Семья

Определяя семью как первоначальную, «непосредственную

субстанциальность духа», Гегель выделял в ней следующие три

стороны: брак как таковой, семейную собственность и воспита-

ние детей.

ного и духовного начал, вследствие чего он отвергал трактовку

брака либо лишь как полового отношения, либо лишь как граж-

данского контракта, либо лишь как любви. «Правовая нравствен-

ная любовь» — такое определение брака давал Гегель, заявляя, что

«вступление в состояние брака» является «объективным назначе-

нием и, следовательно, нравственной обязанностью единичных лич-

ностей» и что брак представляет собой «один из тех абсолютных

принципов, на которых зиждется нравственность общественного

союза» в целом. С точки зрения Гегеля, брак по своему существу

является моногамным; вступление в брак должно быть обставлено

торжественной церемонией; «в себе» брак нерасторжим, но развод

дозволителен, причем «законодательства должны в высшей степени

затруднять осуществление этой возможности...». Собственно нрав-

ственную сторону брака Гегель видел в осознании семейного един-

ства супругов «как субстанциальной цели, следовательно, в любви,

доверии и общности» всего их индивидуального существования. За-

метим, что Гегель обосновывал патриархальную семью, в которой

мужчина представляет собою «сильное и деятельное начало»,

а женщина — «пассивное и субъективное начало». Гегель считал,

что «действительная субстанциальная жизнь мужчины протекает

и проявляется» во вне — «в государстве, в науке и т. п., а затем —

борьбе с внешним миром и с собою, равно как и в работе над ни-

ми», так что лишь пройдя через это «раздвоение» «он отвоевывает

себе самостоятельное единство с собою» и в семье обладает «спо-

койным созерцанием этого единства и чувствующей субъективной

нравственностью...».

«имеет свое субстанциальное назначение», и в «благоговейной род-

ственной любви находит себе выражение также и ее нравственное

умонастроение». Установка на патриархальную семью дополнялась

у Гегеля философским освящением многовековой неравноправно-

сти положения женщин в обществе по сравнению с «первым по-

лом», как он именовал мужчин. Не отрицая возможности для жен-

щин быть образованными (хотя и полагая, что «женщины

получают свое образование какими-то неведомыми путями и как

бы через атмосферу представления», а не мысли), Гегель утверж-

дал, что все же «для высших наук, как философия, и для некоторых

произведении искусства, требующих всеобщего, они не созданы»,

поскольку-де «идеальным они не обладают». Гегель был вместе

с тем уверен, что «государство подвергается опасности, когда жен-

щины находятся во главе правительства», ибо они, по его мнению,

«действуют не согласно требованию всеобщего, а руководствуясь

случайными склонностями и мнениями» (94. 7. 193, 199, 195,

194, 198).

Необходимой «внешней реальностью» семьи Гегель считал со-

вместное имущество супругов. Улавливая связь моногамной семьи

с установлением института частной собственности, но не понимая

первичности этого института, Гегель обращал внимание на то, что

«в сказаниях об основании государства или, по крайней мере, нрав-

ственно упорядоченной общественной жизни введение прочной соб-

336

ственности появляется в связи с введением брака». «Право распо-

ряжения и управления семейным имуществом» должно, но Гегелю,

принадлежать мужу, так же как представительство семьи в качестве

правового лица перед другими правовыми лицами. Вместе с тем

к обязанностям преимущественно мужа Гегель относил «добыва-

ние средств вне семьи» и заботу «об удовлетворении ее потребно-

стей». В понимании Гегелем семейного имущества с особой чет-

костью обнаруживалось то, что он выступает с апологией не

моногамной семьи вообще, а буржуазной формы этой семьи, суще-

ственно отличной от семьи в античном обществе и в феодальном

средневековье.

ся более существенной», чем связь супругов с своими родами, так

что именно «супружеская чета и дети образуют подлинное ядро

семьи», в силу чего «имущественные отношения индивидуумов дол-

жны ... находиться с браком в более существенной связи, чем с бо-

лее широким кругом кровного родства» (94. 7. 200 — 202).

В детях, по Гегелю, единство брака становится «самостоя-

тельно сущим существованием и предметом», и в них же вопло-

щается существование рода. Считая любовь родителей к детям

прямым следствием взаимной любви супругов, Гегель указывал,

что права детей состоят в том, чтобы получать в семье питание

и воспитание, а обязанности — быть послушными родителям

и оказывать им услуги в семейных заботах. Гегель подчеркивал,

что «дети суть в себе свободные» и потому не должны принадле-

жать «как вещи ни другим, ни родителям», осуждая как вопиющую

безнравственность рабский статус детей по отношению к родите-

лям в римском праве. Сами услуги, которые родители вправе тре-

бовать от детей, могут иметь своей целью лишь воспитание по-

следних. Трактовка Гегелем воспитания заострена против просве-

тительской педагогики, поскольку ориентирована на формирование

верноподданных граждан. Заявляя, что в ходе воспитания нельзя

обойтись добротой и не следует прибегать к убеждению по причи-

не невосприимчивости к нему детской души, Гегель провозгласил

«главным моментом воспитания» строгую дисциплину, «смысл ко-

торой — сломить своеволие детей, чтобы истребить чисто чувствен-

ное и природное». Гегель был уверен, что превращение ребенка

в самостоятельную и свободную личность требует развития в нем

«чувства подчиненности» по отношению к «всеобщему и суще-

ственному», первоначально выступающему в виде воли родителей.

«Играющую педагогику» Гегель осуждал за унизительную по отно-

шению к своему делу, к себе самой и, в сущности, также к детям

«ребячливость», «которую сами дети ставят невысоко»

(94. 7. 202-204).

Признание совершеннолетних детей юридическими лицами,

способными самостоятельно обладать собственностью и основы-

вать собственную семью, Гегель квалифицировал как «нравствен-

ное распадение семьи», образующее переход к гражданскому обще-

ству (94. 7. 205, 209).