ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 1. О понятии идеализма.
С точки зрения марксистско-ленинского мировоззрения философские направления возникают и развйваются в конкретных общественных отношениях, которые и обусловливают характер этих направлений; они выражают, в конечном счете, интересы конкретных общественных классов.
Конечно, это положение вовсе не означает того, что философ, заранее учитывая интересы определенного класса, создает соответствующее этим интересам мировоззрение; марксизм утверждает, что «об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает». Анализируя объективное содержание того или иного философского направления с точки зрения марксизма, мы указываем, что оно выражает интересы того или иного класса, независимо от того, сознает ли представитель данного направления это обстоятельство»[231].Поэтому борьба между философскими направлениями .отражает всегда борьбу классов в обществе. Как правило, борьба между материализмом и идеализмом отражала и отражает борьбу между прогрессивными и реакционными классами. Но это положение нельзя применять для характеристики философских систем без учета конкретных условий эпохи, уровня развития знания, форм классовой борьбы и т. п. Вне исторического подхода такие оценки философских систем, как «идеалистический», «реакционный» и «материалистический», «прогрессивный», теряют обычно всякий смысл. Механистический материализм, бывший в свое время, безусловно, прогрессивным направлением, вовсе не является в настоящее Бремя прогрессивным; метафизический метод, который мы считаем ошибочным, реакционным, был в начале нового времени необходимым результатом развития научного знания, необходимой ступенью в процессе изучения действительности ,и постольку был прогрессивным.
С другой стороны, сравнивая философские воззрения представителей рабовладельческой демократии в древней Греции с философией Платона — представителя реакционной рабовладельческой аристократии, легко можно убедиться в превосходстве последнего над первыми: несмотря на идеализм и мистицизм его теоретической философии и реакционность его политических взглядов, философская система Платона представляет собой крупный шаг вперед в истории развития философской мысли по отношению к доплатоновской философии.
Мы уже не говорим об Аристотеле, о «величайшем мыслителе древности», «о самой универсальной голове» в Греции, философская система которого, в конечном счете, идеалистическая, теологическая и телеологическая.Не менее поучительно сравнение материализма 17—18 вв. с немецким классическим идеализмом, в частности, с философией Гегеля. Несмотря на идеализм Гегеля, его философская система — диалектический идеализм — со всеми ее недостатками, ошибками, противоречиями стоит гораздо выше предшествующего материализма.
В борьбе материализма с идеализмом победа бывала то на одной, то на другой стороне. Материализм развивался в связи с развитием научного знания, развивался и в борьбе с идеализмом, критически перерабатывая и впитывая в себя все то положительное, которое создавала идеалистическая 'философия.
Идеализм, как мы знаем, не чепуха (Ленин); идеализм одностороннее, преувеличенное развитие одной из сторон действительности, одной из сторон познания. И, анализируя системы философского идеализма, нужно отыскать, выделить 12 К. Бакрадзе П7
именно эту сторону, которая правильно усмотрена идеализмом именно как сторона действительности и познания, и указать на ошибку идеализма, которая заключается в раздувании этой стороны до целого, до всего процесса познания.
С точки зрения марксистско-ленинской философии, философский идеализм вообще признает первичность сознания и вторичность природы, первичность субъекта и вторичность объекта. Но, поскольку в понятия сознания, духа, субъекта и т. п. часто вкладывается различный смысл, постольку к каждой идеалистической системе нужно подходить конкретно, учитывая ее особенности, в противном случае оценка и критика такой системы не достигнет цели.
Принцип т. н. субъективного идеализма заключается в положении: «мир — мое представление». В последние годы в нашей литературе принцип субъективного идеализма трактуется слишком упрощенно, грубо, и поэтому критика этого направления часто оказывается поверхностной. Представителей субъективного идеализма упрекают в том, что они отрицают существование объективной действительности.
На самом деле в истории философии мы не найдем ни одного философа, кроме некоторых софистов (інапр., Горгия), который отрицал бы существование объективной действительности. Классический представитель субъективного идеализма Беркли, утверждавший, что esse вещей заключается в их регсірі, отрицал существование материальных вещей, но вовсе не отрицал существования объективной реальности вообще. Беркли критикует материалистов, атеистов, отрицающих бытие бога и признающих существование материальной субстанции; Беркли признает существование духовного мира во главе с высшим духовным существом, богом. Его последнее произведение «Siris» выражает мысли, близкие неоплатонизму. Субъективный идеализм, признающий метафизику, т. е. учение о действительности, в сущности, превращается в объективный идеализм. «Выводя «идеи» из воздействия божества на ум человека. Беркли подходит таким образом к объективному идеализму: мир оказывается не моим представлением, а результатом одной верховной духовной причины, создающей и «законы природы» и законы отличия «более реальных» идей от менее реальных и т. д.»[232].Субъективный идеализм может существовать только как гносеологическая теория, как онтологическая — метафизическая — теория он вообще не существовал в истории философии и не может существовать.
Как гносеологическая теория субъективный идеализм в новой философии был представлен агностицизмом Юма и теоретической философией Канта. Юм не отрицал существования объективной действительности; он исключал вопрос о существовании объективной действительности из теории познания: познающему субъекту даны непосредственно впечатления, причина же, вызывающая эти впечатления, находится за пределами знания. Таково положение со знанием; что касается веры (Belief), то только сумасшедший может сомневаться в существовании объективной действительности. Юм позитивист в настоящем смысле этого слова...
И все же мы считаем Канта родоначальником современного субъективного идеализма и позитивизма. Теоретическая философия Канта, как мы знаем, это теория научного знания.
Кант признает существование объективной действительности, тут мы не касаемся вопроса, как он понимает понятие «вещи в себе». Главное заключается в том, что ощущения—материал,— из которого строится знание, не отражают существующей вне сознания действительности, т. е. они сплошь субъективны; формы сознания также субъективны, так как они характеризуют сознание, а не объективную действительность. Результат оформления категориальными связями данного материала представляет собой «опыт», «предмет», «природу», «действительность». Таким образом, подлинная, объективная действительность, оставаясь существующей, остается вне научного знания. Природа, действительность, о которой говорит наука,— результат, создание человеческого познания. Научное знание имеет дело не с объективной, независимо от сознания существующей действительностью, а с действительностью, созданной этим знанием. Подлинная действительность — область метафизики — никогда не сможет стать наукой. Мир — мое представление, но это не касается объективного мира, а мира, созданного наукой. Послекантовский субъективный идеализм продолжил дело Канта, исправив его непоследовательность. Если вещи в себе совершено не участвуют в картине мира, созданной научным знанием, то они совершенно излишни в теории познания. Поэтому современный субъективный идеализм, не отрицая существования объективной действительности, вовсе не ставит вопроса об этой действительности; вопрос этот он считает метафизическим.Вопрос о существовании объективной действительности — в существовании которой никто не сомневается — совершенно выключен из рассмотрения; материал, из которого строится научное знание, — это «непосредственно данное», «данные чувств», «поток ощущений», «элементы», «показания стрелки врибора» и т. д., которые приводятся в порядок, в систему вринципами удобства, экономии мышления, полезности, принципами, принятыми по соглашению, и т. д.
Действительность, о которой имеет право говорить наука, -это действительность, созданная описанным выше образом, а не действительность, с которой имеет дело обыденное сознание и существование которой никем не отрицается.
Поэтому критиковать современных субъективных идеалистов, выставляя против них положение, что они отрицают существование объективной действительности, слишком поверхностно. Такая критика смешивает онтологический вопрос с гносеологическим. Ленин, критикуя субъективных идеалистов начала 20 в., ставил вопрос именно в гносеологическом плане: первые три главы «Материализма и эмпириокритицизма» касаются вопросов теории познания, а не онтологии.История науки, в особенности науки о природе, полна примеров, когда до окончательного разрешения вопросов ученые прибегают для описания и объяснения ряда фактов к принципам удобства, •экономии, принципам, принятым временно, по соглашению и т. п. За неимением лучшего, истинного применяются рабочие, регулятивные гипотезы, которые с развитием научного знания исправляются, отбрасываются и заменяются новыми. Вот эта черта, сторона в процессе научного знания раздувается субъективным идеализмом, и все научное знание объявляется построенным из таких принципов.
Критика субъективного идеализма в настоящее время должна вестись не голословными утверждениями о том, что он отрицает существование объективной действительности,— если бы субъективный идеализм на самом деле отрицал существование объективной действительности, то его и критиковать не стоило бы: можно было бы объявить представителей этого направления ненормальными. Нужно указать на те стороны, черты, грани, которые, безусловно, существуют и играют определенную роль в процессе познания, на которые обратил внимание современный субъективный идеализм, но извратил их значение, превратив эти черты, стороны в целое, и, не замечая, что они являются вспомогательными приемами и поэтому релативными, относительными, признал их единственно правомерными.
Объективный идеализм — определенная и откровенная метафизическая теория: она, в отличие от подлинного субъективного идеализма, не отказывается от решения основного философского вопроса; наоборот, решение гносеологического вопроса связано, с точки зрения объективного идеализма, с решением основного вопроса философии, т.
е. вопроса о сущности действительности.Платоновская теория двух миров — мира общих идей, «действительной действительности» и мира конкретных, индивидуальных вещей И явлений, мира теней, (1У)6у, причем ВТОрой из этих миров является слабым и искаженным отражением мира идей, сущностей — определяет своеобразную теорию познания анамнезиса.
Точно таким же образом объективно-идеалистический характер монадологии Лейбница обусловил определенную рационалистическую теорию познания.
В объеіктивмо-идеаліистическои системе Гегеля обе стороны основного вопроса философии совпадают, поскольку гносеология и онтология или логика и метафизика тождественны.
Объективный идеализм, несмотря на его религиозный, мистический характер в постановке вопроса, стоит ближе к материализму, чем субъективный идеализм: он, как и материализм, признает правомерным основной вопрос философии; он признает и правомерность выхода в «метафизику», т. е. признает, что без решения вопроса о действительности и ее общих законов нельзя решить вопроса о познании.
Что касается объективного, абсолютного идеализма Гегеля, — благодаря характерному для него диалектическому принципу развития,— то он близко подошел к основному положению диалектического материализма. Конечно, Гегель никогда не склонялся сознательно к материализму, он считал материализм безусловно ошибочной теорией, но общая концепция действительности, которую он создал,— это перевернутый вверх ногами материализм.
«Гегель,— писал Ленин,— серьезно «верил», думал, что материализм, как философия, невозможен, ибо философия есть наука о мышлении, об общем, а общее есть мысль. Здесь он повторял ошибку того самого субъективного идеализма, который он всегда называл «дурным» идеализмом. Объективный (и еще более абсолютный) идеализм зигзагом (и кувырком) подошел вплотную к материализму, частью даже превратился в него»[233].
Картина мира и места человека в этом мире в самом общем виде, с точки зрения диалектического материализма, представляется следующим образом: материя, в процессе изменения и развития по определенным законам, создает «свой высший цвет—мыслящий дух», создает человека, который на основе практической, производственной деятельности, направленной на изменение действительности — природы и общества,— познает мир и законы его развития. Человек — часть Действительности и ее высший продукт — познает эту действительность, т. е. природа познает самое себя с помощью своей части, своего продукта, мыслящего духа.
Такова же, с первого взгляда, точка зрения Гегеля: мир
как абсолютное целое в процессе развития познает самого себя в процессе познания человечеством действительности. Казалось бы, что картины мира, созданные объективным идеализмом Гегеля и диалектическим материализмом, не отличаются друг от друга. Однако при всем своем сходстве эти картины ммра диаметрально отличаются друг от друга. И Гегель согласится, что природа существует раньше человеческого мыслящего духа, по человеческий дух — это результат развития духа в себе, который является сущностью, субстанцией действительности.
Для того чтобы иметь полное представление об идеалистической системе Гегеля, нужно проследить и выявить своеобразные аспекты этой субстанции, в которых она проявляется.