ЭТИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕВОЗЗРЕНИЯ

Значительное место в философии Фейербаха зани-

мает социальная проблематика, к которой он подходил

и в ходе критики религии и при построении антиидеа-

листической, антиспекулятивной «новой философии».

С другой стороны, в своей критическо-деструктивной

части философские размышления Фейербаха были сти-

мулированы его резкой неудовлетворенностью на-

личными социально-политическими отношениями,

прежде всего в Германии, а в конструктивной части —

желанием разработать теорию, которая, становясь для

людей руководством к действию, способствовала бы

созданию гуманистического общества, в котором ис-

чезли бы не только всевозможные антагонизмы, но

и любая недоброжелательность.

патии и симпатии Фейербаха выражали умонастрое-

ния довольно широкого слоя немецких мыслителей,

которые в условиях вызревания буржуазной револю-

ции становились идеологами тогдашней прогрессив-

ной буржуазии, хотя сами находились во власти исто-

рически неизбежной иллюзии, имевшей под собой

определенные объективные основания, что они выра-

жают не какие-либо классовые, а общечеловеческие

интересы.

Веру в трансцендентного бога как творца и всемо-

гущего правителя, вознаграждающего своих верных

почитателей вечным блаженством в «царствии небес-

ном», Фейербах считал вредоносной консервативной си-

лой, идеологически препятствующей людям прилагать

усилия для решительного улучшения условий своей

жизни в реальном, земном мире. «Все оставить таким,

каково оно есть, — вот, — полагал Фейербах, — необхо-

димый вывод из веры в то, что бог правит миром»,

и с этой религиозной точки зрения «каждое самоволь-

ное изменение существующего порядка вещей есть

святотатственная революция». По убеждению Фейер-

баха, вообще «земная жизнь теряет свою цену для то-

го, кто верит в вечную, небесную жизнь».

ность Фейербаха по отношению к христианству, была

обусловлена выводом о том, что «отчуждение от ми-

ра, от материи, от жизни рода есть существенная цель

христианина». Заявляя о том, что «христианство боль-

ше не удовлетворяет ни теоретиков, ни человека прак-

445

тики», Фейербах пояснял, что «наше сердце имеет со-

вершенно иные интересы, чем вечное небесное блажен-

ство» и «место веры теперь заняло неверие» потому,

что для современного человека «место ада» заняла

«материальная нужда», «место молитвы» — работа по

устранению этой нужды. Развивая эти мысли и форму-

лируя позитивную альтернативу религиозному теоцен-

тризму, Фейербах указывал, что «отрицание того све-

та имеет своим следствием утверждение этого;

упразднение лучшей жизни на небесах заключает в се-

бе требование: необходимо должно стать лучше на зе-

мле», причем оно «превращает лучшее будущее из

предмета праздной, бездейственной веры в предмет

обязанности, в предмет человеческой самодеятельно-

сти» (130. 2. 679, 194, 110, 808).

С точки зрения Фейербаха, упразднение исторически

реальных религий, в первую очередь христианской как

практически единственно значимой для европейских

народов на протяжении полутора тысячелетий, необхо-

димо не только для развертывания трудовой деятель-

ности, обеспечивающей людям материальное благопо-

лучие, но также политической активности, обеспечи-

вающей им положение свободных и полномочных

граждан в созидаемом ими «истинном государстве».

Фейербах считал, что «практическое стремление чело-

вечества» есть в главном своем содержании «стремле-

ние политическое, стремление к активному участию

в государственных делах, стремление к ликвидации по-

литической иерархии, к ликвидации неразумия наро-

да», которое препятствует ему играть активную поли-

тическую роль. Вместе с теми людьми, для которых

обращение к прогрессивной политической деятельно-

сти означало разрыв с установками официальной ре-

лигии, Фейербах усматривал в христианстве «религию,

лишающую человека политической энергии».

гал жизненно важным «осветить темную сущность ре-

лигии факелом разума» для того, чтобы «человек мог

перестать, наконец, быть добычей, игрушкой всех тех

человеконенавистнических сил, которые испокон веков,

еще и до сих пор пользуются тьмой религии для угне-

тения людей». Важнейшую практическую цель своего

«познания религии» Фейербах видел в «содействии че-

ловеческой свободе» посредством превращения людей,

утрачивающих веру в бога и замещающих ее благого-

вением перед человеческим родом, «из религиозных

446

и политических камердинеров небесной и земной мо-

нархии и аристократии — в свободных и исполненных

самосознания граждан земли» (130. 1. 112, 516).

Обратим внимание на то, что эта фейербаховская

трактовка социально-политической роли христианства

в феодально-монархическом обществе, созвучная про-

светительскому религиоведению XVIII в., хотя и воз-

никшая вне непосредственной связи с ним и зависимо-

сти от него, противостояла гегелевскому взгляду на

христианство как «религию свободы». При этом Фей-

ербах не оставил без внимания те существенные изме-

нения, которые претерпело христианство при рефор-

мировании его Лютером. Имея в виду тот факт, что

в немецких землях главами протестантских церквей

были признаны местные монархи (короли и князья),

Фейербах писал, что «реформация разрушила рели-

гиозный католицизм», но водворила «на его место ка-

толицизм политический»: «Протестантизм только по-

ставил на место папы короля». Так квалифицировался,

собственно, тот факт, что протестанты проявляли по-

литическую лояльность по отношению к монархам,

допускавшим их вероисповедание как официальную

государственную религию. Свойственное же проте-

стантизму отрицание как за папой, так и за светскими

монархами права определять содержание религиозной

веры, ее символ, который может с относительной

самостоятельностью интерпретировать для себя каж-

дый верующий, Фейербах рассматривал как рели-

гиозный республиканизм, подчеркивая, что «проте-

стантизм дает только религиозную свободу».

жение же политической свободы, устранение власти

монархов и установление республиканского строя

имеют, согласно Фейербаху, своей необходимой пред-

посылкой в условиях Германии «уничтожение проте-

стантского христианства» (не говоря уже о католиче-

ском христианстве в тех немецких землях, где оно

продолжало существовать): «Только если ты отка-

жешься от христианской религии, ты, так сказать, по-

лучишь право на республику: ведь в христианской ре-

лигии твоя республика — на небе. Здесь ты, в таком

случае, в республике не нуждаешься. Наоборот: здесь

ты должен быть рабом, иначе небо для тебя будет из-

лишне» (130. 1.112, 113).

Понимание того, что исторически необходимо

устранить социально-политическое порабощение людей

447

и смелая постановка вопроса об антимонархических

преобразованиях в Германии не сопровождались, одна-

ко, у Фейербаха выработкой сколько-нибудь реалисти-

ческого взгляда на пути и средства решения названных

задач, хотя он и заявлял, что «дух времени и будущее

принадлежит реализму» (130. 1. 113). Фейербах был

убежден, что к решению этих задач должно привести

просто распространение его критических взглядов на

христианство и его философско-антропологических

альтернатив этой религии. Отмеченное Марксом фей-

ербаховское непонимание «значения «революцион-

ной», «практически-критической» деятельности» про-

явилось со всей очевидностью в период немецкой

революции 1848 — 1849 гг., когда Фейербах уклонился

от собственно политической деятельности в качестве

депутата Франкфуртского национального собрания,

сочтя самым важным своим вкладом в революци-

онный процесс публичное чтение «Лекций о сущности

религии». Эту позицию Фейербаха неверно считать ти-

пичной для философов-просветителей, поскольку она

резко отличается от отношения к политической дея-

тельности, с одной стороны, французских просветите-

лей XVIII в., а с другой стороны,— российских и дру-

гих восточноевропейских просветителей 40 — 60-х годов

XIX в.

абсолютно необходимым дополнить теоретическую

критику религиозного освящения феодально-абсолю-

тистского строя прямыми социально-политическими

действиями по его разрушению и созиданию нового

строя, причем сами они стремились принять в них ак-

тивное участие. Поразительное непонимание Фейерба-

хом значения политической, «практическо-критиче-

ской» деятельности для ниспровержения ненавистного

ему социально-политического строя объясняется, как

это убедительно показали К. Маркс и Ф. Энгельс

в «Немецкой идеологии», непреодоленным влиянием

младогегелъянского идеализма, в котором «представле-

ния, мысли, понятия, вообще продукты сознания, пре-

вращенного ... в нечто самостоятельное, считаются на-

стоящими оковами людей», т. е. такими, от наличия

которых зависит существование всех других оков

и разрушение которых приводит к тому, что сами со-

бой исчезают другие оковы. Маркс и Энгельс разъяс-

няли, что тем самым «младогегельянские идеологи»,

в состав которых они в данном случае включали

448

и Фейербаха, оказывались ведущими борьбу не с «дей-

ствительным, существующим миром», а только с про-

дуктами сознания этого мира, и такая борьба фактиче-

ски сводилась к требованию изменить лишь сознание

об этом мире, «иначе истолковать существующее...».

По этому именно поводу К. Маркс в «Тезисах о Фей-

ербахе» заметил, что «философы лишь различным

образом объясняли мир, но дело заключается в том,

чтобы изменить его» (1. 3. 1, 18, 4).