Сотрудничество с СД
Как показывают документы, 14 декабря 1941 года служба безопасности (СД) провела в Артемовске массовый расстрел, жертвами которого стали 1224 еврея, 63 «политических подстрекателя» и 30 диверсантов и партизан.
Этот город входил тогда в район, на который распространялась командная власть Гота. Об этом слу-чае ему немедленно сообщили. Гот показал, что тогда он якобы упрекал своего начальника штаба в том, что тот не сообщил ему о присутствии СД в его районе. Начальник штаба якобы ответил, что уладит это дело. Он издал приказ, в котором говорилось, что «акции против евреев в Артемовске откладываются, пока не станет ясным положение на фронте».Как показывают документы, приблизительно шесть недель спустя СД провела в Краматорске крупную операцию по «очистке». В этом городе была тогда расположена штаб-квартира Гота. Из документов не видно, были ли проведены в ходе операции казни. Не может быть никаких сомнений в том, что после случая в Ар- темовске Гот знал, что СД выполняла не только поли-цейские функции, но и действовала как организация убийц. После того как это стало известно Готу, его соб-ственная военная полиция, подчинявшаяся его приказам, систематически, как это доказано документами, передавала СД заключенных и евреев. После того как был ликвидирован концентрационный лагерь Гота — дулаг 180 5 служивший, как он заявляет, лишь сборным лагерем, — СД были переданы 35 заключенных и 25 больных из лагерного лазарета. Нет никаких данных о том, что СД была санитарной частью или располагала своим лазаретом.
После событий в Артемовске такие случаи передачи СД гражданских заключенных происходили постоянно до того времени, когда в середине апреля 1942 года Гот сдал командование 17-й армией. В течение этого времени СД поддерживала постоянную связь с начальником разведывательного отдела при штабе Г'о- та. Когда он перенес свой штаб в другой пункт, вслед за ним туда переселилась и СД.
Ни документы, ни показания свидетелей не дают никаких оснований предполагать, что подсудимый занимался вопросами, связанными с деятельностью СД, после того как передал их раз-решение своему начальнику штаба, издавшему и выше-упомянутый приказ об отсрочке акций против евреев. Однако Гот обладал исполнительной властью, он был обязан заботиться о гражданском населении, а также и об арестованных гражданских лицах в районе, на который распространялась его командная власть. Несмотря на то что он знал о характере и задачах СД и несмотря на то что он обладал властью и был обязан пресечь действия СД, он ни о чем не побеспокоился и предоставил этой преступной организации возможность орудовать в его районе по ее усмотрению.На основании результатов судебного следствия трибунал пришел к выводу, что подсудимый Гот в связи с вышеописанными событиями виновен по разделам II и III обвинительного заключения. Подсудимый Рейнгардт родился в 1887 году, коман-довал ротой во время первой мировой войны и после ее окончания остался на службе в рейхсвере. В чине ге-нерал-лейтенанта и командира 4-й танковой дивизии он принял участие в польском походе, командовал XLI танковым корпусом во время вторжения в Бельгию и Голландию, с этим же корпусом вступил в Югославию. Русскую кампанию он начал, также будучи командиром XLI танкового корпуса, входившего тогда в группу армий «Север», 5 октября 1941 года Рейнгардт был назначен командующим танковой группой «Север» и сохранил этот пост до 16 августа 1944 года, когда его назначили главнокомандующим группой армий «Центр». В результате разногласий с Гитлером по поводу военных мероприятий был освобожден от этой должности 26 января 1945 года.
В 1940 году он получил звание генерала бронетанковых войск, а в 1942 году — генерал-полковника.
Подсудимому Рейнгардту инкриминируются преступления по всем четырем разделам обвинительного заключения. Разделы I и IV обвинения уже обсуждались, поэтому остается рассмотреть вопрос о его виновности по разделам II и III, которые касаются военных преступ-лений и преступлений против человечности.
В раздел «Военные преступления» здесь входят преступления в отношении военнослужащих противника и военноплен-ных. Понятие «военные преступления и преступления против человечности» объединяет преступления против гражданских лиц. 4- а этот последний передал его устно своим командирам дивизий. Рейнгардт утверждает, будто при передаче приказа дивизиям он устно сообщил им, что приказ выполнять не следует. Далее, он показывает, что генерал Гёп- нер не был согласен с приказом и что он, Рейнгардт, высказал ему свои возражения против приказа. После этого генерал Гёпнер якобы заявил протест штабу группы армий, которой командовал Лееб, и существует предположение, что этот протест был передан группой армий главнокомандующему сухопутными силами. Несмотря на эти якобы имевшиеся возражения против приказа, из подчиненных дивизий, как подтверждают документы, очень скоро начали поступать сообщения о казнях комиссаров; штаб корпуса передавал их дальше.Русская кампания началась 22 июня 1941 года. 9 июля 269-я пехотная дивизия докладывала XLI корпусу, что казнены 34 политрука; в тот же день XLI корпус сообщил штабу 4-й танковой группы, что до 8 июля в районе, занятом корпусом, казнено в общем 97 полит-руков. Следовательно, остальные 63 ликвидированных комиссара должны быть, несомненно, отнесены на счет трех других дивизий корпуса, а именно 1-й и 6-й тан-ковых дивизий и 36-й пехотной дивизии. 10 июля 1941 года 4-я танковая группа сообщала группе армий «Север», что до 8 июля 1941 года был казнен 101 комиссар. Из числа этих казненных политруков 97 были уничтожены XLI корпусом, кторым командовал Рейнгардт, а остальные четверо — LVI армейским корпусом, входившим в
ю танковую группу. В период, к которому относится это сообщение, 4-я танковая группа состояла только из XLI и LVI армейских корпусов. Позже, за время до 19 июля, в районе 4-й танковой группы был казнен еще 71 комиссар. Рейнгардт утверждал на суде, будто он устно распорядился не выполнять этот приказ. Он выдвигал в свою защиту также и то обстоятельство, что все эти сообщения о казнях якобы взяты с потолка, и опирался при этом на показания свидетеля Брунса, начальника разведывательного отдела 4-й танковой группы, которой командовал Гёпнер, и Мюллера, адъютанта Брунса. Их показания выглядели бы более правдоподобно, если бы их утверждение о том, что Гёпнер выразил свое неодобрение по поводу «приказа о комиссарах», не опиралось на совершенно фантастические домыслы.
Они заявили, что Гёпнер выразил свое неодобрение по поводу приказа тем, что велел Брунсу зачитать его перед командирами корпусов и потом сделал несколько неодобрительных жестов. Мюллер высказался относительно формы отклонения Гёпнером приказа не-сколько яснее, однако, учитывая имеющиеся донесения, трибунал не может поверить, что в районе, на который распространялась командная власть Рейнгардта, на ос-новании приказа не был расстрелян ни один комиссар.Приказ был совершенно явно преступным, и передача его Гёпнером или Рейнгардтом противоречила как германским военным законам, так и, несомненно, нормам международного права. Если не считать международное право простой теорией, то офицеры, занимающие высокие командные посты, должны обладать мужеством, для того чтобы ясными и недвусмысленными действиями выразить свое неодобрение по поводу приказа, который толкает их на нарушения принципов международного права и на убийства. Дивизия, от которой высшее военное руководство требует представления данных о числе убитых комиссаров, могла дать только один достойный ответ командованию армейской группы, а именно что в дивизии не принято убивать военнопленных.
Утверждение о том, что сообщения о казнях якобы взяты с потолка, также можно в свою очередь считать взятым с потолка. Это подтверждается отчетом о дейст-виях одной из дивизий, подчинявшихся Рейнгардту. 3 июля 1941 года, то есть до того, как появилась необходимость посылать какие-нибудь вымышленные сообщения, поскольку тогда руководство еще не требовало донесений по этому вопросу, 36-я пехотная дивизия отмечает, что были взяты в плен латышские и русские солдаты, и упоминает, что при продвижении вперед 2 политических комиссара были ликвидированы. 4 июля был убит 1 политический комиссар, выдававший себя за старшину. 6 июля были ликвидированы 3 комиссара, а 16 сентября был убит пленный политрук одного русского стрелкового полка. Невозможно отыскать какую-либо другую причину для сообщений о расстрелах этих 5 комиссаров в течение трех дней, кроме того, что эти казни действительно были про-изведены.
Отчет о действиях за январь 1942 г.
35-й пехотной дивизии, подчинявшейся Рейнгардту, содержит следующее:«...Стремление продолжать борьбу объясняется главным образом тем, что в войсках противника преждевременно становится известно, как обращаются в немецком плену с комиссарами и политическими руководителями. Следует признать ошибкой упоминание об этом даже в сбрасываемых германскими войсками листовках. Было бы целесообразнее держать в тайне наше обращение с комиссарами. Для этой цели достаточно было бы переправлять их после изоляции в специально организованный корпусом лагерь и только там привлекать к ответственности».
Трибунал убежден в том, что Рейнгардт передал дальше преступный «приказ о комиссарах» и что он должен нести ответственность за выполнение приказа в районе, на который распространялась его командная власть.
«Приказ о командос»
В общих чертах трибунал рассмотрел этот преступный приказ в одной из предыдущих частей настоящего приговора. Копия приказа была направлена 3-й танковой армии. Запись в журнале боевых действий этой армии за 27 октября 1942 года показывает, что армия этот приказ получила. В то время Рейнгардт занимал пост командующего 3-й танковой армией. 28 октября подчиненный 3-й танковой армии IX корпус отметил получение приказа в своем журнале боевых действий. Трибунал не можег согласиться с выдвигаемым в оправдание подсудимого соображением, будто этот приказ не имел никакого значения для Востока. И то, что 3-я танковая армия считала приказ имеющим силу также и для Востока, подтверждается записью в журнале боевых действий этой армии за 18 ноября 1942 г., то есть спустя несколько недель после получения приказа. В записи говорится:
«При осуществлении приказа фюрера от 18. 10 о расстреле террористов и бандитских групп встретились различные трудности. Прежде всего танковая группа просит штаб группы армий дать разъяснения, относится ли этот приказ (Bd. II b, 30а) только к террористическим группам, забрасываемым Англией, или он распространяется также и на банды на оккупированных территориях.
В этом вопросе группа армий занимает ту точку зрения, что до издания ожидаемого нового распоряжения ОКВ всех бандитов, также и в тех случаях, когда они носят форму, надлежит расстреливать.
Бандиты, которые сдаются добровольно, должны рассматриваться как военнопленные. Об этом должен быть отдан приказ войскам». (Выделено судом.)Тот факт, что армия считала «приказ о командос» при-менимым повсюду, подтверждается той частью приведенной цитаты, которая выделена судом. В ней подчеркивается, что приказ следует применять в отношении всех лиц, носящих форму, поскольку пока нет противоположных указаний. В другой записи из журнала боевых действий 3-й танковой армии, которая касается тех же вопросов, говорится следующее:
«До издания ожидаемого нового распоряжения ОКВ с бандитами, которые будут сдаваться добровольно', сле-дует обращаться как с военнопленными. Всех других бандитов, также и одетых в форму, следует расстрели-вать. Этот приказ после ознакомления уничтожить. Письменная передача приказа запрещена».
Это был преступный приказ. Рейнгардт передал его по обычным служебным каналам.
Как доказательство личного мнения подсудимого Рейнгардта и в качестве смягчающего обстоятельства можно привести тот факт, что в ноябре 1943 года он издал приказ, который предписывал обращаться с парашютистами как с обычными военнопленными. Это произошло в то время, когда германская армия уже не была так сильно упоена победами и уже была склонна обращаться с русскими несколько более деликатно. Во всяком случае, трибунал учтет этот факт в качестве смягчающего обстоятельства. Кроме того, в этой связи следует отметить, что хотя Рейнгардт и получил пресловутый приказ Рейхенау, однако, по-видимому, не передал его дальше ни целиком, ни по его смыслу.