно непрозрачных контекстах. Иногда [2, с. 95 и сл.] эта аксиома формулируется следующим образом: если два выражения указывают (refer) на один и тот же объект, то они взаимозаме- нимы во всех контекстах с сохранением истинности. В данной формулировке тавтологии нет, но она ложна, и в этом- то заключается вся трудность. Я полагаю, что такие головоломки так же тривиальны, как и те, которые порождаются аксиомой существования, но излагать их здесь — слишком длинная история, выходящая за рамки данной книги.
Цель этой главы не продолжать обсуждения двух указанных аксиом, а добавить третью и рассмотреть некоторые из ее следствий.
За. Необходимое условие для успешного осуществления акта определенной референции при употреблении некоторого выражения заключается в том, что это выражение должно сообщать ? слушающему дескрипцию или факт, истинные для одного, и только одного, объекта, или, если такого рода факт не сообщается, говорящий должен быть способен заменить выражение другим, которое бы выполняло это условие.
Существуют только три способа, с помощью которых говорящий может гарантировать сообщение такого факта: либо высказываемое выражение должно содержать предикаты, истинные только для одного объекта, либо это высказывание вместе с контекстом должно обеспечить некоторую остенсивную, или указательную, презентацию одного, и только одного, объекта, либо это высказывание должно соединять дейктические показатели и дескриптивные термы, достаточные для идентификации одного, и только одного, объекта.
Если не соблюдается ни одно из этих требований, то референция может достигнуть цели только в том случае, если говорящий способен выполнить эти условия по требованию. Назовем это принципом идентификации.Этот принцип не так явно тавтологичен. Конечно, на первый взгляд он может показаться не внушающим доверия и поэтому нуждается в пояснении. Тем не менее этот принцип представляется мне важной истиной, и к тому же имеющей свою историю, ибо он представляет собой не что иное, как обобщение известного тезиса Фреге о том, что каждое референтное выражение должно иметь смысл [4].
Чтобы обосновать этот принцип, следует рассмотреть необходимые условия для осуществления речевого акта определенной референции. При этом я попытаюсь показать логическую связь между аксиомой существования и аксиомой тождества.
Начнем с разграничения видов референтных выражений. С точки зрения грамматики они делятся на четыре категории.
1. Имена собственные, например: Сократ, Россия.
2. Сложные именные выражения в ед. ч.
Последние часто содержат относительные придаточные
и часто — но не всегда — вводятся определенным артиклем, например: the man who called ‘человек, который заходил (звонил)*; the highest mountain in the world ‘самая высокая гора в мире*; France’s present crisis ‘нынешний кризис во Франции*. Заимствуя и слегка расширяя расселовский термин, я буду называть их определенными дескрипциями. Выражения, следующие за определенным артиклем the, я буду называть дескрипторами, а в случаях отсутствия определенного артикля все выражение будет называться дескриптором. Эта терминология ни в коей мере не означает, что производится философский анализ соответствующих понятий и строится теория "описания" (describing) и "дескрипций": это произвольные термины, используемые для удобства. Заметим, что определенная дескрипция может включать другое выражение с определенной референцией, или другую определенную дескрипцию, или выражение иного типа, имя собственное и т. п., например: брат Джона, жена этого пьяного. Референт всего выражения в таких случаях я буду называть первичным, а референт его части — вторичным.
3. Местоимения, например: этот, тот, я, он, она, это.
4. Титулы, например: премьер-министр, папа римский. Класс 4-й заслуживает отдельного упоминания с известной натяжкой, поскольку он покрывается, с одной стороны, определенными дескрипциями, а с другой — именами собственными.