Единство логики, диалектики и гносеологии.

Диалектика в качестве разработанного Гегелем ме-

тода выступает в науке логики как теория познания.

В. И. Ленин, говоря о прекрасном «изложении диалек-

тики» в разделе об идее, обращал внимание на то, что

«здесь же замечательно гениально показано совпаде-

ние, так сказать, логики и гносеологии».

ду диалектическая логика Гегеля, относительно кото-

рой В. И. Ленин замечал, что «моменты познания

(= "идеи") человеком природы — вот что такое катего-

рии логики». В. И. Лениным была отмечена тесней-

шая, доходящая до отождествления взаимосвязь у Ге-

геля логики, диалектики и теории познания (в материа-

листически переработанном виде проявившаяся затем

в «Капитале» К. Маркса) (2. 29. 174, 180, 301).

Следует подчеркнуть, что в науке логики была про-

изведена разработка не только субъективной диалек-

тики, характеризующей процесс познания и его катего-

риальное оформление, но также объективной диалек-

тики, характеризующей объективную реальность (при-

299

мечательно, что термины «субъективная диалектика»

и «объективная диалектика» являются гегелевскими).

Правда, объективную диалектику Гегель идеалистиче-

ски трактовал как принадлежащую лишь «объективно-

сти понятия», но фактически это название обычно обо-

значало подлинную объективную реальность. В словах

Гегеля «природа самого конечного состоит в том,

чтобы выходить за свои пределы, отрицать свое отри-

цание и становиться бесконечным», В. И. Ленин видел

признание диалектики «самих вещей, самой природы,

самого хода событий». «Предмет выказывает себя

диалектическим»,— писал В. И. Ленин о смысле друго-

го высказывания Гегеля. Существенно важно то, что

субъективная диалектика характеризовалась Гегелем

как истинная только в том случае, если в ней находила

отражение диалектика самой объективности.

нин отмечал, что в науке логики «отношения (= пере-

ходы = противоречия) понятий = главное содержание

логики, причемэти понятия (и их отношения, переходы,

противоречия) показаны как отражения объективного

мира» из чего следует, что «диалектика вещей со-

здает диалектику идей, а не наоборот». С учетом этого

факта была сформулирована афористическая мысль

В. И. Ленина о том, что «Гегель гениально угадал

диалектику вещей (явлений, мира, природы) в диа-

лектике понятий». Более «популярно», «без слова диа-

лектика», В. И. Ленин выразил ту же свою мысль сле-

дующими словами: «Гегель гениально угадал в смене,

взаимозависимости всех понятий, в тождестве их

противоположностей, в переходах одного понятия

в другое, в вечной смене, движении понятий ИМЕН-

НО ТАКОЕ ОТНОШЕНИЕ ВЕЩЕЙ, ПРИРОДЫ

(2, 29. 100, 206, 178, 179). Слово «угадал» в этих вы-

сказываниях В. И. Ленина означает отсутствие у Геге-

ля ясного понимания того, что он исследует понятия

именно как отражения объективной реальности. С ка-

ким-то совершенно случайным и всецело неосоз-

нанным нащупыванием диалектики вещей через диа-

лектику понятий названное «угадывание» не имеет

ничего общего. Гегель не смог бы преодолеть кантов-

ский (а также всякий иной) агностицизм, если бы фак-

тически не признавал познавательного отражения «су-

щественностей» вещей в человеческих понятиях о них.

Проблема включения «рассудочной» логики в «спе-

кулятивную». Стоит обратить внимание на то, что при

300

характеристике имманентной диалектики, в силу кото-

рой идея «вечно отделяет и отличает тождественное

с собой от различенного, субъективное от объективно-

го, конечное от бесконечного», Гегель указывает, что

«будучи, таким образом, сама переходом или, вернее,

самоперемещением в абстрактный рассудок, она вме-

сте с тем вечно есть в такой же мере и разум»: «Она

есть диалектика, которая заставляет это рассудочное,

различенное снова понять свою конечную природу

и ложную видимость самостоятельности своих про-

дуктов и приводит его обратно в единство»

(96.

водящих итог освещению в науке логики соотношения

разума и рассудка, может быть понятно только в связи

со всеми его предшествующими соображениями на

этот счет, в свою очередь проясняя их смысл. Важней-

шее значение в этом плане имеют содержащиеся во

вводной части малой логики разъяснения Гегеля отно-

сительно «трех сторон», которые по своей форме

имеет «логическое»: рассудочной, диалектической и спе-

кулятивной. Гегель назвал эти разъяснения «предвос-

хищением», и потому их уместно рассмотреть именно

при подведении итогов методологических размышле-

ний Гегеля.

Прежде всего отметим мысль Гегеля, что эти три

стороны «не составляют трех частей логики, а суть

моменты всякого логически реального, т. е. всякого по-

нятия или всего истинного вообще». Отсюда следует

важный вывод, что «все они могут быть положены

в первом моменте, в моменте рассудочности, и благо-

даря этому могут быть удерживаемы в своей обособ-

ленности, но в этом виде они рассматриваются не в их

истине». Существенная ограниченность рассудочного

мышления состоит, по Гегелю, в том, что оно «не

идет дальше неподвижной определенности и отличия

последней от других определенностей», неправомерно

считая «такую ограниченную абстракцию ... обладаю-

щей самостоятельным существованием» (96. 1. 202).

Наибольший интерес представляет мысль Гегеля

о том, что при всей ограниченности рассудочного мыш-

ления как такового оно выполняет очень важную

функцию в процессе познания. Во-первых, именно рас-

судок осуществляет переход от чувственного восприя-

тия действительности к ее рациональному постиже-

нию. «Деятельность рассудка, — указывает Гегель, —

301

состоит вообще в том, чтобы сообщить содержанию

форму всеобщности», что достигается (хотя и неадек-

ватным образом, т. е. в виде лишь абстрактной

всеобщности) тем, что «рассудок действует по отноше-

нию к своим предметам разделяющим и абстрагирую-

щим образом» и потому «представляет собой проти-

воположность непосредственному созерцанию и ощу-

щению...» Во-вторых, в самой сфере рационального

«мы должны признать право и заслугу чисто рассудоч-

ного мышления, состоящую вообще в том, что как

в теоретической, так и в практической области никакая

прочность и определенность невозможны без помощи

рассудка».

познание начинается с того, что «наличные предметы

постигаются в их определенных различиях» и «мышле-

ние действует при этом как рассудок», а «принципом

его деятельности является здесь тождество», которое

вполне оправдано. У Гегеля заметно стремление ви-

деть познавательную ценность рассудочного мышле-

ния в том, что оно постигает относительную устойчи-

вость бытия вещей, объективную дифференцирован-

ность и структурную определенность «предметного

мира», его природных и социальных образований.

В этом смысле Гегель заявлял, что рассудок не только

субъективен, но и объективен (это согласовывалось

с общей линией на онтологизацию логики), обнаружи-

вая «свое присутствие во всех вообще областях пред-

метного мира»; причем «совершенство предмета не-

пременно предполагает, что принцип рассудка зани-

мает в нем место, принадлежащее ему по праву»

(96. 1.202, 204).

Гегель указывал, в-третьих, что «рассудок не дол-

жен отсутствовать и его отсутствие должно рас-

сматриваться как недостаток» даже в таких высших

сферах духовной деятельности (которые кажутся

очень далекими от него), как искусство, религия и фи-

лософия. В особенности, по убеждению Гегеля, филосо-

фия «не может обойтись без рассудка», потому что

«для философствования требуется прежде всего, чтобы

каждая мысль мыслилась нами во всей ее строгости

и чтобы мы ни оставляли ее смутной и неопределен-

ной» (96, 1. 205).

В-четвертых, диалектика мышления характеризует-

ся Гегелем как «собственная истинная природа опреде-

лений рассудка», и он подчеркивает, что «диалектиче-

302

ский момент есть снятие такими конечными определе-

ниями самих себя и их переход в свою противополож-

ность». Это означает, что диалектический момент

вырастает из рассудочного момента, имеет последний

своим базисом и без его наличия не может ни по-

явиться, ни функционировать.

отрицание приводит не к абстрактному, пустому нич-

то, а к положительному, насыщенному содержанием

результату, Гегель объяснял тем, что таким путем

«снимаются» рассудочные определения, обладающие

содержательностью. Он обращал внимание и на то,

что «голое», чисто скептическое отрицание этих опре-

делений оборачивается отказом от философского мы-

шления, выраженном «в отрицании истинности и до-

стоверности сверхчувственного» и «в указании, что мы

должны держаться лишь чувственного и того, что на-

лично в непосредственном ощущении». К отказу от

философского разума ведет, по Гегелю, и отрицание

рассудочных определений во имя религиозно-мистиче-

ского представления о таком единстве противополож-

ностей, которое «должно рассматриваться вообще как

недоступное мышлению и непостижимое». Философ-

ская же ««спекуляция» мыслит «конкретное единство»

именно «тех определений, которые рассудок признает

истинными лишь в их раздельности и противопоста-

вленности». В свете всего этого понятно утверждение

Гегеля, что «в спекулятивной логике содержится чи-

сто рассудочная логика...» (96. 1, 205, 209—210, 212).

Это утверждение свидетельствует о достаточно ясном

понимании Гегелем того, что его наука логики не

только не означает полного отрицания формальной

логики или полного размежевания с ней, но пред-

полагает ее использование в решении своих задач и

даже ее ассимиляцию, устраняющую ее ограничен-

ности.

Отметим, наконец, мысль Гегеля, что «рассудок

есть вообще существенный момент образования», ин-

теллектуальной культуры. Гегель указывал, что под-

нявшийся на уровень рассудочного мышления «обра-

зованный человек не удовлетворяется туманным

и неопределенным, а схватывает предметы в их четкой

определенности», тогда как «необразованный же, на-

против, неуверенно шатается туда и обратно, и часто

приходится затрачивать немало труда, чтобы выяс-

нить с таким человеком, о чем же идет речь, и заста-

303

вить его неизменно держаться именно этого опреде-

ленного пункта» (96. 1. 203 — 204).