5. Сознание.
Путь развития знания начинается с сознания, проходит ступени самосознания, разума, духа, религии и заканчивается абсолютным знанием.
Диалектическое развитие сознания, «опыты», которые оно производит над самим собой для того, чтобы, обогатившись на основе этих «опытов», возвыситься до системы науки, начинается с чувственного сознания или, как называет эту ступень Гегель, с чувственной достоверности («Die sinnliche Gewissheit oder das Dieses und Meinen»)1.
Основной характерный признак чувственной достоверности заключается в том, что объект дан сознанию посредством чувств; он дан сознанию непосредственно; само познание представляет также нечто непосредственное, оно есть «знание непосредственного или существующего». Объект, данный познанию, — это индивидуальный, конкретный, богатый признаками предмет, который, нам дан как «этрт», «здесь», «теперь». Сознание знает этот объект как именно такой, и поэтому и знание его самое богатое и конкретное.В действительности (in Wahrheit) это конкретное, богатое «это», «здесь», «теперь» представляет собой все что угодно — и дерево, и дом и т. д. и в то же время это и не дерево, и не дом и т. д. Выражения «это», «здесь», «теперь» — лишь общие имена для всех предметов; они просто абстракции, у которых в действительности нет никакого конкретного содержания.
Теперь сознанию становится ясным, что то, что ему казалось самым конкретным, самым богатым предметом, в действительности оказалось самым абстрактным, самым бедным. Сознание предполагало, что оно имеет дело с богатой и конкретной истиной; оказалось обратное: оно, оказывается, имело дело с общим, дискретным.
Сознание всегда имеет отношение к предмету; в этом отношении и заключается познание. В процессе познания предмет изменился: то, что сознание признавало за конкретное, оказалось абстрактным. Предмет изменился, вместе с ним должно измениться и сознание.
Сознание изменяется; правда, оно опять имеет отношение к предмету, правда, оно познает предмет как нечто непосредственное, но теперь оно познает его в его истинности. Сознание преодолевает ступень непосредственного чувственного предмета, оно стремится познать связь этого предмета с другими, познать его основание, его общую определенность[80] [81].На этой ступени сознание познает предмет «в его истин- насти» («Der Gegenstand in seiner Wahrheit nehmen, d. h.. wahrnehmen»). Этим самым сознание поднимается на ступень
восприятия1.
Сознание на ступени восприятия снимает (aufheben) истинность чувственной достоверности, но, снимая ее, не превращает ее в ничто. Отрицание старого есть определенное отрицание. Поэтому результат отрицания обладает определенным содержанием. Отрицание «этого» не есть просто неопределенное «не это». «Это», таким образом, полагается как «не это» или как снятое и вместе с этим не как ничто (nicht Nichts), но как определенное ничто или как ничто, обладающее содержанием, именно содержанием «этого»[82] [83].
Отрицание чувственной достоверности сохраняет чувственное, но не в том вид§, в каком оно было на первой ступени. Отрицание (снятие) обладает двойной природой: оно одновременно и отрицание и сохранение. Ничто есть ничто «этого», ничто чего-то определенного; поэтому оно сохраняет непосредственность чувственного, но эта непосредственности уже не непосредственность единичного, а общего.
Для обеих ступеней характерно то, что предмет является главным, определяющим, сознание же является определенным. Но на ступени восприятия сознание имеет дело с предметом, который един, но обладает многими свойствами: воспринимающее сознание познает предмет как единое и многое; единым является предмет, многими являются его свойства. Отношение сознания и предмета на этой ступени характеризуется следующим образом: предмет есть сущность, он остается таковым, все равно воспринимается он или нет; сознание же не обладает независимостью, оно не существенно.
Сознание не может остановиться на этой ступени: внутренняя диалектика заставляет его изменить точку зрения, так как и на ступени воспринимающего сознания выявится противоречие, преодоление которого возвысит его на новую ступень.
Дело в том, что предмет представляет собой единство (Einheit), его определенность же — многое. Возникает вопрос, что же на самом деле представляет собой предмет: совокупность свойств («das Auch der vieler Eigenschafter, oder vielmehr Materien»), вне единства или единое вне свойств? Если предмет — нечто единое, тогда множество свойств — результат нашей чувственности и находится в нас; если же предмет — это множество свойств, тогда единство является творчеством нашего сознания. В последнем случае единство вносится в предмет сознанием, а свойства представляют со- бои изолированные друг от друга материи. Что существует в действительности: единство само по себе или отдельное свойство само по себе? Воспринимающее сознание оказалось в противоречии: предмет един, свойства многообразны. Проблема, которая возникает на ступени воспринимающего сознания и в процессе разрешения которой сознание попало в противоречие, — та же самая проблема, которая была охарактеризована выше: это проблема отношения Ansichsein-a и Fiireinan- deressein-a, единство и множество проявляются в этих понятиях.Противоречие п его преодоление движет сознание вперед: предмет воспринимающего сознания как нечто, противоречивое должен быть снят, вместе с ним снимается и само это сознание. Изменение предмета вызывает изменение сознания, последнее поднимается на новую ступень, ступень рассудка, на которой оно ставит-и решает ту же проблему в новой форме1. Ступень рассудка — это та ступень, посредством которой сознание поднимается на новую ступень, именно на ступень самосознания. Для чувственной достоверности существовал единичный, самостоятельный предмет — «это», «здесь», «теперь». В процессе развития этот конкретный предмет оказался абстрактным. Воспринимающее сознание имело дело с предметом и его свойствами. Выявив противоречие между единым и многим, самостоятельностью и несамостоятельностью то одного, то другого, сознание преодолело это противоречие на ступени рассудка. Рассудок ищет основание. То, что воспринимающее сознание считало существенным, существующим само по себе, рассудок объявляет несущественным, внешним.
Если внешнее есть проявление, тогда основание будет внутренним, законом. Гегель так описывает эту ступень: в процессе восприятия знание (сознание) познало, что предмет — только явление, что касается его общей определенности, то она представляет собой внутреннюю сущность.Другими словами: если воспринимающее сознание признало, что определенности предмета независимы друг от друга (das Auch der Materien) и от самого предмета и в то же время зависимы от предмета, то рассудок легко решает это противоречие: все эти определенности представляют собой проявление существенного элемента. «Ближайшая истина восприятия состоит в том, что предмет есть скорее явление и его рефлексия в себе есть для себя сущее внутреннее и всеобщее. Сознание этого предмета есть рассудок»[84] [85].
Когда сознание уже не довольствуется восприятием отдельных вещей, когда оно ищет связи между предметами, когда оно возвысится до понятия внутренней сущности предмета, тогда оно уже не воспринимающее сознание, а рассудок. Эта внутренняя сущность предмета уже не является предметом чувственного сознания, она тождественна с субъективной мыслью, и рассудок признает ее истиной предмета.
Если основанием предметов признать силу (Kraft), тогда свойства будут проявлением силы. Сила и «игра сил» никогда не даны чувственности; поэтому она может быть только мыслима, она сама только мыслимое и находится в мысли. Таким образом, сущность предметов содержится не в предметах, а в мысли, сознании. Самостоятельность предмета теряет свою реальность. Предмет превращается в явление, что же касается сущности, она теряет характер предметности; она не чувственная, она находится вне чувственности, она сверхчувственная потусторонность (das iibersinnliche Jenseits)1. Такое рассуждение приведет нас к определенным выводам: мышление, значит, имеет дело только с явлениями; сверхчувственное не есть явление, оно стоит по ту сторону сознания. Рассудок как ступень сознания не может познать то, что стоит по ту сторону сознания, т. е.
не может познать сущность вещей, внутреннее вещей, сверхчувственное принципиально непознаваемо. Но что же представляет собой, таким образом, охарактеризованное сверхчувственное? Сверхчувственное непознаваемо, значит, оно нечто неопределенное и как таковое пустое.Характеризуя точку зрения рассудка, на которой стоял Кант, указывая и на заслугу последнего, Гегель сам не приходит к нигилистическим выводам. Сознание не может удовлетвориться данной точкой зрения: оно ведь стремится к абсолютному знанию; остановиться же на точке зрения, согласно которой сверхчувственное — пустота, значит согласиться, что само сознание является пустым.
И на самом деле, достаточно обратить внимание на связь между явлением и сущностью, как картина сразу меняет свой вид. Конечно, если оторвать явление от сущности, то сущность окажется пустой. Но что такое сущность, если она не связана с явлением, если она не проявляется в явленйи? Если сущность существует, то она сущность явления, она в явлении, более того, она само явление. «Сверхчувственное есть чувственное и воспринятое положено (gesetzt) так, как оно есть в истине»[86] [87], т. е. оно есть истина явления или истинное.
действительное явление. Сущность представляет собой закон явления, и поэтому она в явлении, а не вне его. Сущность «есть снятое многообразие чувственного», но «содержит в себе также и многообразие»; она «есть царство законов явления, их спокойное всеобщее отображение»1. «Сверхчувственный мир есть, следовательно, спокойное царство законов, правда, находящееся по ту сторону воспринятого мира, так как этот мир представляет закон только посредством постоянного изменения, но сверхчувственный мир присутствует в воспринимаемом мире, представляя его непосредственное спокойное отражение»[88] [89].
Закон выражает всеобщую и неизменяющуюся связь определенностей; эти определенности отличаются друг от друга, закон же выражает их тождество.
Если деятельность рассудка выражается уже в том, что он в различном'открывает тождественное (закон), а в тождественном — различие (многообразие явлений), отсюда становится ясным, что такой предмет уже не есть предмет рассудка и такой рассудок уже не является только рассудком: он уже превратился в самосознание, так как только самосознание характеризуется таким образом.
Самосознание отличает себя само от самого себя и знает, что отличное от него тождественно с ним.Сознание на ступени рассудка ищет закон явлений; открыв закон, рассудок убеждается в том, что этот закон — его собственный закон, отражение его собственного существования, и этим оно поднимается на ступень самосознания. Самосознание есть сознание о субъекте, который имеет самого себя объектом, т. е. который отличает себя от самого себя. Получается своеобразная ситуация: сознание на ступени рассудка снимает самостоятельность предмета, превращает его в явление, ищет за явлением его сущность и «позади» явления открывает только пустоту. Это так и должно было получиться, так как рассудок искал сущность «позади» явления, а не в явлении, сущность как закон находится в явлении. Деятельность рассудка направлена на отыскание закона; открывая закон, рассудок, обогащенный предыдущим опытом — этот опыт и есть диалектика, — обогащенный диалектическим развитием, убеждается, что закон этот — его собственный закон, так как он — закон — так же характеризуется, как он сам. «За» явлением существует пустота, если сознание само не войдет туда, а если войдет туда, то там окажется оно само1 как сущность, как закон. Таким образом, «позади так назы
81
маемой завесы, которая должна скрыть сущность (das lnnere), нет ничего (nichts zu sehen ist), если мы сами не войдем туда как для того, чтобы увидеть сущность, так и для того, чтобы там оказалось нечто, что можно было видеть»1.