§ 3. Концепция «естественных границ» и немецкое общество
Начавшаяся Великая Французская революция произвела огромное впечатление на народы всей Европы, в том числе Германии. Французская революция поразила немецкий народ точно молния. Народ, чрезвычайно мало просвещенный, слишком скованный старинный привычкой подчинения единоличной валсти, остался безучастным.
Новая буржуазия и лучшие представители дворянства в один голос радостно приветствовали Национальное собрание и народ Франции. Среди многочисленных немецких поэтов не было ни одного, кто бы не прославлял французский народ[512] [513]. Публицист Шубарт после 4 августа 1789 г. радовался судьбе эльзасских немцев. B свой «хронике» он писал: «Так стать французом - это большое- - 93
счастье, это поймет всякии немец, над которым висит плетка деспотизма» . Праздник Федерации, прошедший наМарсовом поле в Париже 14 июля 1790 г. вызвал новый всплеск энтузиазма в Германии среди интеллектуальной части общества. Гердер писал стихи об этом «божественном, священном дне», надеясь, что и его внуки когда-нибудь увидят 14 июля. Виланд посвятил этому празднику свой «Разговор богов». Клопшток написал две оды, воспевавшие французскую революцию, и прочитал их на празднике
Федерации, в имении гамбургского купца Зивекинга. Bce приветствовали падение деспотизма и выражали надежду на скорое повторение этого события в Германии[514] [515]. Особых волнений в первые годы революции в Империи не было. Среди владетельных князей, как и прежде, наряду с верноподданническими чувствами по отношению к Империи присутствовало ставшее к концу XVIII в. традиционным стремление к установлению особых, можно сказать, вассальных отношений93. Однако осенью 1792 r., когда на территорию Германии вступила французская армия под командованием Кюстина, взятие Шпаера и Вормса вызвало панический страх у государей прирейнских германских княжеств. C сентября 1792 г. прекраснодушное настроение среди интеллигенции Германии исчезает - появляется скепсис по отношению к событиям во Франции. Окончательно настроения среди немецкой интеллигенции изменились после казни Людовика XVI. Теперь Клопшток называл в своих одах Францию «государством палачей и рабов», в котором вместо свободы царит фурия беззакония. Гердер «трижды перекрестил фальшивую свободу новых франков». Виланд и Шубарт писали, что французский народ не созрел для свободы и переносит её еще хуже, чем свое бывшее рабство. Шиллер назвал французов «жалкими живодерами»[518]. Ha фоне негативного отношения к Французской революции в Германии со второй половины 1792 г. разворачиваются события на левом берегуРейна, в Майнце. 25 октября 1792 r., сразу после приезда в Майнц, немецкий писатель и лидер майнцских демократов Форстер писал: «Если французам удастся очистить Бельгию и захватить Рейн, то возникнет федерация республик от Швейцарии до Голландии по левую строну Рейна, которой ни один черт ничего не сможет сделать»[519]. Форстер продолжает развивать мысль о присоединении левого берега Рейна к Франции 15 ноября в майнцском революционном клубе. Именно сторонники Французской революции приняли 21 марта 1793 г. декрет о присоединении к Франции левого берега Рейна от Ландау до Бингена. 30 марта французский Конвент единогласно утвердил решения о присоединении этой территории к Франции[521] [522]. Ho в реальности, несмотря на эти присоединения, жители Майнца не рассматривали пребывание французов как временное явление. Так, еще в середине февраля 1793 г. генерал Кюстин выпустил воззвание, в котором назначал выборы в Национальный конвент Майнца и объявлял об обязательности присяги для всех избирателей. Для успокоения католического населения Кюстин объяснял, что отказ от курфюрста как от владетельного князя не означает еще отказа от него как от епископа. B ответ на это заявление не только духовенство и бывшее чиновничество, но и представители цехов подали мотивированную записку, в которой заявляли, что не во власти бюргеров разорвать связь с Германской империей. Ha собрании в муниципалитете 21 февраля представители цехов, духовенства и разных учреждений высказались против принесения присяги. Они предложили дать французам клятву, что будут с ними мирно жить и 1 O^ работать, но не выступят ни против них, ни против их врагов ^\ B сельских районах Майнцского курфюрста отношение к французам было еще более отрицательным. По мере закрепления французов на левом берегу Рейна население германских территорий окончательно утрачивало все иллюзии в отношении создания единой братской семьи народов. Гетё так отразил эти настроения словами одного из своих персонажей: «В каком ослеплении надобно пребывать - чтобы вообразить, будто сия чудовищная нация, которая ныне среди величайшей смуты воюет против самой себя, нация, которая и в спокойные времена не способна ценить никого, кроме себя одной, соблаговолит бросить на них (клубистов Майнца. - В.Б.) сочувственный взгляд! Их будут рассматривать как орудия, будут некоторое время ими пользоваться, а в конце концов выбросят за ненадобностью или же, в лучшем случае — забудут об их существовании. О, как они заблуждаются, ежели полагают, будто французы когда-либо примут их в свою семью!»103 Немецкий «Журнал искусства и литературы» так описывал результаты французской революции на германской территории: «Вот прекрасные плоды хваленой революции: когда-то цветущее государство опустело, обеднело, задавлено ярмом пустых бумаг, частная собственность разграблена; грабеж освящен именем национального достояния, а национальное достояние потрачено не на благо нации, религия отброшена, нравы испорчены, добродетель отвергнута, кровожадность, разбой, предательство посажено на трон, а культура, нравственность - источник всякого гражданства - отброшены»[526] [527]. Ha открытое сопротивление французским войскам жители оккупированных германских территорий не решались. Они ждали только момента, чтобы расплатиться за свой страх с собственными революционерами, ранеными солдатами. И как только ход военных действий менялся не в пользу французских войск и те покидали территорию левого берега Рейна, происходили подобные сцены: в Майнце устроили пародию на зрелище, виденное клубистами, когда заставляли «патриотов», окруженных солдатами, присутствовать при 107 выкорчевывании «деревьев свободы» . B Ахене горожане и крестьяне выместили па французских раненых солдатах свою злобу по поводу собственной подачи голосов за присоединение к Франции[528]. B Шпейре и Вурмзере установили позорные столбы, ставили к ним клубистов и жгли «деревья свободы». B Вормсе принуждали жечь «деревья свободы» ясен «патриотов», а что касается муясей, то гос просто били палками, и счастливы были те, кто отделался только этим[529]. События, происходившие на территории левого берега Рейна, способствовали тому, что в интеллектуальных немецких кругах стали возникать планы переустройства Европы. Одними из первых с подобными предлолсениями выступили во Франции космополиты - иностранцы, выдвинувшие идею «всемирной республики», цель которой состояла в использовании Франции в целях освобохсдения их родных соседних с Францией земель от абсолютизма и феодализма силами французской армии. Представитель немецкого галлофильского космополитизма XVIII века Анахарсис Клоотц был выразителем этого взгляда[530]. Разработанный Клоотцем в период с конца 1792 г. до мая 1793 г. проект Всемирной республики, расширявший концепцию «естественных границ», представлял собой следующее: Всемирная республика представлялась как объединение человечества в единую нацию с общим законом. Будут упразднены религия, рабство, деспотизм и армии. Bce люди станут братьями или «германцами». Сами собой прекратятся войны и настанет вечный мир. B самой Г ермании к концу XVIH века получила широкое распространение идея достижения постоянного мира путем создания федеративного союза европейских стран. Наиболее яркое выражение она получила в трактате немецкого философа И. Канта «О Вечном мире», опубликованном почти одновременно с заключением Базельского мира. При этом Кант, как и многие его современники, отрицательно относился к этому договору, так как видел, что он, с одной стороны, закреплял территориальные захваты Францией прусских владений, а с другой - компенсировал Пруссии некоторые территории за счет других германских земель112. Кант предлагал достигнуть «вечного мира», исходя из следующих принципов: «1) ни один мирный договор не должен считаться таковым, если при его заключении сохраняется скрытая возможность новой войны; 2) ни одно самостоятельное государство вне зависимости от размера не может быть приобретено другим государством путем наследования, обмена, купли или дарения; 3) постоянные армии со временем должны полностью исчезнуть; 4) государственные долги не должны служить целям внешнеполитической борьбы; 5) ни одно государство не должно насильственно вмешиваться в политическое устройство и вопросы правления другого государства; 6) ни одно государство во время войны с другим не должно прибегать к таким враждебным действиям, которые сделали бы невозможным взаимное доверие при будущем мире, как-то: засылка убийц, отравителей, нарушение условий капитуляции, подстрекательство к 113 измене» . Взгляды Канта нашли дальнейшее развитие в трудах его современников, при этом каждый предлагал свои концепции создания единства в Европе. Гердер в «Письмах для поощрения гуманности» в 1797 г. видел достижение «вечного мира» в отрицании государственных институтов, суть которых состояла в ловких интригах, произволе, хитрости и обмане, направленных на увеличение доходов, в том числе путем захвата чужих земель. Для достижения намеченного Гердер предлагал освободиться от чувства превосходства одной нации над другой, способствовать пробуждению у народов чувств солидарности, а главное - изменить характер [532] [533] торговли, которая должна не разделять, а объединять людей, почему следует пресекать любые наглые притязания в этой сфере[534] [535]. Годом раньше Фихте в своем труде «Основы естественного права» предложил свое видение развития общества. Фихте, в отличие от Гердера, исходил из того, что главная задача государства - обеспечить естественное состояние человека. Организация союза народов по мере его развития постепенно распространится по всей земле, и тогда наступит «вечный мир», при котором только и возможно подлинно юридическое сообщение между государствами. Объединение народов должно быть добровольным, но совместные решения обязательны для всех. B случае отказа какого-либо государства от выполнения решений союза народов должна применяться сила. При этом Фихте отказывался от постоянной союзной армии и предлагал собирать карательное войско союзников1Ь. Фихте вначале симпатизировал якобинцам, но войны Директории умерили его французские симпатии. B 1800 г. в произведении «Замкнутое торговое государство» он высказал идею объединения Германии и предложил германский вариант «естественных границ», при котором каждое государство должно их достичь не путем завоевания чужих земель, а путем создания единого общенемецкого государства[536]. Попытку соединить идеи «вечного мира» и «естественных границ» предпринял в 1796 г. Карл Трейтер из Рейнской области: развивая идеи трактата Канта, он утверждал, что «вечный мир» может быть обеспечен в случае, если все государства будут иметь естественные границы. Для уменьшения таможенных сборов в интересах развития торговли оба берега Рейна должны принадлежать одному государству. Споры между государствами должны решаться на основе общего закона цивилизованных народов, а общей религией должно стать европейское Просвещение[537]. По сути, передовые люди Германии мечтали избежать как старого немецкого деспотизма, так и нового - со стороны чужеземных оккупантов на территории Рейнской области. Директория, а затем и Наполеон ответили на эти мечты, присоединив левобережье Рейна к Франции. ^ ^ ^ ^c ^ Великая Французская революция оказала влияние на развитие всей Европы, в том числе германских государств. Восторженное принятие событий во Франции в первые годы революции привело к появлению среди германской интеллигенции надежду на установление аналогичных порядков у себя на родине. Эти представители германского общества по- разному видели воплощение этой идеи в жизнь. Одни ограничивались только пафосными заявлениями, новые стремились включить в состав Франции новые территории, третьи, находясь на позициях космополитизма, выступали за Всемирную республику. B ходе дальнейшего развития Французской революции, когда война Франции с коалицией приняла затяжной характер, отношение в германских землях к революции изменилось. Это было вызвано, в первую очередь, тем, что французские власти на занятых германских территориях левого берега Рейна проводили политику, не соответствовавшую заявленным принципам революции. Такое расхождение между словами и делами не могло вызвать восторженной реакции не только у населения рейнских земель, но и у всех жителей Германии. Ha смену радостному приему французской армии пришли равнодушие и ненависть. He имея сил и возможностей для открытого противостояния французам, жители рейнских земель, как только менялась обстановка на фронтах не в пользу Франции, вымещали свою ненависть на местных революционерах и оставленных раненых французских солдатах. Практическая сторона вопроса «естественных границ» выражалась не только в актах насилия со стороны жителей оккупированных территорий. B результате действий на германской территории французских властей, в Германии появляются новые идеи устройства европейских границ. B новых вариантах этого устройства основное внимание уделялось определению германских границ в рамках объединения германских народов. Ho в отличие от доктрины «естественных границ», эти проекты немецких мыслителей европейского устройства так и остались на бумаге, поскольку не было средств для их воплощения в жизнь. B то же время французская доктрина «естественных границ» была подкреплена могучей силой заново созданной французской армии, которая успешно воплощала теорию в жизнь. 91