Деструкция докантовской «метафизики»

Отрицание

«конститутивного применения» трансцендентальных

идей означало, что «рациональная психология», «ра-

циональная космология» и «рациональная теология»

в их наличном виде это не науки и что они вообще не

могут существовать как науки.

, о разделах наличной «метафизики», постольку данные

негативные выводы распространялись и на нее: она не

является наукой и невозможна в качестве науки.

Вместе с тем Кант был убежден, что произведенное

им критическое исследование разума показывает воз-

можность преобразования «метафизики» в науку

и определяет конкретный путь этого преобразования.

«Метафизику» как науку Кант представлял в виде фи-

лософской системы, состоящей из трех частей: 1)

«критики разума» как вводной, «пропедевтической»

части и воздвигаемых на подготовленном ею основа-

нии, 2) «метафизики природы» и 3) «метафизики нра-

вов» (39, 3. 692). «Критика разума» подразделилась

у Канта на критику чистого разума, практического

разума и способности суждения.

В ходе разработки очерченной системы 1трехчаст-

1 Приступая к этому делу, Кант надеялся «еще до конца на-

стоящего столетия достигнуть того, чего не могли осуществить

многие века, а именно доставить полное удовлетворение человече-

скому разуму в вопросах, всегда возбуждавших жажду знания, но

до сих пор занимавших его безуспешно» (39. 3. 695). Кант был уве-

рен, что, следуя начертанному им плану, метафизика сможет за ко-

роткое время «достигнуть такого успеха, что потомству останется

только все согласовать со своими целями на дидактический манер

без малейшего расширения содержания» (39. 3. 80).

71

ная «критика разума» составила, однако, ее основное

содержание. Собственно «метафизические» части этой

системы оказались небогатыми содержанием.

но скудной является кантовская «метафизика при-

роды», сообщающая о природе гораздо менее того,

что содержится в «Критике чистого разума». Объеми-

стая «метафизика нравов» заключает в себе множество

положений, которые никак нельзя назвать «метафи-

зическими», и они имеют скорее эмпирический ха-

рактер.

Поэтому многие современники Канта, неокан-

тианцы и большинство историков философии воспри-

няли его «критику разума» не как обоснование новой

«метафизики», а как практически полное разрушение

всякой «метафизики». «Сохраняя формальную идею

метафизики как науки,— писал В. Ф. Асмус,—

Кант фактически нанес ей удар, от которого ей уже

трудно было оправиться... Он крайне сузил ее содер-

жание. При помощи своей критики он отнял от мета-

физики громадное большинство ее тем и объектов...

Идея критики уже сама по себе нанесла смерть мета-

физике. И когда Кант, закончив разработку критики,

хотел приступить к положительному строительству,

оказалось, что строить-то почти нечего» (43. 160).

Глубокий мировоззренческий смысл кантовской

деструкции «метафизики» заключался в ниспроверже-

нии наиболее разработанной и влиятельной системы

идеалистической «метафизики» — лейбнице-вольфиан-

ской — на почве, ее взрастившей и остававшейся до то-

го времени ее последним, но твердым оплотом,

а именно на почве немецкой философии. «Критиче-

ская» философия Канта вызвала усиление кризиса но-

воевропейского идеализма в XVIII в. и сама была вы-

ражением этого кризиса. Вместе с тем она открывала

возможность его преодоления и плодотворного разви-

тия идеализма на новой основе. Однако эта основа

была такова, что развивающийся идеализм оказывал-

ся во все большей степени наполняющимся материа-

листическим содержанием (хотя и в мистифицирован-

ном виде), что к середине XIX в. сделало возможным

и необходимым материалистическое «перевертывание»

этого учения, сыгравшего благодаря этому роль тео-

ретического источника философии диалектического

и исторического материализма.

72

Вопреки благочестивым заверениям Канта его кри-

тика «метафизики» наносила немалый урон религии,

поскольку выявляла невозможность подлинно рацио-

нального обоснования последней. Производя ради-

кальное размежевание философии и частных наук с ре-

лигией, Кант заявлял, что ему «пришлось ограничить

(auftieben) знание, чтобы освободить место вере»

(39. 3. 95), но по понятным причинам он не афиширо-

вал того, что одновременно он решительно отвергал

какую-либо зависимость этого знания от религиозной

веры, т. е. необходимость согласования его с ней.