Принцип примата морали по отношению к политике.

Завершающее звено в цепи положений социально-

исторической философии Канта — это утверждение

примата морали над политикой. Оно неоднозначно

и выражает, во-первых, свойственное просветителям (и

имеющее большой, непреходящий демократический

смысл) негодование по поводу выявлявшейся ими

безнравственности власть имущих в своих политиче-

ских действиях.

максимы такой аморальной политики: 1) при благо-

приятных условиях захватывай чужие территории,

подыскивая затем оправдания этим захватам; 2) отри-

цай свою виновность в преступлении, которое ты сам

совершил; 3) разделяй и властвуй. Констатируя, что

в «век Просвещения» у политиков не принято огла-

шать эти максимы из опасения скомпрометировать се-

бя в общественном мнении, Кант считает необхо-

димым средством борьбы против этого зла «публич-

ность», гласность при проведении политических акций.

Принцип «публичности» для Канта — это критерий

оценки политических действий с точки зрения нрав-

ственности, справедливости. По его мнению, «неспра-

ведливы все относящиеся к праву других людей по-

ступки, максимы которых несовместимы с публич-

ностью», и наоборот, «все максимы, которые ну-

ждаются в публичности (чтобы достигнуть своей

цели), согласуются и с правом, и с политикой»

(39. 3. 303, 308).

Во-вторых, принцип примата морали по отноше-

нию к политике, дополняемый утверждением о ее при-

мате также по отношению и к праву, выражает сфор-

мулированную в предшествующих работах Канта

точку зрения на практический разум как существенно

этический, состоящий в способности априори опреде-

лять нравственность. Осуждая прагматического поли-

118

тика, «для которого мораль есть только теория», Кант

заявляет: «Мораль уже сама по себе есть практика

в объективном (?!) смысле как совокупность безуслов-

но повелевающих законов, в соответствии с которыми

мы должны вести себя...».

ческую философию к единству с собой» Кант предла-

гает поставить во главу угла сформулированный им

категорический императив, из которого теперь выво-

дится такое следствие: «Стремитесь прежде всего

к царству чистого практического разума и к его спра-

ведливости, таким путем ваша цель (благодать вечно-

го мира) приложится сама собой», и это произойдет

потому, что «только общая воля, данная априори ...

определяет, что такое право у людей»

(39. 6. 289-290, 297, 299). Формально эти положения

еще более прочно соединяют социально-историческую

философию Канта с этическим учением «критики ра-

зума». По сути же дела, попытка Канта придать ранее

сформулированным абстрактным нравственным импе-

ративам определяющее значение по отношению к со-

циально-историческому идеалу выглядит неубедитель-

ной : этот идеал гораздо богаче по своему содержанию

формальных максим и не выводится из них. Фактиче-

ски имеет место обратное влияние: от социального

идеала категорический императив получает недоста-

вавшую ему прежде социальную насыщенность, содер-

жательность.

Второй смысл рассматриваемого утверждения

Канта не оторван от первого, а при своей конкретиза-

ции смыкается с ним. В целом данное утверждение вы-

ражает прогрессивное, хотя в тогдашних исторических

условиях и нереализуемое стремление просветитель-

ской мысли придать политике через ее насыщение

нравственными принципами высокий гуманистический

смысл, устранить ее наличную бесчеловечность. Кант

шел в том же направлении, что и Гольбах, сформули-

ровавший идеал «политики, основанной на морали».

И подобно тому, как Гольбах считал «гуманность»

высшим принципом человеческого общежития, так

Кант при разъяснении положения о том, что «истин-

ная политика ... не может сделать шага, заранее не от-

дав должного морали», указывал, что главное состоит

в том, что «право человека должно считаться свя-

щенным, каких бы жертв ни стоило это господствую-

щей власти» (39.

119

Последнее опубликованное Кантом сочинение — «Антрополо-

гия с прагматической точки зрения» (1798), созданное на основе чи-

тавшихся им с 1772 г. публичных лекций для не имевших философ-

ской подготовки слушателей,— может рассматриваться как выра-

женное в популярной форме связующее звено между «Метафизикой

нравов» и социально-исторической концепцией мыслителя. Назы-

вая «прагматическим» исследование того, что человек с присущей

ему природной определенностью (прежде всего со стремлением

к самосохранению, именуемому «эгоизмом») «делает или должен

делать из себя сам ... как свободно действующее существо», Кант

рассматривал проблемы нравственно-социальной ориентации жиз-

ни людей с учетом различия их темпераментов и пола, возрастных,

национальных и расовых особенностей, а также их родового един-

ства. По убеждению Канта, человек — это «самый главный пред-

мет» познания, ибо «он для себя своя последняя цель» (39. 6. 351).

В известном смысле вся философия Канта является антропо-

центрической, поскольку различные ее разделы он считал при-

званными ответить на три существенно важные для человека

вопроса: что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу

надеяться? (39. 3. 661). Впервые сформулировав эти вопросы

в «Критике чистого разума», Кант в начале 90-х годов счел

нужным дополнить их четвертым вопросом: что такое человек?

В последние годы жизни Кант пришел к выводу, что четвертый во-

прос, в сущности, включает в себя первые три и потому все фило-

софские дисциплины «можно было бы свести к антропологии...»

(40. 332).