О ХАРАКТЕРЕ РАЗНОГЛАСИЙ В КОМАНДОВАНИИ ВЕРМАХТА ПО ВОПРОСАМ СТРАТЕГИИ НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Обычно легенда об отрицательном отношении командной верхушки вермахта к развязыванию войны связывается с разногласиями между начальником генерально-го штаба сухопутных войск генералом Л. Беком и его немногочисленными сторонниками (генералы Вицлебен, Штюльпнагель и др.), с одной стороны, и Гитлером, поддержанным подавляющей массой генералов, с другой. Эти разногласия представлены в трудах многих буржуазных историков, особенно западногерманских, как конфликт между Гитлером, настойчиво проводившим политику скорейшего развязывания агрессии, и немецким генералитетом, который якобы делал все, чтобы предотвратить войну. По словам бывшего главы военно-исторического отдела генерального штаба сухопутных войск В. Фёрстера, «Бек не сомневался в том, что в радикально изменившихся условиях командование вермахта было обязано перед народом сделать все для того, чтобы избавить Германию ет ужасов ноиой войны» 3.
Это весьма однобокое толкование позиции Бека, который в действительности не был принципиальным противником войны. Западногерманские буржуазные историки затушевывают тот факт, что расхождение Бека во взглядах с Гитлером касалось не целей агрессивной политики германского империализма, а лишь методов ее осу-ществления.
Об отношении Бека к политике и стратегии гитлеровского руководства можно судить по ряду его памятных записок того времени (от 5 мая, 3 июня, 16 июля, 19 и 29 июля 1938 г.
и др.) 4. Принципиальное несогласие Бека с Гитлером и его окружением в подходе к решению внешнеполитических задач нашло свое отражение в его теоретических работах, написанных в 1938—1940 гг., но опубликованных лишь после войны — «Полководец в войне» (1938 г.), «Германия в будущей войне» (1938 г.), «Стратегия» (1939 г.), «Размышления о войне» (апрель 1940 г.) и др.5 Рассматривая в них важнейшие вопросы германской военной доктрины и стратегии, он пытался решить такие проблемы, как взаимосвязь политики и стратегии, организация высшего стратегического руководства, планирование войны, характер тотальной войны, подготовка условий для победоносной войны, фактор времени и пространства в войне, ведение войны и др. Причем ото делалось им нарочито цод» IMT, vol. XX, р. 574.
Liddel Hart. The other Side of the Hill. London, 1948, p. 11.
W. Foerster. Generalobest Ludwig Beck. Sein Kampf gegen den Krieg. Aus den hachgc-
lassenen Papieren des Generalstabschefs. Miinchen, 1953, S. 69.
См. G. Buchheit. Ludwig Beck. Ein preuBischer General. Munchcn, 1964, S. 133—138,
147—152; W. Foerster. Op. cit., S. 82—87, 90—91, 99—107; /<. J. Mutter. Das Heer und
Hitler. Armee und naticmalsozialistisches Regime. 1933—1940. Stuttgart, 1969, S. 65І —
654.
См. L. Beck. Studien. Stuttgart, 1955.
углом зрения критики официальных взглядов и практической деятельности гитлеровского руководства. Но надо иметь в виду, что, поступая так, Бек руководствовался отнюдь не интересами сохранения мира. Он опасался, как бы преждевременное раз-вязывание войны не подорвало господство буржуазии в Германии и не привело к ее краху.
Особое место в теоретических работах Бека занимают вопросы о взаимосвязи политики и войны. Как известно, фашистская военная доктрина исходила в решении этого вопроса из теории «тотальной войны» Людендорфа, которая возвела войну в само-довлеющую силу, в «высшее проявление воли народа», признавала примат военного руководства над политикой6.
Последней отводилась обслуживающая роль не только в войне, но и в мирное время. В фашистской Германии учение Клаузевица, особенно его' положение о том, что стратегия является служанкой политики, было объявлено устаревшим и дезориентирующим 7.Критикуя тезис о примате войны над политикой, Бек писал, что «теоретизирующий догматик» Людендорф и его последователи поставили вещи с ног на голову 4. «Все войны,— отмечал он в «Исследованиях»,— даже те, в которых политический смысл внешне почти неуловим, являются всегда политическими действиями». Поэю- му нелепо выдвигать требование примата войны над политикой. Даже поивление теории «тотальной войны», говорил Бек, было обусловлено «не только ошибочным путем, на который встал, сам того не сознавая, теоретизирующий Людендорф, но и прежде всего содержанием и задачами политики, какими он их представлял себе»9.
Поднятый Беком вопрос о правильном соотношении политики и войны отнюдь не носил отвлеченный характер. Как известно, гитлеровское руководство, исходя из захватнических целей наиболее агрессивных кругов германского империализма, не только в теории, но и на практике стремилось все подчинить требованиям войны. Это привело к нарушению правильного соотношения политики н стратегии, политических целей и имеющихся возможностей их достижения. В этом центральном вопросе всякого успешного ведения войны, собственно, и было одно из основных порочных мест германской военной доктрины. Даже Бисмарк считал политику искусством возможного. Для руководителей же фашистской Германии она превратилась в искусство невозможного.
Критикуя порочное положение о примате войны, Бек писал: «Политический смысл, как первоначальный мотив войны, устанавливает масштаб целей и необходимых усилий. Последние определяются величиной наличных средств и крепостью морального духа. В свою очередь оба последних фактора должны быть соизмерены с предполагаемой силой сопротивления противника»10. Пренебрежение этой истиной ведет к поражению, может явиться «первым и, пожалуй, решающим шагом к проигрышу войны»
0 Полководец, писал Людендорф, «определяет направление в политике, которое должно проводиться в целях ведения войны».
«Я уже слышал,— говорил он далее,— какое возбуждение вызывает у политиков такой взгляд, как и вообще мысль о том, что политика должна быть поставлена на службу войне, несмотря на то, что Клаузевиц учил, что война есть не что иное, как продолжение политики иными средствами. Пусть политики возмущаются и считают, что эти взгляды свойственны безнадежно потерянным «милитаристам». От этого ничего не изменится в требованиях действительности, которая повелевает то, что, по моему мнению, необходимо для ведения войны, а следовательно, и для сохранения жизни народа. Пусть это заметят себе «военные ученые» (?. Lud.end.orf. Der totale Krieg. Miinchen, 1936, S. 11). Эти взгляды Людендорфа оказали решающее влияние на формирование фашистской военной доктрины. «Почти во всех выступлениях,— отмечал Бек,— которые были сделаны (в Германии.— В. Д.) после Людендорфа в поддержку теории тотальной войны, по существу восприняты его тезисы без каких-либо существенных новых дополнений» (L. Beck. Op. cit., S. 232). 7 Фельдмаршал Клейст в интервью Лиддел Гарту говорил: «Учение Клаузевица было забыто нашим поколением, н это произошло уже тогда, когда я учился в военной академии н был в генеральном штабе... Со стороны немцев было ошибкой думать, что военный успех решит политические проблемы» (Liddel Hart. Op. cit., p. 203). » L. Beck. Op. cit., S. 241. » Ibid., S. 242. 10 Ibid., S. 119. » Ibid., S. 60.Бек особо выделяет положение Клаузевица о том, что на главнокомандующем лежит обязанность всеми средствами противиться тому, «чтобы политика предъявляла войне такие требования, которые она не может выполнить»12. В этом заключается «первый и самый всеобъемлющий вопрос из всех стратегических вопросов» |3. Известно, что гитлеровское командование игнорировало данное положение; это ярко проявилось при стратегическом планировании им второй мировой войны. Рассматривая в теоретическом плане этот вопрос, Бек подводит к выводу о порочности практики военного руководства Германии в этом отношении. Он подчеркивает непременное условие стратегического планирования — «прежде чем предпринимать первый шаг, надо подумать о последнем» 14.
В работах «Германия в будущей войне», «Стратегия», «Размышления о войне» Бек высказал ряд интересных мыслей и дал прогнозы о возможностях ведения вооруженной борьбы Германией в новой мировой войне.
Его выводы сводятся, в главных чертах, к следующему 15.Положение Германии в центре Европейского континента в окружении многих государств чрезвычайно усложняет ей ведение вооруженной борьбы и ставит ее перед необходимостью войны на два или несколько фронтов. «В войне против мировой коалиции Германия будет разбита и представлена на милость или немилость победителей». Поэтому избежать войны на два фронта, как это удалось Бисмарку,— важнейшая задача германской внешней политики. Наиболее вероятный путь решения этой проблемы — заключение соглашения с западными державами (Англией).
Судьба войны для Германии будет решена на суше. Поэтому все должно быть подчинено примату сухопутных войск, как важнейшей составной части вооруженных сил. Политика, определяя цели войны, должна исходить прежде всего из возможностей сухопутной армии.
Продовольственное положение, промышленность и моральное состояние народа являются тремя столпами, на которых покоятся вооруженные силы. Выпадение или только ослабление одного из них может привести к полному развалу вооруженных сил.
Важнейшим требованием успешного ведения войны на суше и в воздухе является обеспечение Германии достаточной территориальной исходной базой, ибо фактор пространства неизмеримо возрос в связи с развитием техники, увеличением скоро-сти и радиуса действия авиации и других средств борьбы. Решение этого вопроса ~< в привлечении союзников и создании коалиции.
5. Опасно ориентироваться только на скоротечную войну. Германское командование жестоко поплатилось уже в 1914—1918 гг. за неправильную оценку характера предстоявшей вооруженной борьбы. Необходимо готовить страну и вооруженные силы и к длительной войне.
6. Нельзя надеяться, что войну можно будет выиграть одним или несколькими сражениями. Уже первая мировая война опрокинула эту теорию, господствовавшую в военных кругах Германии.
Таким образом, во многих отношениях Бек стоял на более осторожных по сравнению с гитлеровским руководством позициях в оценке характера будущей войны и ее перспектив для Германии, хотя он ошибочно считал возможным при известных условиях ее успешный для германского командования исход.
Эти взгляды Бека помогают понять характер его разногласий с Гитлером и его окружением, которые после совещания в верхах 5 ноября 1937 г.
переросли в открытый конфликт. В отличие от оголтелых представителей германского милитаризма, которые готовы были очертя голову броситься в омут войны, Бек ратовал за то, чтобы Германия, используя отсутствие какой-либо угрозы для ее безопасности извне, тщательно, методически готовилась к тотальной войне, создала для ее ведения все необходимые внешнеполитические условия, обеспечила вермахт еще в мирное время достаточной территориальной исходной базой путем привлечения союзников и поста-L. Beck. Op. cit., S. 60.
Ibid., S. 73. " Ibid., S. 77.
15 Ibid., S. 56, 57, 63, 124, 125, 128, 137.
8* 227
вила на службу войне все духовные и материальные ресурсы страны. Вместе с тем Бек предостерегал от излишней опрометчивости и авантюристичности в политике, особенно подчеркивая ту опасность, какую несло с собой для Германии образование крупной антигерманской коалиции держав. Внешнеполитическая изоляция отдельных стран и поглощение их поодиночке — вот идеальный, по мнению Бека, метод осуществления захватнических целей германского империализма, предначертанный еще Бисмар-ком.
Эти взгляды Бека очень ярко проявились во время его визита в Париж в июне
г., где он вел переговоры с начальником французского генерального штаба Гамеленом, маршалом Петэном и другими военными и политическими руководителями Франции. Содержание переговоров раскрывает в своих мемуарах Гамелеи. Он пишет, что Бек при встрече с ним все время пытался убедить его в стремлении германского командования жить в мире и дружбе с Францией. Война между Германией и Францией, говорил Гамелену Бек, «неизбежно принесет в конечном итоге разруше-ние Европы и нашей общей цивилизации. От этого выиграет только большевизм»16.
Запугивая политических руководителей западных держав коммунизмом и выставляя себя защитником «западной цивилизации», германские империалисты рассчитывали обеспечить себе свободу действий на Востоке и тем самым — достижение своей ближайшей цели — завоевание восточноевропейских стран, чтобы затем стать безраздельными хозяевами во всей Европе.
Характеризуя линию, которой придерживался в переговорах Бек, а также Бломберг, посетивший Париж несколько ранее, Гамелен отмечал, что за всеми словами этих представителей германского командования скрывалась «мысль о Германии, которая установит свое безраздельное господство над миром». Причем он добавил, что для достижения этой цели Германия не прочь была бы воспользоваться услугами Франции, «чтобы затем подчинить и ее» 17.
Совершенно очевидно, что генерал Бек и его немногочисленные сторонники вовсе не были принципиальными противниками агрессивной политики германского империализма. Им внушали опасения чрезмерно авантюристические методы гитлеровского ру-ководства, они взывали к трезвости, хорошо обдуманному риску, тщательнейшей всесторонней подготовке к войне, к сговору с западными державами, чтобы действовать затем наверняка, с полной гарантией успеха. «Плохо не то, что мы делаем,— писал Бек,— а то, как мы это делаем» 18.
В противоположность Гитлеру и большинству военных и политических руководителей Германии, которые связывали свои ближайшие экспансионистские планы с англо-французской политикой подталкивания германской агрессии иа Восток, генерал Бек считал, что немецкая армия при сложившейся обстановке не сможет захватить Чехословакию в сроки, установленные директивой верховного командования от 30 мая
г., и встретит серьезное противодействие со стороны западных держав, главным образом Франции. Угодное для Германии решение чехословацкого вопроса, по его мнению, всецело зависело от позиции Англии. В связи с этим он предлагал сначала испробовать все пути для заключения взаимовыгодной сделки с английскими правя-щими кругами.
Эти свои соображения генерал Бек изложил в нескольких меморандумах, направленных им главнокомандующему сухопутными войсками Браухичу. В меморандуме от 16 июля 1938 г. он настоятельно требовал «побудить верховного главнокомандующего вооруженными силами отменить приказ о подготовке к войне и до тех пор воздерживаться от намерения насильственного разрешения чешского вопроса, пока основательно не изменятся военные предпосылки для этого». В противном случае, говорилось в меморандуме, интервенция против Чехословакии превратится дли Германии в борьбу «не на жизнь, а иа смерть» с Англией и Францией.
Говоря об отношении Бека к операции «Грюн», Рундштедт на Нюрнбергском процессе засвидетельствовал, что начальник германского генерального штаба больше всего боялся вмешательства в германо-чешский конфликт Франции, Англии, а также
" М. Gamelin. Servir, le prologue du dratne, vol. II. Paris, 1946, p. 283.
" Ibid., S. 284.
»8 W. Foerster. Op. cit., S. 70.
Америки. «Это была главная идея меморандума,— заявил Рундштедт. — Пожалуй, мы могли бы иметь дело с одной Чехословакией, но, безусловно, отказались бы от своих намерений, если бы вышеуказанные страны пришли ей на помощь»
Как же реагировал Браухич на меморандум Бека, его предупреждения об опас-ности образования против Германии коалиции великих держав? Об этом можно составить представление на основании мемуаров бывшего адъютанта Гитлера, который писал следующее: «Отношения между Беком и Браухичем все более обострялись еще в течение лета. Действие докладов начальника генерального штаба было столь сильным, что главнокомандующий их просто физически не мог выносить. По словам его адъютанта, он примо-таки «дрожал» перед совещаниями с Беком. Вследствие этого он во все возрастающей степени разрешал дела генерального штаба непосредственно со старшим обер-квартирмейстером генералом Гальдером, так что последний все более и более оттеснял Бека с занимаемого поста к концу его служебной деятельности»20.
В меморандуме от 16 июля 1938 г. Бек выдвинул идею созыва совещания всех командующих группами армий и командиров корпусов, чтобы выслушать их мнения, узнать их отношение к подготовляемой войне, выработать единую точку зрения, а затем выступить с решительным демаршем перед Гитлером и заставить его отложить нападение на Чехословакию до лучших времен. Браухич решился пойти на созыв такого совещания, зная заранее, что оно не окажет поддержки начальнику генерального штаба. Генерал пехоты В. Эрфурт писал, что Браухич «не мог ожидать никаких результатов от этой акции, так как было очевидно, что полного единодушия высшего генералитета не будет достигнуто»21. 4 августа 1938 г. Браухич пригласил к себе руководящий состав вермахта. Перед генералами выступил с изложением своей точки зрения Бек. Однако его слова не произвели никакого впечатления на присутствовавших. Никто из них, кроме командующего одной из групп армий — генерала Адама, который до некоторой степени признал обоснованность опасений начальника генерального штаба, не поддержал Бека. Против его доводов выступили командующий 4-й группой армий генерал Рейхенау, командир одного из корпусов — генерал Буш и другие представители генералитета. Они призвали к полному доверию «фюреру». Идея ультимативного демарша генералов была отвергнута.
Совещание 4 августа продемонстрировало решимость руководителей армии вступить в самое ближайшее время на путь военного разбоя. Вместе с тем па нем выявилась полная изоляция Бека и его немногочисленных сторонников. Авантюристические элементы военщины, ставшие во главе вермахта, жаждали поскорее пустить в ход свою военную машину. Их не устраивала та осторожность и предусмотритель-ность, которая была свойственна Беку. Неслучайно Гудериан пренебрежительно от-зывался о нем, как о «медлителе в военной и политической области»22.
Дальнейшее пребывание Бека на посту начальника генерального штаба стало невозможным. 27 августа он передал дела своему преемнику генералу Гальдеру и был уволен в отставку. При всей буржуазной ограниченности Л Бека его фигура стоит особняком на фоне всеобщего военного угара, которым был охвачен германский генералитет, рвавшийся напрямик к войне.
Таким образом, распространяемая на Западе легенда о противодействии герман-ского генералитета гитлеровским планам развязывания войны не соответствует дей-ствительности. Во-первых, Бек и его сторонники составляли ничтожную горстку генералов-фрондеров, не отражавших мнения широких кругов германской военщины и оказавшихся поэтому в положении изоляции. Призывы Бека к осмотрительности в политике и стратегии оказались гласом вопиющего в пустыне. Во-вторых, разногласия в военном командовании фашистской Германии касались не вопроса о Юм, следует или нет проводить завоевательную политику, а лишь путей и методов ее осуществления. О характере этих разногласий убедительно говорят следующие wiu- ва из меморандума Бека от 19 июля 1938 г.: «Не может быть никакого сомнения в
«9 IMT, vol. XXI, р. 33.
F. Hossbach. Zwischen Wehrmacht und Hitler. Woifealuttel, 1949, S. 148.
W. Erfurt. Die Geschichte des deutschen GeneraIstabes. 1918—1945. Gottingen, 1957, S. 197.
H. Guderian. Erinnerungen eines Soldaten. Heidelberg, 1951, S. 415.
том, что эта борьба (за более осторожные методы агрессии. —В. Д.) ведется во имя фюрера».
Недовольство небольшой группы генералов непомерно авантюристической внешней политикой Гитлера не могло породить и не породило в тот период широкой оппозиции военных кругов против гитлеровского правительства, ибо этому мешала общность целей и тесное переплетение интересов германского милитаризма и нацизма. Даже Бломберг признавал, что для оппозиции генералов Гитлеру не было никаких оснований, «так как он принес им желанные успехи» Ч
Генерал Бек ошибся в своей оценке позиции западных держав. Их политика умиротворения агрессора выбивала всякую почву из-под ног оппозиционно настроенных элементов в фашистской Германии. Плоды западной дипломатии пожинала в первую очередь клика Гитлера. На ней она нажила колоссальный политический капитал. Непрерывные внешнеполитические успехи Гитлера в большой степени способствовали головокружительному росту его авторитета в Германии, особенно среди охваченной реваншистским угаром военщины.
Правящие круги Англии и Франции были прекрасно осведомлены о значительных разногласиях между начальником генерального штаба Беком и гитлеровским руко-водством по чехословацкому вопросу. Достаточно сказать, что в ноябре 1938 г. во французском журнале «L'Annee Politique Fran$aise et Etrangere» был опубликован документ, излагавший почти полностью содержание меморандумов Бека. Следовательно, стоило правительствам западных держав занять твердую позицию в отношении наглых притязаний гитлеровцев на чужие территории — и агрессоры вынуждены были бы отступить. Об этом убедительно свидетельствует фельдмаршал Кейтель, который на вопрос чехословацкого представителя на Нюрнбергском суде: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 г., если бы западные державы поддержали Прагу?», ответил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена [...] было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии»24.
Не подлежит никакому сомнению, что согласие Англии и Франции на меры коллективной безопасности, которые неоднократно предлагало принять Советское правительство, значительно углубило бы разногласия между Гитлером и более осторожными кругами милитаристов, подорвало бы влияние гитлеровского руководства среди генералитета, спагло бы Чехословакию от фашистского порабощения и весьма затруднило бы авантюристским элементам развязывание второй мировой войны. Но, как видно, это не входило в планы западных держав.
Бывший 4-й обер-квартирмейстер германского генерального штаба Типпельскирх констатировал: «Англии было известно, что в Германии имелись влиятельные силы оппозиции, однако англичане мало сделали, чтобы поддержать их своей политикой» 25.
Венцом роковой политики западных держав явилось позорное мюнхенское соглашение. Чехословакия была отдана на съедение германским империалистам. Гитлер и его приспешники торжествовали. Полностью оправдались их расчеты, основывав- шиеси на антисоветских устремлениях западной дипломатии.
Мюнхенская сделка привела к улучшению военно-стратегического и экономического положения нацистской Германии. Ее другим важнейшим результатом была внутренняя консолидация милитаристских кругов в Германии; гитлеровская клика стала пользоваться безоговорочной поддержкой генералитета. Если раньше среди более осторожных кругов германской военщины раздавались слабые голоса недовольства тем, что Гитлер может своей опрометчивостью в политике поставить под угрозу интересы германского империализма, то после Мюнхена между «фюрером» н ге-нералитетом установилось полное взаимопонимание. Путь к войне был открыт.
» IMT, vol. XXXII, р. 464.
21 P. Reynaurtd. La France a Sauve 1'Europe, vol. 1. Paris, 1947, p. 561. " K. Tippelskirch. Geschichte des Zweiten Weltkrjeges. Bonn, 1951, S. 6.
49