Философия Канта
в данном случае нас интересует, поскольку она представляет собой начало развития грандиозных идеалистических систем, венцом которых была философская система Гегеля. Поэтому не все ее стороны будут освещены одинаково: нас тут интересуют определенные проблемы, поставленные Кантом, решение которых оказало влияние на развитие немецкого идеализма, отдельные стороны его миро- .воззрения, которые послужили предпосылками дальнейшего развертывания идеалистической точки зрения, противоречия в системе Канта, без преодоления которых нельзя было оставаться в этой системе.
Теоретическая философия Канта — это попытка оправдания научного знания. Кант признает факт науки; вопрос .для Канта заключается не в том, существуют ли науки фактически: математика, чистое естествознание, метафизика как учение о душе, о мире и о боге фактически существуют; вопрос ставится относительно их права на существование.
Научное знание обладает объективным характером; поэтому вопрос, поставленный Кантом, можно сформулировать следующим образом: имеют ли положения данных наук объективный характер? Но для того, чтобы решить этот вопрос, нужно знать условия объективного характера знания. Поэтому проблема принимает вид: каковы условия подлинного, объективного знания, а это равнозначно проблеме — найти необходимые и достаточные условия, которые могут оправдать научное знание.
Выводы Канта общеизвестны: существуют определенные условия, наличие которых обусловливает возможность науки. Б математике и чистом естествознании эти условия выполнены, поэтому эти науки имеют право на существование, т. е. положения этих наук носят всеобщий, необходимый и поэтому •объективный характер. В метафизике эти условия не выполнены и не могут быть выполнены, поэтому метафизика как паука не имеет нрава на существование, она — ложная наука.
Сложным и полным противоречий путем приходит Кант к таким выводам.
Исследование Канта начинается с обычного, очень распространенного и ясного с точки зрения «здравого смысла» положения. В процессе познания познающему субъекту противостоит независимая от него действительность, которую Кант называет вещью в себе. Вещи в себе, воздействуя («аффицируя») на чувственность познающего субъекта, вызывают в его сознании ощущения; эти ощущения не являются субъективным образом реальных вещей, не отражают их; сами по себе они — эти ощущения — ничем не связаны; они, по выражению Канта, представляют собой многообразие ощущений; результат аффинирования — хаос ощущений. Но мир познающему субъекту не представляется в виде хаоса, он всегда воспринимается в виде явлений, предметов, расположенных в пространстве и во времени, он познается как связанное, закономерное целое.Одной из основных задач, которая встает перед философами, исходящими из данности многообразия ощущений, не отражающего свойств объективной действительности, является задача объяснения целого: каким образом из многообразия разрозненных ощущений, из хаоса ощущений возникает то, что мы называем явлением, предметом, что нами воспринимается как целое явления, что нами познается как закономерное целое предмета.
Ни Беркли, ни Юм не смогли дать обстоятельного ответа на вопрос, каким образом из отдельных ощущений — впечатлений возникает коллекция или, как говорил Юм, пучок ощущений, пучок, который познающему субъекту представляется в виде предмета.
Кант пытается дать ответ на этот вопрос опять-таки с точки зрения субъективного идеализма и вместе с этим преодолеть иллюзионизм Беркли и скептицизм Юма.
Мы указывали^ на сложный и противоречивый ход рас- суждений Канта. Чтобы ясно понять, каким образом решает Кант поставленный выше вопрос, нужно уточнить некоторые понятия. В первую очередь это относится к понятию вещи в себе, противоречия и многочисленные оттенки в котором послужили основанием переработки кантовского учения и развития в новых условиях немецкого идеализма. В противоположность утверждениям непосредственного последователя Канта— Фихте, а в конце 19 и в начале 20 вв.
представителей неокантианских школ (Cohen. Kants Theorie d. Erfahrung; Cassirer Erkentnissproblem, B. Ill и др.) и многих комментаторов кантовской «Критики чистого разума», что в философии Канта вещь в себе не представляет собой реального, независимого от сознания объекта, нужно подчеркнуть то обстоятельство, на которое было своевременно указано Якоби: без вещи в себе нельзя войти в философию Канта.Существование вещи в себе, ее реальность, ее существование независимо от сознания познающего субъекта — глубочайшее убеждение Канта, убеждение, проникающее все его мировоззрение.
Конечно, понятие вещи в себе в «Критике чистого разума» кишит противоречиями, есть места в «Критике», согласно которым вещь в себе вовсе не предполагается существующей объективно; эти места известны: это места, где Кант трактует вещь в себе как предельное понятие, как регулятивную идею, как опыт в его тотальности, как коррелят трансцендентального сознания, как трансцендентальный (а не трансцендентный) предмет; наконец, положение о том, что деление вещей на ноумены и феномены недопустимо, что понятие вещи в себе — понятие проблематическое. И несмотря на все эти и подобные высказывания Канта, реальность вещей в себе представляет собой основной принцип всего мировоззрения Канта.
В данном случае нужно обратить внимание на два переплетающихся момента в учении о вещи в себе. С одной стороны — момент, определенно обусловленный английским эмпиризмом, не поколебленный даже глубоким влиянием Юма на Канта: должны существовать вещи, действующие на органы чувств человека, в противном случае необъяснимым остается возникновение ощущений. «Без сомнения, все наше знание начинается с опыта, ибо чем же пробуждалась бы к деятельности способность познания, если не предметами, которые действуют на наши чувства и отчасти сами производят представления, отчасти побуждают деятельность нашего рассудка сравнивать их, сочетать или разделять и таким образом перерабатывать грубый материал чувственных впечатлений в познание предметов, называемых опытом», — так начинает Кант «Критику чистого разума».
Не касаясь своеобразной и неясной терминологии, употребляемой Кантом в данном случае, точка зрения, выраженная в этом отрывке, — материалистическая, заимствованная у английских эмпиристов (Локк). Еще резче пишет Кант об этом в примечании к предисловию ко второму изданию «Критики»: «...нельзя не признать скандалом для философии и общечеловеческого разума необходимость принимать лишь н а веру бытие вещей вне нас (от которых мы тем не менее получаем весь материал знания даже и для нашего внутреннего чувства)».
С другой стороны, реальность мира вещей в себе поддерживается — совершенно противоречивым образом -- нравственно-религиозными взглядами Канта. На основании этих взглядов реальность мира вещей в себе признается безусловно, но этот мир теряет всякий признак материальности.
Краткое изложение основных положений теоретической философии Канта покажет все ее своеобразие, все ее противоречия и недостатки и, в частности, противоречия его учения о вещи в себе, которые обусловили необходимость выхода из созданного философией Канта положения.
Итак, вещи в себе действуют на чувственность и вызывают многообразие ощущений. Ощущения — это материал, из которого строится научное знание.
Но так как ощущения сами по себе не упорядочены, не связаны друг с другом закономерными связями, мир же, построенный наукой (или мир с точки зрения науки), — не нечто хаотичное, а закономерное целое, то единственный вывод, к которому можно прийти на основании таких посылок, следующий: порядок и закономерность в ощущения вносит человеческое сознание.
Человеческое сознание обладает определенной структурой,.
закономерностью. Эта структура, закономерность человеческого сознания приводит в порядок, связывает, оформляет материал-ощущения и таким образом создает научную картину мира.
Неправы были эмпиристы, которые полагали, что сознание человека — чистая доска, неисписанный лист бумаги и что опыт отпечатывает на нем свои знаки. Если бы это было так, то — тут Кант полностью соглашается с Юмом, сильное влияние которого он испытал, — научное знание, знание объективное, необходимое не могло быть осуществлено: эмпирия,, опыт не может дать такого знания.
Ошибались и рационалисты, полагая, что истинное знание врождено рассудку, который путем анализа врожденных идей, вне опыта, может построить научное знание.
Кант хочет примирить моменты эмпиризма и рационализма: без материала ощущений рассудок не может построить науку, он пуст; без рассудка ощущения хаотичны, они слепы. Только в том случае, когда человеческое сознание с помощью своих закономерностей оформит этот хаос, только в этом случае возникает наука, подлинное знание.
Человеческое сознание обладает определенными формами; эти формы не заимствованы из опыта — в противном случае, думает Кант, они были бы лишены необходимости, так же как и ощущения, они доопытны, априорны. Формы эти — формы чувственности, которые Кант называет интуициями (априорными наглядными представлениями — Anschauung), формы рассудка — категории и формы разума — идеи. Каждой группе форм соответствует своеобразная функция.
Формы чувственности — пространство и время; пространство и время — не формы существования объективного мира, а формы сознания, чувственной сферы сознания.
Априорные формы чувственности приводят в порядок ощущения тем, что они располагают их в пространстве и во времени: последовательность и рядоположность ощущений — результат априорных форм сознания, пространства и времени.
Упорядоченные в пространстве и во времени ощущения связываются категориями, априорными формами рассудка; эти связи — связи причинности, субстанции и акциденции, необходимости и возможности, количества, качества и т. д.
Упорядоченное априорными формами чувственности, связанное закономерными априорными формами рассудка, многообразие предстоит человеческому сознанию как предметный мир, как природа, как «опыт».
Теперь становится ясным, каким путем пытается Кант преодолеть агностицизм Юма и обосновать факт науки.
Признав под влиянием Д. Юма положение, что эмпирия, опыт не может дать необходимого объективного знания, Канг попытался найти в самом сознании принцип, гарантирующий эту необходимость и объективность.
Этот принцип заключается в априорных формах сознания. Но не всякая априорная форма может оправдать науку; та априорная форма может оправдать науку, которая допускает трансцендентальное истолкование.Трансцендентальный принцип не только априорен, но — это принцип, из которого может быть усмотрена возможность научного знания1.
Время и пространство — априорные формы чувственности, и они трансцендентальные условия математики. Если бы пространство и время были заимствованы из опыта, тогда положения математики не имели бы характера аподиктической достоверности.
Формы рассудка — категории — априорны и представляют собой трансцендентальные условия чистой физики; если бы эти категории были заимствованы из опыта, тогда положения этой науки не обладали бы характером необходимости и объективности.
В обоих случаях — ив математике и в физике — оба момента, момент материала и момент формы, — налицо. Поэтому и математика и физика имеют право на существование: они истинные науки.
В ином положении находятся формы разума, идея души, идея сущности мира и идея бога. Наука об этих идеях — метафизика. Эти идеи априорны, но их трансцендентальное истолкование невозможно, они вовсе не имеют трансцендентального характера[14] [15]. Им не хватает соответствующего материала, поэтому категориальный синтез в этой области невозможен. Они могут служить как регулятивные идеи. Дело в том, что человеческое мышление стремится к систематичности знания, т. е. стремится построить знание на основании одного принципа[16]. Но опыт никогда не дает примера завершенного систематического знания. Поэтому эти идеи или конкретнее, например, божественное существо — «только идея и допускается не абсолютно и сама по себе, как нечто действительное, а только проблематически полагается в основу, чтобы рассматривать всю связь между вещами чувственного мира так, как если бы они имели свое основание в этом существе, мыслимом разумом»1.
Итак, цель, поставленная Кантом, достигнута: математика и физика имеют право на существование, их положения обладают общезначимым, необходимым объективным характером: метафизика — наука о мире как целом (пли сущности мира), о душе, о боге — не имеет права на существование: способности человеческого разума ограничены, он не способен познать эту область — это область веры.
2.