Познание

Вторую, «опосредствованную», или «раз-

личенную», форму идеи Гегель называет «познание»,

хотя в одноименном подразделе речь идет не только

о познании в собственном смысле слова.

знание» в развитии идеи соответствует ступени «сущ-

ность» в развитии «понятия», и эта аналогичность

дает Гегелю основание утверждать, что в идее как

«познании» с необходимостью имеет место «рефлекти-

рованность», «различение идеи в ней самой». Более

определенно, теперь, по Гегелю, идея разделяется

«внутри себя» на субъективную идею и объективную

идею, причем «для субъективной идеи объективная

идея есть преднайденный непосредственный мир»;

субъективная идея выступает как «созерцание»,

а объективная идея — как «внешний универсум». Та-

ким образом, едва родившийся из отрицания органи-

ческой вещественности «дух» тоже оказывается неспо-

собным существовать без объективного мира: мате-

риально-природное бытие фактически наличествует на

каждой ступени развития «понятия» в качестве суще-

ственной предпосылки и компонента этого развития,

и именно за счет этого обеспечивается содержатель-

ность науки логики. Как всегда у Гегеля, наличие та-

290

кого рода непреодолимой объективности идеалистиче-

ски мистифицировано трактовкой ее как произведен-

ной самой идеей и, более того, представляющей собой

лишь особую форму существования этой идеи: идея

«как тотальность отталкивает себя от себя и пред-

полагает себя вначале внешним универсумом»

(96. 1. 409).

«Познанием» Гегель называет процесс, в котором

снимается новообразованная противоположность, т. е.

«снимается односторонность субъективности вместе

с односторонностью объективности». Заявляя, что

«разум подходит к миру с абсолютной верой, что он

в состоянии положить тождество и возвести свою уве-

ренность в истину», Гегель трактует реализацию этого

стремления разума как «двоякое» движение, совер-

шающееся в противоположных направлениях.

движение — это познание в собственном смысле слова,

теоретическая деятельность, в которой «разум стре-

мится снять односторонность субъективности идеи по-

средством принятия (der Aufnahme) сущего мира в

себя, в субъективное представление и мышление и на-

полнить, таким образом, абстрактную уверенность

в себе этой признаваемой истиной объективности как

содержанием...». Второе движение — это «стремление

добра к своему осуществлению — воля, практическая

деятельность», в ходе которой разум стремится

«определить этот объективный мир посредством вну-

треннего содержания субъективного, которое здесь

признается истинно сущей объективностью»

(96. 1. 409-410).

В. И. Ленин оценил как «очень хороший» § 225 ма-

лой логики, в котором «"познание" („теоретическое")

и "воля", "практическая деятельность" изображены

как две стороны, два метода, два средства уничтоже-

ния „односторонности" и субъективности и объектив-

ности». Речь шла о рациональном зерне гегелевского

учения об идее, которое В. И. Ленин усмотрел в том,

что «к „идее" как совпадению понятия с объектом,

к идее как истине, Гегель подходит через практи-

ческую, целесообразную деятельность человека». Со-

гласно В. И. Ленину, это «вплотную подход к тому,

что практикой своей доказывает человек объективную

правильность своих идей, понятий, знаний, науки».

Включение Гегелем жизни в процесс развития идеи

В. И. Ленин находил «понятным» и «гениальным» —

10*              291

«с точки зрения процесса отражения в сознании

(сначала индивидуальном) человека объективного ми-

ра и проверки этого сознания (отражения) практи-

кой...». Рациональный смысл гегелевского представле-

ния в целом о ступенях развития идеи В. И. Ленин

резюмировал так: «Жизнь рождает мозг. В мозгу че-

ловека отражается природа. Проверяя и применяя

в практике своей и в технике правильность этих отра-

жений, человек приходит к объективной истине»

(2.

циональный смысл «вышелушивался» В. И. Лениным

из гегелевских построений путем их материалистиче-

ского «перевертывания», поскольку в них как таковых

последовательно, хоть и неубедительно, по сути дела,

проводилась точка зрения «абсолютного идеализма»

и велась борьба против материалистического миро-

воззрения.

Теоретическая деятельность. Гегель назвал «ко-

нечным» познание, руководствующееся убеждением

в действительной объективности постигаемого «пред-

найденного» мира. Именно о таком существенно огра-

ниченном, с точки зрения Гегеля, познании шла речь

при характеристике им теоретической деятельности.

Эта характеристика концентрировалась на критике

применявшихся в философии (и частично в естество-

знании) методов анализа, синтеза и конструирования.

Все они, по Гегелю, имеют рассудочный характер

(«Это — разум, действующий в форме рассудка») и по-

тому имеют своим результатом лишь «конечную» ис-

тину, которой разум не может удовлетвориться. Пер-

вая форма познания пользуется аналитическим мето-

дом и состоит «в разложении данного конкретного,

обособлении его различий и сообщении им формы аб-

страктной всеобщности...» — «это точка зрения, на ко-

торой стоят Локк и вообще все эмпирики»: Вторая

форма познания пользуется синтетическим методом,

для которого исходный пункт — «всеобщее (как дефи-

ниция), и от него он движется через обособление (в

разделении) к единичному (к теореме)» — это точка

зрения Спинозы, Вольфа и Шеллинга. Не отрицая пло-

дотворности аналитического метода в природоведе-

нии, а синтетического — в математике (хотя и в этих

областях они имеют ограниченную значимость), Ге-

гель настаивал на том, что они «не годятся для фило-

софского познания...». Критикуя анализ за убивающее

292

жизненность предметов их расчленение, Гегель не ме-

нее отрицательно относился к названному синтетиче-

скому методу и считал, что его результатом является

«метафизика рассудка».

неправомерна сама попытка начинать построение си-

стемы знания с дефиниций: «Согласно природе поня-

тия, анализ предшествует синтезу, так как сначала

нужно возвести эмпирически-конкретный материал

в форму всеобщих абстракций и уже только после это-

го можно предпослать их в синтетическом методе

в качестве дефиниций». Третья форма познания поль-

зуется методом конструирования, введенным в моду

учением Канта о том, что математика конструирует

свои понятия,— это, по Гегелю, «означало лишь то, что

математика имеет дело не с понятиями, а с аб-

страктными определениями чувственных созерцаний».

Гегель указывает, что в дальнейшем «стали называть

конструкцией понятий указания на подхваченные из

восприятия чувственные определения с исключением

понятия и дальнейший формалистический способ клас-

сификации философских и научных предметов в форме

таблиц, согласно принятой наперед схеме, причем

классификация все же остается произвольной». Гегель

полагал, что при таком конструировании вдохно-

вляются смутным представлением о единстве в идее

понятия и объективности и о конкретности идеи, но ни

то, ни другое не может быть достигнуто при этой ме-

тодологии (96. 1. 411—416).

Практическая деятельность. Необходимость в дока-

зательстве, обнаружившаяся и неудовлетворенная

в развертывании теоретической деятельности, приво-

дит, по Гегелю, к переходу от идеи познания к идее во-

ления. При материалистическом прочтении данного

положения Гегеля оно имеет рациональный глубокий

смысл как указание на необходимость проверки и под-

тверждения практикой теоретических выводов. Сам

Гегель вкладывает в это положение, однако, совсем

другой смысл, идеалистически мистифицирующий со-

отношение теории и практики. Дело в том, что непос-

редственно речь идет у Гегеля не о практической про-

верке или подтверждении каких-либо теоретических

идей, а о таком повороте в деятельности «идеи», когда

она стремится «реализовать себя в противополож-

ность идее истины...».

няется тем, что «воление... уверено в ничтожности

293

преднайденного объекта», который постигался теоре-

тической деятельностью, и своей способности сделать

свою субъективность определяющей по отношению

к миру. Указывая, что «в то время как интеллект (der

Intelligenz) старается брать мир лишь так, как он есть,

воля, напротив, стремится к тому, чтобы теперь сде-

лать мир тем, чем он должен быть», Гегель рассма-

тривает интеллект как совершенно созерцательный

и не предусматривающий изменение мира на основе

знаний о нем, а волю к практическому действию — как

ни в коей мере не опирающуюся на эти знания. В поле

зрения Гегеля не находится ни теория, ориентирую-

щая на использование своих знаний в практическом

действии ради его успешности, ни успешная практика,

руководствующаяся теоретическими знаниями. Такая

ограниченность рассмотрения Гегелем проблемы со-

отношения теории и практики была обусловлена тем,

что в науке логики сама эта проблема трактовалась

в значительной мере чисто теоретически, как соотно-

шение идеи теории и идеи практики, причем последняя

идея была взята в ее толковании только новейшими

немецкими философами. Говоря о «волении», Гегель

отмечает, что «в практическом отношении это вообще

точка зрения философии Канта, а также точка зрения

философии Фихте» и она состоит в том, что «благо

должно быть реализовано; мы должны работать над

его осуществлением, и воля есть лишь деятельное бла-

го». Фактически же Гегель имеет в виду преимуще-

ственно фихтевскую волюнтаристскую, субъективно-

идеалистическую философию практики. К такому

пониманию практической деятельности Гегель отно-

сился отрицательно, и именно оно затрагивалось его

критикой. Считая, что из фихтевского взгляда на волю

как всецело обусловленную необходимостью преодо-

левать внешние препятствия следует, что благо и дол-

жно осуществляться, и не должно осуществиться (ибо

«если бы мир был таким, каким он должен быть, то

отпала бы как лишняя деятельность воли»), Гегель ус-

мотрел здесь противоречие, свидетельствующее о «ко-

нечности» воли (96.

Необходимое снятие этой «конечности» является,

по Гегелю, вместе с тем снятием противоположности

между познанием и волением, между теоретической

и практической деятельностями. «Примирение, — ука-

зывает Гегель,— состоит в том, что воля в своем ре-

294

зультате возвращается к предпосылке познания, воз-

вращается, следовательно, в единство теоретической

и практической идеи». Решающую роль в этом «при-

мирении» Гегель отводил познанию разумом того,

что «подлинную сущность мира составляет в себе

и для себя сущее понятие, и мир, таким образом, сам

есть идея». Сам Гегель делал акцент на социальном

смысле «примирения», подчеркивая, что выраженная

в нем «позиция разумного познания» ведет к преодо-

лению незрелого, «юношеского» представления о том,

что «мир весь лежит во зле и нужно прежде всего сде-

лать из него совершенно другой мир». Сознание, до-

стигшее зрелости, понимает, что наличный мир со-

ответствует «тому, чем он должен быть», и это,

замечает Гегель, аналогично религиозному предста-

влению о том, что мир управляется «божественным

промыслом». Выраженный в этих положениях со-

циальный консерватизм не является, однако, абсо-

лютным. Гегель не только не считал, что наличный

мир должен сохраняться в данном состоянии, но обо-

сновывал необходимость его прогрессивного измене-

ния. Отмечая, что «конечная цель мира столь же осу-

ществлена, сколь и вечно осуществляется», Гегель

подчеркивал, что «соответствие бытия и долженство-

вания не есть... нечто застывшее и неподвижное, ибо

благо, конечная цель мира, есть лишь постольку, по-

скольку оно постоянно порождает само себя», и

в этом процессе в силу его духовного характера, «бе-

зусловно, имеет место также прогресс» (96. 1.418).

В сущности, это была позиция сторонника такого со-

циального прогресса, который совершается как бы не-

заметно (из-за сугубой постепенности) и сам собой

(т. е. проводимыми сверху реформами, а не револю-

ционными действиями снизу, вызванными призывами

философов искоренить зло и создать «совершенно

другой мир»).