Фаза расширения (27 г. до н.э. - 96 н.э.)

Простой народ

В предыдущей главе мы отмечали, что в эпоху поздней Республики вы­росло экономическое неравенство. Одним из важных последствий граждан­ской войны и первых лет принципата было значительное изменение этой тенденции.

Таким образом, в начале принципата - сравнительно с концом респуб­лики - имелось большое количество относительно преуспевавших мелких землевладельцев. Однако вполне вероятно, что это относительное благо­получие в течение I в.

падала ввиду их многочисленности, и стало выгоднее сдавать землю в аренду или же нанимать рабочих.

Динамика элиты

На противоположном конце социальной лестницы у нас имеются лишь отдельные цифры, указывающие на богатства сенаторского класса. Среди известных нам деятелей ранней империи самыми богатыми были Гней Корнелий Лентул, консул в 14 г. до н.э., и вольноотпущенник Клавдия, Нарцисс (Wells 1992:8). По общему мнению исследователей, имущество каждого из них составляло не менее 400 млн. сестерциев. Судя по всему, в течение I в. масштабы крупнейших состояний уменьшились, отчасти в ре­зультате преследований императорами самых богатых аристократов. На­пример, Нарцисс был отравлен Агриппиной, матерью Нерона, после смер­ти Клавдия. Клавдий (41-54) приговорил к смертной казни 35 сенаторов и много всадников, значительная часть состояния которых, должно быть, по­ступила в императорскую казну (Duncan-Jones 1994:11). Нерон, как гово­рят, казнил шесть крупнейших землевладельцев в Проконсульской Африке и таким образом овладел богатой долиной Брагады (Ward et al. 2003:322). Начиная с 65 г., когда были раскрыты несколько заговоров против Нерона, он заставил большое число сенаторов и всадников покончить жизнь само­убийством.

В результате этих гонений и гражданской войны 68-69 гг. численность римских сенаторов уменьшилась до 200 человек (Ward et al. 2003:329-330). После чисток Нерона и Домициана исчезли самые древние и знатные роды республиканского Рима (Ward et al. 2003:372). От времен Траяна и Адриа­на известно только около тридцати сенаторов, которые принадлежали к старой республиканской знати (Wells 1992:171). Из 26 семей, которые Ав­густ (27 г. до н.э.-14 г. н.э.) и Клавдий (41-54) возвели в ранг патрициев, мы знаем только шесть, еще сохранившихся при Траяне (98-117) (Wells 1992:237). Это очень низкий уровень сохранения элитного статуса, 23% за столетие, что подразумевает темп вымирания более 30% за поколение в 25 лет. Вот некоторые дополнительные данные (Hammond 1957:75): доля пат­рициев республиканского происхождения, которые могут быть идентифи­цированы в сенате в пределах установленного срока, уменьшается от при­близительно 16% при Августе к 4.5% при Нероне (54-68), немногим более 2% в 69 г., только 1% в 96 г. и менее 1% в 117 г. Эти цифры означают 50­процентные темпы вымирания за 25 лет. Подобные факторы затрагивали и потомков императоров. Например, Юния Кальвина был единственным по­томком Августа, жившим в 70-х годах (Wells 1992:67).

Динамика элиты в начале принципата, таким образом, очень напоми­нает крушение могущественных родов при Тюдорах (см. гл. 3). В то время

как некоторые крупные сенаторские роды пресеклись в результате импера­торских репрессий, другие роды присоединялись к императорскому роду - в тех случаях, когда богатые сенаторы становились императорами (напри­мер, Тит Аврелий Антонин стал императором Антонином Пием). Конеч­ным результатом было то, что в течение I в. относительная сила самых бо­гатых частных лиц существенно снизилась по отношению к мощи государ­ства.

Рисунок 7.8.

В пользу этой гипотезы свидетельствуют данные о числе посвящений построек, возводимых частными лицами. Кривая показывает максимум в начале принципата и снижается в течение I в. Минимум достигается при Флавиях и при Адриане, после чего кривая поднимается и в Италии дости­гает второго максимума при Антонине Пие (рис. 7.8, сплошная линия). Не­обходимо отметить, что финансирование строительства целого здания бы­ло возможно только для богатых представителей элиты.

Таким образом, представляется, что состояния верхнего слоя элиты, магнатов, при принципате сначала уменьшились, достигнув минимума во времена Флавиев, затем увеличились при пяти «хороших» императорах и достигли максимума во второй половине II в. Характер магнатского слоя, однако, коренным образом изменился. В то время как аристократия I века была по-прежнему сенаторской, в течение II в. сенаторы потеряли власть и сохранились в основном как статусная группа (Hopkins 1983:171-176). Власть сконцентрировалась в руках губернаторов, предводителей легионов и командиров преторианской гвардии, которые обычно были всадниками. Таким образом, одной из важных тенденцией принципата была постепен­

ная утрата сенатом статуса сосредоточия властных элит. Центр тяжести сместился от Сената к имперской бюрократии, а точнее, в Императорский совет. Этот совет появился как Consilium Principis,неофициальное тайное совещание друзей и советников Августа, и был преобразован в более по­стоянную структуру при Адриане (Ward et al. 2003:344). Во II в. Сенат по­степенно утратил реальное влияние на имперской администрацию. Импе­раторский совет стал истинным преемником старого республиканского Сената после его реорганизации Септимием Севером (Ward et al. 2003:385).

Уровень урбанизации

Наконец, рассмотрим уровень урбанизации или, более определенно, численность населения столицы.

в. до н.э. и достигло примерно 800 тыс.-1 млн. жителей (Hopkins 1978:96ff, Morley 1996:36ff). Эта оценка основана на зарегистрированном количестве получателей бесплатной пшеницы и денежных раздач (congiaria),которое колебалось между 150 и 320 тыс. Оценка в 0.8-1 млн. исходит из количест­ва 200-250 тыс. получателей; чтобы найти общее свободное население, это число делится на предполагаемую долю мужчин старше 10 лет (которые имели право на получение пособия) и к результату добавляется предпола­гаемая численность элиты и рабов. Однако зарегистрированные колебания в числах получателей пособия имеют большое значение в свете демогра- фически-структурной теории, и мы можем использовать их, чтобы уточ­нить динамику численности населения Рима.

Колебания в зарегистрированном количестве получателей зернового пособия были следующими (Hopkins 1978:96ff; Morley 1996:36ff). При три­буне Клодии из партии популаров (50 г. до н.э.) количество получателей выросло до 320 тыс. При Цезаре в 46 г. до н.э. оно сократилось до 150 тыс. в результате организации эмиграции в провинции и более строгой регист­рации тех, кто остался. При Августе это число увеличилось до 250 тыс. и снова достигло максимума в 320 тыс. в 5 г. до н.э. Три года спустя число получателей пособий упало до чуть более 200 тыс., а в год смерти Августа их было 150 тыс. (по крайней мере, столько людей участвовало в раздачах, которые производились по его завещанию). Мы видим здесь определен­ную закономерность: городское население разбухает после затяжного пе­риода гражданской войны, а затем постепенно уменьшается в периоды внутреннего мира (см. гл. 1, где обсуждается эта проблема). Этот аргумент предполагает, что мы можем доверять указанным числам и использовать их номинальные значения. Максимум в 320 тыс. получателей соответству­ет общему населению в 1.2 млн., в то время как минимум в 150 тыс. подра­зумевает 0.6 млн.

10% погрешности). Таким образом, мы получим, что в конце республики и в первые годы правления Августа население Рима увеличилось до 1.2 млн. человек, а к концу правления оно снизилось до 600 тыс. Естественно, в пе­риоды максимальной численности город был ужасно перенаселен, но когда население к 14 г. н.э. уменьшилось вдвое, качество жизни, должно быть, стало гораздо более терпимым даже для бедных слоев граждан.

Мы не знаем, как население города Рима менялось в течение I в. н.э., но вероятно, что оно возросло ненамного (для фазы роста типична тенден­ция к снижение доли городского населения). Во время фазы стагфляции (96-165 гг.) городское население должно было увеличиться. Известно, что число районов в городе увеличилось между правлением Адриана (117-138) и IV в. (Morley 1996:38). Почти наверняка это произошло во II в. Столь же вероятно, что к концу III в., с началом следующего цикла домината, насе­ление Рима уменьшилось. Расположение городской стены III в. указывает на сокращение площади застройки по сравнению с предшествующим пе­риодом (Morley 1996:38). Таким образом, возможная динамика городского населения Рима предполагает увеличение с 0.6 млн. в первой половине I в. до 1 млн. (или даже больше) в конце II в., а затем снижение к концу III в.

7.3.