Априоризм

Решающий шаг в построении гносеоло-

гической концепции Канта — это его утверждение об

априорной основе научных истин. Подчеркнем, что

в априористскую трактовку истины, восходящую

к Платону в античной и к Декарту в новоевропейской

философии, Кант внес существенные новшества, разо-

рвавшие ее, казалось бы, незыблемую связь с одно-

сторонним рационализмом.

признать наличие априорных оснований не только

в интеллекте, но и в чувственности, и в неразрывно

28

связанном с нею опыте. Не приемля тезис о сверхъе-

стественном, божественном источнике априорных эле-

ментов человеческого сознания и одновременно отвер-

гая их натуралистическое понимание (возможность

чего содержалась в их квалификации как «вро-

жденных»), Кант рассматривал их просто как некую

данность, которая фактически существует, но необъяс-

нима.

Мысль об априорной основе научных истин возни-

кла у Канта, с одной стороны, потому, что он не ви-

дел возможности перехода к ним от эмпирических зна-

ний, которые по своей природе являются, как правило,

незавершенными, частичными, не дающими полного

и исчерпывающего представления об изучаемых пред-

метах. Основываясь на соображении, что «опыт никог-

да не дает своим суждениям истинной или строгой

всеобщности, он сообщает им только условную

и сравнительную всеобщность (посредством индук-

ции)...», Кант заявлял, что «необходимость и строгая

всеобщность суть верные признаки априорного зна-

ния...», и был уверен, что «человеческое знание дей-

ствительно содержит такие необходимые и в строжай-

шем смысле всеобщие, стало быть, чистые априорные

суждения»: таковы «все положения математики»

и теоретического естествознания; причем выводы по-

следнего могут становиться убеждениями «обыденно-

го рассудка», считающего, например, что «всякое из-

менение должно иметь причину».

априорными Кант называл «знания, безусловно неза-

висимые от всякого опыта», а «чистыми» — те из них,

«к которым совершенно не примешивается ничто эм-

пирическое». Априорным знаниям «противоположны

эмпирические знания, или знания, возможные только

апостериори, т. е. посредством опыта» (39, 5, 106 —

107). Надо иметь в виду, что всеобщность и

необходимость научных истин Кант необоснованно

трактовал как абсолютные. В целом придерживаясь

метафизической концепции абсолютной истины, Кант,

в частности, считал ее конкретными воплощениями

в естествознании физику Ньютона, а в математике —

геометрию Эвклида.

С другой стороны, утверждение Канта об априор-

ной основе научных истин возникло в результате не-

адекватного осмысления им процедур исследования

в математике и естествознании. Так, введение в геоме-

29

трию процедуры доказательства (фалесовской теоре-

мой о равнобедренном треугольнике) Кант рассматри-

вал как якобы несомненное свидетельство того, что

геометр может иметь достоверное познание («верное

априорное знание») «лишь в том случае, если он при-

писывает вещи только то, что необходимо следует из

вложенного в нее им самим сообразно его понятию».

Из того факта, что Галилей преуспел в исследовании

законов механического движения, когда «стал скаты-

вать с наклонной плоскости шары с им самим избран-

ной тяжестью» (означающего в сущности необходи-

мость рационально ориентированных экспериментов

для открытия законов природы), Кант делал неправо-

мерный вывод, будто физики могут открывать лишь

то, «что сам разум вкладывает в природу»

(39. 3. 85, 86).

Кантовский априоризм имел ярко выраженный

субъективно-идеалистический смысл, поскольку требо-

вал отказаться «от господствующего убеждения» (ма-

териалистического по своей сути), что «всякие наши

знания должны сообразоваться с предметами» (т.

отражать в сознании познаваемые предметы), и «исхо-

дить из предположения, что предметы должны со-

образоваться с нашим познанием...» (39. 3. 87). Заме-

тим, что в начале «Критики чистого разума» априо-

ризм представлен как гипотеза, а не твердо устано-

вленная истина. Единственным средством установле-

ния истинности данной гипотезы Кант считал после-

дующую детальную демонстрацию ее способности

объяснить наличие в математике и естествознании

всеобщих и необходимых истин (и вместе с тем выве-

сти «метафизику» из кризиса). В приведенных рассу-

ждениях об априоризме Кант попадает в порочный

логический круг. Кант не учитывал хорошо аргумен-

тированного разъяснения Кондильяком (имя которого

вообще не упоминается в кантовских сочинениях)

в «Трактате о системах» того, что чисто теоретическое

объяснение наличных фактов могут с большой види-

мостью правдоподобия давать даже самые вздорные

предположения, которые поэтому следует подвергать

проверке с привлечением также других критериев, при

помощи которых выясняется, имеют ли рассматри-

ваемые предположения как таковые реальный базис.

Самым же крупным дефектом априористской кон-

струкции Канта является ее полная отвлеченность от

30

критерия практики. Игнорируемый Кантом вопрос,

почему на основе открытых Галилеем и Ньютоном

физических законов возможно эффективное практиче-

ское воздействие на природу и создание множества хо-

рошо работающих механических устройств, является

убийственным для априористской трактовки естествоз-

нания и всего здания априоризма.

Принципиальное значение в гносеологической кон-

цепции Канта имеет тезис: «Все теоретические науки,

основанные на разуме, содержат априорные синтетиче-

ские суждения как принципы». Синтетическими Кант

называл суждения, в которых «связь предиката

с субъектом ... мыслится без тождества», что отличает

их от аналитических суждений, в которых эта связь

«мыслится через тождество».

в аналитических суждениях предикат лишь раскрывает

имплицитное содержание логического субъекта, а

в синтетических — обогащает это содержание новыми

характеристиками; поэтому Кант именовал аналитиче-

ские суждения «поясняющими», а синтетические

— «расширяющими». Глубокий смысл этих различе-

ний и определений состоял в отрицании Кантом уче-

ния Лейбница (и всего одностороннего рационализма

XVII —XVIII вв.) о возможности аналитически выве-

сти всеохватывающую систему знания из первичных

априорных понятий, равно как в утверждении, что

подобная система может строиться лишь синтетиче-

ски, т. е., как показывают дальнейшие кантовские

разъяснения, с обязательным включением эмпириче-

ского материала, органически соединяемого при этом

с априорными элементами. Таков, по Канту, един-

ственный действительный путь расширения научных

знаний и в математике, и в естествознании, и в «мета-

физике». Под этим углом зрения предмет гносеологи-

ческого исследования в «критической» философии

определяется так: «Как возможны априорные синтети-

ческие суждения» (39. 3. 111, 114, 117). В этой специ-

фической форме Кант стремился решить назревшую

проблему (по-своему ее разрешали французские мате-

риалисты XVIII в.) соединения двух ранее противобор-

ствовавших гносео-методологических линий новоев-

ропейской философии: априористско-рационалистиче-

ской и эмпирико-сенсуалистической.

Наполняя новым содержанием один из схоластиче-

ских терминов, включаемый при этом в число важней-

31

ших понятий «критической» философии, Кант назвал

«трансцендентальным всякое познание, занимающееся

не столько предметами, сколько видами нашего по-

знания предметов, поскольку это познание должно

быть возможным априори». Трактуя тем самым

«трансцендентальное познание» как сугубо гносеоло-

гическое и притом априористское, Кант характеризо-

вал «Критику чистого разума» как «трансценденталь-

ную критику» и вместе с тем как «полную идею

трансцендентальной философии», которая должна

быть создана в будущем на основе содержащегося

в этом произведении плана и полного перечня «всех

основных понятий, составляющих указанное чистое

знание...» (39.

ке...» учения о познавательных способностях именуют-

ся «трансцендентальными», и это наименование в зна-

чительной мере применяется для обозначения самих

данных способностей.

Стремление подчеркнуть отсутствие в «трансцен-

дентальном познании» онтологического содержания

и установка на отрыв последнего от гносеологических

реалий приводят к тому, что Кант резко противопо-

ставляет «трансцендентальное» другому заимствован-

ному из схоластики и тоже переосмысленному поня-

тию — «трансцендентному»; причем в этом противо-

поставлении значение «трансцендентального» расши-

ряется и уточняется. В понимании Канта «трансцен-

дентное» означает то, что существует вне сознания

и недоступно ему, непознаваемо, а «трансценденталь-

ное» — то, что имманентно сознанию, может быть по-

знано и действительно познается1.

Охарактеризовав во введении к «Критике чистого

разума» исходные положения своей гносеологии, Кант

подразделяет основную часть этого произведения на

учение о началах и учение о методе. Главное содержа-

ние «Критики...» сосредоточено в первой ее части,

в которой, в свою очередь, два раздела: «трансценден-

тальная эстетика», т. е. учение о чувственности, и

1 Следует учесть, что Кант не всегда корректно употребляет

термин «трансцендентальное». Случается, что этим термином он

обозначает то, что согласно его собственным определениям нужно

было бы назвать «трансцендентным». Сказанное относится и к ис-

пользованию Кантом некоторых других важных понятий своей фи-

лософии: давая их строгие определения, он сам затем иногда пу-

тается при употреблении этих понятий в своих произведениях.

32

«трансцендентальная логика», т. е. учение об интел-

лекте, рассматриваемом в форме рассудка («трансцен-

дентальная аналитика») и в форме разума («трансцен-

дентальная диалектика»).

Усматривая непреодолимые слабости в известных

ему двух основных трактовках связи чувственного

с рациональным (лейбницевской «интеллектуализа-

ции» чувственности и локковской «сенсуализации» разу-

ма), Кант предпочел резко, почти абсолютно разгра-

ничить чувственность и интеллект как «два основных

ствола человеческого познания», которые вырастают,

«быть может, из одного общего, но неизвестного нам

корня» (39. 3. 123). Но соотношение чувственной и ра-

циональной ступеней познания стало, по сути дела,

важнейшим аспектом кантовских размышлений об

априорных и апостериорных элементах познания.