Жизненный путь и философская деятельность

Один

из восьми детей ремесленника-ткача, жившего в сак-

сонской деревне Рамменау, Иоганн Готлиб Фихте

(1762 —1814) провел детские и юношеские годы в боль-

шой нужде.

ему закончить школу и поступить в университет:

местный помещик обратил внимание на исключитель-

ную память деревенского мальчика (способного слово

в слово пересказать проповеди пастора) и стал выде-

лять средства для его обучения. Фихте учился на тео-

логических факультетах вначале Йенского, а затем

Лейпцигского университетов, особое внимание уделяя

философии, литературе, юриспруденции. Со смертью

помещика прекратились получаемые Фихте денежные

субсидии, и он заканчивал университетское образова-

ние в чрезвычайно трудных материальных условиях:

у него не нашлось денег даже на оплату права сдавать

выпускной экзамен.

От открывшейся перед ним карьеры пастора с ее

обеспеченным существованием Фихте отказался, что

свидетельствует о том, что в университетские годы он

испытал влияние свободомыслия и начал становиться

на его стезю. В течение ряда лет Фихте зарабатывал

себе на жизнь домашним учительством, проживая пре-

имущественно в швейцарском городе Цюрихе. Изве-

стие о начале революции во Франции взбудоражило

Фихте, и он поспешил вернуться на родину. Прибыв

в 1790 г. в Лейпциг, Фихте, однако, не нашел там ус-

ловий для того, чтобы практически осуществлять за-

хватившие его революционные идеалы. Но именно

. в это время он осознал факт начатой в Германии тру-

дами Канта философской революции и вскоре стал од-

ним из ее ведущих участников.

В 1791 г. Фихте отправился в Кенигсберг, чтобы

побеседовать с Кантом, который, однако, встретил по-

началу своего нового поклонника холодно (а тот

в свою очередь испытал разочарование от кантовских

лекций, найдя их «снотворными»).

резко изменилось к лучшему, когда он прочел срочно

126

написанный Фихте за несколько недель «Опыт крити-

ки всякого откровения». Похвалив эту работу, созвуч-

ную кантовской критике теологии, Кант помог опу-

бликовать ее в 1792 г. Анонимно изданную работу,

имевшую успех, сочли написанной Кантом. Он рас-

крыл имя автора, и Фихте сразу стал знаменитостью,

в которой увидели достойного продолжателя и преем-

ника Канта.

Но прошло еще несколько лет, прежде чем Фихте

основательно заявил о себе как философ, притом

оригинальный, самостоятельный. В значительной

степени дальнейшая философская активность Фихте

была стимулирована событиями французской револю-

ции, за которой он наряду с многими другими немец-

кими интеллектуалами следил с сочувственным внима-

нием. В двух изданных в 1793 г. анонимных брошюрах

Фихте решительно выступил в поддержку высшего,

якобинского этапа этой революции, который отпугнул

от нее в Германии немало бывших приверженцев. До-

вольно быстро осознав, что подобные публикации са-

ми по себе мало воздействуют на немецкое обще-

ственное мнение и не ведут к изменению социально-

политических порядков в Германии, Фихте обращает-

ся к философии как средству изменения общественно-

го сознания, а через него — и общественного бытия.

Кантовскую философию в ее наличной форме Фихте

не считает подходящей для решения названной задачи,

и в этих условиях у него возникает замысел основа-

тельного преобразования этой философии, устраняю-

щего в ней к тому же те теоретические изъяны, ко-

торые были выявлены ее критиками. Свой вариант

«критической» философии Фихте назвал «наукоуче-

нием» и в начале 1794 г. ознакомил с его основными

положениями своих цюрихских знакомых.

По предложению Гёте, являвшегося с 1775 г. мини-

стром правительства герцогства Саксен-Веймарского,

Фихте был приглашен на должность профессора фило-

софии Йенского университета.

учении» вызвали громадный интерес студентов и всего

образованного общества Йены, которая наряду со сто-

личным городом — Веймаром — стала в 90-е годы

крупнейшим культурным (прежде всего философским)

центром Германии. Однако в 1799 г. Фихте счел себя

вынужденным покинуть университет и вообще Йену

из-за так называемого спора об атеизме.

127

Суть дела заключалась в том, что в 1798 г. в редак-

тируемом Фихте «Философском журнале» была опу-

бликована статья немецкого мыслителя Фридриха

Карла Форберга, который сводил религию к нрав-

ственному поведению людей и с этой точки зрения от-

вергал бытие бога. Хотя этой статье Фихте предпос-

лал выражение своего убеждения в существовании

бога (доказываемого, по его мнению, реальностью

«морального миропорядка»), его стали обвинять

в поддержке атеизма. Веймарские власти, поста-

вленные перед необходимостью реагировать на эти

обвинения, собирались ограничиться негласным «вну-

шением» Фихте. Однако он при свойственной ему бе-

скомпромиссности не пожелал признать себя ни в ма-

лейшей степени виновным. Поборник свободы слова,

Фихте, несмотря на угрозу публичного выговора, пу-

бликацией двух своих резких статей сделал инцидент

достоянием гласности, вдобавок придав ему политиче-

скую остроту. Фихте заявил, что посредством неспра-

ведливых обвинений в атеизме его преследуют, в сущ-

ности, за свойственные ему демократизм и «якобин-

ство». На последовавший за этим выговор Фихте

ответил уходом в отставку. В отличие от Канта, ока-

завшегося пятью годами ранее в сходной ситуации,

Фихте отказался признать за властями право осуждать

неугодные теологам воззрения философов. Выговор,

сделанный Фихте, еще раз ярко показал решимость

властей не допускать в немецких университетах про-

явлений иррелигиозного свободомыслия со стороны

философов, что вынуждало профессоров философии

еще и в XIX в.

отношению к религии и воздерживаться от выражения

атеистических взглядов.

На несколько лет Фихте обосновался в Берлине,

где читал частные лекции и публиковал новые про-

изведения, главным образом по социально-историче-

ским вопросам. С начала XIX в. начала развертывать-

ся критика «наукоучения» со стороны Шеллинга, кото-

рого Фихте ранее считал верным сторонником своей

философии, и Гегеля. Под влиянием этой критики

Фихте приступил к преобразованию «наукоучения»,

которое фактически оказалось его постепенным разру-

шением, отказом от ряда кардинальных его положе-

ний. Философский авторитет Фихте оставался, впро-

чем, значительным до конца его дней.

128

В 1805 г. Фихте читал лекции в Эрлангенском, а

в 1806 г. — в Кёнигсбергском университетах. Новая

война с Францией, закончившаяся сокрушительным

поражением прусских войск в октябре 1806 г. под Йе-

ной и Ауэрштедтом, привела к оккупации Пруссии на-

поленовскими войсками и к временному закрытию по

этой причине немецких университетов. Фихте вернулся

в Берлин и с немалым риском для себя выступил с пу-

бличными «Речами к немецкой нации» (вскоре они бы-

ли напечатаны), в которых призывал соотечественни-

ков к духовному возрождению, политическому объе-

динению и обретению национальной независимости.

Отсутствие репрессий со стороны оккупационных вла-

стей можно объяснить, видимо, во-первых, тем, что

Наполеон не был склонен вообще видеть в философах

серьезных политических противников, а во-вторых, его

намерением превратить Пруссию в своего союзника.

В «Речах...» Фихте наряду с бесспорно прогрессивны-

ми идеями национального объединения и освобожде-

ния содержалось также шовинистическое возвеличение

немцев как некоего «избранного» народа, который

должен духовно возглавить все европейские нации

и спасти их «от внутреннего разложения и надвигаю-

щегося упадка».

При учреждении в 1810 г.

та Фихте, несмотря на его нежелание, был назначен

деканом философского факультета, а два года спустя

был избран ректором университета; но этот пост он

занимал совсем недолго. После того как прусский ко-

роль Фридрих-Вильгельм III выделил часть своих во-

оруженных сил для включения их в «великую армию»

Наполеона, готовившуюся к походу на Россию, Фихте

весной 1812 г. был уволен в отставку.

Разгром наполеоновской армии в России и после-

довавшее за этим вступление Пруссии в новую анти-

французскую коалицию европейских держав привели

к восстановлению положения Фихте. Он снова высту-

пает с патриотическими речами в поддержку освобо-

дительной войны. Фихте записался в ополчение, а его

жена ухаживала за ранеными. В госпитале она зарази-

лась тифом. Тяжело переболев им, она стала попра-

вляться. Однако в это время болезнь передалась Фих-

те, и он скончался от нее в конце января 1814 г.

Находясь при смерти, Фихте испытывал моральное

удовлетворение от того, что борьба против иноземно-

5 В. Н. Кузнецов              129

го владычества, которой он отдал столько сил и в из-

вестном смысле даже жизнь, увенчалась успехом.

Основные установки философии Фихте. Гейне,

указывая на трудности освещения философии Фихте,

видел их в том, что «предметом рассмотрения должен

кроме книги явиться и человек», потому что «у этого

человека мысль и воля составляют одно целое, и в та-

ком величественном единении воздействуют они на со-

временность» (3. 6. 108).

С ранних лет Фихте формировался как личность

чрезвычайно деятельная, и практическая активность

стала для него важнейшим жизненным принципом.

В 1790 г., сообщая в письме к невесте о своем не-

желании ограничиться обычной для «ученого сосло-

вия» чисто теоретической деятельностью, Фихте писал

о своем намерении «не только мыслить», но и «дей-

ствовать во вне меня».

это для него также сильнейшая «страсть», нуждаю-

щаяся в удовлетворении: «Чем больше я действую,

тем счастливее себя чувствую». Отсюда осознанная

жизненная установка: «Действовать! Действовать! это

то, ради чего мы существуем». В какой-то мере акти-

визм Фихте был, несомненно, следствием его темпера-

мента, но он имел и социальную обусловленность, ко-

торая определяла главное: конкретную направлен-

ность фихтевских практических устремлений. В основе

своей это практическая устремленность демократиче-

ски настроенного выходца из народных низов, ко-

торый с восторгом видит, как соседний народ револю-

ционным путем освобождается от многовекового

социального гнета, и который считает этот пример

вдохновляющим для всех народов. Фихте прямо

утверждал значимость французской революции «для

всего человечества», квалифицируя ее как «богатей-

шую иллюстрацию на тему права и достоинство чело-

века» (Цит. по: 71. 23, 24, 118, 119).

Находясь во Франции, Фихте, возможно, принял

бы в развертывавшейся там революции непосредствен-

ное участие как ее активный деятель (отметим, что

одно время Фихте подумывал о переходе во француз-

ское гражданство). Но на родине, вне которой и в от-

рыве от своего народа Фихте, в сущности, не мыслил

жизнь, он оказался в состоянии действовать только

как теоретик, осознающий, впрочем, что теоретиче-

ская деятельность при определенной ее направленно-

130

сти и в определенных условиях может иметь великую

практическую значимость. Фихте был убежден, что

французская революция является следствием идей Рус-

со и ... Канта (в этом он явно ошибался, но ошибка

примечательна как выражение стремления придать та-

кую же революционную действенность немецкой фи-

лософской мысли). Само обращение Фихте к кантов-

ской философии было, в сущности, обусловлено как

осознанием им запросов социальной практики, так

и осознанием невозможности в тогдашних условиях

осуществлять практическо-революционное преобразо-

вание немецкой действительности. «Так как я не мог

изменить того, что вне меня, — сообщал Фихте в нача-

ле 90-х годов одному из своих корреспондентов,— то

я решился изменить то, что во мне. Я набросился на

философию и именно, само собой разумеется, на кан-

товскую». В ней Фихте усмотрел соответствовавшее

его умонастроению обоснование возможности для че-

ловека действовать как свободный субъект даже в ми-

ре, где все представляется необходимым и на феноме-

нальном уровне действительно таково. По убеждению

Фихте, кантовская философия «доказала» то, что пре-

жде казалось недоказуемым, а именно «понятие сво-

боды». «Прямо непостижимо,—с воодушевлением во-

склицал Фихте, — какое уважение к человечеству, ка-

кую силу дает нам эта система!» (61. 1. XXXIV). Так

Фихте воспринимал прежде всего этическую концеп-

цию Канта, учившую о возможности и необхо-

димости для человека действовать нравственно в со-

гласии исключительно с априорным долгом, проявляя

свою неподвластность давлению эмпирических данно-

стей. Следует заметить, что переходя на позиции кан-

товской философии, Фихте расставался со своим бы-

лым увлечением спинозизмом, материалистическо-ме-

тафизический детерминизм которого ориентировал на

созерцательное отношение к действительности. В по-

лемике с такой созерцательностью Фихте писал о на-

значении философски мыслящего человека: «Не зна-

ние само по себе, но деяние, сообразное своему

знанию, есть твое назначение... Не для праздного

самосозерцания и размышления над самим собой и не

для самоуслаждения своими благочестивыми чувства-

ми, нет, для деятельности существуешь ты; твое дей-

ствование и только оно одно определяет твою цен-

ность». В первую очередь Фихте считал это назначе-

5*              131

ние человека императивом для самого себя: «Все мое

мышление должно иметь отношение к моей деятель-

ности; оно должно признать себя средством, хотя

и отдаленным, для этой цели...» (62. 72, 79).

На протяжении всей своей философской деятельно-

сти Фихте выступал с работами социально-историче-

ского и этического характера, в которых излагалась —

как он сам это определял — практическая философия.

В них прямо определялись цели и задачи практическо-

го действия людей в мире, в обществе. Однако в усло-

виях нараставшего выявления и усиливавшейся крити-

ки «справа» материалистических положений кантов-

ской теоретической философии Фихте пришел

к выводу о необходимости ее существенной переработ-

ки с целью адекватного теоретического обоснования

возможности эффективного практического действова-

ния. Полагая, что гений Канта «открывает ему истину,

не показывая ему ее оснований» и что «Кант обладает,

вообще говоря, правильной философией, но только со

стороны ее результатов, а не со стороны ее основа-

ний», Фихте заявлял в одном из писем 1793 года, что

«открыл новый фундамент, из которого очень легко

можно развить всю философию целиком» и что «через

пару лет, мне думается, мы будем иметь такую фило-

софию, которая по очевидности будет подобна геоме-

трии» (61. 1. XXXIV). Фихте начал реализацию этого

замысла уже в 1794 г., на приватных лекциях о «на-

укоучении», в которых излагалась его теоретическая

философия.

Заметим, что этот замысел складывался у Фихте

с учетом той критики, которая обращала внимание на

несогласованности и противоречия в теоретической

философии Канта. Особенно большое впечатление на

Фихте произвели соответствующие замечания Шульце.

При этом Фихте учитывал и конструктивные сообра-

жения тех критиков Канта, которые ориентировались

на «усовершенствование» его «трансцендентального

идеализма».