ПРОРЫВ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ФРОНТА СОЮЗНИКОВ НА МААСЕ

Из таблицы видно, что в целом союзники имели больше, чем Германия: крупных соединений (дивизий) — на 12, орудий — на 6596, танков — на 928, людей — на 396 тыс.

Интересно отметить, что на северном крыле Западного фронта группе армий «Б», насчитывавшей в целом около 29 дивизий, противостояли голландская, бельгийская, 7-я французская, британская экспедиционная и 1-я французская армии, которые имели около 60 соединений. В то же время на направлении главного удара немцев группе Клейста, 4-й, 12-й и 16-й немецким армиям, располагавшим 45 соединениями, противостояли только 9-я и 2-я французские армии, имевшие вместе с резервами главного командования около 18 соединений

Фашистская Германия имела к 10 мая 1940 г. весьма значительный перевес над союзниками в военно-воздушных силах, особенно в бомбардировочной авиации, о чем свидетельствует таблица 2.

Обращает на себя внимание факт, что английское командование держало основные силы своей авиации в метрополии, вдали от северо-восточного театра военных действий н, следовательно, не могло эффективно использовать их в борьбе против немецких войск. Кроме того, надо отметить, что немцы имели в целом не только большое количественное, но и качественное превосходство в авиационной технике над союзниками.

На рассвете 10 мая немецкие войска групп армий «А» и «Б» вторглись в Гол-ландию, Бельгию и Люксембург.

1 «Entscheidungsschlachlen des Zweiten Weltkrieges». Frankfurt a/M., S. 23—24.

Таблица 2 Военно-воздушные силы * Истребители Бомбарди-ровщики Разведчики Всего Германия 1700 2080 640 5000 Союзники 1552 641 640 2833 Из них Франция 700 150 350 1200 Великобритания (ВВС во 160 160 120 440 Франции) Великобритания (ВВС 540 310 — 850 метрополии) Бельгия 90 12 120 222 Нидерланды 62 9 50 121 * По данным: U. Liss. Westfront 1939/40, S. 145. ** Из них в полной боевой готовности на 10 мая 1941 р. 3643 самолета.

На рассвете 10 мая генерал Бийот получил приказ приступить к осуществлению плана «Д». Одновременно генералу Жиро, подчиняющемуся непосредственно командующему Северо-восточным фронтом, было дано указание быстро продвинуть войска 7-й армии через Северную Бельгию к Антверпену и далее в направлении Бреда, Сен-Леонар, чтобы установить непосредственную связь с «крепостью Голландия» и с голландскими силами. Огромные массы войск и техники трех союзных армий пришли в движение. Британская экспедиционная армия, действовавшая южнее 7-й армии, должна была занять позиции на рубеже р. Диль or Лувена до Вавра. 1-й армии Блаишара надлежало закрыть так называемый проход у Жамблу между Вавром и Намюром. С первых же часов боевых действий, так внезапно прервавших спокойную обстановку «странной войны», все внимание союзников приковали к себе равнины Бельгии и Голландии, где союзное командование ожидало решающего столкновения с противником.

Для занятия рубежей по плану «Д» союзным войскам отводилось 5—6 суток при условии, что они, дабы не подвергаться ударам немецкой авиации, будут совершать марш и производить все перевозки только ночью. Своевременный выход союзников на позиции Диль зависел от успеха сдерживающих действий бельгийцев на линии канал Альберта—Маас, опиравшейся на сильные опорные пункты — Антверпен, Льеж и Намюр. Здесь занимали оборону 14 бельгийских дивизий.

Немецко-фашистское командование с нетерпением ожидало вестей с северного фланга союзной группировки.

Немецкое командование делало ставку на молниеносный разгром Голландии и Бельгии, чтобы быстро высвободить силы 18-й, а частично и 6-й армии для использования на направлении главного удара. Этого оно рассчитывало добиться широким применением воздушнодесантных войск во взаимодействии с подвижными войсками 18-й и 6-й армий. Десанты должны были захватить важнейшие мосты и переправы, чтобы обеспечить продвижение немецких танков и мотопехоты, нейтрализовать крупные крепости, дезорганизовать тыл противника, Высадка воздушных десантов предусматривалась в «крепости Голландия», в форте Эбен-Эмаэль, у находящихся вблизи него мостов через канал Альберта, в тылу бельгийских пограничных укреплений у Мартеланжа . Основной десант — главные силы 7-й парашютной и 22-й воздушно- десантной дивизии — планировалось высадить в «крепости Голландия» в районе между Роттердамом и Лейденом. С фронта в «крепость Голландия» должна была прорваться, преодолев укрепленную линию Пел и используя захваченные мосты у Мурдейка, 9-я немецкая танковая дивизия.

Первый же день наступления войск 18-й армии в Голландии принес немцам значительные успехи: были прорваны оборонительные линии Эйссел и Пел, а занимавшие их войска 3-го голландского корпуса и легкой дивизии вынуждены были от- стунить за р. Ваал .

Одновременно с началом немецкого наступления были высажены воздушные де-санты в «крепость Голландия» и на форт Эбен-Эмаэль. С помощью фашистской «пятой колонны» в Голландии немецким десантникам удалось захватить очень важные мосты через Маас у Мурдейка и Неймегена.

Хотя немецкие десантники понесли тяжелые потери в районе Гааги, Лейдена и Роттердама, им удалось серьезно дезорганизовать оборону голландцев и продержаться до подхода наступавших с фронта немецких войск .

Передовые части 7-й французской армии, вышедшие 11 мая в районе Бред, не оказали голландским войскам, несмотря на просьбы голландского командования, никакой помощи в уничтожении немецких десантов, особенно у важнейших переправ близ Мурдейка. В результате 12 мая войска 9-й немецкой танковой дивизии соеди-нились у Мурдейка с десантом и переправились через захваченные мосты на северный берег Мааса. «Крепость Голландия» была взломана.

Голландское командование оказалось в безвыходном положении, тем более что оно не могло рассчитывать на помощь союзников. 14 мая голландцы начали перего-воры о капитуляции, голландская армия прекратила огонь. Но это не остановило немецкое командование от того, чтобы уже после капитуляции голландской армии произвести варварский воздушный налет на Роттердам, в результате которого вся центральная часть города была разрушена, много тысяч мирных жителей погибло.

После разгрома Голландии германское комаидованне получило возможность ис-пользовать войска 18-й армии на других, более важных участках фронта.

Боевые действия в Бельгии развивались также успешно для немцев. 11 мая немецкие войска, заняв мосты у Фрёнховена, Вельдвецельта, Бригдена и нейтрализовав форт Эбен-Эмаэль, захватили плацдармы на западном берегу канала Альберта на участке 7-й бельгийской пехотной дивизии/.

Бельгийское командование просило неоднократно союзников оказать поддержку бельгийским войскам с воздуха. Но ни 10, ни 11 мая этой поддержки они не полу-чили. «До середины дня (11 мая.— В.

мая немцы овладели крепостью Эбен-Эмаэль. Их танковые войска устремились в образовавшуюся брешь в направлении Тонгра, угрожая обойти все бельгийские позиции по каналу Альберта и крепость Льеж. Поэтому вечером 11 мая бельгийское командование приняло решение об отводе войск на главную оборонительную полосу, проходившую от Антверпена до Намюра .

мая бельгийские войска 1-го и 3-го армейских корпусов, оборонявших рубеж канала Альберта и Маас, начали постепенный отход, создавая на пути противника завалы и разрушения дорог. Арьергардные части прикрывали отступление главных сил сначала на рубеже Тонгр, Льеж, а затем на р. Жетте. Бельгийские крепости и форты, кроме крепости Эбен-Эмаэль, продолжали сопротивление, оставшись в тылу противника. Так, крепость Шудфонтеи пала лишь 17 мая, Понтис и Баршон—18 мая, Эвеньен — 19 мая, Нёшато — 21 мая, Пепннстер — 28 мая. Многие крепости и форты в районе Намюра также держались от одной до двух недель. Однако они не сыграли существенной роли в ходе военной кампании.

12 мая в Шато де Касто около Монса состоялась расширенная союзная конференция . Французскую сторону на ней представляли Даладье, Жорж, Бийот и

Шампон, английскую — начальник штаба БЭА генерал Паунелл, бельгийскую — король Леопольд и его военный советник генерал Ван Оверстратен.

Таким образом, единое командование над всеми союзными силами, противостоявшими немецкому наступлению, было создано с большим запозданием: на второй день после начала боевых действий. Это не могло не оказать отрицательного влияния на взаимодействие союзных армий.

На третий день боевых действий в районе Анню, северо-западнее Льежа, произошло первое во второй мировой войне крупное танковое сражение12. Со стороны союзников в нем участвовал французский мотомеханизированный корпус генерала Прио в составе двух механизированных дивизий, а со стороны немцев — 16-й танковый корпус под командованием генерала кавалерии Гёпнера (3-я и 4-я танковые и 20-я моторизованная дивизии). Этот немецкий корпус имел уже боевой опыт. В период агрессии против Польши он одним из первых прорвался к Варшаве, пройдя за 8 дней после начала боевых действий около 250 км.

Французский мотомеханизированный корпус, обладавший значительной ударной мощью, не был использован массированно, хотя сосредоточить все его силы в один ударный кулак ие представляло для французского командования серьезной трудности. Действия французских танковых частей в районе Анню отличались вялостью, медлительностью, неповоротливостью. Они не были подготовлены к высокоманевренным боям, которые навязали им немцы. Дело доходило до того, что французы часто использовали танки просто как неподвижные огнеаые точки. В сражении у Анню французская армия лишилась своего единственного крупного танкового соединения.

14 мая 6-я немецкая армия вышла к рубежу Диль и установила соприкосновение с британской экспедиционной и 1-й французской армиями. Войска 18-й армии подтягивались к правому флангу 6-й армии. Из состава последней был выведен 16-й танковый корпус и передан в подчинение группы армий «А». Немецкое командование получило возможность наращивать силу удара на главном направлении. Войска группы армий «Б» должны были теперь активными действиями сковать противостоящего протигника и воспрепятствовать переброске его войск из Северной и Центральной Бельгии к участкам фронта, где решался исход всей операции «Гельб».

Осуществление прорыва обороны союзников на Маасе возлагалось главным образом на танковую группу Клейста. Ее 19-й танковый корпус, непосредственно за которым следовал 14-й моторизованный корпус, должен был нанести удар в направлении на Седан — небольшой французский городок в южных отрогах Арденн, насчитывавший около 13 тыс. жителей. Здесь в 1870 г. прусские войска разбили армию Мак- магона, и Наполеон III вынужден был сдаться на милость победителя. В первую мировую войну крепость Седан и окружающая его местность стали ареной кровопролитных сражений, унесших сотни тысяч жизней французов и немцев. И вот снова этому историческому городу суждено было стать свидетелем военных событий, которые сыграли роковую роль в судьбе Франции.

К северу от Седана в направлении Монтерме наступал 41-й танковый корпус генерала Рейнгардта. Правым соседом танковой группы Клейста был 15-й танковый корпус Гота, наносивший удар в общем направлении на Динан. Он обеспечивал правый фланг группы Клейста и являлся связующим звеном между нею и группой армий «Б». На участке от Намюра до Ле-Шен трем немецким танковым корпусам и одному мото-ризованному корпусу в составе 7 танковых и моторизованных дивизий противостояли войска слабых 9-й и 2-й французских армий.

Успех операции группы Клейста зависел от быстрого прохождения через лесной массив Арденн и внезапного форсирования Мааса, захвата на его западном берегу плацдармов и после их закрепления — дальнейшего продвижения уже по открытой местности Франции.

» «Belgium. The Official Account of What Happened 1939—1940», p. 36. " W. Beaulien. Die Panzerschlacht bei Hannut am 12/13 Mai 1940.— «Wehrktinde», 1960, N 5; Prioux. Souvenirs de Guerre і939—1943. Flammarion, 1948, p. 62.

1U мая в 5 час. 35 мин. части 19-го танкового корпуса Гудериана перешли немецко-люксембургскую границу в районе Зхтернах-Вианден.

К 12 мая они, продолжая безостановочное движение вперед, овладели несколькими переправами через р. Семуа, к концу дня вступили на французскую территорию южнее Буйона и заняли Седан. По приказу Корапа, отданному в ночь с 11 на 12 мая, кавалерийские дивизии 9-й армии отошли за Маас. Все мосты через реку между Ди- наном и р. Бар были взорваны.

Выход немцев на Маас вначале не особенно встревожил французских военных руководителей. «Полагая,— писал полковник Гутар,— что противник будет придерживаться способов действий, принятых в нашей армии, мы вообразили, что он не станет пытаться форсировать Маас, не подведя к нему значительное количество артиллерии. Мы считали, что пять-шесть дней, которые потребуются ему для этого, будут достаточным временем, чтобы мы усилили собственную оборону» .

В середине дня 12 мая генерал Хюнцигер, введенный в заблуждение временным затишьем на Маасе южнее Седана, вызванным подтягиванием сил немцами, послал в штаб Северо-восточного фронта телеграмму, в которой говорилось (за день до начала форсирования противником Мааса) о том, что нет срочной необходимости в отправке подкреплений в район Ле-Шен .

Сразу после выхода немецких танков к Маасу командованию группы Клейста потребовалось принять два важных решения — о времени и месте форсирования реки. «В отношении времени форсирования Мааса,— писал бывший начальник штаба танковой группы,— имелось две возможности. Либо подождать, пока танковые корпуса полностью сосредоточатся, развернуть всю их артиллерию и планомерно наступать, лнбо без промедления внезапно продвинуться через Маас. Первое решение обещало верный успех. Но оно было связано с потерей внезапности и безусловно встретило бы противодействие французского командования. Оно давало ему время для подготовки и принятия контрмер. Второе решение было более рискованным. При известных обстоятельствах оно могло привести к неудаче. Но оно имело очень большое преимущество — полное использование внезапности. По всей видимости, французы не ожидали такого решения, ибо они сами, руководствуясь уставами, не выбрали бы его» ,5.

Исходя из этих соображений, командование танковой группы решило форсировать Маас с ходу . Начало форсирования было назначено на 16.00 13 мая. Германское командование шло на этот риск в расчете на слабость сил противника, оборонявших этот участок реки. Эти расчеты подтверждались данными немецкой разведки. Убедительную картину о положении противника давала вечерняя сводка разведотдела генерального штаба сухопутных войск от 13 мая: «Весь день продолжавшееся движение по железным и шоссейным дорогам из района Лилль—Мобеж и из района севернее Парижа на Гент — Лувен — Намюр подтверждает впечатление, что теперь английская и 1-я армии под прикрытием 7-й армии вводятся в Бельгию. Поэтому к полдню 14 мая в Бельгии севернее Самбра могут находиться около 40—45 союзных дивизий, из которых, однако, 15 бельгийских дивизий едва ли будут способны участвовать в наступлении» .

Что касается места форсирования, то в приказе по танковой группе от 11 мая 1940 г. указывалось: «при переправе через Маас главный удар следует нанести на участке реки западнее Арденнского канала» , т. е. примерно на рубеже Монтерме, Мезьер. Осуществление здесь форсирования, по мнению командования танковой группы, должно было по кратчайшему пути вывести немецкие танки на оперативный простор на аббвильском направлении, в то время как переправа через Маас восточнее Арденнского канала была явно невыгодна. В последнем случае, во-первых, должно было произойти отклонение движения войск танковой группы на юго-восток, что по-требовало бы их последующего поворота на западное направление; во-вторых, пришлось бы организовать преодоление не только Мааса, но и Арденнского канала и, в-третьих, необходимо было бы затратить значительно больше времени и сил на проведение форсирования и организацию последующего наступления.

Отсутствие достаточных артиллерийских средств, которые не моглн поспеть за танками к Маасу, планировалось компенсировать массированным использованием авиации для подавления очагов сопротивления, особенно артиллерии противника на западном берегу реки.

13 мая в 12 часов немцы начали авиационную подготовку форсирования, проводившуюся силами 3-го воздушного флота. В ней участвовало до 1000 самолетов . При этом немцы отказались от нанесения по французским позициям массированного удара сразу большим количеством самолетов, а применили здесь метод непрерывного де- морализирующего воздействия мелкими группами. Он был рассчитан не столько на по-давление французской обороны, сколько на подрыв морального духа оборонявшихся. И это возымело действие. Когда войска приступили к переправе, они не встретили серьезного сопротивления. К вечеру 13 мая Маас оказался форсированным частями группы Клейста в трех местах — по обе стороны Седана, в направлении Доншери и Ваделинкура.

На основании данных разведки и развития событий немецкое командование пришло к выводу, что союзники все еще не поняли, какие опасности назревают для них на арденнском участке фронта. 14 мая ОКВ отдало за подписью Гитлера директиву № 11, в которой говорилось: «Ход наступления показывает, что противник не смог своевременно разгадать основной замысел нашей операции. Он все еще подтягивает крупные силы к рубежу Намюр, Антверпен и, по-вндимому, не обращает должного внимания на полосу наступления группы армий «А»» . Поэтому ставка Гитлера приняла решение усилить натиск на участке прорыва. «Такая обстановка в сочетании с быстрым выходом группы армий «А» на переправы через р. Маас,— указывалось в директиве № 11,— создала первое условие для достижения крупного успеха. Его можно добиться, сосредоточив мощный ударный кулак севернее р. Эна н бросив его в наступление в северо-западном направлении. Войска, ведущие бои севернее рубежа Льеж, Намюр, имеют при этом задачу: демонстрируя наличными силами активные действия, сковать и ввести в заблуждение возможно более крупные силы противника» . Группе армий «Б» предписывалось высвободить, как только позволит обстановка, свои моторизованные и танковые дивизии и передать их в ударную группировку группы армий «А». Перед ВВС ставилась задача сосредоточить главные усилия в полосе группы армий «А» для поддержки ее наступления и воспрещения переброски противником войск к участку прорыва.

Немецкие танковые войска получили приказ продолжать наступление и ночью. 41-й танковый корпус 14 мая расширил несколько на юг свой плацдарм у Монтерме. Удар корпуса Гудериани пришелся по стыку между 2-й армией Хюнцигера и 9-й армией Корапа. В результате между ними образовался широкий разрыв. С плацдармов у Монтерме и Динана немецкие войска отбросили фронт 9-й армии на запад. Корап 14 мая был вынужден отдать приказ об отходе на новый оборонительный рубеж вдоль железной дороги, проходившей параллельно Маасу примерно в 15 км к западу от него . Однако наступавшие части танковой дивизии Роммеля вышли на этот рубеж утром 15 мая, опередив французские войска. Опрометчивый отход французов позволил 41-му корпусу ускорить переброску на плацдарм у Монтерме крупных танковых сил и начать мощное наступление. Весь фронт 9-й армии был смят, управление войсками со стороны Корапа полностью потеряно. Он был отстранен от командования.

Лишь 14 мая союзное командование, наконец, начало постепенно осознавать, какая опасность нависла на фронте у Седана. Командующий войсками Северо-восточного театра военных действий отдал приказ бросить всю подчиненную ему бомбардировочную авиацию, большая часть которой до этого использовалась в районе Маастрихта, на участок прорыва у Седана. В течение 14 мая около 170 бомбардировщиков, нз них до 100 английских типа «Бленхейм», сопровождаемых истребителями, направили удары по мостам и переправам через Маас . Но поскольку налеты совершались не массированно, а отдельными группами самолетов и через большие промежутки вре-мени, союзникам не удалось разрушить переправы. Немецкая зенитная артиллерия успешно отражала воздушные налеты н сбила в течение дня более 80 французских и английских самолетов . Всего же численность английской авиации во Фраицнн за четыре дня боев сократилась до 206 боевых самолетов .

Вечером 14 мая генерал Жорж принял решение остановить прорвавшиеся через Маас немецкие войска на второй полосе обороны, проходящей через Мон Дье — Омон — і,Синьи л'Аббей — Лнар. Для усиления оборонявшихся здесь войск планировалось ввести в действие на стыке между 9-й и 2-й армиями (от Шиме до Омона) дополнительно 6-ю армию .

15 мая верховный главнокомандующий союзными войсками отдал приказ о перегруппировке французских войск в центре фронта против участка прорыва. Перед 6-й армией была поставлена задача удерживать линию р. Эны и продлить фроит обороны до Соммы. 7-я армия выводилась нз состава 1-й группы армий и должна была по железной дороге, проходящей по побережью, убыть в район южнее Соммы.

Для отражения немецких ударов в районе Седаиа союзное командование стало с большим запозданием перебрасывать туяд свои резервы, в первую очередь танковые дивизии. Генерал Жорж лишь 12 мая распорядился начать выдвижение к фронту резервов Северо-восточного театра военных действий . Это запоздалое решение имело очень тяжелые последствия.

В германском генеральном штабе считали, что союзники упустили момент и уже не смогут быстро подбросить войска на угрожаемый участок. «У немцев создалось впе-чатление полного паралича французского руководства. Пять дней прошло, н все еще не было никаких признаков контроперацнн крупного размаха. Все наблюдавшиеся до этого переброски южнее н юго-западнее участка прорыва никак не походили на нее в том числе разрозненные контратаки войск 2-й армнн» . Немецкое командование не ошиблось. Контрнаступление французских войск, на которое военное руководство союзников возлагало столько надежд, так н не состоялось нн 14, нн 15 мая .

В результате во французском фронте, в полосе 9-й н 2-й армий, все более расширялся прорыв немецких танковых войск. 1-я н 2-я немецкие танковые дивизии продолжали безостановочное продвижение западнее Арденнского канала, наступая на правый фланг 9-й армии. С 17 мая фронт южнее и юго-восточнее Седана временно стабилизировался. Против войск 2-й армии остались действовать немецкие пехотные части, а танки ушли далеко на запад.

Добившись столь значительных успехов в продвижении танковых войск, немецкое командование одновременно принимало все меры к тому, чтобы по возможности быстрее ввести на участок прорыва пехотные соединения и создать сильное прикрытие южного фланга наступающей группировки. Еще к концу дня 14 мая к Маасу вышли форсированным маршем пехотные дивизии 12-й армии. Для того чтобы обеспечить единое управление войсками на этом участке фронта, по приказу группы армии «А» танковая группа Клейста была с 15 мая временно подчинена 12-й армии. В тог же день командующий 12-н армией отдал приказ о подчинении всех соединений, действовавших севернее Мезьера, в их числе н 41-го танкового корпуса, 3-му армейскому корпусу, который получил наименование «группы Гаазе». Тем самым танковая группа Клейста не только лишалась оперативной самостоятельности, но и растаскивалась частями по общевойсковым объединениям, что подрывало самую идею массированного использования крупных танковых масс. Это привело к резкому конфликту между Клейстом н командованием группы армий «А», которое осталось непреклонным в своем решении. Тогда Клейст стал действовать иным путем, чтобы обеспечить последующие действия танковой группы. Генерал Цейтцлер писал впоследствии об этом инциденте следующее: «Такое изменение в подчинении группы поставило ее в критическое положение. Теперь весь вопрос заключался в том, удается лн собственными силами предотвратить задержку на Маасе н тем самым сохранить оперативную свободу действий С другой стороны, возникли опасения, что подвижные соединения теперь будут использоваться тесно привязанными к пехотным корпусам, а поэтому с ограниченными целями Это практически означало бы прекращение существования танковой группы Клейста как самостоятельного оперативного объединения. Это критическое положение для танковой группы осложнялось еще тем, что группа Гаазе приказала уже утром 15.5 отвести с фронта в свой резерв 41-й танковый корпус и 6-ю танковую дивизию. Тем самым фактически приостановилось бы наступление правого фланга танковой группы. Поэтому командующий танковой группой просил командующего 12-й армией отменить этот приказ группы Гаазе. Просьба была отклонена. Тогда командующий танковой группой фон Клейст на собственную ответственность приказал утром 15.5 (подчинение 12-й армии вступало в силу лишь в полдень 15.5) продолжить наступление 6-й танковой дивизии. Одновременно он просил штаб группы армий отложить на 24 часа вступление в силу приказанного переподчинения. Ибо имелось много шансов на то, что 6-я танковая дивизия продвинется дальше на запад. Командующий группой армий не мог решиться на это. Но он приказал, чтобы 6-я танковая дивизия продолжала наступление, несмотря на новое подчинение... Прорыв 6-й танковой дивизии увенчался успехом еще 15.5... Тем самым подчинение 41-го танкового корпуса группе Гаазе отпало. Так кончился кризис танковой группы» .

В течение 15 мая войска группы Клейста успешно наступали на запад, расширяя и углубляя пробитую во французском фронте брешь. К вечеру этого дня они вышли через Лнар к Монкорне, находящемуся в 50 км западнее Мааса, и продвинулись на 30 км от Седана. Таким образом, были созданы широкие предпосылки для крупного наступления всей танковой группы в глубокий тыл северо-восточной группировки союзных войск. В союзном фронте между Бомоном и Монкорне образовалась зияющая брешь шириною в 60 км. 9-я французская армия быстро разваливалась.

С самого начала битва на Маасе развернулась в двух основных районах, отдаленных друг от друга примерно на 60 км,— у Седана в полосе наступления 19-го танкового корпуса н под Динаном, где удар наносил 15-й танковый корпус Гота. 41-му танковому корпусу Рейнгардта не удалось достигнуть крупных начальных успехов у Монтерме вплоть до 15 мая, когда 9-я французская армия была вынуждена начать общий отход.

Когда передовые части 15-го танкового корпуса вышли, преследуя отступавшую французскую кавалерию, к Маасу у Динана вечером 12 мая, 11-й армейский корпус французов не успел еще занять оборону по реке. Здесь находилось лишь пять батальонов 18-й пехотной дивизии. Остальные силы дивизии прибыли под Динан лишь на следующий день. В районе Жнве 22-я пехотная дивизия смогла развернуть свои главные силы также только 13 мая. Вовремя заняла оборону по Маасу южнее Намюра лишь 5-я моторизованная пехотная дивизия. Все мосты через Маас между Динаном н Намюром были взорваны.

Утром 13 мая моторизованным частям 7-й немецкой танковой дивизии под командованием генерала Роммеля удалось форсировать Маас у Бовинье (севернее Динана) и создать плацдарм на западном берегу реки. Несмотря на то что весь день и всю ночь 13 мая плацдарм занимали только немецкая пехота н мотоцнклетчики, французское командование не смогло организовать контратаку против этих слабых сил про- тивника. Вечером 13 мая генерал Жорж отдал командующему 1-й группой армий рас-поряжение принять решительные меры к тому, чтобы 14 мая отбросить противника за Маас в районе Дииана31. Для этого в распоряжение 9-й армии передавалась ударная группа войск, включавшая 1-ю танковую дивизию. Эта группа сосредоточивалась под Шарлеруа. На следующий день генерал Жорж подкрепил свое распоряжение «Общим приказом № 13», в котором указывалось, что «задачей 1-й группы армий является прочное удержание своих позиций на лнкнн Антверпен, Намюр, Маас, не допуская мысли об отходе»32. Кроме того, Жорж требовал восстановить первоначальное положение, отбросив немцев за реку. Однако этот приказ Жоржа был отдан с опозданием. Теперь уже трудно было наверстать упущенные 13 мая возможности.

К 15 мая фронт 9-й армии от Намюра до Живе был прорван н начал быстро распадаться. Во второй половине дня 15 мая Бийот докладывал по телефону Жоржу: «9-я армия в критическом положении; весь фронт отступает. Абсолютно необходимо вдохнуть жизнь в эту пошатнувшуюся армию. Генерал Жиро, чье мужество хорошо известно, представляется мне наиболее подходящим для выполнения этой за-дачи и способным поднять боевой дух»33. По решению командующего Северо-восточным фронтом Корап был отстранен от должности и вместо него назначен Жнро. Но никакая перестановка командующих не могла спасти положения, создавшегося по вине самого французского главного командования.

Прорыв стратегического фронта союзников иа Маасе был осуществлен в течение двух суток, с 13 по 15 мая. Вслед за этим немецкое командование без промедления приступило к развитию успеха. События разворачивались настолько стремительно, что в штабе Жоржа и ставке Гамелена не успели даже 15 мая осознать всего их значения. Для иллюстрации этого достаточно привести выдержку из телеграммы Гамелена командующему французскими войсками в Северной Африке, отправленной вечером 15 мая: «В общем 15 мая, кажется, принесло падение активности в действиях противника, которые носили особенно упорный характер 14-го. Наш фронт, который был «поколеблен» между Намюром и районом западнее Монмеди, постепенно восстанавливается»34. Лишь утром 16 мая после получения панических донесений из войск о разгроме 9-й и 2-й армий в главной ставке рассеялись всякне иллюзии о возможности стабилизации фронта на Маасе.

Быстрый успех вермахта явился результатом не только превосходства немцев над французами в организации и использовании войск, но и крупнейших ошибок и просчетов союзного командования. На протяжении решающих пяти дней боевых действий, с 10 по 15 мая, ставка Жоржа управляла войсками, исходя из совершенно неправильных представлений о намерениях противника. Руководители французской армии медленно реагировали на быстро изменявшуюся обстановку и не смогли организовать контрудары по войскам противника, когда они только что переправились через Маас, были слабы и лишены сильной поддержки. «...За три дня боев у Седана,— пишет Гутар,— была проведена только одна контратака — 14 мая — силами пехотного полка и батальоном легких танков. Под Динаном смелая контратака была проведена 13 мая лишь одним эскадроном танков, а вторичная 14 мая — батальоном драгун при поддержке нескольких бронеавтомобилей. Так что, имея 2300 современных танков, мы смогли наскрести для проведения контратак в решающие дни около 60 танков!»^35 Этот поразительный факт свидетельствует, насколько неумело французское командование использовало крупные силы, имевшиеся в его распоряжении. Две танковые дивизии, переброшенные с запозданием в распоряжение 9-й н 2-й армий, так и не смогли в полном составе нанести удары у Динана н Седана по немецким войскам, фор-сировавшим Маас. Они использовались в позиционной обороне для поддержки пехоты и были разбиты по частям. Действия 9-й н 2-й армий развивались чрезвычайно пассивно, ограничивались задачами сдерживания противника. Между армиями, а внутри них между армейскими корпусами отсутствовало взаимодействие, не было нала- жено четкого управления войсками со стороны штабов армий. Войсковые перевозки, особенно резервов, осуществлялись недопустимо медленно.

Немецкая пропаганда в эти дни трубила на весь мир о том, что вермахт прорвал считавшуюся неприступной оборонительную линию Мажино и тем продемонстрировал свою способность преодолеть любую преграду н сокрушить всякое сопротивление. Эту «утку» Геббельс пустил, будучи поддержанным германским генеральным штабом, чтобы усилить в немецком народе, а также в лагере противника психологический эффект прорыва немецких войск через Маас. «Если мы тогда,— писал руководитель германской разведки на Западе,— сильно подчеркивали в сводках верховного командования «прорыв линии Мажнно» на участке шириною в 100 км, то посвященные понимали, что это была ни в коем случае не линия Мажино.

Это была пропаганда, которая в данном случае была довольно эффективной. Я охотно признаю, что сам проявил инициативу к такой формулировке в сводке верховного командования» .

10 мая танковая группа Клейста, преследуя жалкие остатки 9-й армии, стремительно наступала в направлении Уазы. 4-я немецкая армия, форсировав в период 13— 15 мая Маас между Ивуаром и Живе, быстро продвигала свои 8-й, 15-й и 2-й армейские корпуса к рубежу Шарлеруа — Бомон. Перед ней беспорядочно отступали за французские пограничные укрепления в районе Мобеж, Гирсон части разбитой 9-й армии.

Успешно развивалось наступление н войск группы армий «Б». 17 мая стало очевидно, что начал рушиться фронт союзников в Центральной и Северной Бельгии. В этот день разведывательный отдел штаба группы армий «Б» докладывал в своем донесении в ОКХ: «Оживленное движение войск и транспорта, происходящее от Антверпена, Лувена, Нивеля, Мобежа на Остенде, Лилль, Камбре, Сен-Кантен, усиливает впечатление, что союзники оставляют Бельгию. При этом 7-я армия и анг-лийская армия, которые удерживают еще Антверпен и позиции на р. Диль, отступают за 1-й армией» .

К вечеру 17 мая союзники оставили оборонительную линию на р. Диль, Брюссель и важные укрепления иа восточных подступах к Антверпену. Передовые отряды не-мецких войск, почти не встречая сопротивления, вышли в район юго-западнее Мобежа, Ле-Като, Гюиза и Рибмона на Уазе.

В эти дии, как пишет генерал Лисс, «в главном командовании сухопутных войск все находились под впечатлением удавшегося оперативного прорыва... Не только опе-ративный отдел, как ответственный советник начальника генерального штаба, но и каждый сведущий в оперативных вопросах офицер задавали себе вопрос, как вести дальше операцию. Первым побуждением была мысль — кратчайшим путем Tambour battant идти на Париж, громя все, что попадается на пути, тем более, что вражеское командование утратило всякую инициативу и вынуждено было со своими мероприятиями плестись за событиями» .

По вопросу о дальнейшем ведении операций в германском командовании возник-ли разногласия. Генерал Гальдер считал, что наряду с продолжением операций в Бельгии и наступлением к устью Соммы следовало нанести мощный удар в юго-западном направлении на Компьен, чтобы затем осуществить через Париж глубокий заход в тыл линии Мажино и всей группировки союзных войск, противостоявшей на Западе немецкой армии. 17 мая Гальдер писал в своем дневнике: «Из общей обстановки следует, чю мы можем думать о развитии операции в юго-западиом направлении. Преследование и разгром 1-й н 7-й французских и английской армий можно поручить группе армий «Б». Войска группы должны быть достаточно эшелонированы. Достигнув Лилля, они должны повернуть к побережью. Тогда ей нужно будет подчинить 4-ю армию. Поскольку противник не будет контратаковать из района Антверпена, группа армий может сосредоточить все свои силы на левом крыле, допустив, чтобы противник атаковал ее фланг с позиций на канале Гент-Брюгге. Это было бы даже желательно.

Развитие операции в юго-западном направлении предполагает, что группа армий «А» не будет сосредоточивать силы на южном фланге и занимать здесь оборону, а, эшелонировав свои войска, будет методически продвигаться на запад. В этом нет никакой опасности, так как противник здесь не имеет пока достаточных сил для контрнаступления. Позднее этот фронт можно было бы укрепить вновь подтянутыми силами. Главный удар в этой операции должен быть направлен на Компьен. Однако нужно сохранить возможность захождения правым крылом через Париж на юго-восток. Следует принять важное решение!»

Идею наступления в юго-западном направлении после прорыва через Арденны отстаивал и Манштейн еще в период планирования операции «Гельб» . Однако в окончательном варианте план этой операции предусматривал все же нанесение главного удара в обшем направлении иа устье Соммы. Когда же выявился необычайный начальный успех немецкого наступления, Гальдер опять уцепился за идею нанесении удара в юго-западном направлении. Гем самым он хотел сразу решить две задачи — отрезать группировку противника в Бельгии и Северной Франции, ликвидировать ее и одновременно осуществить стратегический обход линии Мажино ударом в юго-восточ- иом направлении. Соображения Гальдера не нашли поддержки ни в штабе верховного главнокомандования, а следовательно, и у Гитлера, ни у командующего группой армий «А» Рундштедта.

С первых дней наступления Гитлер и его советники из ОКВ больше всего опасались контрудара союзников под основание немецкого танкового клина или по его южному флангу. 11 мая Гальдер писал в дневнике: «17.40. Визит фюрера в главную штаб-квартиру. Доклад об обстановке 20.00. Фюрер рад успеху, ожидает наступление [противника] с юга [против немецкого левого фланга]» . В последующие дни напряжение в ставке Гитлера в сеязи с ожиданием контрудара союзников еще более возросло. На совещании главнокомандующего сухопутными войсками с Гитлером 17 мая было принято решение об усилении южного фланга наступавших войск, хотя это и грозило несколько снизить темп общего продвижения на запад. Гальдер писал об этом совещании: «...По-видимому, мнения не совпали. Фюрер подчеркивает, что основную угрозу он видит на юге (я же в настоящее время вообще не вижу никакой опасности!). Поэтому пехотные дивизии якобы следует как можно скорее подтянуть к южному флангу участка прорыва для его прикрытия. Развивать наступление на северо-запад можно только силами подвижных соединений» .

После совещания Браухич сразу же обсудил вопрос о продолжении операции по телефону с Рундштедтом, который также выступал за более осторожные и осмотрительные действия . В результате с ним была достигнута договоренность о повороте 18-го, 3-го н 7-го армейских корпусов на юго-восток.

Штаб ОКВ требовал принятия более широких мероприятий по обеспечению южного фланга наступавшей немецкой группировки. В этом духе вечером 17 мая он вел переговоры с командующими группами армий «А» и «Б», . Одновременно Гнтлер для обсуждения этого вопроса отправился в штаб Рундштедта, находившийся в Бастони. Здесь ои убедился, что Рундшгедт разделяет его опасения. Последний «ожидал крупного внезапного контрудара сильными французскими войсками от Вердена н Шалоиа на Марне в северном направлении... по все более растягивавшемуся левому флангу армий, наступавших на запад» . О ходе совещания в штабе Рундштедта в дневнике боевых действий группы армий имеется следующая запись: «Фюрер полностью соглашается с оценкой обстановки и одобряет принятые меры. Он особенно подчеркивает значение, которое южный фланг имеет не только для операций всей группировки сухопутных войск, но н в политическом и психо-логическом отношении. В настоящий моменг ни при каких обстоятельствах нельзя допускать неудач на каком-либо участке, который даст роковой козырь в руки не только военного, но прежде всего политического руководства противника. Сейчас решение операции связано не столько с быстрым продвижением к Ла-Маншу, сколько — высвобождая введенные здесь в бой моторизованные войска для этого продвижения — с наибыстрейшим созданием безусловно надежной обороны на р. Эне в рай-оне Лаона и позднее на Сомме. В связи с этим пока следует отложить все [другие] мероприятия, даже несмотря на то что это будет означать потерю темпов наступления на Западе» .

В ставке Гитлера, конечно, не могли не учитывать, что над северным флангом немецкого прорыва нависали еще не разбитые главные силы 1-й группы армий союзников. Хотя они и были скованы с фронта войсками группы армий «Б», тем не менее можно было вполне ожидать, что союзники найдут достаточно сил для нанесения мощного удара с севера на юг, который в сочетании со встречным ударом с юга на север мог переломить немецкий клин и привести к провалу операцию «Гельб». Поэтому штаб ОКВ решил действовать более осторожно и решать основные задачи последовательно.

К концу этого дня начальник генерального штаба с раздражением писал: «Безрадостный день. Фюрер ужасно нервничает. Он боится собственного успеха, не хочег ничем рисковать и охотнее всего задержал бы наше дальнейшее продвижение. Предлог — озабоченность левым флангом» .

17 мая танковая группа Клейста, как раз когда она готовилась овладеть переправами через р. Уаза и нанести затем удар на Сен-Кантен, получила приказ от коман-дующего 12-й армии ие переходить основными силами рубежа Авен, Реймс, развернуть на нем танковые части и ожидать подхода пехотных дивизий. Продвижение обоих передовых корпусов танковой группы было приостановлено. Лишь арьергардным танковым отрядам было разрешено овладеть плацдармами на западном берегу Уазы 43. «...Германское верховное командование,— писал Меллентин,— начало «нервничать» и запретило дальнейшее продвижение танковых корпусов до тех пор, пока пехотные дивизии 12-й армии, которые тащились позади танковой группы Клейста, не будут готовы взять на себя прикрытие южного крыла наступавших войск» .

18 мая союзные войска продолжали отход из Бельгии. В середине дня немцы, пре-одолев слабое сопротивление бельгийских частей, заняли Антверпен. Войска британской экспедиционной н 1-й французской армий вели арьергардные бои на рубеже р. Сенна и канала Шарлеруа. Немецкие части, наступавшие в районе Ле-Като, Сен- Кантен, северо-восточнее Лаона, не встретили организованного сопротивления противника.

В этот день начальник генерального штаба сухопутных войск писал: «Тот факт, что союзники постепенно выводят войска из Бельгии (над ратушей Антверпена — немецкий флаї) и в спешном порядке предпринимают чрезвычайные меры по созданию за- Iрадительного рубежа , подтверждает правильность моего вчерашнего мнения. Операцию следует развивать в юго-западном направлении, нанося главный удар юж- нее Соммы и без какого-либо промедления. Дорог каждый час. В штаб-квартире фюрера придерживаются другого мнения. Фюрер непонятно почему озабочен южным флангом. Он беснуется и кричит, что можно погубить всю операцию и поставить себя перед угрозой поражения. Он и слушать ие хочет о продолжении операции в западном направлении, не говоря уже о юго-западном, а все еще одержим идеей наступления иа северо-запад. Это явилось предметом в высшей степени неприятной полемики между фюрером, с одной стороны, н главкомом и мною, с другой...» .

Однако Браухичу и Гальдеру пришлось все-таки подчиниться мнению ОКВ н отдать в этот день приказ группам армий «А» и «Б» о перегруппировке, сосредоточении крупных сил для удара в западном направлении и установлении новых разграничительных линий. В приказе подтверждалась первоначальная оперативная цель, уста-новленная планом «Гельб» — устье Соммы. Для прикрытия южного фланга наступавшей группировки 12-я армия должна была изменить направление продвижения и повернуть фронт к р. Эна. Ее место занимала наступавшая севернее 4-я армия, которая получила задачу продвигаться в прежней полосе 12-й армии в западном направлении. Ей подчинялась с 19 мая танковая группа Клейста. 12-й армии надлежало обеспечить прикрытие южного фланга всей ударной группировки от возможных контратак и контрударов французов с юга иа рубеже Jla Фер, Ле-Шен. В дальнейшем она должна была продвигаться вдоль южного фланга непосредственно за группой Клейста, а ее прежний рубеж принимала 2-я армия .

Кроме того, ОКХ отдало 18 мая вопреки резким протестам Бока приказ о передаче из группы армий «Б» в группу армий «А» 16-го танкового и 1-го армейского корпусов . Так было принято решение на продолжение операции.

Ввиду того что противник был сильно деморализован и ие оказывал серьезного сопротивления, командование сухопутных войск настояло на том, чтобы наступление, особенно танковой группы Клейста, не приостанавливалось из-за мероприятий по намеченной перегруппировке.

В послевоенной западногерманской историографии высказывалось мнение, что отвергнутый план Браухича — Гальдера на продолжение операции имел все шансы на успех. Генерал Лисс, например, писал: «Задним числом можно пожалеть, что эта операция не состоялась . Она, по-видимому, увенчалась бы успехом, если исходить из наших сегодняшних знаний о положении противника, н сократила бы длительность военной кампании на несколько недель» .

Однако сейчас трудно сказать, как развивались бы события в случае принятия предложений Гальдера и Браухича. Сам генерал Лисс при всем желании выгородить командование сухопутных войск вынужден признать, что одновременное проведение операций на юг и на северо-запад заключало в себе опасность раздвоения усилий и распыления сил . А это грозило большими неприятностями для немецких войск.

Итак, необычайно быстрый прорыв стратегического фронта союзников на Маасе н продвижение подвижных войск вермахта к устью Соммы привели к отсечению от основных сил союзников большинства соединений 1-й группы армий. Этот крупный стратегический успех создал предпосылки для последующего разгрома Франции.