Резюмируя обсуждение проблемы соотношения системы и метода,

мы можем выставить следующие положения:

a. В философии Гегеля метод, именно диалектический метод, вовсе не является насильственной схемой, наростом, очищение от которых не только не повредит философии, но даже улучшит ее («она останется в выигрыше»).

b. Метод — душа содержания; он представляет собой форму движения содержания, и постольку между системой и методом существует соотношение содержания и формы.

c. Определяющим в соотношении формы и содержания является содержание, и поэтому в философии Гегеля содержание, система определяет метод: своеобразие метода объясняется своеобразием системы.

d. Различие между системой и методом таково и существует постольку, каково и поскольку существует различие между содержанием и формой: вначале они могут быть совершенно чужды друг другу. Для бытия, например, метод, по словам Гегеля, представляется нам внешней рефлексией; в процессе развития различие между ними постепенно уменьшается, пока, наконец, они не совпадут друг с другом: форма растворяется в содержании, метод поглощается системой. И па самом деле: если метод — форма движения, тогда на высшей ступени развития, когда движение-развитие прекратится, останется логическая идея, абсолютный дух с идеализо- ванными моментами прошлого.

e. Диалектический метод есть истина всех предшествующих ступеней, всего предшествующего развития.

6. В настоящее время едва ли стоит подробно разбирать те своеобразные ошибочные интерпретации, которым подвергаюсь философия Гегеля в 20-х годах в нашей стране. Не катясь подробно сущности этих разногласий, мы все же не можем совершенно оставить в стороне основной вопрос, вызвавший споры, так как вопрос этот касался именно соотношения метода и системы. Конкретнее: вопрос касался противоречия между системой и методом в философии Гегеля, сформулированного Энгельсом в своих работах. Мы уже приводили место из «Анти-Дюринга», которое указывало на это противоречие.

Мы тут хотим подчеркнуть следующее обстоятельство. Каково бы ни было соотношение системы и метода, противоречат ли они друг другу или же совпадают в конечном счете — может быть, тут и вовсе нет альтернативы,— одно безусловно^ должно быть очевидным: органическая связь — мы берем минимум наших выводов — между абсолютным идеализмом и диалектическим методом Гегеля указывает на то обстоятельство, что метод должен носить признаки общего мировоззрения Гегеля, т.

И несмотря на это, у нас в продолжение ряда лет культивировался взгляд, согласно которому система философии Гегеля объявлялась идеалистической и поэтому неприемлемой с точки зрения марксизма, что же касается гегелевского диалектического метода, он считался — мы тут берем самое крайнее и откровенное выражение—материалистическим и почти полностью совпадающим с марксистским диалектическим методом.

Взгляд этот — давно раскритикованный — относится к прошлому, и если мы вспоминаем его, то не для новой критики, а для уточнения определенной точки зрения и выявления подлинного соотношения метода и системы в философии Гегеля. Представители этой точки зрения, указывая на коренное различие между мировоззрениями Маркса и Гегеля, в то же время отмечали известное сходство, существующее между ними: идеализм Гегеля, указывали они, это — диалектический идеализм, материализм Маркса это — диалектический материализм. Диалектический метод сближает обоих мыслителей, несмотря на различие их мировоззрений, и в этом их сходство. Что же, никто, конечно, не будет отрицать известного сходства в указанном отношении. Но вопрос заключается именно в характере сходства: каково это сходство и насколько Далеко оно простирается? И вот тут, в решении этого вопроса, была допущена грубая ошибка. Оказывается, что диалектический метод Маркса не только похож на метод Гегеля, но за исключением некоторых мелочей, некоторых схоластических элементов, они покрывают друг друга, они тождественны. маркс и Энгельс взяли у Гегеля принципы метода; то, что °ни отвергли,— это не метод, а гегелевская идеалистическая Система. Поэтому процесс создания основоположниками марк- сизма нового мировоззрения происходил, согласно этой точке 3Рения, механически: основоположники марксизма берут с од-

н°й стороны материализм, с другой стороны диалектику и с°еДиияют, «синтезируют» их: марксистская философия пред-

вставляет собой синтез диалектического метода Гегеля и материалистического понимания природы и истории1.

Конечно, мы не будем строго критиковать такое некорректное выражение, как следующее: «И если Маркс и Энгельс, заимствуя у Гегеля основы его метода, отбросили его систему, то можно сказать, что они оказались лучшими и более последовательными гегельянцами, чем сам Гегель»2.

Фраза, конечно, в высшей степени неудачная, но не нужно приписывать ее автору больше того, что он хотел сказать: автор говорит о рациональном зерне диалектики Гегеля («основы метода») и хотел сказать, что Маркс и Энгельс последовательнее провели и лучше разработали диалектический метод. Но эта» безусловно, неряшливая фраза в связи с другими его высказываниями и дальнейшими «уточнениями» данного взгляда другими ^вторами привела к грубому искажению как решения вопроса о соотношении системы и метода в философии Гегеля, так и решения вопроса об отношении марксистского диалектического метода к идеалистическому диалектическому методу Гегеля. Толкуя на свой лад высказывания Энгельса и Ленина о том, что философия Гегеля есть перевернутый материализм, журнал «Под знаменем марксизма» заявлял, что «материалистическим в ней был именно метод»3.

На основании такой грубой интерпретации вопрос о противоречии между системой и методом в философии Гегеля был легко разрешен: противоречие между системой и методом заключается в том, что система философии Гегеля была идеалистической, а метод — материалистическим.

Все это рассуждение представляет собой грубое упрощение проблемы. Все различие между Марксом и Гегелем сводится к следующему: по Гегелю, действительность — это развитие идеи, духа; согласно марксизму — развитие материи; содержанием развивающейся «субстанции» отличается философия Гегеля от марксистской. Форма же движения в обоих случаях тождественна.

Для представителей данной точки зрения остается необъяснимым, каким образом принципиально противоположные философские мировоззрения обусловили принципиально тождественный метод; они не понимают, что идеалистическое мировоззрение в данном случае связано с характерным для него специфическим методом.

Архив Маркса и Энгельса, т. Г Деборин. «Диалектика у Канта** -стр. 14.

- Деборин. «Философия и марксизм», стр. 245.

: Журнал «Под знаменем марксизма». 1925, № 8—9, стр. 9.

Гегеля — объективный, абсолютный идеализм; метод этой философин — идеалистический диалектический метод.

Ошибочность рассмотренной точки зрения ясна; основание этой ошибки — попытка объяснить противоречие между системой и методом и указать на положительное в философии Гегеля.

Как мы видели, попытка выделить положительное, рациональное в философии Гегеля привела некоторых марксистов к безусловно ложному положению, а именно, к положению, что содержание системы философии Гегеля абсолютно неприемлемо для марксизма как идеалистическое и реакционное, в то ъремя как метод этой философии—материалистический и, за исключением некоторых мелочей, совпадает с марксистским диалектическим методом.

Несмотря на всю ошибочность такой оценки гегелевской философии, данная точка зрения, казалось бы, имеет определенное преимущество по сравнению с нашей точкой зрения. Она, во-первых, придерживается—во всяком случае внешне— точки зрения Энгельса о противоречии между системой и методом. Мы же пришли к выводу, что система и метод в философии Гегеля, в конечном счете, совпадают друг с другом. Во- вторых, разобранная выше точка зрения в согласии с высказываниями классиков марксизма-ленинизма видит положительное, рациональное в философии Гегеля; наша точка зрения же, по-видимому, отрицает положительное в этой философии: если метод совпадает с системой, а система идеалистическая, консервативная, реакционная, то совпадающий с ней метод также должен быть консервативным, реакционным и поэтому ничего положительного в таком методе не может быть. Следовательно, согласно такому рассуждению марксистская философия не могла воспользоваться достижениями гегелевской философии. Рассмотрим подробнее, насколько эти возможные упреки по адресу нашей точки зрения основательны.

Прежде всего мы должны указать на следующее обстоятельство: положение о совпадении метода и системы не наша субъективная интерпретация гегелевской философии. Выше мы привели ряд мест из работ Гегеля, где сам Гегель говорит об этом совпадении, где он утверждает, что в конце развития абсолютного форма или метод уже не отличается от содержания и т. д. Мы изложили точку зрения Гегеля по возможности словами самого Гегеля. Можно возразить, что Гегель сам не понимал хорошо своей собственной точки зрения или что у Гегеля не только одно решение данной проблемы. Конечно, в истории философии много таких случаев, когда потомки луч- ше понимают того или иного философа, чем этот философ понимал свою собственную философию. Если Кант лучше понимал Платона, чем сам Платон свою философию, то мы лучше понимаем сегодня Канта, чем Кант свою собственную трансцендентальную философию. И, конечно, высказывания Гегеля о совпадении системы и метода могут совсем не выражать сущность его учения о системе и методе. Гегель мог ошибаться, выставляя положение о том, что различие между методом и системой исчезает.

Но мы, доказывая наше положение о совпадении системы и метода, опирались не только на высказывания Гегеля, но принимали во внимание всю структуру философии Гегеля и, в первую очередь, ту ее характерную черту, согласно которой каждая следующая ступень представляет собой истину предыдущей и, значит, последняя ступень — абсолютную истину: последняя же ступень развития абсолютного — абсолютная идея — представляет собой абсолютную форму или метод.

Таким образом, с точки зрения Гегеля, метод и система совпадают.

Другой упрек, который, как было указано, можно сделать пашей точке зрения, сводится к следующему: если система совпадает с методом, в таком случае нет ничего положительного в философии Гегеля, поскольку система идеалистическая и реакционная.

Такой упрек заслуживает особого внимания. Дело в том, что с легкой руки некоторых авторов распространилось мнение о сплошном реакционном характере системы Гегеля. Положение, что содержание философии Гегеля сплошь ошибочно, что в нем нет положительного, рационального, что оно не содержит зерен, частиц истины,— безусловно, грубая ошибка.

Было бы абсурдным предполагать, что Гегель, создав диалектический метод, хотя и идеалистический, мистифицированный по форме, «дав исчерпывающую и сознательную картину его общих форм движения», применив этот метод к материалу, не смог создать ничего положительного; работы Гегеля «создавали эпоху» во всех областях науки, и было бы легкомысленным утверждать, что содержание системы философии Гегеля не обладает никакой ценностью. «Философский идеализм есть только чепуха с точки зрения материализма грубого, простого, метафизического. Наоборот, с точки зрения диалектического материализма философский идеализм есть одностороннее, преувеличенное iiber- schwengliches (Dietzgen) развитие (раздувание, распухание) одной из черточек, сторон, граней познания в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествленный»[230].

Так Лепин характеризует философский идеализм вообще: он находит в нем отражение одной стороны действительности; ошибку философского идеализма видит в том, что одна сторона действительности, схваченная идеализмом, превращается во всю действительность.

Утверждать о содержании философии Гегеля, что оно представляет собой чепуху, нельзя. Несмотря на идеализм, содержание его философии имеет большую ценность и в области феноменологии и в области истории, эстетики и др. Грандиозная попытка построения системы категорий не потеряла еще своего значения.

Поэтому взгляд, согласно которому содержание системы философии Гегеля как абсолютно ложное, реакционное противостоит его диалектическому методу как безусловно положительному и революционному, ошибочен. И система и метод в гегелевской философии порочны: идеалистична не только система, но и метод. Но Гегель обладает огромным чувством реального, чувством исторического, и он не только угадал в диалектике понятий диалектику вещей, но, будучи всесторонне образованным, в истории развития абсолютного духа угадал историю развития человечества и историю развития познания человечеством действительности. Ведь, в сущности, весь материал, из которого он строит свою грандиозную картину мира, он берет из действительности, из запаса научных знаний своего времени. И если он полагает, что все содержание его философии, вся картина действительности, которую он изображает в своей системе, вытекает из саморазвития логической идеи, то этому может поверить только правоверный гегельянец. И как бы ни искажалось изображение действительности в кривом зеркале абсолютного идеализма, все же ее отдельные моменты — а их уж не так мало — во многих случаях верно схвачены. И все же наш основной вопрос остается открытым.

Как возможно примирить наше положение о совпадении системы и метода в философии Гегеля с положением Энгельса о противоречии между ними? Это кажущееся противоречие между данными двумя положениями можно будет подробнее разъяснить после того, как мы проанализируем проблему системы и ее исходногопункта в гегелевской философии. Предварительно же можно сказать следующее.

Энгельс указывал на противоречие между системой — содержанием системы — и методом; диалектический метод по своей сущности требовал бесконечного развития; система же бьіла построена таким образом, что она требовала окончания, завершения развития. Должно быть ясным, что сам диалектический мётод па идеалистической основе — идеалистический Диалектический метод — так построен, обладает такой структурой, что он должен прекратить свое существование на определенном этапе; он так сконструирован, в противоположность марксистскому диалектическому методу, что сам должен завершиться, он должен прекратить свое действие. Диалектический метод — это ритм развития вещей — абсолюта; содержание системы — или проще система — излагает этот ритм развития вещей. И если развитие вещей — абсолюта — должно завершиться, а оно с необходимостью должно завершиться согласно своеобразию системы, как это будет показано ниже, то должен завершиться, закончиться и ритм движения, развития.

Формулируя свое положение о противоречии между системой и методом, Энгельс указывал на требование бесконечного развития, заключенного в диалектическом методе, которому противоречит система, а не на своеобразие структуры диалектического метода в той форме, в какой она представлена у Гегеля. Совпадение системы и метода, на которое мы указывали выше, и есть именно то противоречие между ними, которое Энгельс так классически охарактеризовал. Если бы метод не совпал с системой, в конечном счете, если бы он не растворился в системе, а сохранил бы заключенный в нем принцип, то развитие абсолютного никогда не закончилось бы и гегелевская философия также не закончилась бы системой абсолютной истины. Не диалектический метод в том виде, в каком Гегель его сконструировал, противоречит его системе, а рациональный момент, «рациональное зерно» в диалектическом методе Гегеля. Требует бесконечного развития не гегелевский диалектический метод в своей мистифицированной форме, а тот момент в его диалектике, который нун^но было вышелушить, спасти и дальше развить на новой материалистической основе.

Представим на минуту, что система философии Гегеля не совпадает с методом па последнем этапе развития, что «различие между формой или методом и содержанием» не исчезает; в таком случае не будет и «последнего этапа», так как «рациональный момент» диалектического метода потребовал бы дальнейшего развития.

У Гегеля не было другого пути, и в своей системе он и не мог искать других путей: он должен был отождествить систему и метод, так как этого требовал исходный пункт его философии и все его философское мировоззрение.

Могут сказать, что философию Гегеля легко можно освободить от указанного Энгельсом противоречия: достаточно отодвинуть конец развития в бесконечность, сказать, что абсолютный дух не достиг еще абсолютной истины, что процесс развития никогда не закончится.

Но все дело в том, что система философии Гегеля так построена, что указанный выход для нее абсолютно неприемлем. Возникает вопрос: почему для гегелевской философии неприемлем принцип бесконечного развития? Исходный пункт его системы противоречит принципу бесконечного развития; он заставит Гегеля с необходимостью закончить процесс развития, несмотря на огромное историческое чутье Гегеля, его. чувство реальности, согласно которому он часто чувствует, что исторический процесс развития, конечно, не закончен.

Рассмотрим исходный пункт гегелевской философии, его теорию диалектики и после этого ответим более подробно на, нерешенные нами проблемы.