СОХРАНЕНИЕ СЕКРЕТНОСТИ
Настоящее распоряжение помечается грифом «Совершенно секретно» и не подлежит рассекречиванию.
Распоряжение распадается на две части. В первой отменяется распространение военной подсудности на гражданское население и устанавливается, что решения офицера достаточно для того, чтобы произвольно применять уголовные наказания в отношении гражданских лиц в оккупированных областях.
Во второй части устанавливается, что против военнослужащих и обслуживающего персонала вермахта, совершивших преступления в отношении гражданских лиц противника, не обязательно возбуждается уголовное преследование, кроме тех случаев, когда речь идет о совершенно определенных нарушениях дисциплины.Что касается первого раздела, то с точки зрения международного права распространение военной подсудности на гражданских лиц не рассматривается как осуществление естественного права гражданского населения, и точно так же применение военной юрисдикции в отношении гражданских лиц не является естествен-ным преимущественным правом военачальника. Его долг по отношению к гражданскому населению состоит в справедливом обращении. Право военачальника осуществлять военное правосудие и рамки этого права определяются вышестоящими инстанциями.
На данном процессе утверждалось, что в международном праве нет такой нормы, которая предписывала бы предание партизан суду, а поэтому-де распоряжение, в соответствии с которым достаточно произвольного решения офицера, чтобы решить судьбу партизана, якобы не является противоправным. Действительно, можно сомневаться в том, требует ли международное право в таком случае судебного разбирательства.
Однако мы должны помнить о том, что это распоряжение могло применяться не только к партизанам и что оккупационные власти обязаны обеспечить справедливое обращение с гражданскими лицами, проживающими в оккупированной зоне. Что 'бы ни говорилось об упрощенной, судебной процедуре по отношению к партизанам, в любом случае незаконно предоставлять младшему офицеру право произвольно выносить решение относительно многих совершенно различных проступков.
Кроме того, п. 4 раздела I даже и при благоприятном для подсудимых толковании в лучшем случае звучит двусмысленно, а по мнению трибунала, логически он связан с п. 2 и позволяет сделать вывод, что расстрелы могли иметь место даже и в случае простого подозрения в партизанских действиях, что также противозаконно.Во втором абзаце п. 4 устанавливается, что достаточно приказа сфицера, «занимающего должность не ниже командира батальона», чтобы осуществить массовые карательные меры, и этот абзац также следует считать незаконным, так как в нем не предусматривается никаких ограничений подобных массовых карательных мер.
Исходя из этих соображений, трибунал констатирует, что первую часть распоряжения следует считать противозаконной.
Что же касается второй части этого распоряжения, в которой рассматривается вопрос об обязанности возбуждать уголовное преследование в отношении солдат, совершивших преступления против местного населения, то такая обязанность с точки зрения международного права сомнительна. Военачальник обязан позаботиться о защите гражданского населения. Будет ли эта защита обеспечена путем судебного преследования солдат, совершивших преступления против гражданского населения, или при помощи дисциплинарных мер, или каким-нибудь иным путем,— это с точки зрения междуна-родного права значения не имеет. Здесь важно толкование данного распоряжения. Оно, конечно, открывает широкие возможности для грубейших нарушений дисциплины. Германская армия высоко ценила дисциплину своих войск. Эту дисциплину невозможно было поддерживать без наказаний. Произвольные действия солдата против гражданского лица были нарушением дисциплины. Фактически каждый проступок, направленный про-тив гражданского населения, можно было рассматривать как нарушение дисциплины. Это признано отчасти даже и в положениях указанного распоряжения. Содержащееся в распоряжении признание этого факта было еще раз подтверждено так называемым дисциплинарным приказом Браухича. Этот приказ был издан 24 мая 1941 года, почти в то же самое время, когда появилось распоряжение «Об особой подсудности в районе «Барбаросса»; этот приказ цитировался выше в связи с «приказом о комиссарах».
Совершенно- очевидно, что этот приказ был доведен до большого числа инстанций, и он говорит в пользу военного руководства.
Издавая этот приказ, оно в значительной степени ограничило действие раздела II распоряжения «Об особой подсудности в районе «Барбаросса», отменявшего уголоївноепреследование. Однако тем не менее каждый проступок солдата против гражданского населения можно было истолковать как простое нарушение дисциплины.Но практически изданный Браухичем приказ о дисциплине был лишен всякой действенности благодаря приказам, изданным позднее Кейтелем. О них речь будет идти ниже.
В первой части распоряжения «Об особой подсудности в районе «Барбаросса» только указывается, что командующие лишаются судебных функций. В этой части не содержится никаких позитивных указаний пред-принимать какие-либо действия. Это всего лишь приказ, на основании которого командующие утратили часть своей командной власти. Непонятно, как при таких обстоятельствах можно было использовать военные суды для разбирательства дел гражданских лиц; проведенное в этих судах судебное разбирательство было бы противозаконным и бессмысленным. Вторую часть распоряжения, как уже упоминалось, следовало понимать в том смыле, что произвольные действия против гражданских лиц являлись одновременно и дисциплинарными проступками. Осуществлялась ли эта часть распоряжения противозаконными методами — это в значительной степени зависело от войсковых командиров.
В этой связи следует рассмотреть еще одно положение этого распоряжения. В п. 6 раздела I устанавливается, что «главнокомандующие группами армий могут по согласованию с компетентными начальниками военно-воздушных сил и военно-морского флота распространять военную подсудность на гражданское население районов, которые уже в достаточной мере умиротворены». Хотя этот пункт и ограничивал введение военной подсудности тем, что данный район следовало прежде в достаточной мере умиротворить, он все же открывал перед главнокомандующими группами армий, не одобрявшими произвол, санкционированный распоряжением, возможность сорвать применение этого распоряжения в своих районах. Документы показывают, что ни один из главнокомандующих не предпринял никаких шагов, чтобы воспользоваться этой возможностью.
По мнению трибунала, командующие полевыми войсками не должны нести наказание за то, что они не ра-зобрались в тонкостях международного права, или за то, что они не применяли, игнорируя запрет, военную подсудность в своих районах.
Трибунал считает, одна-ко, что они несут уголовную ответственность в тех слу-чаях, когда они передавали дальше распоряжение, ко-торое могло быть применено в нарушение закона и на основании его формулировки наверняка было бы при-менено именно таким образом, и не принимали необхо-димых мер, чтобы его применяли в соответствии с законами. В результате этого упущения они несут уголовную ответственность за случаи злоупотребления распоряжением со стороны подчиненных им частей, которым они передали это распоряжение. Что касается применения этого распоряжения против партизан, то трибунал считает, что на основании распоряжения «Об особой подсудности в районе «Барбаросса» командиры не имели возможности создавать военные суды для осуждения партизан, однако они несут ответственность за происходившие в районах, на которые распространялась их командная власть, казни без суда тех лиц, которые были только заподозрены или по роду своих действий вообще не могли причисляться к партизанам. Трибунал имеет в виду, например, казнь девятнадцатилетней девушки, написавшей сатирические стихи, в которых высмеивались немецкие захватчики, вторгшиеся в ее страну.